Опасная встреча

Папа! –крикнул Виктор с порога  отцу. -Мне пришла повестка! Пойду Родину защищать!
Виктор Радин ,высокий круглолицый паренек, чуть не прыгал от радости. Он рвался идти на войну, как все его сверстники.
 Вдруг  остановил свою прыть и непонимающими карими глазами уставился в  окаменелое изваяние отца.
-Чему радуешься, дурачок ты мой? Война –страшное дело. Я понимаю твой юношеский задор, но там надо сражаться с врагом. А ты сможешь убить человека?
-Я умею собирать  и разбирать автомат...- сын начал было приводить размытые аргументы.
-Вот и у меня на руках такая же повестка, -продолжал отец. -Но я уже призывался в свое время и имею опыт. Мне сорок два года, а ты только окончил  школу. Вероятно, мне придется  выхаживать раненых ,как врачу, а таких, как ты,- бросят на передовую.

Береги себя, не лезь в пекло, сломя голову. Голова должна быть постоянно думающей, с холодным рассудком. Пуля боится тех, кто ее не боится. А это не значит, что надо думать, что минует тебя.
 Надо быть хитрее , чтобы обошла тебя.
 
Отец долго и убедительно втолковывал разгоряченному сыну то, что ему самому уже пришлось пройти.  Попрощавшись с родными, молча отправились на призывной пункт.
Наказ отца Виктор держал при себе, как семейное фото.
Немало пришлось пережить во время переправы через Сиваш. Сколько погибло в ледяной воде. И все же нашим войскам удалось закрепиться на противоположном берегу, а, подтянув силы,  и овладеть Крымом.

Лето клонило свою роскошную красу  на плечи ситцевой осени. После успешно проведенной операции, уставшие и обессилевшие, бойцы искали для отдыха укромные места. Виктор лежал,а мысли скользили, шершавые и едкие:"Сколько полегло, а ему  пуля лишь поцарапала плечо". Перевязали и через неделю все зарубцевалось.

А потом еще долгие километры фронтовых дорог и боевых буден.  Дважды имел легкие ранения. И вправду, пули, видимо, боялись повредить его.
 Ну вот и погнали врага за пределы своей Родины.
 Северная Пенсильвания. В одной их ухоженных немецких сел , которое заняли без боя, остановились, чтобы передохнуть и подтянуть  подкрепление.

 Весна давала о себе знать, поднимала не только настроение, но и настраивала на лирический тон.
После утомительных переходов , находясь в постоянном напряжении, больше всего хотелось спать.
Радин  увидел небольшой сарайчик, из-под крыши которого щетинилось сено. Не поленился , поднялся наверх по узенькой  лестничке из трех ступенек ,чтобы  комфортно расположиться на отдых. Распахнул скрипучую из досок створку и – замер. Из глубины облачных клубов пахучей зелени на него уставилась  пара блестящих угольков.
 
-Братцы!- крикнул  своим однополчанам, –скорее ко мне! Я нашел живой клад. Красноармейцы вскарабкались, сволокли с сеновала, словно мешок с пшеницей,  насмерть перепуганного фрица. Видимо, при  скоротечном отступлении, уснувший солдат вермахта медведем впал в спячку и не заметил внезапной перемены .

-Расступись! -шгаркнул командир взвода.- Отставить глумление!
Солдат Радин! В полутора километрах  проходит автострада, по ней движется колонна военнопленных. Доставить этого по назначению! Предварительно, обыщите его! Немедленно приступайте к исполнению приказа!
-Есть!-  ответил Радин, лишившись сладострастной неги.

Путь оказался неблизким.  Пока пробирались через кустарники и овраги, колонна миновала их и пылила далеко впереди.
 Пришлось ждать следующую партию.
Приземлив немца на край кювета, Радин тоже присел покурить.
Рыжий и худой , пленный с жадностью уставился на охранника, который смачно затягивался.  Виктор уловил желание немца, свернул самокрутку, положил рядом, кивнул ему.
 Солдат схватил  и, сделав две затяжки ,так  закашлялся, что жутко было смотреть на его муки, будто хлебнул уксусной эссенции.
 Урюпинская  махорка с зайчиком на пачке оказалась для него слишком крепкой. Прокашлявшись, он  неожиданно затрясся и стал навзрыд плакать , думая, что  русский пустит его в "расход", не дожидаясь очередной  колонны
 Дрожащими  руками достал из внутреннего кармана фотографию,  на которой он, еще совсем юный, а слева и справа –его родители.
 Улыбнувшись, Радин расстегнул   карман своей гимнастерки, извлек свое фото, совершенно такого же ракурса, на котором он  был таким же маленьким под  родительским нимбом.
 Тот, взглянув на его малолетнего, еще громче зарыдал, повторяя: « Эс ист гут! Эс ист гут!.».
 
