Суп студенческий. 1-ая ложка

На квартиру пришел, когда уже темнело. Закинул сумку под железную кровать, которую обозвали «моею» и, не раздеваясь, лег спать прямо в рубашке и джинсах. Ноги гудели, под коленкой поминутно пульсировала жилка, разозлившаяся на долгий, почти бесконечный день хождений. Я не бросил даже беглого взгляда на новых соседей и комнату, в которой мне предстояло жить, уснул практически мгновенно.
Проснулся, когда было темно.
Вставать не хотелось, спать тоже, я лежал, глядя в ночь. В темноте смотреть было не на что, и мой мозг развлекал себя движущимися светлыми кругами, полосками и точками. Необычное ощущение, когда не знаешь, как выглядит место, в котором находишься, не знаешь, какие предметы вокруг тебя, где они и есть ли они вообще. Мне казалось, что я нахожусь нигде или где-то в глубинах себя. Интересно, если я, где-то в глубинах себя, почему там, нет, здесь во мне так темно? Хотя, не так уж и темно, я же вижу светлые палочки, пятна и всякие геометрические фигуры.
Стал их разглядывать, но они посекундно двигались и менялись, постоянно ускользая от моего внимания. 
На кухне кто-то возился, вроде играли в карты, вскоре голоса растворились в темноте. Все улеглись спать. К кромешной тьме добавилась полная тишина.
Образы плавно перетекали из одного в другой. Снова клонило в сон.
Мне стало казаться, что я лежу в большой лодке, плывущей по течению. Меня несло медленной полноводной рекой, царил едва уловимый запах цветов. Высоко надо мной горела яркая, но одинокая звезда. Странно, она была так далеко, и в то же время, я мог поднять руку и коснуться её, вернее даже поднять взгляд и коснуться. Надо мною склоняются деревья. Своими густыми ветвями, как опахалами они, то опускались ниже, то поднимались ввысь, то  исчезали вовсе. Незаметно стала слышна далекая скрипка и ветви деревьев двигались уже в такт её нежным звукам, а может, их движения и порождали саму музыку. Я увидел смеющееся детское лицо, с тонкими чертами и большими голубыми глазами. «Я люблю тебя, я буду любить тебя всегда!» – прозвучало отовсюду, хотя ничего не нарушило тишину и прекрасное лицо исчезло, растворилось, удаляясь от меня.
«Я люблю тебя, я буду любить тебя всегда…».
Неожиданно резко сон развеялся.
Совершенно отчетливо я услышал, как что-то быстро и тяжело пробежало совсем рядом. Мгновенно проснулся, открыл глаза, но темнота по-прежнему царила в комнате. Снова рядом, прямо по стенке кто-то или что-то пробежало. Я затаил дыхание, неизвестное тоже затаилось.
Не понимая, что происходит, привстал, кровать предательски заскрипела.
Это ещё что? И как оно оказалось на стене? Я не слышал, чтобы оно залезло в комнату. Может, вылезло из какой-то щели? Может, включить свет? А где он тут включается? 
Тем временем снова послышалось топанье.
- Что, вылез? – громко спросил кто-то.
Я от неожиданности вздрогнул.
- Кажется да! - ответил другой голос.
- И что ему не спиться? – возмутился первый.
- Спроси что полегче. Сегодня не полнолуние случаем?
- Нет, вроде на прошлой неделе было.
- Тогда не знаю. А ты чеснок сегодня не ел?
- Нет. А ты?
- И я нет…
- Серый, Серый! – позвал первый голос.
- Что тебе? – буркнул ещё кто-то.
- Ты чеснок не ел?
- Что опять? – недовольно вздохнул этот третий.
- Ну, да опять.
- Нет, не ел, может сегодня полнолуние…?
В другой комнате послышался всё тот же топот. На несколько секунд все замолчали.
- … Нет, Толик говорит, на прошлой неделе было.
- Ясно. А ты сам чеснок не ел? – с подозрением спросил третий голос.
- Нет.
- Толик?
