Запись 53

   По поводу присланных цидулек из Департамента об изменениях к пункту 1-ал в дополнительных приложениях к инструкции о необходимых и достаточных количествах расходного материала во время прохождения практики, а так же ссылки на пп. 54…58 о принятии самостоятельных решений в исключительных случаях, напоминаю, что  пункт 211 правил (подпункты 24-б…25- ш) догмы по Общей Безопасности прохождения практик никто не отменял. Данные правила гласят, что практика должна быть АБСОЛЮТНО АВТОНОМНА от окружающей среды для:  1 – чистоты прохождения практики; 2-  категорического исключения нанесения вреда миру со стороны образовательных учреждений.
   Со своей стороны сообщаю, что, не смотря на сведённые к минимуму расходы, шестой дополнительный контур использован на 3/4.  В связи с чем существует реальная угроза возможности прямого включения последнего часа прохождения практики.

Комментарии. Без комментариев


Кто в теремочке живет

    Вместо тотальной слежки за Маросом Баста устроили повальный обыск.
    Матилулу его устроила ещё утром и ничего любопытного не нашла.  Мешочек с муляжами отростков рогов показался  мусором, а вот Баста ему отчего-то обрадовалась:
-Знаешь, что это?
-Заготовки для гребней?
-Нет. Это наш пропуск на городские задворки. Устроим-ка прогулку по местам боевой славы.
   Баста сказала, что прикид нужен «чисто рабоче-крестьянский». Матилулу с сожалением отметила, что рабочие с крестьянами одевались не в пример удобней цвета титульной нации. Широкие штаны, свободного кроя стеганая куртка, и что-то вроде корзины с занавеской на голове вместо шляпы. Обувь – мягкие чертовые сапоги. Хвост пришлось завернуть вокруг талии,
    Матилулу смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Чего ж сразу так не оделись?
-Гулять по городу в таком виде категорически не рекомендуется, - хохотнула Баста. – Исключительно по пропускам. И наши лоси – наш пропуск.
   На общественной конюшне сначала лосей почистили, потом поменяли расположение черных и бурых пятен, потом попудрили им морды и часть крупа, а в завершение Баста приладила им по пять-шесть дополнительных отростков и немного поколдовала со сбруей, отчего лоси поникли головами.
-Вот, - торжественно подвела итог работе. – Старые почтенные одры. Никто не заинтересуется, куда их ведут, потому что очевидно. Такой нежный народ эти фэй, что даже думать боятся о насилии, а уж тем более о грязной работе. Но мясо жрут за обе щеки. Главное, веди себя естественно. Ни с кем не разговаривай, не суетись, и станешь для всех невидимкой
   Само собой лосей вели в поводу. Встречные как один воротили лица от печального зрелища – предполагаемого последнего пути двух одров с их конвоирами.
    До окраинных посадов дошли без приключений, а уж там развернулись. Матилулу опрокинула в себя немалую толику и «окуклилась». Дальше воспоминания шли штрихами. Были там и братания, и танцы на столах, и мордобой, и кличь «Меенги!», превращавший любую драку в безоговорочную и окончательную победу с последующим очередным братанием и мордобоем. Они бродили толпой от стойки к стойке, меняя трактиры, забегаловки и кабачки. Состав компании постоянно менялся, одни отваливались, другие примыкали к ядру из Басты и Матилулу. Где-то оставили одного лося, на втором уже верхом, но поперек усталые, но счастливые добрались домой около четырех утра. Разбудили Мароса и попытались станцевать. Не смотря на простоту движений, синхронно не получалось. Марос послал их подальше, и Баста полезла к нему с утешениями. Тот от утешений «пьяни» отказался и ушел спать на кухню, освободив диван, чем Матилулу оперативно воспользовалась.
   На следующее утро обнаружила Басту и Мороса в комнате, но на полу и в разных углах.
   Будить не стала, а решила прогнуться и приготовить завтрак.
   На запах еды выползли все. Уселись тихонечко, воротя от ашуры морды.
