Глава 21. Миссия Дурака

      И тогда что-то случилось со зрением. На глаза словно упала дымка и заволокла сизым туманом и поляну, и полотняные домики. Позолоченная клетка растворилась. А потом вспышка ослепила попугая. Зигзаг небесной молнии сверху вниз как бритвой с шипением вспорол наволочку палаточного городка. Обе половины панорамы, собираясь в складки, расползлись в стороны. Твердь под ногами качнулась... ещё раз, и опрокинулась в бездну. Тьма распахнула  глотку непроглядной ночи. Жора вдруг почувствовал странную лёгкость и понял, что парит над пропастью. Он услышал голос:
- У тебя кружится голова, и кажется, что земля бежит под ногами?(115)
- Кто ты? Что со мной? - хотел сказать попугай, но не услышал своего голоса.
- Я Проводник. Ты каждый раз задаёшь эти вопросы. Наберись терпения.
      Перед глазами возник розовый палец с грязным ногтем, погрозил Жоре. Провертел дырку в чёрном экране, - пролился свет. Круговыми движениями палец расширил отверстие  до размеров окна. Свет задрожал, сгустился в прозрачное облако, мелкие окружности волн побежали из центра одна за другой... и успокоились. Застыли в зеркальную поверхность неправильного овала. Зеркало отражало молодого мужчину в нелепом зелёном камзоле, грубых кожаных штанах, в деревянных башмаках с загнутыми носками. На голове - ослиный треухий колпак с медными бубенцами, криво напяленный на острые рога; за поясом - палка с высушенным бычьим пузырём. Идиотские выпученные глаза, смотрящие в никуда, застывшая маска глупой улыбки. В правой руке - корявый посох.
- Наряд шута... Я - человек?  - немо воскликнул Жора.
- Вопрос, достойный дурака. Ты - карта, - ответил голос, услышав его мысли. - Тебя выдернули из игры на совет.

    В этот момент память возвратилась к Шуту. "Да, да! Меня выбросили из игры. Значит, я опять ошибся? Сделал неверный ход?  Впрочем, какой с меня спрос... И всё же, зачем выдернули?".
    Странно вновь оказаться рисунком: всё слышать, видеть и чувствовать, но не иметь возможности дышать, двигаться и говорить. Мы, Старшие Арканы настолько вживляемся в образ на той стороне, что забываем, кем являемся на самом деле. И каждый раз испытываем крайний дискомфорт при возвращении.  Во всяком случае, со мной именно так и происходит. Время от времени игру приостанавливают и уточняют намерения. Последний раз это случилось в роли Никиты. Мои коллеги сказали, что я слишком заигрался. Мол, из-за этой кукурузы-матушки я загубил мясомолочное производство. Меня окончательно выкинули из роли и поместили в яйцо попугая. А тело Никиты занял другой дурак, из другой колоды.... Что же я теперь натворил?
      Возникла рука невидимого художника, с закатанной до середины предплечья манжетой. Волшебная кисть весело запрыгала по экрану, оставляя мазки и завитушки. Те стали оживать и самостоятельно формировать образы. Тёмно-зелёные, багровые и жёлтые пятна пришли в движение, начали сливаться, образуя полосы. Вот они приняли форму облаков и просветлели, открывая горизонт.  Нависли над проступившем из мрака разрушенным храмом. За ним вдали, слева, появились всполохи: пламя вырвалось из-под земли. Языки огня пожирают деревянные строения. Чёрные столбы дыма, клубясь, заволакивают полнеба. Кисть танцевала. Точно указка, она оставляла следы краски, и те превращались в раскачивающиеся под ветром деревья, облака, бегущие над холмистой местностью, дорогу с медленно бредущими к храму путниками.
- Однако, мухлюет художник. Так рисовать каждый сможет... - подумал Шут.
- Не сможет, - возразил художник.
- А почему такой пейзаж унылый?
- Надо соблюдать традиции...
