Ширма

Ширма





Дарина Сибирцева





1. Первый муж


Первый раз Ева вышла замуж в двадцать два года. Вспоминая то время, она не могла понять, что нашла в этом грубоватом и нагловатом хитром парне,  огромного роста, без образования. Пришло время становиться женщиной, а никого более подходящего рядом не оказалось. Случился не просто мезальянс, а встреча противоположных полюсов.

Петр работал шофером на КамАЗе. Ева получила два высших образования, музицировала, любила искусство, в любом его проявлении, неплохо готовила и умела вести дом. Как случилось, что девочка из семьи, где книга почиталась за икону, вышла замуж за парня, ни разу книгу в руках не державшего?

Откуда появилась у Евы идея обладать ширмой, она не помнила и объяснить не могла. Иногда ей казалось, что она родилась с этой причудой. Ева  могла рассказать в деталях как выглядит ширма её мечты. Описать диковинных экзотических птиц и цветы, роспись по шелку, вышивку, цвет и изящество этой фетишизированной вещицы.  Зачем ей эта экзотика, она не знала.

Ева могла увидеть  подобную ширму в  детстве в кино, или у кого-то гостях, подсмотреть в каком-нибудь случайно забредшем к ней сне, фильме или спектакле или запомнить после посещения музея. Но Ева не помнила, почему  эта мысль овладела ею. Зато она точно знала, что без этой ширмы-мечты ей просто не жить.

Петр в начале недолгого их брака насмешливо терпел причуду жены, но к концу его просто ненавидел безбашенную её одержимость какой-то ширмой 19 века из Китая. Его  корежило от этой темы. На кой ей эта перегородка в  крошечной хрущевке он понять не мог.

Родители Евы – оба геологи, к тому же увлеченные исследованиями мифологии сотворения мира  (родного брата Евы назвали Адамом)тоже отказывались понимать дочь. Может быть Еве так хотелось стать обладательницей пресловутой ширмы для того,чтобы иметь  личный уголок, которого она с детства лишилась, скитаясь с родителями по городам, живя по чужим углам и съемным квартирам, в тесноте, но «в обиде».

Ширмовский «амок» Евы смертельно напрягал Петра и он нашел самый банальный выход из ситуации:  загулял, стал выпивать, поигрывать в картишки на деньги и частенько покрикивать на жену. Последним актом в спектакле их совместной жизни был запущенный им в Еву батон белого хлеба. Именно в тот период вокруг рта Евы появились первые скорбные складки.  Дальнейшего развития событий  в этой пьесе она ждать не стала.





2. Второй муж

Василий появился в жизни Евы спустя несколько лет после развода с первым мужем. Он родился в рабочей семье, но  получил высшее образование и некоторое представление о культуре, хотя так же, как и первый муж Евы, с трудом и брезгливо переносил увлечение жены непонятной ему мечтой обладания ширмой.

Отношения их выстраивались неплохо, по принципу: бывает и хуже. Василий любил классическую музыку, помолчать; но простота и упрямство не мешали ему по-своему любить Еву. Она так и  не смогла простить мужу, что когда-то в начале их романа сделала по настоянию Василия аборт; с тех пор о детях им пришлось забыть. Когда она пыталась вспомнить аргументы мужа в той ситуации, то кроме: «как детей сейчас заводить, даже молока в магазинах нет»,– больше ничего вспомнить не могла.

Имея опыт первого брака, Ева  без удивления относилась к мужниному разбрасыванию носков по квартире, не  вздрагивала от не на место поставленной зубной щетки и половника, оброненного на плите, храпа по ночам, и тому подобных мелочей, из которых и складывается семейная жизнь. Она старалась относиться к этому философски. Хотя это нелегко ей давалось.

Василий часто говорил Еве, что из-за её странной мании, она лишается  последних друзей. Ей нечего было возразить. Но и менять что-либо в жизни она не собиралась. Ширма стала для неё защитой от тяжестей реальности, знаком некоей эстетичной жизни, к которой она стремилась. И Еве казалось, что обретя эту вещь, она навсегда изменит окружающее её болото.