-Не поняла? – удивилась Матилулу, повернув к себе лик Басты. – Когда это мы успели.
   На левой скуле Басты красовался синяк. Судя по тому. Что опухоли не было, а синяк явно желтел, появился он недавно, но меры были приняты своевременно.
   Баста и Марос переглянулись. Не без удивления Матилулу обнаружила аналогичную роспись и на лице фэйя.
-Вы вчера подрались? – смело предположила ашура.
-Она ничего не помнит, - сообщил Марос Басте.
-Э-эй. Что за игнор? Я что, прозрачная? Или есть за что меня в упор не видеть?
-Вообще-то это твоих рук дело. Или лап. Не знаю, что там у вас, но по удару что-то очень твердое, - фыркнул Марос, начиная оценивать комизм ситуации.
    А дело вышло такое. Ночью, не оценив по достоинству приставания пьяной Басты, Марос подкатил к Матилулу. Та без лишних разговоров отправила парня в нокдаун. Баста подумала, что партнер ашуре не понравился исключительно по половому признаку и со словами: «Так вам, лосям и надо», полезла к Матилулу сама. Ничего такого не хотела, только поспать в комфортных условиях.
-Сперва принюхалась, сказала, что не молоко с медом и ввинтила.
-И все какого-то Карпока поминала. Твой парень.
-Ревнуешь? – скривилась Баста.
-Карпока? Не знаю такого.
    Баста пожала плечами. Не знала, так не знала, да только на почве совместно полученных травм фэй и меенга помирились, но спать предпочли отдельно..
-Наверно, мы вчера немного увлеклись, - извинялась, как умела Матилулу. Было ужасно неудобно перед товарищами, но извиняться тоже было как бы не за что.
-Вы зла не держите, пожалуйста. Я не хотела. Я спала и себя не совсем контролировала, – она сама слышала, что получалось коряво, поэтому перевела разговор на другую тему. – Лучше похвастайся, как ты? Что узнал?
    Хвастаться было нечем. Воспитанная в худших традициях целомудрия и верности долгу сестра Асъеля была скромна, высоконравственна и строга. Выкладывать семейные тайны хоть и симпатичному, но постороннему парню не собиралась. Марос все свое обаяние и применил все известные приемы для  размягчения девичьих сердец. Единственное, чего добился – приглашения на чашечку взвара. Причем это было настоящее приглашение на чашечку взвара, без задушевных бесед и флирта. В девять Мароса уже выставили за дверь.
-Клянусь, если бы у меня была неделя, я бы её обработал. А работать в таких жестких временных рамках – увольте.
   И Баста согласилась уволить, раз Марос так бездарно провалил задание.
-Почему провалил? Вот! – и бросил на стол пачку бумаги. – Почта за неделю.
    Почта, как почта. Много рекламных проспектов, газеты и счета.
-Любопытно. Счет за продукты. Трактир «Старый лось» в Кон-Эште. Это же почти на границе перетечного леса. А вот ценник на услуги по транспортировке груза из Кон-Эшта к «верхнему терему». Знать бы где этот «верхний терем» находится. В любом случае, нам надо в Кон-Эшт.
       Решили ехать немедленно, но Матилулу не понимала, зачем собирался Марос? Он тоже собрался ехать?
-Ты не понимашь системы, – жарко уговаривала Баста. – Мы думаем, он наш, а он, возможно, лазутчик. Тогда мы дальше городских ворот не уедем. А потом, если на уже объявили в розыск, то искать будут двоих, и тогда трое не вызовут подозрений. С какой стороны не глянь, он нам нужен больше, чем мы ему.
   В принципе, Матилулу было без разницы количество участников. И хотя аргументы показались слабоваты, проще было огласиться.
   Естественно встал финансовый вопрос, и тут повылазили подробности ночного гулянья.
-У нас есть деньги. Или что-то вроде того, – неожиданно вспомнила Матилулу.
   Она достала из-за дивана узелок, в котором действительно были деньги, и немалые, а так же долговые расписки.