- А?
- А ты чеснок сегодня не ел?
- Нет.
- А полнолуние точно на прошлой неделе было?
- Угу.
Третий голос тревожно и прерывисто вздохнул, и помолчав стал звать:
- Зурик…, Зурик…, Зурик, блин!
Зурик не ответил.
- Его хрен разбудишь, – прокомментировал первый, – может он чеснок ел?
- Нет, – вступился второй, - мы сегодня вместе ужинали, чеснока не было.
- Может новенький? – предположил первый.
Я слушал странные переговоры, чуть дыша, и пытался понять, что происходит, но никакие разумные мысли в голову не приходили. Была одна - вскочить и убежать подальше, но мысль эту вряд ли назовёшь разумной. Останавливало ещё и то, что в комнате была какая-то тварь, активность которой непонятным образом связана с полнолунием и чесноком. Не смотря на то, что ребята вполне спокойно обсуждали её присутствие, проверять как она реагирует на убегающего в ночи человека, не хотелось.   
- Новенький! Новенький!
Я понял, что обращаются ко мне.
- Меня Семён зовут, – отозвался я, стараясь сохранить спокойствие.
- Семен, а ты чеснок сегодня не ел?
- Нет, а что?
- И он не ел! – огорчился первый, оставив мой вопрос без ответа.
- Если не он, то кто? – удивился третий – Зурик! Зурик!!!
- Ты глухой что ли? – обиделся второй. – Я тебе говорю, что он не ел!
- Какая разница, ел, не ел?! – не выдержал я.
На стене опять раздался тихий топот.
- Бегает, бегает…, – недовольно ворчал первый.
- Где тут свет включить? – спросил я, понимая, что попал в какой-то дурдом.
- Ты что! – повысил голос первый. – Свет нельзя, он испугается, потом неделю ещё спать не даст. 
- Да кто ОН?
- Барабашка, – спокойно сказал второй, – ну, типа домового. Она у нас не очень буйная, иногда посуду бьет или стонет за стеной. В стене, наверное. Я сам ни разу не видел, а вот Зурик, видел. Зурик говорит Барабашка наша женского пола. Сначала подкрадется, очарует, красивая такая, а потом душить начинает. Вот Зурика задушить хотела.
- Да он сам виноват, – вступился за Барабашку первый, – зачем сало с чесноком ел? И вообще Барабашка это он.
- А почему чеснок нельзя? – спросил я холодея.
- Он у нас чеснок не любит, уснуть от его запаха не может всё ходит, ходит. Ты точно чеснок не ел?
- Да точно!
Мне стало жутко, даже не знаю от чего больше, то ли от неизвестной сущности, которая бродила по комнате, когда я сплю, как вообще тут можно спать, то ли от странных соседей, которые так спокойно относятся к присутствию этой «Барабашки». Я всматривался в полумрак комнаты напротив меня. Пока я дремал, включили уличный фонарь, и он выхватил из темноты слабые, едва уловимые очертания. Судя по всему, рядом была ещё кровать, на которой спиной ко мне и лицом к стене лежал один из моих новых сосед.
И вдруг оно снова пробежало.
Вот сука! – чуть не вырвалось у меня.
Я увидел в темноте «Барабашку». Сосед поднял руку и быстро провел ею полукруг. Звук «топота» он издавал пальцами по стене. Секунду спустя «Барабашка» затопала в соседней комнате.
Я лежал, слушая, как громко бьётся моё сердце от пережитого страха и досады, что меня развели третьесортным представлением.    
«Барабашка» тем временем разбушевалась, она шустро бегала в соседней комнате и даже стала тяжело прыгать по стене.
Я молчал.
- Серый, а точно полнолуние на прошлой неделе было? – спросили в темноте.
Что-то фантазия у ребят не блещет! - злорадно подумал я. - Могли бы ещё что-нибудь придумать.
- Да точно! – недовольно отозвался Серый. – Сам не пойму чего он так разошелся, может Семен ему не понравился? Как бы душить не начал.
