Откровение после затмения - продолжение...

 Тягостным испытанием, изо дня в день, возвращение из школы, забывая за уроками,
про семейное насилие с усердием познавала науки.Последний звонок! Тревога, домой, я молилась-"Дай, Боженька, чтобы в подвале никого не было...варила на подсолнечном масле, сахар, своё лакомство, пела арию Кармен и танцевала с веером, перед старым зеркальным трюмо. Примеряла  бюзгалтер матери, закладывала вату в пустые  чашечки, вставала на каблук. Вечернее бархатное платье...в созданном образе, копировала ее командный тон. К вечеру все возвращались... утомленная службой, мать находила под кроватью сковородку с вареным сахаром, звала Александру. Бабушка наматывала мои толстые косы на руку, хлопала по завгривку и  спустив трусы, зажимала голову между своих ног, и мать широким кожаным ремнём Фёдора, методично порола мой девичьей зад,  -"У... навязалась на мою шею!".Александра, приговаривола:"В подле, не принеси, в подле, не принеси"
(Через десять лет - первая фотомодель Ню,из СССР в всемирно известном журнале
Чешское фото" "1966 г.Автор, художник-фотограф Анатолий Папшин, так отполировывали моё тело)
2006 год, миллионный тираж, журнал "Сноб"проект фотографа Владимира Яковлева
Прототип героини  спектакле драматурга Александра Галина "Чешское фото"(первые исполнители, актёры Калягин и Караченцов)

Работая в престижной военной сан-медчасти, Раиса безупречно элегантная, сдержанна в общение с высшими военными чинами. Никто, не мог и подумать, какой жестокой, жадной и эгоистичной, вне общества она была...
Летом меня отправляли в пионерский лагерь на 11-Ю дачную по месту работы отчима.
Я  записывалась в кружки : вышивала крестиком, пилила лобзиком, мои рисунки
занимали первые места, я участвовала в худ. самодеятельности и мечтала стать актрисой,
как Людмила Гурченко .
В одну из лагерных смен я заболела дифтеритом, привезли на скорой, рядом с нашей окраиной, инфекционную больницу,  построенной в 1901 году, на деньги купеческой вдовы
Дарьи Поздеевой, первой детской больницы в Саратове.
В течение месяца, меня не мыли: вши кишели в моей густой гриве, они ползали по мне, как тараканы.Я вынимала их, даже из бровей и щёлкала, как целлофан в пупырышек!Помню их: таких жирных и здорово трещащих, между ноктями больших пальцев...

-"Быстро!" мать, дёрнув меня за руку, шипела:"-Сколько вшей развела, я, даже на фронте, такого полчища не видела, у...навязалась на мою шею!"
 Во дворе нашего подвала, мать с бабушкой, посадили меня, около дощятого туалета, позаимствовали у керогаза, керосин и намазав этой вонючей жидкостью, мои прекрасные,
русые волосы, стали ждать смерти ненавистным насекомым.
После, сей экзекуции, кожа моей, бедной головушки, покрылась, сплошь, ожогом. Мы отправились в татарскую баньку- маленькую и чистенькую, где, каждый раз посещения, я ловила восхищенные вгляды на мои, густые  волосы.
В моечном отделение, каменные лавки с высокими спинками, заканчивались парной:-открывалась деревянная дверь, как, из чрева вулкана с клубами горячего пара, вылетали черноокие  молодые татарки с дико орущими, распаренными младенцами...