Джерия Баузер - Корабль Дураков

Побег с Корабля дураков: ответ постмодернистов и примитивистов на ложь цивилизации

Ecology & Sustainability
22 октября 2015 г.



Однажды жили люди около Моря; все были тесно связаны между собой и жили в согласии с морем. Затем, у одного властного и опасного человека родилась смелая идея. Он подумал, что если построить Корабль и поплыть по Морю, можно достичь лучшего мира. Тяжело было убедить других в том, что им нужен Рай, однако, с помощью хитрости и силы ему удалось поработить достаточное количество людей, чтобы осуществить морской поход. Под угрозой смерти люди построили большой корабль из мертвых деревьев, с помощью животных заполнили его продовольствием, и сели за весла в отведенной им рабской галере. 

Огромный корабль отплыл от их древней родины в неизведанном направлении. Прошло много времени и рабы забыли, что они рабы.  Привыкнув к новой тяжелой жизни на борту,  они забыли про жизнь, которую вели раньше у Моря, и  стали воспринимать Корабль как свой родной дом. Поскольку они забыли как можно жить вне Корабля, их выживание и все удовольствия стали неразрывно ассоциироваться с Кораблем и Капитаном, и  вскоре они перестали считать себя рабами, и начали воспринимать себя добровольными участниками волнующего приключения. Их язык, культура, ритуалы, и мифология отражали теперь их новый образ жизни.  Теперь они поклонялись Капитану и Райским Богам и оградили себя от Моря и морской жизни.

 Капитан придумал законы и мораль, которые должны были контролировать поведение рабов на Корабле. Они создали для себя ритуалы, придававшие смысл нахождению на Корабле, трудной жизни и борьбе. Они потеряли всякий контакт с прошлым своим существованием и оказались оторваны от мира; Корабль стал для них единственным критерием Правды и Лжи,  Смысла и Бессмыслицы, Красоты и Уродства,  Общества и Личности, Удовольствия и Страдания, Святости и Богохульства.

Через некоторое время, некоторые из рабов почувствовали, что с ними обращаются несправедливо. Они устали от того, что их постоянно били, держали полуголодными и заставляли тяжело работать; они захотели лучшей жизни.  Но вместо того, чтобы покинуть Корабль, они попросили большего участия в управлении.  Рабы забыли, как они жили до плавания, они не могли представить себе жизнь без Корабля и Капитана. Они настолько идентифицировали себя с Кораблем и его миссией, что захотели равной доли в ее участии. Они устали от простой гребли и подумали, что работа Навигатора должна быть интереснее,  как и другая работа, зарезервированная на Корабле для друзей Капитана. Когда их недовольство достигло предела, на Корабле начались бунты с требованием допустить их к равному участию в управлении Кораблем;  рабы требовали равных прав. Капитан, хитрый человек, выслушал их требования и позволил им иметь больший доступ к Кораблю.  Он даже разрешил некоторым рабам подержать несколько минут рулевое колесо;  эти особые моменты воспринимались рабами как большой праздник, одного из рабов призывали с галер и он сидел несколько минут в кресле капитана, поворачивая колесо туда-сюда, улыбаясь идиотской улыбкой от прилива своей значимости, после чего его отправляли обратно на галеры. Надежда на то, что раба могут позвать и дать подержать колесо, вызывала большой энтузиазм у рабов и укрепляла лояльность всему проекту. Конечно, никто, возможно даже сам Капитан, не знал, что руль давно сломан и служит лишь символом. Даже, если бы руль не был сломан, океанское течение было слишком сильным, чтобы с ним мог справится руль Корабля.  Корабль оказался в плену  гораздо большей силы, чем он сам, он не имел над плаваньем никакой власти.

В один прекрасный день, несколько умных рабов собрались вместе и стали шепотом говорить друг другу о том, что на Корабле происходят странные вещи.  Они не могли точно сказать, что именно не так, они просто чувствовали… , поэтому просто исследовали ситуацию. У некоторых умных рабов был доступ к навигационному оборудованию, и после внимательного изучения, они обнаружили, что не только руль сломан, но и сам Корабль попал в огромное океанское течение, идет по кругу без цели… и что Рая... нет.  Это были тревожные новости.  Еще один раб заявил, что он обнаружил маску на лице Капитана -  оказалось, что всевластный Капитан  просто кукла.  Где же сам Капитан?  Жив ли он?  Кто убил его?  Был ли он на самом деле?  Это были еще более тревожные новости.  Нескольким удалось получить доступ  к запрещенным зонам на Корабле:  тайным комнатам и трюму, где хранились записи.