- Не начнет! – уверенно сказал я.
- Ой, не зарекайся! Зураб его тоже не боялся, а потом с синей шеей, почти месяц ходил! – переживал  голос Серого.
- Да просто он меня боится, – успокоил я, стараясь говорить как можно более грозно, – ну, ничего, завтра схожу на рынок, куплю курицу и Барабашка дорогу к нам забудет, можете не сомневаться!
Наступило молчание.
Барабашка тоже притих.
- Зачем курицу? – спросил, наконец, чей-то недоумевающий голос.
- Да это обряд такой, отрежу ей голову и кровью стены помажу, там ещё заклинание есть.
- И что помогает? – иронично спросили из темноты.
- Конечно, - ответил я прохладно, – вообще я привык. У меня дед колдун, всякую нечисть изгоняет, вот ко мне дар и перешел. Я, правда, этим не занимаюсь. Не люблю все эти призраки, духи. Так они сами всё лезут, ну в смысле меня пугаются. Куда ни прийду, если они прятались, бегать начинают, шуметь, безобразничать, паникуют в общем, как ваш. Тогда уже изгонять приходится, а так, так нет, не люблю я это всё.
Во время рассказа я нащупал мелочь в кармане, беззвучно взял одну монету, остальные, штук пять или семь положил рядом на кровать. Прислушался, в комнате царила напряженная тишина.
Помолчав, продолжил делиться издержками колдовской профессии. - Да и кур резать жалко, иногда даже коз приходится, если дух сильный! Но этот слабый какой-то.
Я глубоко и громко вздохнул, помолчал несколько секунд. – Странно, я его совсем не чувствую, кто-то есть в этом доме, я это сразу понял. Но он вроде спит. Как же мы его слышим? А ведь мы его слышим. Первый раз такое! Надо у деда спросить. Кстати, у Вас тут не домовой Барабашка, а дух повешенного. От них холодок такой особенный, он в этой комнате жил. Вон там у окна повесился…. Ладно, давайте спать, – зевнул я, – завтра курочку возьму и…, только на курочку все скинемся, а то, что, мне больше всех надо? И он изыйдет!
Последнее слово я сказал очень громко и четко. Одновременно только движением кисти руки кинул монетку в окно. Она глухо, как камень, ударилась о стекло и беззвучно упала куда-то. Я услышал, как Серый вздрогнул в темноте.
Тишина.
Серый обернулся и стал всматриваться во мрак. 
- Это что? – осторожно спросили из другой комнаты.
- Не знаю, - сдавленно ответил Серый.
- Он слышит, слы-ы-ышит! – протянул я.
Нащупал ещё одну монетку и повторил операцию, но теперь, чтобы остаться незамеченным метал монетку щелбаном.
Серый нервно ерзал по кровати, но не вставал.
- Хватит прикалываться! – тревожно потребовали из соседней комнаты.
Я взял оставшиеся монетки и резко бросил их россыпью. Раздались удары, звон, монеты с шумом запрыгали по всей комнате. Одна из них видимо угодила в самого Сергея. Он замахал руками, в одну секунду слетел с кровати и тут же застыл, стоя в темноте.
Тогда я действительно испугался!
Прямо в ухо мне гаркнул чей-то грубый бас.
- Блат! Бл-а-ат! Тваю мат!
Я подскочил и присел в кровати.
Источник звука, быстро и безостановочно воспроизводя: «Тваю мат!», «Тваю мат!», «Тваю мат!» - двинулся в направлении силуэта Сергея.
Раздался громкий крик.
Вернее два крика – грубый бас слился с визгом, создав неповторимую гамму единого звука.
Снова - «Тваю м-а-а-ат!!!» - которое, на этот раз прозвучало истерично и обреченно.
Глухой удар.
Опять крик.
Звук падающего тела.
В соседней комнате зашлепали по полу чьи-то босые ноги, бежал явно человек, а не какая-то Барабашка.
Наконец-то включили свет.
Я зажмурился и только через пару секунд смог приоткрыть глаза.
