Сила деревьев

В давние времена то было. Напал на землю ворог-вражище силы несметной. Мужики оставили семьи, ушли воевать. Бабы с ребятишками в деревнях остались. Живут-поживают, мужей, сыновьёв, отцов ждут - глаза проглядывают. Да трудно одним-то землю пахать, дрова на зиму заготавливать. Многие голодали. Вот и в одном из домов, что на отшибе деревни стоял, голод поселился. Да и не удивительно, там баба жила с дочкой, да у бабы, говорят, глаз вороний, да язык змеючий. Ведьма, колдовища значит. И дочка у ней такая же. Дом тот тоже не простой был, Мертвый дом. Еще бабка моей бабки рассказывала, леса наши живые. Цветок ли, дерево, зверь лесной, человек, все, что на земле к солнцу и к луне тянется да растет, все с душой. В старину, прежде чем дерево срубить, али цветок сорвать - всегда разрешения спрашивали. Да и в лес войти без спросу не смели, хозяева лесные лешие да лешачки те леса хранили. Говорили, ежели деревья на сруб пустить, да не дождавшись годины, избу построить - дом тот мертвым будет, слезами деревьев оплаканный, душами их свитый, скрученный. Не бывать добру в той избе. Чародейки только в таких домах жить могли. Жили и силу из мертвых деревьев черпали. 
Вот и баба та, в таком мертвом доме жила. Пока мужик в избе был, зла от них никому не было, а иной раз и польза, то корову залечит, а однажды было - утопших ребятишек спасла, к свету вернула. Так хорошо другим помогать, когда сам доволен. А ежели нет? Ежели нужда рядом? Как дитю в глаза смотреть, если хлеба нет? А ведьма-то хозяйства не держала, ни коровы, ни козы худющей не было, одни травы да цветы невиданные. И стала эта баба чужое красть. То перекинется змеей, подползет к корове, вцепиться и высосет все молоко. Да дочке в брюхе притащит - напоит. То возьмет чужое полотнище, протащит его по первой росе, выжмет, да и умывается - соседское здоровье себе забирает. Деревня тогда была, не то что сейчас: всего два двора, три кола - ничего не скроешь, не утаишь. Прознали люди, да и закололи ведьму вилами. Дочка одна осталась. Да я ж говорила, дочка вся в мать. Что та умела, то и эта уметь стала. 
К тому времени война кончилась, мужики по домам возвращаться стали. Вернулся и отец колдуньиной дочки. Да хворый весь вернулся, а как о смерти жены узнал, так и совсем помирать собрался. 
Девочка горюет, думает как ей от беды неминучей отца спасти, взяла кувшин с водой заговоренной и пошла в лес искать у деревьев помощи. Идет, каждому деревцу до земли клонится, каждому ровную часть воды к корням наливает, просит: "Кто моего отца исцелить сможет?" Силы целительной для отца испрашивает. У осины спрашивает, а та ей и говорит: "Не могу я тебе помочь, вот разве что станешь мне помогать мертвых заговаривать, сходи-ка ты к березе, может, она чем поможет". Пошла девчоночка до березы, у нее спрашивает.А береза ей и отвечает: "Я, девочка, роженицам помогаю да дитяток хворых лечу, а воину чем помочь смогу? Пойди к рябине-матушке, может она какой наказ даст". Пошла девочка к рябине, у нее совета испрашивать. Рябина ей и говорит: "Помогу, силушки прибавлю, но одной моей мало, тебе орешника сила пригодится. Сходи и к орешнику, у него попроси". Стала искать она орешник, отыскала, у него просит помощи. Орешник ей и отвечает: "Помогу тебе в этом деле, да одного меня мало, для богатырской силы. Пойди к царю леса, дубу, спроси его совета". Пришла девочка к царю-дубу и просит его, так и так, мол, царь лесной, дуб крепкий, помоги мне отца с постели поднять, немочь одолеть ему помоги. Рябина да орешник помочь согласны, да одной только их силы, говорят, мало. Как отцу хворь побороть? А дуб ей, царь лесной, отвечает: "А возьми от трех деревьев веточки: от рябины, от орешника возьми да от меня и сплети их, и будет лекарство воину силы триединой, от трех дерев. Орешник напасти да мысли черные гонит прочь и силу душе дает. Дуб хворь да болезни излечивает и силу телу возвращает. Рябина защищает от дурного и злого, да кровь питает. Соединила девочка веточки, по ветке каждого взяла, каждому дереву по ленте повязала и домой вернулась. С тех пор отец выздоравливать начал, окреп и зажили они лучше прежнего. Никакие беды их не тревожили. А все потому, что жизнь любили, да взывать к силе древней не ленились.