Вскоре из пыльного марева начал вырисовываться силуэт  колышущейся людской массы. Радин поднялся, закинул автомат за спину, скомандовал, выкинув стрелой правую руку в сторону дороги: «Марш, вперед! Там твои камараден!"

Немец от неожиданности даже подпрыгнул и резвым козленком поскакал по неровностям к своим собратьям. Вдруг, пробежав метров тридцать, резко нырнул в кусты и скрылся. Конные конвоиры заметили беглеца , изловили  и втиснули  в строй, словно вишенку в слоеный  пирог...


Окончилась война . Отца Виктора,  Алексея Ивановича, через полтора года комиссовали по ранению. Находился  на лечении . Здесь знали средства, чтобы поднять на ноги больного и израненного.
Навыки фельдшерской профессии перенимали по наследству.
 Больше пользовались  народными средствами.

 Виктор прошел всю войну, возмужал. На гимнастерке сияли боевые награды.
 Поставил перед собой цель поступить в академию ракетных войск. Его приняли без экзаменов за заслуги перед Родиной.
 В каникулы  приехал в гости к родителям.  Два дня, проведенные в кругу родных, стали надоедать , и он  решил навестить в Сочи свою  тетушку по линии отца. Марья Ивановна уж так хлопотала, что не знала ,куда посадить важного племянника и чем угостить, а он целыми днями пропадал на море.
 В это время муж тетушки Антон Емельянович  собрался по делам  в Сухуми, решил прихватить с собой шурина.

  Наконец-то, сбылась мечта посетить обезьяний питомник!
Целый  Радин бродил от вольера к вольеру ,поражаясь разнообразию представленных здесь приматов.
 В это время за спиной  недалеко от себя  услышал немецкую речь. Обернулся: гид ведет группу экскурсантов, громко, по-немецки, объяснял места обитания данного вида  мартышек. И вдруг Виктор Алексеевич будто коснулся рукой провод, находящийся под напряжением.
 Глаза какого-то иностранца  вцепились в него тысячами иголок.И здесь в памяти Радина выплыл образ пленного дрожащего немецкого солдата, словно осколок снаряда.

-Да! Это был он! – в голове пронеслось мимолетное видение того случая.  Они встретились взглядами. Немец о чем-то настойчиво  начал просить экскурсовода, показывая пальцем в сторону молодого человека.
Экскурсовод  поняла,о чем ее просили. Жестами руки и хорошо поставленным голосом начала  подзывать "курсанта", махая ему рукой.

Сознание заработало четко и хладнокровно.  Он сделал вид, что не понимает, к кому обращены  настойчивые жесты.
 Быстрыми шагами стал удаляться,приближаясь к спасительному кустарнику.
 Потом и вовсе размашистыми , как кенгуру, припустил  подальше от этого места, словно  гнался за ним разъяренный  самец  прайда.
 Вскочил в  ближайший автобус и в скором времени прибыл в Сочи.

 На  взлетевшие вверх кустистые черные брови своей тетушки,  ничего не ответил.  Он, четверокурсник, слушатель секретного факультета  академии  военного подразделения   сознавал, в какую западню  мог  попасть. Каждый гид для иностранных  делегаций был профессиональным агентом КГБ. Такая встреча русского человека, тем более военного с иностранцем, обязательно должна докладываться по инстанции.
"Рухнула бы и карьера и военные  заслуги!"-бились мысли живою рыбой на сковороде.  Он спасся бегством.
Теперь они с бывшим пленником были квиты.
В душе Виктор  не сомневался, что тот немец непременно хотел отблагодарить его, желал добра так же, как и он, четырнадцать лет назад проявил гуманное отношение к  пленному.