После исследования  темных и мрачных отсеков Корабля, они обнаружили, что Корабль начинает тонуть – вода просачивается через прогнившую обшивку и тянет Корабль вниз. Испуганные и разозленные тем, что им лгали, они решили покинуть Корабль как можно быстрее. Они разбили перегородку в трюме и, используя найденные на Корабле доски и инструменты, сделали небольшую шлюпку.  Они спустили свою шлюпку темной и бурной ночью, и долго праздновали свое освобождение, поздравляя друг друга с тем, что избежали судьбы остальных рабов.  Они не понимали, однако, что их несет то же течение, что и материнский Корабль. Их уносила та же судьба, они не ориентировались в огромном море, у них не было никакой возможности изменить свой курс, и их шлюпка (сделанная теми же инструментами и из того же материала, что и Корабль) уже начала гнить и протекать.

*****************

Мифология о Корабле Дураков весьма древняя,  ее приписывали Платону, философу 4-го века до н. э.  Он использовал Корабль в качестве аналогии хрупкости и иррациональности демократического общества, в котором только сильный Капитан (строгая рациональная и авторитарная политическая система) может поддерживать порядок и удерживать курс Корабля. Некоторые переводили метафору Платона (как распадающуюся Республику) в область психологии, указывающую на то, что мы не должны позволять, чтобы хаос наших иррациональных желаний и чудачеств (пассажиры)  отвлекали нас от голоса Разума (Капитан) в наших головах. [1] Различные философы и писатели использовали эту метафору как литературный прием и философскую проблему.  Мишель Фуко,  французский постмодернист 20-го века, использовал эту историю  в книге "Безумие и цивилизация" для исследования социального происхождения  душевных болезней.  В книге, Фуко говорит о мифологическом и историческом наследии этой легенды и приводит примеры действительно плавающих,  безумных  убежищ;  "Narrenschiffs" – одно из них, на котором безумцы в начале 15-го века переплывали от одного европейского порта в другой.  Эти плавающие убежища в конце концов превратились в тюрьмы для безумцев,  дома для умалишенных.[2] 

Себастиан Брант, немецкий теолог конца пятнадцатого века,  использовал мифологию Корабля Дураков в качестве сатиры на политиков, академиков  и различных пророков Модернизма.[3] Тед Качински использовал Корабль Дураков как метафору  промышленного капитализма для критики роли, которую  левые/реформисты  играют в раздроблении и присвоении себе диссидентства;  его эссе на данную тему можно считать самой последовательной и доступной работой Теда.[4]  В краеугольной книге Макса Хоркхаймера  и Теодора Адорно 1947 года, "Диалектика Просветления," данный миф исследуется на основе эпической поэмы Гомера, "Одиссея."  Хоркхаймер и Адорно представляют эпическую историю Одиссея в качестве метафоры ухода человечества от дикости в цивилизацию. [5]

Как только я познакомился с этим мифом, я почувствовал, что в нем содержится  много от архетипического символизма, который следует изучить.  Я искал объяснение, которое удовлетворило бы мое любопытство,  но не нашел ничего подходящего. Похоже, что я не смог полностью справиться с этой задачей.
Океан  пропитан архетипическим символизмом,  большая часть которого вращается вокруг темы дикости,  поскольку это крупнейшая и наименее доступная дикость на планете.  Юнг описывал Океан как прямое воплощение бессознательного, а наше сознание как крошечный остров посреди Океана. [6]  В то время, как каждый уголок земли тщательно задокументирован,  каждое животное и растение закаталогизировано и повешено на эволюционное дерево, а каждый  "ресурс" высосан человеком,  Океан по-прежнему остается огромным, загадочным и недоступным для жадных рук Науки и Прогресса.  Море по-прежнему сопротивляется тем, кто его хочет колонизировать,  хотя его медленно убивают несмотря на сопротивление.  Как таковой, Океан символизирует нашу бессознательную тень,  наши подавленные спрятанные инстинкты и порывы,  темное и опасное животное, живущее внутри нас всех.

