Судьба священника

Воспоминания внучки Степана Федоровича Анфимова, Вагоненковой Надежды Дмитриевны.
(Записано со слов матери и ее сестер).

Родился Степан Федорович Анфимов в деревне Фролково в 1875 году. Отец - Федор Козлов. Сестра – Алевтина Федоровна Разина(по мужу). Брат- Иван Федорович Пичугин. Фамилии братья сменили, когда пошли в школу.
Женился Степан Федорович в 1904 году. Жена- Мария Алексеевна из деревни Бавленское.
В 1905 году родилась дочь Клавдия, в 1910 году- дочь Анна [моя мама], в 1914 году- дочь Александра. Еще одна дочь-Надежда, умерла в младенчестве. Степан Федорович переехал в деревню Ершово, где построил дом. Дом был большой, летний и зимний, был скотный двор, амбар для зерна. Имел гектар земли. Катал валенки на всю округу. Землю обрабатывали своей семьей. Жена и дочери обрабатывали лен, пряли, ткали. Ткали скатерти, полотенца. Из льняных полотен шили простыни. Даже в конце 70-х годов у Клавдии [старшей дочери] еще в обиходе были льняные полотенца(приданое). На участке выращивали рожь, пшеницу, овес, ячмень и все овощи, лен сеяли. На скотном дворе была лошадь, две коровы, овцы, куры, гуси. Степан Федорович сам обрабатывал шкуры овец и телят. Старшему зятю, Ивану Ефимовичу Базлову , мужу Клавдии, передал свое ремесло – научил катать валенки. И тот, работая председателем колхоза после войны, всю округу обувал в валенки. Степан Федорович очень любил читать. Сундук, на котором могли спать, был до верху набит книгами: вся классическая литература, подписные издания, церковные книги. Многие книги были в бархатных переплетах, некоторые на замочках. Читать времени у него почти не было: работа в церкви, катание валенок, работа на огороде, в поле. Он сделал себе скамеечку и когда обедал или завтракал, ставил ногу на скамеечку, клал на колено книгу и ел, а читал только во время еды. Дочери говорили, что такого отца, какой был у них, в наше время днем с огнем не сыщешь. Он знал всех птиц по голосам. Когда весной начиналось половодье, выводил всю семью на берег реки и говорил: «Вот так сочиняют музыку, под этот шум воды.» Он не пил, не курил. Любил ходить в лес, собирал грибы и сам их солил.
В 1914 году был призван в армию. Воевал в Гражданскую до 1917 года(?). Кем он воевал, я не знаю, но мама рассказывала, что его пригласил в гости генерал, у которого был свой дом в Киеве. И дед рассказывал своим дочерям о Киево-Печерской лавре и другом, и из их рассказов мне очень захотелось побывать в Киеве. В 1975 году я была там 9 дней и побывала в тех местах, про которые дед рассказывал своим дочерям.
В 1930 году у деда отобрали дом, все имущество, скот, инвентарь, коляску, или как в деревне называли, таратайку, летнюю повозку, якобы за неуплату налогов. Книги сожгли. Каким же налогом обложили семью, если при таком хозяйстве, да работая в церкви, да обувая всю округу в валенки, не мог заплатить налог? По их рассказам я думаю, что он в 1930 году уехал в село Кондашу и стал священником уже в Кондашской церкви. А может быть его посадили или выслали. По документам он был арестован и выслан в 1934 году в Благовещенск. А где был с 1930 по 1934год?
Бабушка Мария Алексеевна ушла жить к сестре в Хантаново. На мою мать(Анну) пришла бумага в сельсовет: выслать в 24 часа, как дочь врага народа. Мой отец, ему было 23 года, а маме 19 лет, увел ее в сельсовет ночью и они расписались. Отец был комсомольцем и наутро она была уже не опасна. Она прожила в деревне до 1972 года, по-моему никому не навредила. Мама родила восьмерых детей. Отец работал бригадиром в МТС. В 1948 году построил дом, а до 1948 года мы жили в церковной сторожке. Дом деда переходил из одних рук в другие, а моим родителям его не дали, а они в колхозе работали.
Клавдия, старшая дочь, вышла замуж в 1924 году за Ивана Ефимовича Базлова. Ей родители дали хорошее приданое. Муж Клавдии был очень честным, трудолюбивым и добрым человеком. Он воевал в Финскую и Отечественную войну. Со своей сорокапяткой дошел до Берлина, с войны пришел в 1946 году. Их сын, Евгений, был взят в армию
03.11.15
семнадцатилетним, в 1944 году. Воевал в Прибалтике, потом служил в Ленинграде, там и остался, женился. Умер в 1991 году.