Загадочность и таинственность старинной перегородки придавало её смутному желанию толику романтизма и флера неоднозначности, что было близко её натуре. Для Евы ширма была символом,  рубежом, опорой. Маскировкой от самой себя, от людей, которых она с годами принимала и понимала всё тяжелее. Ширма, как выдуманный фиговый листок её ободранной души и выдуманного мира, в который она убегала всякий раз, когда реальность складывалась не так, как ей виделось. Может быть, стремясь к этой ширме, она хотела таким образом скрыться от чего-то неблаговидного в себе, кто знает …

Частенько она грезила наяву, представляя, как небрежно перебросит кружевное платье через любимую перегородку; как будут танцевать в бликах, отражающих солнце на ширме её длинные распущенные волосы. Откуда возьмется такое платье она не знала.  Как не ведала и когда отрастут давно остриженные длинные роскошные  волосы. Так как предпочитала в обычной жизни  короткую стрижку, за которой легко ухаживать, джинсовый стиль, а на работе, она работала бухгалтером, – строго деловой.




3. Любовник

Вся жизнь Евы подчинилась одной идее. А зачем? Она уже не помнила и не хотела вспоминать. Ей казалось, что счастье ждет её только там – рядом с её ширмой. Вся жизнь была заслонена «от солнца» воображаемой ширмой. И шла мимо. Дебет и кредит на работе казались тюремной решеткой.

Однажды, в очередном магазине, куда Ева заходила с целью найти ширму, она познакомилась с Федором. Как в анекдоте, он оказался капитаном дальнего плавания. Виделись они редко, в основном переписывались, и может быть поэтому, отношения их развивались на редкость  хорошо.

Федя клятвенно обещал ей достать предмет её вожделений, чего бы ему это ни стоило, и стать её третьим, самым лучшим мужем. Еве такая перспектива не казалась  странной, наверное, потому, что ей нравилось общаться с Федором; импонировали их редкие свидания, обставленные, с учетом романтической натуры Феди (тот писал стихи) с присущим ему изяществом и поэтикой. Хотя во время их мимолетных встреч, Ева почему-то нервничала,- ей  было приятнее заочное общение с любимым.

Ева знала, что ширмы появились в Китае в седьмом веке нашей эры, а в России приобрели популярность только в девятнадцатом. Тайна, загадка, таинственность этой вещи, призванной разделять, скрывать и перегораживать, приятно будоражило воображение Евы. Возможно, это был лишь "фиговый листок" её жизни, камуфляж от заедавшего её быта, маскировка от неприятных людских качеств, прикрытие для собственных ошибок.

Иногда Еве казалось, что её маниакальное стремление иметь ширму есть закономерное продолжение её внутреннего горячего желания отгородиться от мира, который слишком жесток и трагичен для неё. Ей хотелось укрыться, уйти от него, и иметь уединенное место, где она бы могла перевести дух от слишком больного и тяжелого ожога от соприкосновения с реальностью.




4. Колян


Единственный друг детства, с которым Ева не прервала отношений из-за её странного увлечения, с ним она когда-то ходила ещё в детсад, а потом  в одну школу, звался Колян. Колька с присущим только ему юмором относился ко всему, а не только к имени Ева, и уж тем более, к её прикольной мечте обладать ширмой.

Он не крутил у виска, как многие их одноклассники; не пытался её вразумить, как её мужья; не  возносил патетически руки к небу, как её родители; он просто существовал всегда где-то рядом; вечно с ехидной улыбочкой рассказывал чернушные анекдоты, которые Ева терпеть не могла, прикалывался над ней, но при этом относился к ней по-дружески  нежно.

Колян, – маленький, страшненький, но обаятельный человечек, почти брат. Именно поэтому Ева никогда не рассматривала его на предмет матримониальных поползновений.Вопреки всему, именно Колян в одно прекрасное, но недоброе утро, позвонил Еве и крикнул:

– Старушка, с тебя мильон долларей, – нашел я твою ширму-присушку. Пиши адресок. Прямо из Китая намедни привезли, дизайнерская вещь, девятнадцатый век, хозяйка – душка, продает с колес, ширма ей к золотому унитазу не подходит.