В моем пересказе притчи о Корабле Дураков,  Океан представляет родину наших предков,  так как по мнению эволюционных биологов, млекопитающие вышли из Океана, и, я полагаю, люди догадываются об этом.  Я чувствую это, когда стою на берегу и не могу оторвать глаз от  моей огромной дикой древней родины. Я выбрал Океан в качестве нашего дома, потому что выбор земли в качестве места назначения и потенциального спасения напоминает морковку, которую подвесили впереди Корабля.  Нет, земли нет,  места назначения нет, благополучного высаживания  на берег нет,  выживших  на берегу нет.  Есть только Океан, куда бы вы ни смотрели,  только дикость, и никакого спасения.  Нет и никакого назначения,  есть только неизбежное возвращение и выход в дикость.

Корабль – прекрасная метафора  для цивилизации, поскольку это великий технологический проект, ведущий нас в Рай.  Хотя я не специалист в области юнгианского символизма, я нашел все-таки несколько упоминаний о Корабле как Анимусе (мужской архетип) и Морю как Аниме (женский архетип).  Поэтому,  корабли символизируют Эго-сознание и мужскую энергию,  как построенные мужчинами плавающие острова, возвышающиеся над  женским обширным бессознательным,  символичным Море.[7]   Если углубиться в психологию, можно также увидеть, что Корабль также представляет собой Технологию,  поскольку строительство Корабля требует  сложной технологии, разделения труда, рабского труда, частной собственности, объективизации, и антропоцентризма. Наличие рабской галеры требует, чтобы все эти идеи стали систематичными и нормализированными, а также тихо поддерживали социальное насилие, заставляющее рабов грести.  Корабль сделан из мертвых деревьев, смолы, канатов, металла, парусов, и т.п. Этот плавающий человеческий контейнер из трупов деревьев, построен и ориентирован на смерть.  Этот технологический сосуд смерти позволяет нам  плавать на несколько футов выше дикой реальности,  позволяет вести себя так, как будто нет никакого Океана, позволяет заниматься своими делами на плавающей Машине. Это искусственно возведенный барьер между нами и холодной, темной, загадочной реальностью Океана.  Но Корабль не беспредельный.  Вне зависимости из каких материалов он изготовлен, в конце концов он  должен будет подчиниться закону возврата: дерево сгниет,  металл заржавеет,  стекло разобьется.  Тонкий барьер между нами и дикостью развалится;  наша модель бесконечного роста на конечной планете рано или поздно уткнется в реальность.

Переход  рабов к статусу добровольных участников представляет собой  процесс одомашнивания.  Он также известен как травмирующая колонизация, или стокгольмский синдром. Когда мы становимся полностью зависимыми от своих хозяев в отношении выживании,   одобрения,  смыслового поведения и принятия решений, мы начинаем идентифицировать себя со своими насильниками, освобождаемся от ненависти/сопротивления и принимаем их потребности, убеждения и желания за свои собственные. [8]  Это происходит на многих уровнях, и когда культура достаточно одомашнена, мы начинаем адаптировать наш язык, символы, мифологию и ритуалы к нашей новой реальности. Старые способы понимания мира  не годятся более для нового мира разделения, травмы и доминирования.  Мифология – это способ соотнести себя с обществом,  способ найти смысл  в кажущейся хаотической и неуправляемой реальности. Ритуал – это  способ инициации (посвящения) в существующую культурную мифологию и ее поддержание.  В цивилизованном мире,  наши ритуалы прекрасно отражают мифологию: мы участвуем в саморазрушительных, опасных и бессмысленных  обрядах, как-то: инициация в банду, принятие алкоголя,  окончание школы,  получение водительских прав, занятие сексом, и т.п.;  и далее наша инициация прививает нас к Империи: академия,  военные, бизнес, уличные банды принимают нас с распростертыми объятиями, дают нам чувство исключительности, дают нам роль в обществе, и используют нас  пока им не надоест и они найдут кого-либо помоложе, жаждущего найти смысл в жизни.  Будучи на Корабле, мы полностью теряем ориентацию. Все наши символы отражают символы Корабля:  мы понимаем себя  и окружающий мир только посредством  языка и культуры, действующей на Корабле.  Мы забываем, что есть другой способ бытия.