Младшая дочь Александра (ей было в 1930 году 16 лет) пошла в люди: помогала нянчить детей, трепать лен, прясть. Деда в 1930 году лишили права голоса и дочери не давали справки из колхоза на получение паспорта, а в колхоз не принимали, как дочь врага народа. У бабушки, Марии Алексеевны, дочь ее двоюродной сестры, Анна, была монахиней в Леушинском монастыре на Рыбинском водохранилище. И после затопления монастыря жила в Ленинграде в прислугах. Зять ее хозяйки дружил с Сергеем Мироновичем Кировым. Вот она и пригласила Александру к себе. Хозяева Анны хотели ее прописать у себя. Но когда убили Кирова, у них в семье начались обыски и Александре пришлось уехать из Ленинграда. Она вышла замуж за местного деревенского парня, но не пожилось. Она уехала в Рыбинск. Там вышла замуж. Муж тоже был из репрессированных. Жили они в Рыбинске. В 1943 году приехали в деревню( мужа по ранению комиссовали). В свой колхоз их не приняли. Они поселились в соседней деревне. Он работал трактористом, она работала в поле. Был единственный сын, две внучки, четыре правнука. Умерла Александра 16 декабря 2014 года. Ей было 100 лет. Последние 14 лет она жила в доме престарелых. Про ее жизнь вышел фильм « 11 песен Шурочки Анфимовой», снятый Санкт-Петербургским кинодокументалистом Александром Анферовым.
Еще вспоминается вот что. Когда на мою мать(Анну) пришла бумага в сельсовет, чтоб ее выслали, то председатель сельсовета, Михаил Цветков, пришел на гулянку к ребятам и попросил, чтоб спасли девчонку, а то пропадет, и мой отец взял ее в жены, бесприданницу, т.к. все описали и вывезли, даже все белье, тканины и прочее. Михаил Цветков, светлая ему память, был их соседом. Сирота, жил у брата и каждый вечер ходил в дом деда. Все три сестры и дед хорошо пели и вечером, когда стемнеет, у них были спевки. Михаил любил слушать их пение.
А за младшую, Александру, заступился прокурор. Он сказал: «А что, девчонке-то проституцией что ли заниматься? Ведь ей жить на что-то надо». И еще прокурор заступился за Ивана Ефимовича, мужа Клавдии, когда к нему пришла анонимка, что Иван, работая председателем, катает валенки. А Иван Ефимович ответил, что мол на работу вдовам босиком что ли ходить? Тогда прокурор порвал анонимку и наказал Ивану Ефимовичу, чтоб тому анонимщику валенок не катать.
Все равно жилось очень трудно. Видимо, действовала пропаганда. Нам родители о своих родителях ничего не рассказывали, а если спросишь, что мол много знать хочешь. А я была очень любопытной и когда сестры собирались и вспоминали что-то, я делала вид, что чем-то занята, а сама все слушала, жаль, что не записывала.
Отец мой был из рода Батюшковых [деревня Хантаново, поместье известного поэта Батюшкова, в 1,5 км от нашей деревни]. Об этом моя мать строго настрого запретила отцу говорить. Это только я слышала, когда они ссорились. Но нас иногда обзывали буржуями, хотя ходили в рваной обуви. Мать нас успокаивала: «Не обижайтесь, у нас хоть хлеб есть, а у других и этого нет(1946-1947 год). Отец работал в МТС и мы еще, грех обижаться, жили не так уж голодно. Налоги, конечно, были огромные и от нашей большой семьи было заметно выносить 350 л молока, мясо, шерсть, яйца. Шкуры скота тоже забирали. Да еще жирность на молоко снизят, то сдашь вместо 350 л бывало и 500 л.
Любимая песня моего деда, Степана Анфимова, была «Что ты жадно глядишь на дорогу?». На 3 года Степан Федорович был сослан в Благовещенск, был в Дальлаге. Расстрелян 21 октября 1937 года в Ленинграде, а если бы был жив, то сколько бы он налогов государству выплатил? А сколько бы мог дать нам, внучатам?
Жена Степана Федоровича, моя бабушка, Мария Алексеевна, умерла в 1947 году. Последнее время она жила у дочери, Александры. Одно время нянчилась с дочкой продавца, у нее и жила. А в доме деда, по-прежнему, жили чужие люди. А как она ждала деда! Мы думали, что его сослали в Сибирь, так сказали моей матери.
Церковь в нашей деревне разрушили и сестры Анфимовы писали в Москву, чтоб церковь сохранить, но им ответили, что церковь ценности не представляет. А церковь была очень красивая, идешь за грибами в лес, а обратно, если заблудишься, то с дерева увидишь свою церковь и выйдешь к дому.
