мелочи воспроизведения

Иногда, диву даешься и неподдельно удивляешься, тому, насколько говорящими могут быть непреметные мелочи в одежде и атрибутах костюма человека.

Двинувшись в путь и настигнув летящую по моему маршруту, маршрутное такси бело-голубой раскрасски с приметной ... легко узноваемой табличкой на лобовом стекле, я уткнулся взглядом в часы человека, расположившегося передо мной ... прямо напротив ... на противоположном сидении в передней части этого самого маршрута.

Часы были из приятного на ощупь пластика с неприметным, темноватым ... издали ... электронным циферблатом, ограненные белым, сферическим контуром по окружности.

Они выдавали характер человека сидящего напротив.

Это был человек средних лет. С бородой и загорелыми на солнце руками. Одет он был так же неприметно, как и его часы, приглянувшиеся моему взгляду. Ограненный голубыми джинсами и светлой ветровкой в коричневых, отдающих пылью ботинках, он неприметно сидел напротив меня, не выдавав ни малейшего движения, свидетельствовавшего о его темпераменте и повадках.

Лишь часы не умело выдавали в нем облик человека прошлого.

Таких больше не делают. Промелькнуло у меня в голове. Ни часов, ни людей ... Со столь ясным и молчаливо поддатливым взглядом мой попутчик вглядывался в даль, что мне показалось, присмотрись я почетче, следуя направлениям его глаз, и передо мной откроется эпоха прошлой его жизни ... Жизни размеренной, чистой, с молчаливо спешащими автобусами, разводными дверями, мягким пластиком и солнцем, от которого загорели его руки.

Окунувшись с полминуты в увиденные мной силуэты людей, откаженные в самых уголках его неприметных глаз, я чуть было не проехал нужную мне остановку. Ретранслируясь и постепенно удаляясь от собственных иллюзорных взглядов и анализа вызванного столь неприметной мелочью, как часы незнакомого мне человека, я вышел на остановке, оставив позади размеренность, узкие и чистые улочки, дома и неприметные здания облицованные светлой россыпью мелких и островатых на ощупь камней, проспекты с юношами и девушками, одетыми в одежду из натурального хлопка светлых цветов и лица, их неоспаримые детали, свидетельствовавшие о необходимом присутствии старины увиденной мной эпохи ... Словом, оставив все то, что подарил мне этот человек и его часы.

Мягкость, размеренность, светлость.

Слегка замешкавшись на светофоре, я выбрал нужное для себя направление, установил нужную скорость движения и  поплыл мимо машин, конструкторских решений запыленных от времени зданий, мимо теней, идущих мне на встречу прохожих, поплыл мимо всего того, что составляло реальность моего восприятия. Мимо ветра, настойчиво дующего мне в лицо, случайных капель, падающих прямо с неба, мимо скверности и обыденности, составлявшей мой день, сдобренный отчасти передвижением и дорогой, подарившей мне такого замечательного попутчика, чьими стораниями я был несколько успокоен. Приземлен. И конечен. Подобно наперстку на пальце. Защищен от собственных оценок. Происходящего со мной.

Очутившись и слегка проснувшись в несколько сдавленном и набитом людьми и их сумками следующем средстве моего передвижения, мои глаза выцепили, а точнее всего упали на копну седых волос, аккуратно прибранных в пучок, закрепленный на затылке их владелицы. Ею оказалась пожилая старушка в поношенной и выцвевшей от времени и стирок, одежде. Лица ее было мне не видно, однако уже по расположению и позициям, отведенным ей в этом автобусе, можно было сказать, что это кроткий человек, стесненный возврастом и собственными обстоятельствами.

Белизна ее волос поражала, внушала определенное доверие и желание позаботиться, уделить частицу внимания их обладательнице. Сбитый с собственных пределов, конечный и слегка размягченный Наперсток, в моем лице, слегка отодвинулся, освободив тем самым небольшой объем пространства этим волосам и их обладательнице. Старушка аккуратно обернулась и я увидел кроткий, смущенно воспитанный взгляд, который был обрамлен нотками доброты и понимания.

Казалось, пучок ее волос, белоснежный, слегка пепельный, аккуратно заправленный и на редкость чистый, в самом правильном понимании данного слова, сказал мне спасибо, вдохнул глубоко и протяжно ... И вновь обратился в коллею своего понимания реальности. ... Реальности недоступной и не'понимаемой мной до конца.

Моя остановка, а точнее пункт моего назначения показался также неожиданно, за очередным поворотом дороги. Старушка с белоснежными волосами осталась позади, встраиваемая в образ циферблата и мужчины  средних лет с часами на запястье загорелых рук.

Все мы конечны, подумалось мне. Конечные секунды парящие в неизвестности, обрамленные цветом и рамками собственного восприятия, с характерными деталями, отчетливо характеризующими нашу подлинную сущность. И цвет наших глаз.

*** //:'