-Вспоминай. В третьей или четвертой забегаловке мы во что-то играли. Сначала я метала в тебя ножи, потом ты в кого-то, а потом мы заграбастали банк и ушли.
   Баста растерялась. Если у них были такие деньжищи, почему они продали лося?
-Мы не продали, – терла лоб Матилулу. Простое движение помогало восстанавливать ход вчерашний пьянки. – Ты его подарила какому-то хмырю. 
   Но если с подачи ашуры про игру Баста фрагментарно вспомнила, то факт дарения выпал полностью.
-И он тебе за это что-то подарил.
    Но сколько не искали, а подарок так найти и не смогли. Так и отправились в Кон-Эшт без подарка. Дамы на наемном фиакре-двуколке, а Марос на оставшемся в их распоряжении лосе. За городом Матилулу и Баста пересели в сани-дилижанс. На третьей остановке Матилулу выяснила, что данный способ передвижения вызван исключительно приступом скупости у Басты.
-У нас достаточно средств нанять нормальный частный  экипаж (о существовании таких она узнала от соседей пассажиров). Почему мы должны трястись в этой калымаге?
   Баса рассудительно отвечала, что это не калымага, а вполне приличный транспорт. А деньги могут внезапно и срочно пресрочно понадобиться.
    Ночь провели в “перегонной” гостинице. Даже неприхотливая Матилулу удивилась суровости местного придорожного сервиса. На следующий день у новой партии пассажиров выяснила, что дилижанс принадлежал самой дешевой в По-Анне фирме. Переезд стоил сущую мелочь, за это вы получали отвратительное трехразовое питание, полное отсутствие сопровождения охраны, никаких гарантий, что приедете к месту назначения в полном здравии и с целым багажом.
     Вторая «перегонная гостиница» отличалась от первой полным отсутствием постояльцев. Наверно поэтому в ней не топили, а холод стоял промозглый. Ужина заменили сухпайком, но выделили дрова и дополнительные одеяла.
-Романтика, – хмыкнула Матилулу, завернутая в два одеяла. Она отчаялась откусить  бутерброд и пыталась его хотя бы погрызть.
   Баста сидела у камина. Растопить растопила, но комнату он нагреет в лучшем случае к утру.
   Что бы развеяться, решили хотя бы пробежать по усадьбе, куда их занесла судьба и дилижанс.
   В главном зале единственного кабачка приветливо горел огонь, и манили ароматы жаркого и выпечки.
    За столом, уставленным яствами сидел Марос и охмурял белокурую девицу не таких строгих нравов, как сестра Асъеля.
-Ты что? Отдала ему все наши деньги?
-На хранение, – процедила Баста.
-Знаешь, подруга. Ты, конечно, баба классная. Мне такие нравятся. Но иногда бываешь дура-дурой.
   А потом Матилулу наслаждалась живыми картинками.
   Вот Баста вошла в зал кабачка. Белобрысая шуганулась вон от одного её грозного вида. Баста гневно выговаривала горе-любовнику, а он огрызался. И завязалась потасовка, и повязали Басту. Марос, умывая лицо, отдавал приказы пятерым приспешникам. Однозначно, это были его подчиненые.
   Матилулу рванула в гостиницу за Тибу и Матиллом. С одной стороны хорошо, что они оставили оружие в номере, многие беды могла натворить разгневанная Баста, с другой – пусть бы творила, хуже уже не будет.


Дом многих хозяев
   
    Густав нашелся сам. Вплыл в библиотеку, громыхая шумовкой о крышку кастрюли.
-О-о! Вы здесь. А я вас по всему дому ищу. Завтрако-обед готов.
   Треник и Харон хранили ледяное молчание. Атмосфера недоверия и подозрительности набрякала отторжением и была плотной, хоть половником черпай.
-Какие-то проблемы? – очевидно, смутился Густав.
-Проблемы, - эхом отозвался Треник.
-Проходите пока, товарищ, присаживайтесь. У нас появились некоторые вопросы, на которые мы хотели бы услышать ответы, - елейным голосом, не соответствующим выражению морды лица, произнес Харон.
