Друг

Любое совпадение с реальностью является только совпадением!

Есть такое мнение «Друг тот, кто познается в беде». Никогда этому не верила и не верю до сих пор. Случилась у тебя беда, пришел «друг» поохал, поахал, пожалел тебя бедную, погладил по головке, пустил слезу, замахнул рюмаху водки и ушел.  Вот и вся посильная помощь. Психотерапевт, не дать, не взять.

А друг ведь тот, кто не задохнется о т зависти, когда у тебя все хорошо, когда  у тебя что-то случилось прекрасное, когда ты достиг  своей вершины, когда внутри разрываются сотни звездочек и получается душевный фейерверк. Так вот, друг это тот, кто радуется рядом с тобой. Жалеть проще, радоваться за кого-то – сложнее.

Я смотрела перед собой и не верила своим глазам, на экране монитора высветилось письмо,  в котором меня приглашали принять участие во Всероссийском семинаре. Далее следовала витиеватая тема, план проведения и само приглашение. Протерев кулаками глаза,  я снова уставилась на экран, нет, все на месте, это не глюк и не вирус.  Жаль,   я не гимнастка, а то в эту минуту мне хотелось перекувыркнуться через себя, встать на голову или пройтись на руках, и во все горло орать «Ура!». Из всего вышеперечисленного я смогла выполнить лишь последнее. Крик раздался нечеловеческой силы.

Поделиться радостью было не с кем. Я вспомнила, есть один человек, наверно друг, но больше приятель. Между нами немного накаляется воздух, особенно, когда я смотрю на его руки, но мы же друзья, поэтому я стараюсь на них ( эти чертовы  сильные, загорелые, с реками выделяющихся вен, к которым хочется прикоснуться, просто приятельские руки) не смотреть.  Я написала - он сказал, что придет.  Описывая невероятные круги по комнате, я пыталась прибрать вещи, книги, грязные кружки ( я слишком часто пью чай). Что ж позвала - встречай!

Мы обнялись на пороге. Приятное волнение защекотало кончики пальцев, чтобы как-то прогнать это нежданное состояние, я начала говорить. Я всегда много говорю, а когда волнуюсь, так такие словесные водопады выдаю, что порой хочется, чтобы кто-нибудь сильный и важный закрыл мне рот рукой и тихо на ухо сказал: «Замолчи». 
- Представь, они мне сегодня прислали приглашение,  я в шоке!  - я все- таки тараторила.
- Поздравляю, умница! Ты поедешь? – мне показалось, или его глаза потемнели.
- Кооонечно! – я всплеснула руками, - Ты не представляешь, как я рада! Это же новый виток, новые возможности, а вдруг, а вдруг заметят…., - я мечтательно закатила глаза, - А вдруг я когда-нибудь напишу классную книгу, или сценарий, на который снимут фильм. Мне нужны эмоции, новые эмоции!
-  Ну, ты знаешь, да, что через постель решаются все эти дела?-  его ехидство не знало границ.
- Вот что ты несешь!  Пей, давай! – я поставила перед ним свою любимую кружку с чаем.
- Так пить или давать?- (как же он красиво улыбается)
- Знаете что, молодой человек, не пошлите! – я уперлась руками в бока и сделала серьезное лицо, ну хоть попыталась сделать.
-  Пошлите? – он с усмешкой приподнял бровь, - ну пошлите!
Мы засмеялись.  Стало легче, правда, ненадолго.
Мы сидели друг напротив друга, он, единственный из всех, кто пришел порадоваться со мной, прихлебывал горячий чай и косился на мои эмоциональные высказывания:
- Как ты считаешь, поцелуй – это измена? – прямо смотря мне в глаза, спросил Он.
- Да прям! – я отмахнулась, - Ерунда какая!
- Точно? – переспросил Он.
- Точно! – передразнила я, - А почему спрашиваешь?
- А если бы я сейчас тебя поцеловал?  – Он не отвел глаза. Я наоборот.
Вы видели когда-нибудь, как сердце отбивает ритм через одежду, как нервно подрагивает ткань, как пульс стучит в каждом уголочке тела и мозг, словно собирает вещи в тугой узелок и даже не прощаясь, уходит. Да что там уходит – дает деру, да так, что сверкают пятки. Странно, никогда не думала, что у мозга есть пятки.
Я не могла пошевелиться, мало того, что меня покинул мозг, так он с собой еще и вестибулярный аппарат прихватил. Предатели!  Спасением было одно - говорить.
-  Хотя знаешь, любое прикосновение к человеку, на которого ты не имеешь права – предательство! А поцелуй, так это вообще.
Он улыбнулся.
- Минуту назад ты говорила совершенно противоположные вещи, что заставило тебя поменять свое мнение?
Я как-то дернулась и чуть не обожгла себе руку горячим чаем. Спасением было отвлечься на поиски полотенца, чтобы вытереть со стола. Я выиграла минуты полторы.
- Ну? – он провел рукой по своим волосам.

