***

На променад я вышел в элегическом настроении. Начало ноября. Ветер, доносящий запах дыма костров из опавшей листвы. Иконописные дворники с мудрыми, раскосыми лицами. В небе белоснежными парусниками на всех парусах бегут облачка. Откуда они? Куда бегут? Где пристанище их и гавань, дающая покой и отдохновение? Шел неспешно, степенно. Пощелкивал   семенами подсолнуха. Сплевывал шелуху интеллигентно, в сторону. Иногда обирал рот ладонью, дабы не выглядеть мужланом и паяцем. Благообразная старушка улыбнулась мне ясными голубыми глазами и вновь нырнула в контейнер с помоями. Пасторалью и лепотой пропитан воздух. Пичужки городские - голубки сизые, ладные - поют в ветвях, машины припаркованные обделывают своими отправлениями естественными. Окликнул кто-то сзади, дескать, вашес-ство, не будет ли у вас папироски и огня? Оглянулся, улыбнулся великодушно сирому да убогому, не имеющему за душой ни гривны, ни табаку. Ответствовал ему, мол, Бог подаст. Иди с миром. Вослед услыхал, как благодарит он меня словом ласковым, матерным. Но с какой же душой! С каким неистовым жизненным упорством! Недосуг мне было браниться и препираться. Посему просто поднял с земли-матушки кирпича обломок. Не успел выпрямиться, а просящего уже и след простыл. Только пыль улеглась. И все так пронзительно, ностальгически. Любовь разлита кругом. И выворачивает душу наизнанку и увлажняет глаза слезой непрошенной. Хороша осень! Вечна Русь моя Великая!