-Друзья мои, понимаю, что есть недопонимание, но не вижу причины, - Густав проплыл к столику. - -Завтрак стынет.
-Понимаете, Густав, - неожиданно Тренику стало ужасно неловко. До чего же глупо они с Хароном себя повели. Ничего не известно.. – Мы тут нашли кое-что необычное. То есть обычное, но странное. Вы должны объяснить.
    Харон прекрасно почувствовал трещину сомнения. Единый фронт уже не был таким единым, но, как бывший военный пегас был более последовательным во всем, особенно в подозрениях:
-Извольте объясниться. Вот.
     Треник достал из-под задницы «Семейный альбом».
    Обычный семейный альбом Дома на Холме. Карточки трудовых будней и сельских праздников, мест знакомых и незнакомых, панорамы и портреты. Все как в обычном альбоме, только лица разные, за исключением Густава. Тот засветился с каждым хозяином.
-И не одного хомо, - с укором сказал Трени, страдая за всю хомо расу Заоблачной. 
  Густав был изрядно воз волнован. Постоянно менял то цвет, то количество откростков, то форму:
-Где вы его нашли?
-Здесь, - скривился Харон. – Пегасов, кстати, я тоже не заметил.
-Здесь – это  в библиотеке?
-Да.
-Вы правы, - поник Густав всеми конечностями. – Пора объясниться. Я- привратник Дома на Холме. Можно сказать, его часть, история.
      Система Домов, привратников и ленных владений при них на Земле Обетованой возникла разом и сразу, с тем набором функций, которые должно выполнять. Это было очень важно, чтобы сектора придерживаться заданной концепции. Поговаривали, что уклад в секторах задает тон в Заоблачной.
    У каждого дома должен быть хозяин. Это необходимая данность. Многим привратникам  в этом плане повезло. А вот сектору «С - стабильность» не везло.
    И ведь дом, как мудрый организм, старательно подлаживался под требования нового хозяина, стараясь ублажить его по максимуму. Нет же. Не задерживались у Доме на Холме хозяева, хоть тресни.
   Может, по меркам Заоблачной они в доме на Холме живали, а по времени Птихинука – только-только разворачивались.
   По Земле Обетованой поползла дурная слава о секторе стабильности, мол, не задерживались тут хозяева.
   После ухода последнего, то есть теперь предпоследнего хозяина, Густав решил, что расшибется (фигурально) в доску, но разыщет надежного, уравновешенного и желательно флегматичного в одном флаконе хозяина, потому что все качества по отдельности в разных особах были, а так, чтоб разом – нет.
   Он рассматривал  варианты, в том числе и хомо, но люди слишком молодая раса, слишком горячая, суетливая, наивная, мелочная, без устойчивых внутренних принципов.   Глубоко непроработанная раса, следить за развитием и прогрессом которой сплошное удовольствие, но только со стороны.
-Какой же ты  умный, – голосом, которым впору чистить общественные уборные сказал Харон.
– Надеюсь, да, – квакнул Густав.
-Это сарказм, – извинился за товарища Треник, хотя за определения несовершенства человеческой расы было обидно.
-Я подозревал.
-Выходит, с нами ты прокололся? – не унимался Харон.
-Выходит. С вами все наперекосяк.
-Отсюда подробней.
     Но подробней у Густава не выходило. И так начинал, и эдак, получалась каша.
     Вот жил себе привратник Дома на Холме размерено и спокойно в парке квартала монстров в эфирном Сомнамбуле и не спеша приглядывался к кандидатам. Даже наметил парочку.
-Одного вы видели. Малыш с зонтом. …
-Хоря? Не может быть?
