Под колесом истории

Немецкий философ Гегель заметил, что история учит тому, что ... ничему не учит.
Покушение на Ленина, убийство посла Мирбаха и председателя Петроградского ЧК Урицкого привели к "красному террору". Расстрел в Екатеринбурге царской семьи Романовых вернулся к убийцам с удесятеренной силой:угол падения равен углу отражения.
Усилился "белый террор". В круговерти насилия трудно было разобраться. Если о "белом терроре" мы знаем еще со школы, то с "красным террором" многим еще предстоит узнать.
Наряду с экономическими и военными методами в годы гражданской войны советская власть стала в государственном масштабе проводить политику устрашения населения.
Видный чекист Лацис писал: "Мы не ведем войны против отдельных лиц. Мы требуем истреблять буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал словом или делом против Советов. Первый вопрос, который вы должны ему задать: к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования и профессии? Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность "красного террора".
Необычайный размах получил тогда антиказачий террор. Особенно жестокие он приобрел на Дону. Здесь истреблено до половины казачьего населения.
На Южном Урале обстановка была не менее жестокой. Историк-краевед Владимир Баканов в работе "Удар с потягом" приводил красноречивые факты: "Ранней весной 1918 года мирное затишье наступило только в регионе недавних боев, возле Верхнеуральска и станицы Магнитной. На юге, близ Оренбурга, то одна, то другая станицы вспыхивали как пересохший хворост..."
Губернский военно-революционный комитет 7 марта принял решение "О создании отдела борьбы с контрреволюцией". Возникали большие и малые карательные отряды, обрушивающиеся на станицы со всей революционной беспощадностью: разоружение, аресты, контрибуции и элементарные грабежи. Они только подливали масло в огонь...
Станицы 2-го отдела Оренбургского казачьего войска насторожились, когда по ним пошли продовольственные отряды из Уфы, руководимые Зудовым. Они проходили по казачьим поселкам, как саранча: вместе с хлебом забирая все, что подвернется. Нередко грабили не только казаков, но и рабочих приисков.. Так, рабочие Балканского прииска заявляли, что уфимцы "увозят всякую мелочь домашней утвари, угоняют скот, без разрешения отбирают хлеб и имущество, вплоть до детских панталонов".. И казаки, прилегавших к Верхнеуральску станиц, готовы были взяться за оружие.
После отступления красных войск в июле 1918 года в станице Магнитной начались расправы. Против сочувствующих Советской власти объявили неслыханный террор. Никто точно не установил, сколько здесь расстреляно и запорото. Отряд атамана Осипова 6 июля 1918 года зарубил группу односельчан - 16 человек на берегу Малого Кизила возле Черникова брода. В поселке Смеловский зарубили 10 красных партизан....
Казаки были втянуты в братоубийственную войну, метались из лагеря в лагерь, подставляя себя и близких под сабельные удары и красных, и белых.
Сегодня вижу и чувствую взаимосвязанность и противоречивость действий и поступков, "красной" и "белой" стороны. Они уничтожали друг друга террорами в борьбе за свое представление о России. Судить их, современников, мы не имеем права, а понять обязаны.
Казакам станицы Магнитной, как и ряду других станиц, еще предстояло хлебнуть горюшка, до самого донышка... Но это тема уже другого рассказа.