Зимнее чудо

На окраине небольшого городка, совсем рядом с лесом, возвышалась обычная для таких мест общая свалка. Приличные люди обходили её стороной, если им, конечно, случалось оказаться поблизости. Горы мусора воняли нестерпимо, грязь и мерзость вокруг была ужасна. Однако и здесь селились всевозможные отбросы общества, которым совсем некуда было податься. Нищие и бездомные, больные и просто никому не нужные люди.

Обитал на свалке и мальчик Федя. Он принадлежал к числу никому не нужных людей, которых выбросили на помойку, как вон ту банановую кожуру, и забыли. Но мальчик лет двенадцати от роду ещё помнил, что когда-то у него был большой и тёплый дом, ласковые мамины руки, добродушная улыбка отца. Только всё изменилось в одночасье, стоило вспыхнуть нелепому пожару, в огне которого сгорели не только его родители, но и вся его маленькая жизнь. Никого в целом свете у него больше не было, и той весной он ушёл прямо с пожарища куда глаза глядят, совсем один, наедине только со своей болью.

Засыпая промозглым осенним вечером на хлипкой подстилке из истёртого картона, укрываясь вонючим дырявым одеялом, Федя уже не мог припомнить ни мягкой перинки, которую мама тщательно взбивала для него на ночь, ни осторожного прикосновения папиных губ к своему лбу. Прошло уже два года, как мальчик жил здесь, никто о нём не вспоминал и не заботился. Мальчишка старался поменьше показываться на глаза своим соседям по свалке, ведь жили там очень грубые и беспощадные люди, которые может быть и не были такими на самом деле, но борьба за жизнь сделала их таковыми невольно.

Просыпаясь по утрам, Федя выбирался из своего логова и выходил на опушку, там проходила широкая дорога по которой мчались автомобили. Иногда ему удавалось разглядеть в быстро мелькающем окошке машины счастливые детские лица. Мальчишка улыбался вместе с ними и мечтал, что когда-нибудь и он вот так же будет рядом с теми, кому нужен.

Наступила зима и на свалку внезапно пришли чужаки. Они выгоняли тех, кто жил на ней, говоря, что весь мусор сровняют с землёй и построят здесь огромный магазин. Семейная парочка бомжей резво умчалась, прихватив свою уютную коробку из-под холодильника, банда Лысого убралась ещё быстрей, они не хотели связываться с властями, а куда было идти мальчику Феде, было совершенно непонятно. Проведя ещё несколько дней на самом краю котлована, окружённый старыми газовыми плитами и от того незаметный издали, ребёнок всё же ушёл. К свалке съезжались экскаваторы и прочая техника, местность наполнилась посторонними звуками и людьми.

Протаптывая себе тропинку по белоснежным сугробам, иногда снег доходил ему до колена, маленький Федя ушёл в лес. Ему было горько покидать свою вонючую свалку, всё же это был какой-никакой, а дом. Всхлипнув носом пару раз и подняв глаза, чтобы понять, куда же это он идёт, мальчишка с изумлением ойкнул.

Оказалось, что захваченный своими безрадостными мыслями забрёл Федя прямиком в лесную чащу. Стоял он сейчас на краю полянки, окружённой высоченными елями и несмотря на холод, голод и своё отчаянное положение удивлялся несказанной красоте вокруг.

Ровная поляна была застлана ослепительным снежным полотном, сверкающим на солнце. Еловые лапы низко согнулись под мириадами пушистых снежинок, упавших на них. Кристально-чистый воздух, такой густой и свежий не нарушал ни один звук, только где-то вдалеке потрескивал валежник, потревоженный крутым морозом. Федя осторожно дышал, словно боясь своим присутствием нарушить величественное очарование зимнего леса вокруг. Он прошёл по краю наста, там, где снег не был таким глубоким, восхищённо осматриваясь. Под одной из елей Федя обнаружил наваленые в кучу ветки. Одна из еловых лап пригнулась там особенно низко, образовав естественный шалаш. Такое убежище показалось маленькому замёрзшему ребёнку очень уютным и он залез внутрь. Из своего нового холодного "домика" ему была отлично видна вся полянка, а ему так понравилось разглядывать её. Он засунул руки под мышки, подобрал под себя ноги в рваных ботинках, уткнул нос в колени и принялся смотреть на искрящийся снег вокруг.

Внезапно ему подумалось, как здорово было бы видеть всё это вместе с кем-то, с кем-то кто тебе дорог, кто небезразличен к твоим бедам. Кто всегда поймёт и согреет.

