Часовой

Ветер закручивает снег лёгкой позёмкой, раскачивая одинокий фонарь на столбе. Тени прыгают по дорожке, аккуратно расчищенной от снега. По обе стороны – запертые двери автомобильных боксов. Училищный автопарк. Ночь. Ни души. Наблюдаю эту картину сквозь тонкое стекло караульной вышки. Ветер посвистывает через щели. Плечо оттягивает снаряженный АКМ –  автомат Калашникова, с примкнутым штык-ножом. На поясе болтаются ножны и подсумок с запасным магазином, полным боевых патронов. Я часовой. Вооружён и очень опасен. Возле меня на стене большая черная кнопка. Если её прижать – включится громкоговоритель. И тогда моё «Стой, кто идёт? Стой, стрелять буду!» разнесётся по всей охраняемой территории. Но вряд ли агрессивной зарубежной военщине интересен наш скромный автопарк на Эзермалас. Поэтому с большей вероятностью я ожидаю не заокеанских диверсантов, а разводящего со сменой.

Честно говоря, караул далеко не самый худший из нарядов. Никакой грязной работы, стой себе на посту каждые два часа через четыре. А постов у нас всего-то – номер один и номер два. Номер один – декоративный, в штабе, возле знамени училища. Стоять приходится в парадной форме, все два часа на виду у дежурного. Ни пошевелиться тебе, ни присесть, ни автомат снять. Да ещё и парадные брюки мнутся, когда заправляешь их в сапоги. И лямкой автомата пачкаешь погон. Только и плюс, что находишься в тёплом помещении. Пост номер два – автопарк. Тут никто за тобой не следит, хоть пляши, но караульная вышка не отапливается. Вот и переминаюсь с ноги на ногу по обшитому железом полу. Периодически охлопываю себя варежками по бокам. Хорошо хоть на смену выходим в валенках. В сапогах ноги давно бы промерзли до костей. В углу бесформенной кучей лежит грязный овчинный тулуп. Но чувство брезгливости пока пересиливает чувство холода.

Кроме холода у часового есть ещё один враг – скука. Для меня, второкурсника, это уже не первый и даже не второй караул. Всё привычно, всё обычно… Но перед заступлением на пост краем уха уловил кое-что интересное. Мол, то ли курсанты-инженеры что-то сделали, то ли само так получилось, но при нажатии на кнопку громкоговорителя ловится какая-то радиоволна. Еле-еле, но слышно. Днём в автопарке шумно, а сейчас ночь, тишина, самоё время проверить. Затаив дыхание, жму кнопку, напряжённо прислушиваюсь… Ловится! Жадно вслушиваюсь в далекие голоса, пытаясь разобрать слова. А это песня или просто музыка? Где-то далеко живёт и шумит совсем другой мир. Мир, где не просыпаются в 6:50 по крику «Курс, подъем!». Где на завтрак, обед и ужин не ходят строем. Где есть красивые девушки. Где пахнет не сапогами-портянками или кислой овчиной, а как-то совсем по-другому: домом, праздником, вкусной едой.

На полу нахожу обломок спички. Вставляю в зазор, зажимая нажатую кнопку. Теперь я с музыкой! Скидываю с плеча надоевший автомат. Ставлю его в угол – штык царапает по ободранной стене. Шинель совсем слабо помогает, я подмерз… Поднимаю с пола тулуп, накидываю на плечи. Он длинный, до пола. Пованивает, зато тёплый. Начинаю согреваться. Сажусь на пол, спиной в угол, закутываясь поплотнее в тулуп. Отлично. До смены больше часа и я вполне могу позволить себе расслабиться в тепле под убаюкивающие звуки радио…

Просыпаюсь от ударов по металлическим опорам вышки. Вскакиваю, роняя с плеч тулуп, хватаю автомат, выглядываю наружу. Под самой вышкой стоит разводящий со сменой, а с ним… О чёрт, начальник караула, наш командир группы, Коля Цалко! Решил, видимо, пройтись, проверить посты. Это залёт! Кубарем скатываюсь по лестнице вниз, под укоризненный взгляд командира и удивлённо-насмешливые – смены.
– Ну ты даёшь, Серёга, – говорит разводящий, – ладно, уснул, но нах*я громкую связь включил? Твой храп аж за автопарком слышно.
Вот же засада! Послушал, называется, радио… Командир молчит, не ругается, только качает головой. Уныло шагаю со сменой в караульное помещение.
– Не, ну надо же, второй курс, спят на посту, совсем оборзели, – вдруг, ни к кому не обращаясь, произносит командир своим мягким белорусским говорком.
Убито молчу. Стыдно.

// Зима '85