Война. Как мы выживали

Проходят годы, но времена Великой Отечественной войны не забываются. Через испытания военных лет даже в тылу, где не было бомбежек, вместе со своими матерями прошли и дети. Я открываю эту страницу в надежде, что дети войны сами расскажут о себе или вспомнят те трудные дни нашей жизни.

Меня спросили как мы выживали во время войны. Все тяготы военных лет в тылу легли на плечи наших матерей. На все у них хватало сил: работать для Родины, фронта, растить своих детей, спасая их от голода, холода, болезней. В то время было много семей, в которых с матерью оставалось трое и больше детей, а среди них немало семей с детьми мал, мала, меньше. Нас эвакуировали в сельскую местность. Там, как я думаю, по сравнению с городом, было несколько больше возможностей для выживания, но для этого требовался непосильный труд наших матерей, а мы дети, им помогали, как могли. Особенно тяжкими были осень и зима 1941 года; зима, весна, начало лета 1942 года. Поначалу, когда мы жили в школе и потом в курятнике, в колхозе нам давали молоко и хлеб, хотя и в ограниченном количестве. Урожай зерновых там был собран, зерно сдано государству, в колхозных закромах оставались только запасы для посева. Мы, дети, собирали колоски на полях, где были убраны рожь и пшеница. Взрослым это почему-то не разрешалось делать. Да и нас, детей, гоняли оттуда. Но как только прискакавший на лошади гонец, разогнав нас, скрывался из виду, мы снова возвращались на поле. Все же несколько килограммов зерна мы таким образом насобирали. Поля картофеля и других овощей оставались неубранными. Выкапывать на них овощи для себя запрещалось. Так и осталось все под снегом. Снегом заносило и поля подсолнечника. В этом колхозе выращивали особые сорта. Их семечки шли в переработку для получения масла. В начале зимы, пока еще снег не был глубоким, и шляпы подсолнухов с семечками качались от ветра над полем, наша мама, вместе с другими женщинами, добирались до них. В мороз, на пронзительном ветру, в одежде, не защищавшей от холода, им удавалось немного набрать семечек. Их нужно было выбивать из шляп подсолнухов в какую-нибудь шапку или просто в руку. Приносили они лишь в карманах, но это тоже для нас была еда. Зимой в колхозе молоко давали только для маленьких детей. Хлеба не было. Однажды, в холодную вьюжную ночь мама, старший брат и другая женщина, мать троих детей, с которой мы жили в одной избе, отправились на добычу хлеба (зерна) в соседнее село. Оно находилось в 5 - 7 километрах от нашего. С ними пошли хозяйка избы и ее сын. Они знали дорогу. В этом колхозе, - по какой причине не знаю, - остались в поле, на току, большие неубранные бурты (так их называли) уже обмолоченного зерна. Местные жители подсказали эвакуированным женщинам, что там, в определенные часы ночи, можно набрать себе зерна, сколько донесешь, хотя его и сторожили. Вот они пришли, насыпали в мешки по ведру или меньше зерна (оно тяжелое), как вдруг появились три молодца, объявившие себя сторожами. Они потребовали, чтобы все высыпали, а женщин грозились отвести в правление колхоза. Женщины заплакали и стали уговаривать их отпустить, так как дома ждут голодные дети. Сторожа согласились оставить в мешках не все, а лишь половину набранного зерна и, вместе со всеми «задержанными», пришли ночью к нам в избу за деньгами. Деньги им отдали, у кого сколько было. Зерно мама растирала на домашней мельнице, такие приспособления были у местных жителей. Один раз в день она варила нам из этой муки кулеш. Ранней весной, когда уже целыми днями светило солнце, на полях стал подтаивать снег, но земля оставалась еще мерзлой. Мама в худых валенках, брат в худых сапогах и в ветхой одежде каждый день ходили в поле. С большим трудом они выкапывали мороженую капусту из-под снега и мороженую картошку из-под земли. Дома эту ледяную картошку мама и сестра мыли, терли на терке, и мама каким-то образом ухитрялась печь из нее лепешки. В этой мерзлой картошке было много крахмала. Из мороженой капусты она варила нам суп. Приходя домой с поля, мама снимала валенки. Их на босые ноги надевала я. Они у нас были одни на всех. Надевала ее рваный пиджак и платок, и шла в поле надергать из скирды вязанку соломы, чтобы утром истопить печь. Скирды стояли далеко в поле. Мороз жег лицо, голые руки и голые коленки, ветер хлестал и продувал до костей. Слезы текли от холода и боли. Дергать солому из скирды голыми руками было очень трудно. Она была плотно уложена, а за зиму еще и слежалась. Но в работе я согревалась и с вязанкой соломы возвращалась домой уже без слез. Можно много рассказать о тяжком труде наших матерей во время войны для спасения детей. Несмотря на все эти лишения, их труд не был оценен. Вот так мы выживали.