Не знаю, к месту или нет, но я напишу. В нашей деревне все было создано нашими прадедами, чтоб жить нормально. Церковь-красавица, под горой мельница, маслобойня (масло льняное били), в 1,5 км маслозавод (Вологодское масло, сыр), выделывали шкуры животных, шили сапоги, шили тулупы, меховые рукавицы, из льна ткали полотна. У меня даже сумка была льняная и пальто(верх) было из льняной ткани, покрашенное в синий цвет. Было все свое, созданное своим трудом. Покупали только соль, сахар и чай. Уничтожили все, когда к власти пришел Хрущев. Коней на мясокомбинат, мельницу и маслобойку сломали, мол будем возить масло подсолнечное с Украины, зачем это льняное? Где эта Украина и где это масло? Маслозавод сломали. Я в 1955 году возила молоко на молокозавод. Утром 8 бидонов по 40 л и вечером 7 бидонов по 40 л, это 600 л, а в Череповецком районе было 328 деревень и в каждой деревне была ферма. Это 600л ; 328 = 196800л или 7872 кг масла, да еще сыр. И все это уничтожили. Мой отец на партийных собраниях не соглашался с такой политикой, спорил. Ему впоследствии предложили отвести корову на скотный двор или же положить на стол партийный билет. Он положил на стол партийный билет, сказав, что без билета он проживет, а без коровы нет, т.к. нас кормить надо. Его сняли с работы и он заправлял трактора перед пенсией. Конечно, на сумме пенсии это заметно отразилось.
Так что дед-жертва Сталинских репрессий, а отец-жертва Хрущевских реформ. Я тоже жертва перестройки, но об этом не буду писать. Какими жертвами будут мои дети и внуки? И почему мы пасынки в своей стране? Мне отец в 1960 году сказал: «Пока не уничтожат деревни, не отступятся, уезжай в город». А паспортов не давали. Мы выросли. В 1960 году мне было 20 лет. Пора было обзаводиться семьей, но строить дома не разрешали. Ни одного дерева нельзя было срубить, а покупать старые дома было не на что. В 1958 году я в колхозе заработала за год 1200 рублей. Работали без выходных и праздников по 14 часов в день. Ну, там хлеба дадут на трудодень граммов 100 или 200. Зарабатывали на резиновые сапоги и телогрейку, чтоб было в чем ходить на работу. 
Так что писать о прошлом надо, но настоящее ничем не лучше. Это мое мнение.
Вагоненкова Надежда Дмитриевна, год рождения 1940.
Однажды на комсомольском собрании я спросила у председателя райкома комсомола: «Почему мы, несовершеннолетние, работаем по 14 часов, почти даром, все, что выращиваем забирает государство?» Он ответил: «Вы работаете на будущее поколение». Все сошлось. Пришли к власти молодые, все приватизировали, а мы опять на дачах горбатимся, чтоб что-то свое вырастить, а не покупать колбасу, в которой вместо мяса какие-то добавки и колбасой-то не пахнет. А рыба-один лед, а оттает и рыбой не пахнет. Своя картошка куда вкуснее.
Еще про моего деда. До всех этих событий, до раскулачивания, ему предложили написать статью в газету, что мол бога нет, это опиум и прочее, а тебя (деда) изберем председателем колхоза или же на выбор будешь председателем сельсовета. Знали, что за ним пойдет народ в колхоз. На что дед ответил, что ему не нужны эти портфели, что в бога верил он с детства, а в Гражданскую молитва помогала выходить из таких переплетов, что он вдвойне стал веровать. Ему сказали, чем этот отказ может закончиться, а он ответил «Господь пострадал за людей и я пострадаю, но от веры не отрекусь. Может моих детей это спасет». И правда, сколько в войну погибло мужиков, а сестры все три остались с мужьями, все вернулись с войны, и сын старшей, Клавдии, остался жив.
Однажды, когда брат принес яблок из чужого сада, мама нам сказала: «Ничего не берите чужого. У нас все отняли, по деревне разделили, но
никто не разжился. А мы выправились, вот и дом построили, и отец хорошо зарабатывает. Своим трудом надо жить, надежнее». Этот завет матери я соблюдаю всю жизнь.

16.09.2015 года. Вагоненкова Надежда Дмитриевна,
внучка Степана Федоровича Анфимова, по матери.
Моя мать Анфимова Анна Степановна, по мужу Кудрявцева.


Источники:
1.Монахиня Кирилла (Червова). Последние леушанки. Изд.2-е.Леушинское подворье.Издательский дом "Череповец". 2014
2. Леушинский монастырь в годы гонений на веру. Серия "Святыни Череповецкого края", книга 12.автор-составитель М.Мальцев, СПб, "Русская Фиваида",2010
3. Рассказ о Евгении Васильевне Тихоновой, составитель А.Е.Федоров. Москва.2002