-Почему? Он смелый, добрый и отзывчивый. Второй из другой части города, вряд ли вы с ним сталкивались. А потом случились вы. Наваждение какое-то. Я просто спросил, насколько возможна помощь с нашей стороны, то есть от Земли Обетованой. Просчитывал варианты. Думал, вы будете менять свою реальность, а вы поменяли мою. Я ведь подробнейшим образом разъяснил Дому всю тяжесть последствий вашего пребывания в качестве хозяев. Предупреждал, что хомо настолько непостоянная и расходная единица, что делать ставку на них в высшей степени безответственно по отношению к… ко всему, что здесь находилось. И все-таки, Дом решил иначе.
-Когда же вы все успели? И варианты посчитать, и поговорить, и посовещаться? – Харон желал подловить Густава на слове. Он считал себя профессиональным спорщиком, моментально находящим несоответствия. 
-Да вот когда у вас драка произошла. Вы по Она-Гри шарахнули, она Треника из клюва выронила, а ты на боевом кувырке, р-раз, два болта в небо.
-Так там и секунды не прошло!
-Не надо думать о секунде свысока. Представь, сколько в мире происходит за  одну секунду. Кто-то сказал приятное слово, кто-то поймал золотую рыбку, кто-то нашел клад, кто-то влюбился, а кто-то умер. Секунда – это очень много.
-Со временем разобрались. А с пегасами?
-Я думал об этом. Даже провел опрос. К сожалению, вашей нации свойственна импульсивность, страсть к движению, к приключениям, выбросам адреналина. Какая же это стабильность?
    Довольный Харон согласился: “Ну, да. Ну, да. Мы такие. Кровь у нас горячая”.
    А Треника мучил вопрос. Если они здесь оказались по ошибке, то они могут и уйти? Раз Густаву так понравился Хоря, пусть приходит и живет.
    В ответ Густав замахал отростками. Нет! Дом не может ошибаться. Это Густав чето-то не разглядел, не понял, не увидел. Наверно, необходимо некое переформатирование для создания другой стабильности.
     Харон повел носом:
-Горим?
    Проводив в последний путь подгоревшие суп и сгоревший гарнир, молча разошлись по своим делам.
     Ноги вынесли Треника на горку, с которой открывался изумительный вид на Цит. Не было в этой пасторали покоя, а была деловитость. Даже бабочки перепархивали с цветка на цветок с видом предельной занятости. Птицы носились на предельных скоростях, озабоченные прокормом потомства.  Все кругом копошились,  ковырялись, добывали, одним словом – работали.
     Небольшое хозяйское стадо паслось отдельно от деревенского, и  какая-то особоодаренная местная сволота старательно выдаивала хозяйскую корову!
-И кто это? – в сердцах спросил Треник.
    Свиток-подсказка тут же материализовался и гласил, что “мы в ответе за всё, что происходит”.
-А фамилия?
      Так иногда бывает, что некое событие, никаким боком не связанное с вашими волнениями и тревогами, помогают в решении проблем. Мысли Треника, до этого момента небольшими стайками носящиеся в черепушке, создавая ощущения сумбура и тупика одновременно, выстроились ровными шеренгами и рядами.
   Это просто работа. Он переформатирует стабильность и будет совершенно свободен. Надо только маме передать заявление об увольнении , чтобы она отнесла в Управление Анализа и Прослушки, и, засучив рукава, приступать к реконструкции. Сколько всего надо сделать? Конечно, сначала он все изучит, разберется с границами, с таинственной деревушкой Нате, с принципом консервации объектов, с соседями. То есть с соседями не разберется, а познакомится лично. Наверно, придется много читать всяких инструкций и прочего, а читать Треник любил, но не инструкции. А кому нужны инструкции? Они уже устаревшие. Надо писать новые.
     На поляну вышел Харон с Вареником.
-Вот, – с ходу начал обличать Треник. – Вы тут с границами прохлаждались, а у нас грабят!
-Где?
      Но ушлый ворюга уже сделал свое черное дело и смылся. Тренику пришлось соврать, что “везде”.
-Я могу придумать рифму к этому слову, – скривился Харон.
   Неприятно, когда на тебя безосновательно наезжали.
-А я говорю, что прямо на моих глазах доили нашу корову.
