Соня

Планета была весёлая и задумчивая.

Звали её Соня.

Потому что она очень любила спать. Ещё Мама говорила ей: сон - это святое.

И она хотела быть святой, а не кружить по Небу как ненормальная, нет, наоборот, как нормальная.

А во сне она как раз могла вести себя, как ненормальная, то есть святая.

Ещё она любила вкусно поесть, для этого она, кружась и искря, привлекала к себе всяких мошек - астероидов, мелких планет, всякую нечисть, и с аппетитом пожирала их, и тогда ей становилось весело.

Она чувствовала себя молодой и задорной. И она знала. Пока у неё хороший аппетит, она таковой и остаётся.

Другое дело во сне. Здесь её мучила Эзотерика.

Она терпеть не могла Эзотерику. Вся эта мистика окутывала её во сне, и она чувствовала себя сомнамбулой, плавающей в тумане и ищущей выхода.

А выхода не было.

Просыпаясь, она сразу вспоминала одно и то же. СВЕТ в конце тунеля.

И ей становилось весело. И она прокручивалась на своей оси резко и с азартом.

И думала какой бы ей забабахать завтрак.

И она усиливала с разгона вращение. И какая-нибудь дура опять втягивалась в неё, ослеплённая её пульсирующим сиянием.

Утолив самый первый острый момент голода (а голодная она была всегда), она осмаривалась в поиске чего-нибудь особо вкусного.

И начиналась охота.

Она даже соскакивала с орбиты, если надо было рвануть за особо лукомым кусочком.

Но Великий Закон воз-вращал её обратно.

Её задача была в тот короткий Миг, когда удавалось преодолеть это на самом деле непреодолимое Воздействие, ухватить добычу и втянуть её в себя.

Тогда она, сытая и довольная, а значит, весёлая, легко уступала Закону и бежала по заданной этим Законом траектории.

А Закон посмеивался себе в усы и думал, как ловко он выстраивает её дёрганья, которые и есть её Стезя.

И вот однажды Соня (вы ещё не забыли, как её зовут, а то всё она да она), будучи в бодром расположении Духа, углядела дивной красоты планету.

Она даже не сразу поняла, ЧТО это. Может ли быть она добычей, ввиду её серьёзных размеров.

У Сони закружилась не только голова, а и всё остальное.

Это было непривычное состояние, потому что ей перестало быть весело, а стало жутко весело.

Такое возбуждение она ещё не испытывала.

Ну, подумаешь, еда! Дело житейское. Приятное. Масса удовольствия.

А тут... В зобу дыханье спёрло. И охота началась.

И это было ОХОТА.

Ей было так ОХОТА съесть это диво дивное, чудо чудное, что это стало её МАНИЕЙ.

Она перестала высматривать и ловить мелкую дичь.

Навязчивая всё поглощающая идея была догнать, покорить и СЪЕСТЬ.


Продолжение следует