Полуэпос

Будильник — маршал,
в пять-тридцать — подъём: 
ванная, завтрак,  брюки,  пальто…
Хищный поцелуй у дверей:
жена стопудовая – каннибал,
каннибал – ест только тебя,
лифт – людоед,
людоед – жрёт всех подряд,
автобус — громила-вампир…
И ларек – до боли навязывает желания.
Бледно-синий  забор,
возле серых ворот,
крутой поворот.
Рукопожатие, рукопожатие –
то слева, то справа
и работает безотказно!
Восторженная и приветливая собачья потасовка.

Вагончик – бытовка
Тужурка – спецовка
летучка – заправка солярочкой …
А на площадке – рок!
А в магнитоле  фанк,
а из кабины – пар,
а вдоль траншеи – гарь.
Здесь бульдозер – лязг.
экскаватор – рык,
компрессор – стук.
Фейерверк – сварка,
Чад – смоловарка,
ритм – отбойник…
Кран протянулся, потом развернулся:
на восьмом стеллаже взяли,
к восьмому этажу доставили,
на бетонной поэме закончили.
Дом подрастает, Ростов вырастает,
край хорошеет, страна молодеет!
Майским ливнем жизнь процветает!
Кран потянулся, опять развернулся …
Первую точку поставили – кирпич,
Вторую  точку поставили – плита,
Третью точку поставили – стена …
безграничное кирпично-плиточное многоточие!
Настоящая искромётная поэзия –
смотрится и между строк,
но в последний момент –
провожаю особым взглядом.
Причём изнутри!
(Смысл заоблачный,
самый прикольный: как молитва)