     Харон признал, что это серьезное обвинение и пообещал разобраться в самое ближайшее время.
     Они так и остались сидеть на юру.  Вареник, уложив на колени хозяину счастливую морду и Харон, совершенно по собачьи поставив передние ноги между задних, а задние вытянул и болтал копытами.
      Солнце клонилось к закату, выращивая сизые дымчатые тени. Деревенские женщины потянулись с подойниками к стаду. В Ците не было принято загонять коров летом на ночь в стойло. Кроме хозяйских, так что скоро Харону надо было браться за ежевечерние обязанности.
   А пока они смотрели, как работали другие.
-Пообещай, – неожиданно потребовал Харон. -Пообещай, что когда-нибудь мы засеем поле люпином, и ты организуешь мне маленький гарем. Только белые пегасихи…. Нет. Пусть будут любые. Вдруг меня потянет на экзотику. На гнедых или в яблоках.
   И Треник пообещал. Он был щедр и благостен и мог пообещать больше, но большего никто не требовал.



Ещё одна встреча с Опрамару

       Они оставили ПроРабов себе, за что Домир не уставал восхвалять Валору. Может, если бы он узнал, что в первую очередь широкий жест и великодушие вызваны банальным тщеславием и заботой о прибавлении количества подданных, его восхищение было бы меньше, но крылатый об источнике королевской милости не задумывался и был искренне благодарен Валоре.
-Даже любопытно, – цедил Луш сидя у костерка на берегу. – Даже интересно, чья голова полетит первой. Если я правильно помню теорию становления новых династий, плаха ждет тех, кто приводит к власти этих самых королей.
-Но Валора не такая, – убеждал Домир. – И королевство наше не совсем такое. Вот закончится практика, вернемся мы в Хрустальные горы на крокусовую елань и что там? Границ нет, своих денег нет. Нам и жить то негде. Что после войны с циклопихами осталось?
    У Луша глаза загорелись. Он потрепал крылатого по плечу и  сказал, что идея хорошая.
Домир не понял, что ашур имел в виду, а делиться мыслями Луш, похоже, не собирался.
    Накануне Дрон по секрету жаловался крылатому, что после поездки в Мантинкуш Луш изрядно поменялся. Странные вещи с ним происходили. Ашур и раньше  был не совсем адекватен, но визит в город его окончательно ополоумел.
     Теперь крылатые готов был согласиться с грымзлом: Луш - странный. На всякий случай перевел разговор на другую тему:
-Как думаешь, что делать с мастерами из кустрицы?
    Но Луш по этому поводу не напрягался, были у него дела поважнее.
    Утром всей бригадой отправились инспектировать спящих строителей.
    Ничего не изменилось.
-Кто-нибудь что-нибудь читал про столетние сны? – спросила Валора.
    За дружное мычание устроила небольшой разнос всем. Домир, как академик, мог бы проанализировать проблему. Ведьма вообще должна была это проходить, а может, и проходила в школе. Это ведь явно старая магия! А если она старая, то грымзлы про неё знали больше всего. Луш… Это вообще странная история. Если он знал про столетние сны, то мог бы хотя бы поделиться источниками и ссылками! А Контрос до сих пор не принял никаких мер, чтобы людей не заносило песком. Можно же устроить настил, уложить по-человечески, прикрыть от ветра солнца и дождя.
-Так нет дождя, – растерялся Контрос.
-То есть сначала ждем дождь, а потом строим укрытие?
    Говорила Валора негромко, так что приходилось постоянно прислушиваться, чтобы оправдаться.
   Излив на коллег по бригаде всю имеющуюся желчь, почти королева развернулась и побрела к шатру.
-Ишь, ты, – с уважением шептал в спину Дрон. – Сама на ладан дышит, а об людях беспокоится.
-Да, – неожиданно вдохновился Домир. – Надо побольше узнать об этом явлении. Шайт, надо почитать.
-Надо, – подтвердил огр и ушел на скалу пребывать в одиночестве, смотреть на море и размышлять о горе Таморе и ристалище Умарт-Кассор.