- Что это за местность? Где будет проходить совет?
- Не торопись, я тебе не печатный станок. Минуточку, сейчас что-нибудь вдохновляющее намалюю. А-ля Брейгель Старший или Босх.
- Ты для начала меня освободи.
- Ну, выходи...
      Картина вдруг распахнулась и придвинулась, серо-зелёное небо промчалось над головой, ушло куда-то назад; края рамы разъехались, окружили и схлопнулись за спиной, образовав панораму. Раздался треск и щелчки: невидимые кожаные ремни, стянувшие тело, лопнули.  Шут облегчённо вздохнул и шагнул из дверного проёма карты. Он оказался перед ступенями,  ведущими в руины средневекового храма. Чувство тяжести, свобода движений и собственный голос вернулись. Морщинистая, с ветвями голубых вен, рука художника наскоро набрасывала детали. На небольшой площади, умащённой камнями, было шумно, весело и жутко. За расставленными как попало грязными столами пировали персонажи чудовищных порождений фламандских живописцев: свиные рыла в жабо, монахи с рыбьими мордами, рыцари в доспехах с голыми задами вместо голов.... По всей площади тут и там лежали обнажённые и полураздетые трупы людей, и скота. Женщины в тёмных одеждах, собравшись в круг и преклонив колена, оплакивали труп разложившейся свиньи. Над ними в медном тазу задумчиво парил старец с длинной как весло ложкой...    
      Рядом с разбитой о двух колесах телегой расположился дурацкий оркестр: голый зад с ушами усердно выдувал звуки из английского рожка, обезьяна била в барабан и пронзительно верещала. Третьего музыканта распял собственный инструмент: пронзённый струнами арфы, он повис, раскинув конечности. Гомон голосов и козлиное блеяние, истошные крики и чавканье, ритмичное хлюпанье и стоны сладострастья,  - всё воняло разлагающейся плотью. Дымный чад душил, вызывая тошноту и головокружение. Шут глянул вверх. Там, словно ожиревшие цирковые акробаты, забавлялись купидоны: мочились на тонзуры монахов и метали стрелы куда придётся. А ещё выше пролетали пернатые рыбы, снабжённые парусами; копошились морские раковины с рачьими глазами, экзотические плоды растений выбрасывали длинные как мечи жала и пронзали случайных воздухоплавателей. 
- Пир во время чумы? Каждый раз они придумывают что-нибудь жуткое. То вальпургиевою ночь, то кровавую мистерию с пожиранием младенцев. Вся эта мрачная таинственность и мерзость выглядят глуповато в наши дни. Даже для меня.  К чему это средневековое мракобесие, когда призрак ядерной зимы ходит по Европе. Собрали бы что-нибудь более весёлое: политбюро, например, или  внеочередной съезд ВЦСПС, допустим девятого созыва. Может быть средневековый антураж обусловлен нашими костюмами?
- Это одно из вероятных проявлений "клипот" - скорлупы квантового сна, - ответил голос Проводника. В промежутках между игрой в карты Творец спит. Во сне он играет в кости. Если игра в карты подчинена строгим правилам Древа, то игра в кости - находится в тени вероятностей.
- Не понимаю, причём тут теория вероятностей…
- Естественно. Иди в храм.
     Шут осторожно обошёл телегу, доверху нагруженную окоченевшими трупами, поднялся по ступеням и сквозь широкий проём, лишённый дверей, вошёл в главный неф. Сквозь прореху обрушенного свода падали сизые потоки света. Стены и колонны почернели от следов пожара, язык пламени вылизал барельеф, сожрал фрески. Груды камней, покорёженные огнём железные решётки, запах гари и тлена.
- Ступай налево вниз, спустись в крипту, - сказал Проводник, -  дальше пойдёшь один. 
Выщербленные ступени вели вниз к оплавившейся от огня полуоткрытой железной двери.