Капитан представляет Бога, Мораль, Науку и Объективную Истину. Капитан – тот, кто в настоящий момент владеет Истиной и Властью.  Конечно, на самом деле, нет никакого Капитана,  и никогда не было,  но это не мешает людям на борту с энтузиазмом  верить в его существование и стремиться жить так, чтобы нравиться Великому Капитану.  Его присутствие в данной истории важно по двум причинам.  Во-первых, важно понимать, что одомашнивание никогда не добровольное мероприятие.  То есть, оно всегда выполняется через принуждение, насилие и Травму.  Рабы пришли на Корабль не по своей воле,  их заставили – цивилизация замешана на принудительном доминировании и рабстве. Во-вторых, Капитан представляет собой  постоянно живущий призрак Моральности/Истины/Власти внутри цивилизованных культур. Капитан может быть никогда и не существовал,  или давно умер.  Но для одомашненных людей это не имеет значения,  как только он нас одомашнил, мы зарезервировали для него место в наших головах. Он всегда смотрит, и любое нарушение его правил вызывает быстрое наказание в виде  угрызения совести/вины.

Восстания рабов, происходящие на Корабле, - главная тема  версии, которую сочинил Качински, показав безнадежность левизны/реформизма в более широком контексте плавания на Корабле.  Разговоры о "правах" или "справедливости" постоянно происходят в более широком контексте цивилизации. "Предоставление прав"  - юридический термин из лексикона Власти,  и означает он  предоставление индивидууму или живому существу привилегированного положения внутри иерархической структуры Власти;  он не означает разрушение структуры власти. Это совершенно ложная позиция.  Разве я за то, чтобы полицейские  убивали черных, когда им вздумается?  Разве я за то, чтобы мужчины могли насиловать женщин, когда им вздумается?  Конечно, нет.  Левизна выступает в роли соглашательского инструмента, она скрывает власть, играясь с символами.

Брутальность политики в США не закончилась с "расовой справедливостью," потому что справедливость в этом контексте означает, что люди с темной кожей получают равный доступ к системам репрессивной власти. Я не хочу, чтобы полицейские убивали  кого бы то ни было и не хочу, чтобы черные полицейские убивали кого бы то ни было. Я не хочу, чтобы мужчины нападали на женщин, а женщины на мужчин. Я не хочу адвокатов латино или президентов-женщин,  я не думаю, что подвергавшиеся исторически насилию люди должны получить возможность подвергать насилию других… но это конечно называется Прогрессом.  Левизна служит как клапан безопасности во время культурного противостояния.  Когда давление слишком высоко,  подавляемые культуры могут выпускать пар, участвуя в символическом протесте или борьбы за равенство, до тех пор, пока они действительно не представляют угрозу для власть имущих,  пока не подвергают сомнению или не восстают против Цивилизации или Прогресса. Это не значит, конечно, что сопротивление всегда имеет левый/реформистский характер,  Это просто значит, что сопротивление доминированию/репрессиям/одомашниванию часто превращается в идиотскую политическую программу, которая никого не задевает и ничего не меняет.

Пример с рабами, которым позволено подержать рулевое колесо, конечно метафора политической системы  в целом,  поскольку все ее кукольное представление – совершеннейший обман и отвлечение от курса, по которому плывет Корабль. Руль давно сломан. И даже если бы нашлась группа людей, искренне пытающихся починить руль и повернуть Корабль куда-нибудь еще, они  все равно оказались бы  во власти океанского течения. Нас держат силы, далеко выходящие за грань нашего понимания или контроля.  Цивилизация испытывает массовый «овершут», и планета не может далее поддерживать наш способ существования. Но колесо по-прежнему на месте,  соблазняя нас мыслью о том, что можно что-то сделать, что-то починить, если только мы будем креативны и достаточно настойчивы… но даже этот великий символ Надежды и Прогресса уйдет на дно вместе с Кораблем.

