Бобырь

   Эта история произошла в начале далёких восьмидесятых, когда благословенная эпоха застолья сменилась попыткой навести порядок в нашем домике на колёсах и без тормозов с аббревиатурой СССР.
Через десяток лет позже описываемых событий общежитие народов благополучно докатилось до конечной «Беловежская пуща» и рассыпалось на коммуналки с тараканами. Последние побежали во всевозможные стороны. Справедливо предполагая, что счёт в оффшоре лучше лечит закоренелый за 70 лет гемморой, наши партийные чинуши ловко разменяли свои портфели и партбилеты в светлое завтра на реальные куски государственной собственности. Как сейчас помню: конец восьмидесятых - прибыл я в Москву добывать запчасти для всё ещё крутящихся фабричных машин и дальнейших трудовых подвигов героев коммунистического труда, а в управление главка на минутку заскочил его начальник. С биржи. «Я, - воодушевлённо сообщает он, откровенничая с сотрудницами, - только что удачно толкнул пару вагонов с пиломатериалами. Хорошо идёт ГСМ и селёдка для тюрем».
Я уверен, что чинуша, исподобившийся ужиться в двух шкурах сразу да с начальным капиталом, далеко пошёл, если братки не тормознули.
Много времени утекло с тех утешительных тараканьих забегов: кому в олигархи, кому за куском хлеба, а кому на погост.

Я лелею надежду, что за давностью событий и за явку с повинной, суровая к простым гражданам Фемида останется не только слепа, но и глуха. И эта моя где-то правдивая байка останется между нами.
 
Вернёмся в мирные застойные. Подбил нас на безобразие Данилыч- тот ещё фрухт. Деньги у него и тогда, в застое, не переводились, поскольку в его штате трудились бабки-сварщицы девяноста лет, подозреваю, что и более эфемерные сучности; и вообще, после зарплаты многие работяги оказывались ему должны и торопились рассчитаться, а он, вот ведь широкая душа энергетика, никому не мог отказать, даже если расписок не было. Подозреваю, что и он был «наверху» кому-то должен, потому как постоянные пакости 45-летнего козла неизменно сходили ему с рук, до той поры, когда с арифметикой не заладилось и у Данилыча обнаружилась аллергия на шерсть, которую мы перерабатывали в ткани, также, впрочем, как на древесностружечные плиты и на муку позже.
 
Вот наш с Колей доброхот решил образовать нас, молодых непутёвых и объяснить, как зарабатывается на масло к хлебу, коль труд инженера в текстильной отрасли был по конечному и универсальному эквиваленту приравнен к зарплате уборщицы на полутора ставках.

С Николашей мы были близки по возрасту и, он, без году неделя на фирме, благодаря своим контактным и профессиональным качествам, рос как на дрожжах и вживался в роль будущего энергетика взамен Данилычу. Наши непонятки с КЗОТом продолжались-то всего ничего: 6 или 7 месяцев в беззаботные брежневские времена, когда наши вторые трудовые книжки ударно трудились где-то на полях и фермах соседней Белоруссии, как утверждал Борик, кореш Данилыча. В нашу задачу всего лишь входило расписаться в ведомости раз в месяц и получить половину зарабо....нет, нарисованной суммы в 75 деревянных: других дензнаков мы в глаза не видели. Будь в оправдание себе сказано, нам представлялось, что на том конце «провода» некто жнёт и пашет, или, по крайней мере, даёт родной стране угля. И за наши шиши тоже.
 
Действительность оказалась гораздо суровее.

Не успели мы с Колей на свои уже кровные отовариться в условиях повального дефицита: как сейчас помню - Коля выбрал крашеную шубу жене, а я ограничился цветным телевизором «Рубин», будь он неладен; как наш старенький генсек приказал долго жить.
 