    Он переступил порог и попал в тускло сверкающий серебром и медью тронный зал. Отполированные до блеска плиты пола с ромбами, выложенными из цветного камня, отражали мерцающий призрачный свет. Розовые тени скользили по стенам, плясали и превращались в таинственные узоры. Колонны, отделанные ониксом, прозрачные и невесомые уходили вверх и растворялись в сиреневой выси. Вдоль стен справа и слева курилось девять чаш, дымки свивались в спирали и растворялись, распространяя  тёплый и чувственный запах. Выстроившись двумя рядами, колоннада заканчивались пределом.
- Там и должен пройти совет,  - понял Шут.
     Он пересёк тронный зал и вошёл в капеллу. На месте престола, переливаясь оттенками радуги, высилось живое Древо Жизни. Сефиры как чудесные плоды располагались на ветвях в строгом соответствии с порядком двадцати двух путей. Каждая из них излучала собственный неповторимый оттенок света. Пятипалые кисти  изумрудных листьев синхронно сжимались и раскрывались, создавая иллюзию бегущих снизу вверх зелёных волн. Сквозь живой покров угадывались очертания трёх пирамидальных стволов и сверкающий зигзагом Меч Истины. Восторг благоговения вызывало Древо Жизни. Им можно бесконечно любоваться и мысленно строить пути преобразования: от основания, к вершине: из сумеречного, материального мира к божественному Свету Творца.
    Почти два тысячелетия назад древние иудеи приблизились к одному из величайших замыслов Всевышнего - Вечной Игры Судеб. Приблизились к пониманию, но так и не разгадали её. Запутались в предназначениях и смыслах, отдав Логосу право на истину.

     Верховный совет, как всегда, был представлен девятью Первостепенными Ату, в том числе и Шутом. Занимая наиболее высокое положение на путях Древа Жизни, Шут как и Маг несут в себе женское и мужское начало и являются гермафродитами. Верховная Жрица, Императрица и Звезда представляют женский символ в трёх формах. Остальные советники: Император, Иерофант и Отшельник -  мужские символы, гендерные антиподы первых трёх женских форм. Остальные тринадцать Арканов в Совет не входят, они служат представителями намерений одного или нескольких Первостепенных Ату.
     Его ждали. При появлении Шута восемь советников один за другим, вышли из прямоугольных контуров, стали трёхмерными и заняли свои места  в стоящих полукругом тронных креслах. Шут скромно устроился напротив.

- Ну-с, почто выдернули из игры в этот раз?
Верховная Жрица выразила на своём лице негодование и начала:
- Всё по той же причине. Ты действуешь небезупречно.
- Так и есть,  - согласился Маг, - мухлюет и манипулирует, исходя из своих малопонятных прагматических целей.
      Являя Мудрость, Волю и Логос, Маг - мужское воплощение Верховной Жрицы, всегда действовал с ней заодно.
- Мне бы твою изворотливость, - огрызнулся Шут,  - с Жезлом каждый построит эффективную стратегию, а ты попробуй как я. Или отдай мне на время свой Кадуцей.
- Тебе не положено. Вон у тебя погремушка на поясе из бычьего мочевого пузыря, будь доволен. 
- Давайте конкретно, что я сделал не так?
Иерофант поднялся с кресла и начал расхаживать взад-вперёд.
- Коллеги, давайте прекратим взаимные обвинения, - мягко сказал он и обратился к Шуту - Ты здесь, чтобы напомнить тебе правила игры.
- Опять про архетипы и миссии будем трындеть?
- Да, опять. Повторенье - мать ученья.  Как ты знаешь, мы, Старшие Ату в особенности, являемся Архетипами, то есть прообразами основных тенденций отношения к вечным феноменам Царства Живого. Таким как рождение, любовь, рост, увядание, смерть и так далее. В частности, ты, Дурак, являешься символом Героя-Путешественника. От первых легендарных скитальцев, Геракла и Персея, до твоего нелепого попугая Жоры. Кроме того, посмотри на свою тень...