Ева замерла у трубки, пропуская мимо ушей своеобразный коляновский юморок, потом взяла ручку и тихо записала адрес.

– Эй, подруга, ты там часом не окочурилась, подай голос.

– Коленька, я тебя обожаю, пока…

И она положила трубку.

Потом Ева смутно, как во сне, будет вспоминать много раз, как едва живая, теряя сознание, она доедет до квартиры по указанному адресу. Как увидит в богатой, золотой, в буквальном смысле, сверкающей от позолоты квартире ширму из её мечты. Как настоящая, редкая, экзотическая птица её ширма не вписывалась в золото-бриллиантовую клетку убогой кричащей квартиры. Как не подходят подлинные произведения искусства в безвкусный, вычурный богатый дом.

Хозяйка ширмы, "кукла" с разукрашенными накаченными губами и перетянутым  хирургами лицом, заламывает за ширму цену автомобиля. Но Ева тут же соглашается, и отдает ей все многолетние сбережения, не раздумывая, оставляя только деньги на такси до дома. Хозяйка видит, что продешевила: она могла бы попросить за ширму любую сумму, и эта «дурочка» отдала бы ей всё, и ещё приплатила бы.

Ева с трепетом и осторожностью водворяет ширму в свой дом, и задыхаясь от счастья, падает в нирвану.



5. Ева


Последующие месяцы  Ева занималась только тем, что искала в квартире место для ширмы. Она увлекается перестановками, перепланировками, бросается менять мебель, переклеивает обои, меняет стили и цветовые гаммы комнат.  Удивительным образом ширма не подходит и к ее дому. Василий не выдерживает очередного помешательства жены и уходит от неё. Ева не замечает его ухода.

Как-то раз, на пороге её дома возникает Федор, капитан  дальнего плавания, но Ева встречает его мертвым взглядом и словами:

– Третье предательство я не переживу.

Тот пожимает плечами и глубоко задетый уходит, бросая напоследок: «Сумасшедшая!»


Петя, Вася, Федя – вот и всё.  Она, как «колобок» катилась всю жизнь от одного героя к другому, пока не съела сама себя. И оказалась в тупике. Утопия и химера, наконец, показалась в полный рост. Если не менять воды в аквариуме жизни, она там тухнет. Надо вовремя нагнетать воздух в пространство. Занавес прошелестел где-то позади Евы и упал.

Ева остается одна. Но она ни о чем не жалеет. Много месяцев она живет в состоянии эйфории-отупения. И лишь потом начинает понимать:  ширма ей не нужна, той нет места в её жизни, как не были ей нужны эти три мужчины. Ширма разрушила её жизнь. И только заслоняла от неё «солнце», вместо того, чтобы впустить в неё воздух. Она застилала туманом ей глаза и душу, искалечила её сознание. Ева обреченно складывает ширму в коробку, и возвращается к прежней жизни без ширмы. Без надежды и мечты…


Однажды, Ева стоит на автобусной остановке и читает объявление, по старинке приклеенное на столбе. В соседнем Доме Культуры  вновь созданный  на общественных началах  кукольный театр примет любую помощь, в том числе, им нужна ширма для представлений.

Мысль поселяется в голове Евы, и через некоторое время, в один из выходных дней, она взваливает на плечо ширму и несет её в Дом Культуры. Её встречает дружный коллектив увлеченных людей: и детей, и взрослых. Ева начинает  медленно прозревать и вспоминать, как она мечтала в юности о детях, о собственном театре, о радости творчества, о жизни среди увлеченных людей с горящими глазами. Как она могла забыть все это… И она остается в театре.



Эпилог


– Смотрите, у тети Евы глаза с лучиками! Она улыбается,– кричал солнцеволосый Сашка, которого воспитывал один отец, из-за ширмы. Новое представление начиналось.







2015 год




Иллюстрация взята из интернета. Спасибо автору, имя которого не нашла.