Умные рабы в лице постмодернистов – это те, кто, изучив Корабль и Капитана, поняли, что их обманывают, решили спастись и покинуть Корабль. Благородная цель, несомненно,  но совершенно безнадежная, поскольку они не видели дальше Корабля и не знали, что их ждет впереди.  Их спасательный плот построен из того же материала, что и материнский Корабль, они  так и не смогли оставить колоны цивилизации, но попытались вместо этого заняться языковыми играми и искать субъективную Истину.  Отвергнув Власть и Объективную Истину,  они не отвергнули колоны цивилизации: Антропоцентризм, Прогресс, Атомизацию, Дуализм, Иерархию... эта банда по-прежнему здесь, иногда ее тревожат, но никто не осмеливается исследовать ее истоки, тем более отказаться от них.  Постмодернисты дошли до трюма Корабля, но остановились перед корпусом.  Они так и не смогли проникнуть через тонкий барьер, отделяющий их от дикости,  никогда не интересовались, что лежит по ту сторону корпуса,  они просто приняли Корабль,  как неудачную, но необходимую реальность и попытались перестроить Корабль из имеющихся материалов. Умные рабы опять оказались в гниющей и протекающей шлюпке, затерянные в Океане, но на этот раз у них не оказалось даже подбадривающе лживой Объективной Истины. Они  представляют собой действительно жалкое зрелище. Без культурной мифологии, без контекста, или ритуала, без связи, они бесцельно  и бессмысленно плывут за материнским Кораблем, увлекаемые разрушительным течением  в Океане дикости.

Постмодернизму не удалось раскрыть смысл и связи происходящего, прежде всего потому что он начал свои поиск внутри корпуса цивилизации. Любой учебник по западной философии начинается с древних греков: до-сократиков.  Они называют этот период «До-модернизмом», и отталкиваются от него, принимая мысли и слова этих  основательно одомашненных людей как нечто представляющее наши истоки. Постмодернизм принимает  радикальное отсоединение/одомашнивание/Травму как данное, произошедшее 8000 лет назад, а затем удивляются, почему мы так отсоединены/одомашнены/травмированы  сегодня.

Постмодернисты задают много хороших вопросов;  они беспощадно критикуют Власть и Объективную Истину,  и они понимают, что Модернизм оказался полным провалом.  Однако они не предлагают ничего лучше!  Действительно, говорить одомашненным/травмированным людям, о том, что Истина субъективна, это почти издевательство;  без контекста для понимания субъективного опыта, без связи, субъективная Истина ужасает и сбивает с толку.  Бесполезно говорить цивилизованной особе, что все ее понимание реальности фальшиво, что вы оставляете ее на протекающей шлюпке в Океане, без подсказки, как найти смысл во вселенной,  без руководства, как найти свое место в человеческой и биотической общности, без совета, как восстановить связь и возвратиться в дикость.

Возвратиться на Корабль, какая еще возможна другая опция?  Что делают анти-модернисты, анархо-примитивисты, приверженцы дикости?  Ну, мы или активно саботируем Корабль, пытаясь его поджечь, или сверлим дыры в его днище, или пытаемся спрыгнуть с него – чтобы возвратиться в дикость и обнять ледяные воды Непознанного.  Мы знаем, что рулевое колесо политических перемен - шутка,  что нет никакого Рая, что Капитан – лживый садист-тиран (который, кстати, не существует), что постмодернистская шлюпка обречена, и что оставаться на Корабле, значит пойти на дно вместе с ним…  поэтому мы отказываемся от всего.  Это не значит, что нас минуют последствия цивилизации или что мы каким-то образом переживем надвигающийся коллапс и подъем Дикости, это значит, что мы отказываемся от того, чтобы грести и верить в Корабль, в Капитана, в Рай, или любую другую фальшивую надежду на спасение.  Как постмодернисты, мы яростно отвергаем понятие Объективной Истины, но наш отказ от нее основан  на отношениях и связи.  Наша растущая связь с дикостью,  вне и внутри нас, подбивает нас на скорейший побег с Корабля, на растворение в великой ужасной тайне Океана, разрушающей, вылечивающей  и возвращающей нас домой.


Ссылки

[1] "Republic: Book Six" - Plato
[2] "Madness and Civilization" - Michel Foucault (1964)
[3] "Ship of Fools" - Sebastian Brant (1494)
[4] [5] "Dialectic of Enlightenment" - Max Horkheimer and Theodore Adorno (1944)
[6] "The Portable Jung" - C.G. Jung, edited by Joseph Campbell (1976)
[7] "The Archetypes and the Collective Unconscious" - C.G. Jung (1981)
[8] Frantz Fanon has explored this phenomenon of trauma-bonding, or colonization, exhaustively.I cannot more highly recommend his works for those interested in exploring the impacts of domestication on humans.


*  *  *
Jeriah Bowser
Abandoning the Ship of Fools: Postmodernist and Wildist Responses to Civilization