Шут глянул направо: колеблющаяся в свете языков огня тень, отбрасываемая его телом, чётко прорисовывалась в виде буквы Алеф.
- Неся в себе символ начала всего, ты обременён сугубо ответственной миссией, - продолжал Жрец, - ты дитя, которое умеет удивляться, и поэтому - познаёт Мир. Дитя, которое, в силу половой недеференцированности, со временем может стать кем угодно. Оно способно воплотиться в любой образ из Старших Арканов: в меня, например. Или в неё,  - Иерофант указал на Императрицу.
- Или в него, - Иерофант указал на Отшельника. - Всё зависит от выбора пути, которым пойдёт твой очередной герой; от умения воспринимать и пользоваться силой Сефир.
- Да, всё это мне давно известно. Давайте уже к разбору полётов, а?
Иерофант открыл было рот, чтобы продолжить поучения, но обиделся и сел в кресло.
- Давайте, - перехватил инициативу Император. - Давайте посмотрим, во что вляпываются твои герои. Возьмём, к примеру, упомянутого Геракла: поубивал своих детей, а заодно и детей брата Ификла.
- Возражаю! Это Гера виновата. Это она на меня безумие наслала, - запротестовал Шут и указал на Верховную Жрицу. И вообще, посмотрите скольких из моих героев я довёл до короны! Персей - царь Аргоса, Карл Шестой - король французский, Парсифаль - Король Грааля, Эдвард Джон Смит - капитан "Титаника", Никита Хрущёв - Первый секретарь ЦК КПСС, и так далее.
- И как они кончили?  - ехидно улыбнулась Верховная Жрица, - Персей убивает своего дядю и складывает корону, твой Парсифаль - сублимация средневекового рыцарства единолично присваивает Чашу Грааля. Твой Джон Смит - вечный неудачник. Посмотрите на его карьеру: 1889 год - корабль "Репаблик", которым он командовал, садится на мель; 1904 год - пожар на пароходе "Маджестик", ещё один пожар через пару лет на пароходе "Балтик"; 1909 год - корабль "Адриатик" посажен на мель; ещё через два года он направил "Олимпик" на британский военный крейсер "Хоук". Про "Титаник" вообще нечего говорить: утопил полторы тысячи человек и сам утоп. Далее.... Твой Хрущёв чуть было ядерную зиму не устроил! В итоге, стал анекдотом.... Впрочем, эту твою игру мы уже обсуждали. Майкл Джексон, Король Попсы, нажирается отбеливающих таблеток и помирает.
- Возражаю! Джексон - это другая эпоха, его играл другой Дурак, из другой колоды.
- Допустим из другой, но это не меняет сути! Все вы Шуты и Дураки  - вместо того, чтобы привести своих героев к Сефире Кетер, приводите их чёрт знает куда.
- Не стоит во всём обвинять Шута, - вступился Иеорфант, - В отличие от прагматически действующего Мага, он - жертва мечты. Поэтому, как правило, не смотрит под ноги. Его ведут звезды несбыточных надежд. Но когда он играет подходящие роли, - сказочных Иванов-Дураков, в русском эпосе, или юродивых, например, Василия Блаженного,  -  у него всё получается хорошо. Ведь путь Дурака от Хохмы до Кетер отделяет всего один шаг. Кроме того, необходимо учитывать, что в последнее время ему достаются судьбоносные роли славян. Это сложные роли, ибо многие блуждали по национально-культурным закоулкам русской души, но немногие её поняли. Ведь европейская система понимания проявлений и намерений Старших Ату до сих пор не адаптирована под национальные стандарты русов.
- Это всё понятно, - перебил Жреца Император, - но вот как он поступает с попугаем. Зачем говорящей птице влезать в споры супругов Голиковых, воевать с Лёней, переживать за Умственно Отсталую Чижиху? Более того, брать на себя роль некоего пастора и читать проповеди?
