И не шелохнуться

Веками мы жили на этой земле. Веками питались от неё. Веками ощущали прохладу утренних туманов и тепло солнечного света, пробившегося сквозь облака. Древнее нас лишь скалы, плотным кольцом обступившие наше убежище.

Мы видели, как на небосклоне горят звёзды. Наблюдали за рождением и гибелью Луны в ночной тиши. Чувствовали ток жизни земли. Ощущали пульс времени в своих жилах.

Мы давно перестали двигаться. Перестали издавать звуки. Лишь иногда ветер, проносясь среди густой листвы, подхватывает наш чуть слышный шепот и уносит его с собой куда-то за скалы.

У наших ног распростёрся целый мир. Мир, в котором мы – боги. Ибо ничто не способно нас победить. Ни суровые зимы, осыпающие нас снегами, ни свирепые северные ветра, пытающиеся сбить нас с ног, ни грозовые тучи, пускающие в нас сверкающие стрелы. Ничто. Даже само время.

Так мы думали, наивно полагая, что бессмертны.

Они пришли поздней осенью. Вместе с северными ветрами.

Они принесли с собой новый для этих мест запах. Новый звук.

Гомон. Вот, что сохранилось в нашей памяти. Отрывистый и быстрый, как крики птиц. Чёткий и громкий, словно рык медведя. Напевный и свистящий, как вой ветра. Именно такой звук потревожил покой нашего убежища.

Мы не обратили на них своего внимания. Какое нам дело до каких-то там смертных созданий, чья жизнь так ничтожна по сравнению с нашей? Их пребывание здесь – лишь мгновение нашей вечности.

Дни летели своей чередой. Закат сменялся рассветом, туманы оставляли росу на пожухлой траве. Скоро должна была прийти зима.

А потом вдруг этот скрежет. Этот леденящий душу скрежет, вызывающий желание бежать, прятаться! Но никто из нас не мог бежать. Мы настолько сблизились с землёй, что не заметили, как наши ноги в неё вросли. Нам оставалось только стоять. Стоять и наблюдать, как они истребляют нас. Одного за другим.

Без жалости.

Без повода.

Как они режут на части наши тела.

Как собирают вместе самые мелкие кусочки и поджигают.

В тот день мы впервые почувствовали запах огня. Этот жуткий смрад, от тел наших братьев и сестёр.

В этот день мы впервые узнали, что такое страх.

Они приходили вновь и вновь. А мы ничего не могли сделать. Не могли шелохнуться, потому что забыли, как двигаться. Не могли закричать, потому что разучились говорить.

Если бы они только поняли, что убивают нас. Если б только поняли…
Мы сами отказались от смертной жизни. Сами предпочли неподвижное безмолвное существование. Это нас сгубило.

Наша гордыня.

Наше презрение ко всем остальным живым существам.

Наша уверенность в бессмертии.

Нас осталось трое. Только трое из тысяч, ещё недавно стоящих здесь.

Но и это не навечно.

Мы уже слышим скрип недавно выпавшего снега под их сапогами. Гомон, доносящийся из их уст. Видим облачка пара, от горячего дыхания.

Это наш конец.

Наше проклятье.

Не закричать…

Не шелохнуться…



- Это последнее, ребята! Отличная работа! – засмеялся молодой парень, когда ствол повалился на землю. – Теперь нам хватит дров, чтобы топить печи всю зиму!

- Сворачивайся! - послышался приказ старшего лесоруба.

Они быстро погрузили деревья на повозку, запряжённую двумя крепкими лошадьми, и уже через час покинули долину.



Ветер, прилетевший родные края через два дня после этого, долго метался и выл, оплакивая своих друзей.

Свежие пни – все, что осталось от реликтового леса, в который пришли люди.