Посреди комнаты стоял темненький коренастый парень, как принято говорить кавказской внешности. Он глубоко и быстро дышал. Рот у него был открыт, руки широко расставлены. Он напоминал птицу, распахнувшую клюв и приподнявшую крылья от нестерпимой летней жары. Взгляд его растеряно бегал по комнате. Как я сразу догадался, это и был источник звука переносивший «Тваю мат!» по комнате. Рядом с моей кроватью я увидел преграду, с которой в темноте столкнулся «источник звука» - Серый, как его называли голоса в темноте. Сметённая преграда сидела на заднице, и двумя руками растирала челюсть.
- Зурик, ты что, псих?! – нарушил молчание Серый, обращаясь к переносчику «Тваю мат!» - ты мне чуть все зубы не повыбивал!
- Хто здесь бил? – спросил Зурик, осматривая комнату прищуренными глазами и, не обращая внимание на претензии соседа.
- Да никого не было! – решил признаться я.
На меня Зурик тоже не отреагировал. Он заглянул под кровать Серого, потом под свою и мою.
- Я слишал ОН стучал, там, в углу…! -  волновался Зурик.
- Да это я стучал, - перебил я.
- Ты? – удивленно спросил с пола Серый.
- Ну, я! Вы пошутили, я пошутил. Решил подыграть. Вместе Барабашку веселей ловить…
Я не закончил фразу с левой стороны фейерверком посыпались звезды. Пока я понял, что происходит. Толик, который включил свет в комнате, (так после оказалось его зовут) подскочил к Зурику и оттолкнул горячего парня на его кровать. Поняв, что я получил только что в ухо, я ринулся к обидчику. Но, подоспели остальные соседи, и мы с Зуриком не смотря, на резко охватившее нас желание познакомиться поближе так и не смогли встретиться. Моё ухо осталось не отомщенным.
Уже полчаса спустя Толик, Зурик, Вася, Я с «подбитым» ухом и Серый с «подбитой» челюстью сидели и дружно гоготали на кухне. Время было далеко за полночь, но спать совершено не хотелось. Все обменивались впечатлениями и крайне эмоционально и матерно описывали пережитое во время ловли Барабашки. Вспыльчивый Зурик извинился  передо мной и Серым. Размахивая руками, он рассказывал, как у него чуть не остановилось сердце. С целью достичь примирения показывал синяк на коленке, якобы полученный при метаниях в темной комнате.
Толик скептически осмотрел ногу.
- Что рассказываешь? Ты с этим синяком уже неделю ходишь!
Попытка Зурика надавить на жалость провалилась.
Тот факт, что синяк был ни первой свежести сильно расстроил Серого. Он демонстративно разговаривал со всеми кроме Зурика, даже готовность последнего получить от него в челюсть, а от меня в ухо не вернула ему расположение духа.
- Потом как-нибудь сочтемся! – недовольно отпихивал он Зурика, подставляющего челюсть.
Зурик приближался ко мне повинным ухом, но и я произносил в него отказ от сатисфакции. Обидчик грустил и снова извинялся. Его большие черные глаза светились такой наивностью и раскаянием, что я практически сразу после конфликта перестал на него злиться. Оказалось, что во время розыгрыша он не спал с самого начала, а делал вид, что спит. Именно такую роль отвели ему соседи, опасаясь, что он не сможет убедительно участвовать в ловле ночного Барабашки и всё испортит. А когда пришла моя очередь шутить, он сам не на шутку испугался.
Серый под всеобщий смех неубедительно врал, что он вообще не поверил мне и чем больше он отпирался, тем больше остальные смеялись, и тем неубедительнее он был.
- А кто визжал? – покатывался от хохота Вася. - У меня уши заложило!
- Это не я! – кричал Серый.
- Конечно не ты, это Барабашка испугался!
Вообще компания мне понравилась, и я практически сразу влился в неё, да и наше необычное знакомство способствовало этому.  Спать легли, когда уже светало.      

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/11/09/2292