- Признаю,  - согласился Шут, - и постараюсь объяснить свои ошибки. Мой путь - это ветка правого ствола Древа Жизни. Как известно, Сефиры Хохма, Хесед и Нецах - это силы милосердия, имеющие свойство отдавать, а не брать. А милосердие проявляется в Мире Малхут как сопричастие и сопереживание. Моя вина в том, что я забываю главную стратегию судьбы своего героя. Я  сопереживаю и отождествляюсь с ним. И вместо того, чтобы играть его судьбой, я играю вместе с ним, подвергая нас закону слепого случая. Поэтому, имея право на ошибку, я, как и мой герой, их совершаю.
- Другими словами, ты позволяешь человеку самому строить свою судьбу?
- В каком то смысле, - да.
- Запомни, - сказал Иерофант, - смысл игры в том, чтобы играть в людей, а не проживать их жизни. Причём играть так, чтобы они не поняли, что ими манипулируют. Пусть они думают, что имеют свободу выбора. Пусть они играют на трубе или играют в карты, не зная, что Карты играют ими. Пусть Эрик Бёрн пишет сценарии людских судеб, не зная, что Отшельник играет судьбу Эрика Бёрна.
- Знаете, что происходит, - ответил Шут,  - здесь на совете я всё это хорошо понимаю. Но как только оказываюсь в образе попугая, например, - тут же забываю ваши наставления.
- Потому что - Дурак, - заметила Верховная Жрица.
- Запомни, - настойчиво повторил Иерофант, - и вызубри эти слова как мантру. Повторяй за мной:
- Твои персонажи и роли - это не ты.
- Мои персонажи - это не я.
- Твои украденные мысли - это не ты.
- Мои мысли  - это не я.
- Твоё, подаренное родителями тело, - это не ты.
- Моё тело - это не я.
- Твоё, данное тебе имя, - не ты.
- Моё имя - это не я.
- Все, что ты воспринимаешь, — иллюзия.
- Это иллюзия.
- Нет тебя, и не было никогда. Ты частное проявление Силы Творца.  Ты просто стрела намерения, летящая к Свету. Ты - чистая функция Глупца. Поэтому тебе остаётся одно: РЖАТЬ И ТАНЦЕВАТЬ!
- Ржать и танцевать....
- Вот тебе задание согласно твоей миссии на ближайшие тридцать лет.  - Продолжал Иерофант. - Поведай людям о скрытых процессах близких отношений. Чтобы услышали многие и немногие поняли. И чтобы те немногие, что поняли, перестали пользоваться близкими, как имуществом.  Ибо только Творец может дать или отнять, всё в руках его.
- Это почти невозможно с моим персонажем. Кто станет слушать попугая?
- Всё возможно. Если осилишь это задание, то проведёшь своего героя к зоне равновесия и гармонии, к Даат. К высшей точке, до которой может дотянуться разум из материального мира....
                ***

    Сколько Жора был в забытьи - неизвестно. Очнувшись, он обнаружил, что висит на жёрдочке вниз головой и бормочет как застрявшая пластинка:
- Я - это не я, и клетка не моя. Я это не я....
    Он понял, что внезапно заснул и окунулся в кошмарный сон: пламя, трупы людей, химеры...
Голос окончательно разбудил его:
- Однажды увидев хаос, взгляни на свое лицо: ты видел больше, чем смерть и могилу, ты видел дальше, и лицо твое несет печать того, кто видел хаос и был человеком. Многие проходят, но они не видят хаос; но хаос их видит, пристально смотрит и налагает на них свои особенности. И они навеки отмечены. Зови такого безумцем, ибо он и есть безумец; он стал волной и потерял все человеческое, свое постоянство.(116)
- Что со мной?
Ориентиры пространства и времени были утеряны.
      Между тем, летний полдень безмятежно купался в лучах солнца. Палаточный лагерь жил обычной своей праздной суетой. Неподалёку под тентом картёжники играли в дурака.