А вот сейчас стало страшно… Мне захотелось сделать то же самое, прикоснуться к его волосам, провести по ним рукой, спуститься чуть ниже, к шее, запутаться в них пальцами, а потом уже тыльной стороной ладони очертить его скулы. Никогда не знала, что от желания может появиться дурнота. Мне казалось, что я сейчас хлопнусь в обморок. Может это был бы выход, но тело подкачало, оно не отрубилось, оно стояло и пыталось не дышать, как загнанная лошадь.
- Ты где? – он помахал рукой перед моим лицом.
Найдя твердую устойчивую поверхность в виде стула, я присела.
-  Я здесь, - пробубнила я. – Я просто рассматривала ситуацию не в этом контексте, теоретически...
- Хватит! Теоретически, гипотетически, еще как-то тически… ты можешь ответить на вопрос прямо, не виляя, не уходя от ответа. – Он прищурил глаза.
- Слушай, я вообще не обязана отвечать на какие-либо вопросы, мы просто должны были посидеть, поговорить, выпить по чашке чая и преспокойно разойтись по домам, вернее ты должен был бы уйти домой.
- Я могу это сделать прямо сейчас! Хочешь? – он поднялся и как-то вырос надо мной, - Или может, ты хочешь, чего-нибудь другого?
Верхом глупости было приглашать его к себе домой. Наивная, думала чаю попьем, порадуемся за меня… кажется, он радоваться собирался в другой плоскости!
- Нормально же общались, че ты начинаешь! – я использовала в речи избитую «контактовскую» отговорку.
- Не банальничай! Тебе это не идет! – Нет, ну вот зачем смотреть так пристально?

  А еще он сделал одну величайшую глупость – он закатал рукава рубашки. Стоял, смотрел и закатывал рукава. Мои коленки предательски дрогнули, это был первый звоночек. Хотя, кому я вру – это был уже удар колокола!
Вы видели когда-нибудь, как муха попадает в мед? Как ее лохматые лапки вязнут в сладкой тянущейся субстанции, как она дергается и мечется, пока не прилипнет брюшком и крыльями…. И все… не мухи и не съедобного меда! Конец! Так вот я – это муха, а он – это мед! Я так вляпалась в него, что даже что-то прожужжать не было сил, но я нашла…
- Ты умеешь радоваться за других? – Н-дааа, еще бы спросила, умеет ли он копать картошку…
Я еще раз стрельнула глазами на его руки и попыталась отвернуться. Отвернуться-то у меня получилось, но что  я получила в замен.

Я почувствовала легкое движение, воздух ожил и его дыханием обжег мне шею. Во мне боролись две внутренних я ( как обычно) одна - приличная, должна была бы отойти на безопасное расстояние и попытаться сохранить этот дружеский баланс, но вторая, ох уж эта вторая… эта бестия давно бы уже развернулась на 360 градусов и ловкими пальцами расстегивала пуговицы на его рубашке.
Я поспешно отошла в сторону, внутренняя сумасшедшая презрительно хмыкнула.
- Я не умею радоваться за других! – Губы улыбались, глаза же обжигали арктическим льдом. ( А почему я не знаю, какого цвета у него глаза?!)
- А я? А за меня? – кажется, я немного обиделась.
- А ты не другая! Ты же своя…или моя…
Нужно было срочно спасать дружбу или вернее то, что от нее осталось. Он был одним из тех, кого я могла и хотела называть другом…
- Пойдем, я тебя домой провожу! – да уж, ооочень гостеприимная хозяйка!!!
-  Меня никогда не провожали девушки!

Он прошел в коридор, присел у порога, чтобы завязать шнурки на кедах, а я снова с маниакальным внутренним удовольствием смотрела на его шею и на две верхних расстегнутых пуговицы на его несносной, ужасной, отвратительной ( вызывающей во мне сумасшедшее желание) рубашке. Никогда не думала что они ( рубашки эти мужские) могут на меня влиять! Или дело вовсе не в рубашке.
Прислонившись спиной к стене, я наткнулась на выключатель. Этот щелчок прозвучал, как пистолетный выстрел, как руководство к действию, как громогласное «Марш!» я видела, как замерли его руки на шнурках, как напряглась спина. Тусклый свет от монитора в комнате позволял мне видеть его силуэт. Он поднялся, снял обувь, бросил куртку на пол. Я рукой попыталась нащупать выключатель ( сейчас он мне нужен был, как ВКЛЮЧАТЕЛЬ)  Он отрицательно покачал головой.
Откуда? Откуда в двух людях, именующих себя друзьями, столько страсти? Он словно вырвал меня из тусклого коридорного мира и, обняв, оставлял пальцами на спине ожоги желания. С трудом оторвавшись друг от друга, мы пытались восстановить дыхание. Школьная стометровка – шутки по сравнению с тем, в какой забег от меня отправил.
Внутренняя сумасшедшая аплодировала стоя.

Наконец-то, отключив свой мозг,  я решила сделать то, о чем думала всю нашу недолгую встречу. Чуть приблизившись к нему, смотря ему прямо в глаза, я протянула руку к маленькой белой пуговице на его рубашке.  Стук сердца в ребра, дрожь в  коленях – это все такая мелочь по сравнению с тем, что сейчас происходило со мной! С каждой расстегнутой пуговицей  становилось жарче, пальцы, неловкие, нервные, с трудом справлялись с пластмассовыми препятствиями. Мы молчали. Я чувствовала его дыхание у своего виска. В тот момент, когда я расстегнула последнюю пуговицу на его рубашке, он рукой прикоснулся к моим волосам, отодвинул прядь за ухо… От этого прикосновения предательски защипало в носу… ( давай, разревись… абсолютно подходящий момент!) Я было уже хотела что-то сказать, но он чуть улыбнувшись, прижал свои пальцы к моим губам. 
- Замолчи!
Через секунду его рубашка уже лежала в объятиях моей футболки.
Страсть сменилась нежностью.
Ночь сменилась утром.
Провожая его,  я боролась с желанием запереть все двери и никогда его от себя не отпускать,  вслух же прозвучало:
- Застегни куртку, там холодно!
- Какая забота!  - он чуть пождал губы.
Он оглянулся на пороге
- А кто мы друг другу теперь?
- Друзья! – я дрожащей рукой поправила волосы.
- Друзья! – улыбнулся он.
- Какие-то мы с тобой особенные друзья! – улыбнулась я. – Береги себя!
Он открыл дверь… в новую осень, в новый день,  в новую меня!