     Бабиша осталась помогать Контросу, так что секреты пробуждения от столетнего  сна Домиру пришлось раскрывать в одиночестве.
   О столетних снах было написано много. Очень много и бесполезно, так как  это были одни примеры сродни “пробуждающему поцелую”.
   Только в ведьмовском учебнике он нашел что-то стоящее, но это больше касалось теории погружения в сон, а не пробуждения. О пробуждении написали коротко, как об ограничителе и досадной помехе, вскользь упомянув, что она общая и справедливая для всех случае, но индивидуальна для каждого. И нигде не указывался  срок в один месяц на пробуждение.
    Пошел с вопросами к Лушу.
     Тот как раз окучивал Валору на предмет создания настоящего королевства. Дрон сидел рядом и амплитудно болтал ногами, изредка вставляя реплики.
-Я понимаю, что с демаркацией границ будут проблемы, но и они решаемы. Для начала можно взять за основу пятно Затерянного леса…
-И болота
-И прилегающие болота. Вспомним хотя бы Бабишину Рогдогобскую трясину. Не спорю. Она занята, но раз есть одна трясина, почти уверен в наличие других. Что-то мне подсказывает, что в том лесу болот хватит на всех. Крокусовую елань объявляем запретным местом и возводим дворец на берегу озера. Ближе к горам. Затем наш зеленый друг, то есть спикер и владелец золотой лопаты устраивает свои захватнические войны расширяет границы. Но это предположение.
-А я согласен.
-Что кроме границ нам надо?
-Что? – пискнул Дрон.
-Деньги. Своя независимая валюта, – Луш взял драматическую паузу. Он больше не собирался создавать должности для других, он желал стабильности и достатка для себя.Обвел всех лукавым победоносным взглядом заправского конферансье. – И тут у меня есть, что предложить. Я предлагаю название! Самая крупная по номиналу валюта – валориан. Затем..
-Дрониан!
-Нет. Дронианом будут называться твои болота, а разменная монета будет называться кустрицей. В одном валориане сто кустриц. Сама кустрица делится на чеку– четверть кустрицы и полку – половина кустрицы. А Горыч нам все нарисует.
   Горыч, до этого тихо ваявший в углу шедевры, очнулся:
-А чем твоя валюта будет обеспечена? Что за ней стоит? Просто кустрица – просто бумажка?
-Ни в коем случае! Взвяз. А может быть даже замореный взвяз. Я тут кое-что поузнавал, есть очень перспективные проекты.  Мне кажется, в качестве министра финансов и торговли я смогу все устроить.
-О как! – ударил себя по коленкам Дрон, для которого в мире вообще не существовали объективные причины и реальность. Любая авантюра могла найти в его душе живой отклик, и чем абсурдней она была, тем больший отклик находила.
-Я надеялась, вы займете другой пост, – скорее выдохнула, чем сказала почти королева. – Министр черных дел. То есть тайных. С новым наследным титулом, естественно, если вам есть кому наследовать.
-Э-э, – споткнулся Луш. – Но силовые структуры курирует Шайт.
-Он не настолько гибок, – промямлила Валора.
-Я, – наверное, впервые в жизни смешался Луш.– Я подумаю. Если вы считаете, что мой долг… я не вправе.
   Почти королева слабо махнула рукой, мол, думайте, и, сославшись на усталость, убрела к себе.
-Я иногда не уверен, что она доживет до утра, - признался Горыч.
    Дрон согласно покивал, а потом пристал к ашуру, мол, почему его хотели сделать палачом? Уговаривал не соглашаться. Горыч, ехидничая, уговаривал не соглашаться с Дроном.
    В общем, спокойно потолковать с Лушем возможности не было. Вот если бы найти Опрамару. В принципе, ничто не мешало пройти проторенной тропой вдоль подземной реки, д водопада с озером. Не обязательно лететь физически сразу, можно сначала проделать путь мысленно.
    Домир закрыл глаза.