А вот новый подумал и всё по своему пере...переиначил: на всех хорошо жить ресурсу боле не хватало. А главным ресурсом оставался всё тот же благословенный витамин «З» или «волосатая» лапа. И побежали по городам и весям застоялые в конюшнях КГБ и прокуратуры опричники рыть крамолу, которая вопреки законам природы росла сверху вниз. Для публичной порки из одинаково райком-послушных предприятий по непонятным критериям отбирались изгои, кои и держали ответ за непотребство в экономике (приписки, в частности), которое учудила руководящая и направляющая с начала 70-ых годов. Кстати, моя родная фирма «Ригас Текстилс» пронесла этот тяжёлый крест в полной мере, но это другой срез той кампании.

Мы с Николашей, уже в роли главного энергетика, знать забыли про свой ударный труд в конторе «Союз.пром.чего-то.пусконаладка.автоматика». Фирма «Рога и копыта» заката Союза. Одно роднило с предком, что в ней оказался свой Зицпредседатель Рижского филиала, некто Бобырь, которого первым и потянула на предмет нецелевого расходования средств частично прозревшая Фемида. В лице особого отдела Республиканской прокуратуры.
 
Был объявлен шухер для всех дольщиков наших рогов и копыт. Я был бы счастлив оказаться в столь блистательной компании главных инженеров и специалистов предприятий труда и отдыха Риги и Юрмалы, если б не одно, вернее, два обстоятельства. Повод и виды, возможно, в клеточку. Несчастный Бобырь по кличке Хмырь, уже неся лицом следы воспитательной работы озабоченных своей карьерой граждан, направлял, как обнаружилось, наши энтузиазм и трудовой порыв не на просторы соседней республики, а употреблял их дома в Латвии без нашего на то ведома. Мало того, начав сдавать нас бессистемно органам дознания, он решительно не помнил, где-кто из нас подвизался по его нарядам, ушедшим в Минск и беззаботно дожидавшимся запроса этих самых органов.
 
Спасибо за понимание моему шефу Мейеру, который разумно заключил, что лучше один «битый» подчинённый, чем вообще никакого и отпустил нас на три недели в свободное плавание сражаться против озверевшего на рядовых граждан законодракона: вон, лучше б жуликов ловили!

Встречали день мы под прокуратурой, куда тягали нас по одному на заклание.

И каждое недоброе утро бестолковый Хмырь задвигал всё новые версии: где-кто из нас мог осуществлять профилактические и монтажные работы по предприятиям города и окрестностям, куда мы разбегались для знакомства с начальством и неодушевлёнными железягами. Завтра приносило ему новые воспоминания... И мы уже были готовы засунуть Бобырю его вечное перо прям в причинное место- в торец, чтоб не плодились новые хмыри.
 
К благоприобретениям можно отнести лишь полезные знакомства и скорое обучение самым разносторонним вещам: будь то мирно вращающийся с самого года своего рождения вентилятор на овощной базе, который по легенде подвергался динамической балансировке, или профилактика и чистка оборудования бассейна в одном Юрмальском санатории. И многия, многия. Ещё хочу отметить удивительную отзывчивость местного персонала, которое, как и мы, оказалось в щупальцах Моссада.
 
Оборвалась история столь же внезапно, как и началась: видимо, нежелательно широкий круг участников озадачил власти. Паровоз отработал назад, переехав - и поделом! одного лишь Бобыря, который отправился на 3-х годичные курсы переподготовки в ювенальном спецподразделении ИР. Думаю, далеко пошёл, вернувшись от «хозяина». Страна способными кадрами никогда не разбрасывалась.
После долго поминаемой нами истории Николай остановился на более прагматичном методе прокорма- курочка клюёт по зернышку, что оправдывалось и послужило ему и на политическом поприще в новой Латвии.
 
История закончилась, но осадок остался. Не от мук совести, а от нерешённой задачки: кто бы мог заложить нас, агнецев, сколько звёзд хватанул за успешную операцию он, наш тайный недруг и скольких Мужиков взял под шумок комитет глубокого бурения в разработку?
 
Одно лишь могу утверждать, что им не был я.
Может подскажешь что, дорогой читатель?
 
 Эппендорф 2015