Озеро с тягуче-прозрачной водой, на дне которого морились взвязы, каменистый берег, площадка, на которой был накрыт столик на четверых. Куда же они пошли дальше?
    Тогда их вел Тики.
     Не успел припомнить попотикокля, как тот возвестил о себе радостным писком. Не сам Тики, а его тень, но пищала тень звонко и возбужденно, совершенно по-попотикокльски. 
     Снова пошел за Тики, но перед выходом тормознул и увидел. Ого. Да тут целый лабиринт, не зря тогда Опрамару говорила, что он все “кругами, да кругами” ходил. Теперь понятно почему.
А в самом сердце пульсировала белая точка. Ему туда.
   Попытка взять лабиринт нахрапом и проскочить прямиком сквозь стены не увенчалась успехом. Не стали камни пропускать мысли крылатого.
  Полетел по старинке коридорами.
   Вот и знакомая стена. Осторожно просунул руку внутрь. Порядок. В отличие от других мрачных и горячих стен, эта пропустила.
   В первое посещение Домир плавал в пелене. Сейчас её не было. Присутствовали и пол, и потолок, и стены. В дальнем углу сидела вполне себе приятной наружности девочка, с видом отличницы сложив руки на коленях и скромно потупив глаза долу.
-Долго же ты шел, – недовольным голосом сообщила она вместо приветствия и резко встала..
    От движения сизое платье в рюшечках взметнулось туманными клоками. Клочья поплыли по уменьшающейся орбите, а  приблизившись, впитались в ткань.
-Времени у тебя сейчас меньше, чем в прошлый раз, – выговаривала Опрамару, словно это устроил Домир.
-Здравствуй, – смешался крылатый.
   Ну почему она ему тогда показалась некрасивой? Это же девушка его мечты?
    Опрамару, подслушав мысль крылатого, улыбнулась и явно решила сменить гнев на милость. Стремительно подошла, отчего клочья тумана вновь полетели в разные стороны и словно неловкие утята за мамкой торопливо собирались, выстраиваясь в рядок, и поспешали за хозяйкой платья.
-Все хорошо, – успокаивала Опрамару. Дотронулась до кончика носа Домира. У того аж перехватило дыханье от восторга. Того самого восторга, когда ты чего-то очень-очень-очень хочешь, а тут повернул за угол, и оно тебя ждет. Просто так, без усилий.
-Когда три сэйлифа посмотрят друг в друга, они призовут нужных людей. Ты им передай, что рвется ткань мира. Хорошо?
-Хорошо, – выдохнул Домир. И вдруг очнулся. – То есть как это “хорошо”? Плохо.
-Плохо, что рвется, но хорошо, если ты об это передашь. Тебе надо идти. Прощай. И не приходи сюда. Я закрываю дом. Он ненадежен
-Но мы встретимся?
-Почти. Непременно.
    Она с усилием повернула его к стене и толкнула.
   Не смотря на ирреальность импульса,  растянулся Домир на животе вполне реально.
   Бабиша летела с очередной партией одеял для ПроРабов. Каким образом на пути появился Домир, так и не поняла, но влетела в крылатого со всего маху.  Чуть метлу не сломала! Разозлилась не на шутку. Какого беса Домир тут делал?
    А Домир смотрел на ведьму и не мог разобраться. Она ему нрави-лась, или она ему нрави-тся?
   Бабиша почувствовала изменение в крылатом. И куда делся его щенячий взгляд?
Подошла поближе и внимательно посмотрела в  глаза. Положила руку на лоб.
-Не понимаю. То есть вижу какой-то образ, но никак не разгляжу.
   Домир мягко снял руку со лба  и сделал то, что никогда бы не позволил себе даже в мечтах – поцеловал . Так естественно, галантно и по-дружески. А что? Очень милая и симпатичная девочка. Даже чем-то похожа на Опрамару. Хотя малышка Чоу похожа больше. Наверно, это такой тип женщин, похожих на Опрамару, и, возможно, по миру их ходит великое множество разной степени похожести. Надо только искать и сравнивать, сравнивать и искать.