"А ведь я сейчас замёрзну", - подумал Федя, широко зевнув. И тут же решил во что бы то ни стало не умирать вот так, под старой ёлкой, как какой-нибудь гриб.

"Я обязательно найду друзей и семью, мне будет с кем поделится и этой красотой, и уютным лесным шалашом, и... " - смеживая веки и смыкая посиневшие губы в предсмертном вздохе, отчаянно подумал малыш.

Вдруг тишину белого царства прорезал звук шагов, словно кто-то аккуратно, но тяжело и уверенно ступал совсем близко. Федя в последнем усилии приоткрыл глаза и тут же зажмурился снова.

"Может я уже умер? Страсти-то какие!" - но ребячье любопытство взяло верх и он снова боязливо выглянул из-под своего укрытия.

В нескольких шагах, прямо перед ним, широко расставив крепкие мускулистые ноги и опустив шелковистую гриву до самой земли, стоял самый что ни на есть настоящий... единорог. Такой же белоснежный, как и сугробы под его копытами. Такой же сверкающий искрами чистого света, от крутой длинной шеи, до гордо вздыбленного хвоста.
Прозрачный витой рог торчал прямо из его лба, безусловно указывая на его нездешность и сказочность.

Федя и не заметил, что он уже открыл оба глаза и даже привстал с жёстких веток. Не бывает единорогов, ведь не бывает же?

"Я точно заснул и замёрз насмерть", - подумал мальчик. Но небывалое существо изогнуло шею и весьма натурально фыркнуло, подняв целый столб снежинок клубящимся паром из ноздрей. Переступило изящными копытами и посмотрело прямо в глаза Феде бесконечно мудрым голубым взглядом. Мальчик разинул рот.
Не может смертельный кошмар смотреть с таким хитрым, всё понимающим, прищуром.

Единорог снова фыркнул и нетерпеливо махнул гривой, словно приглашая его за собой. Федя, как во сне, не сопротивляясь и не борясь с искушением, пошёл прямо к нему, проваливаясь в снег по пояс. И только тут он внезапно понял, что животное стоит на сугробе не нарушая снежную корку. Мальчик было замер, не зная, что ему делать дальше. Но красавец-единорог не спеша двинулся впереди него, поминутно оборачивая назад свою рогатую голову, словно желая убедится, что малыш не дал дёру со страха.

Некоторое время они так и шли, добравшись до хорошо утоптанной узкой тропки в лесу. Федя чувствовал, что весь заледенел, и даже осознание того, что его ведёт по темнеющему зимнему лесу сказочный гордый зверь, не помогало ему согрется. Он уже не чуял ни рук, ни ног, но какое-то наитие не давало свалится замертво.

Впереди мелькнул свет, разбив своим теплом чёрное покрывало ночного леса. Единорог повернулся, мотнул огромной головой, словно пожелав Феде удачи, рог при этом воинственно вспыхнул, как живой, и, шагнув с тропинки... сказочное создание растворилось в темноте за деревьями. Бесполезно было вглядываться, он сгинул навсегда, как и не было этого чуда.

Однако, мальчик уже понял, что чудесный зверь, настоящий он там или нет, спас его от неминуемой смерти, потому что в нескольких шагах от того места, где он стоял находилась маленькая избушка, приветливо подмигивающая светящимся оконцем.

Хватая ртом морозный воздух и падая с ног от усталости несчастный сирота добрёл до деревянной двери и забарабанил по ней заледеневшими кулачками. Силы оставили его и уже сквозь обморочную муть он почувствовал волны долгожданного тепла из распахнутой двери и чьи-то руки, бережно подхватившие его.

Федя медленно приходил в сознание. Едва обретя способность видеть, он тут же осмотрелся вокруг. В чистой, жарко натопленной комнате никого не было. Громко тикали часы в углу, пузатый самовар исходил паром на кружевной салфетке на маленьком столике. Тканые пёстрые половики лежали на полу, придавая помещению такой домашний и милый уют. Короткие белые занавесочки на тёмных окнах, свернувшийся на лавке рыжий кот...

Мальчик осторожно привстал с постели, решив, что он попал в сказку. Откинув тёплое одеяло, которым его укрыл кто-то, Федя опустил ноги на пол.
Пахло чем-то вкусным и до слёз знакомым.

Занавеска возле печи едва заметно качнулась и в комнату вошла старушка, маленькая и аккуратная, как все старенькие бабушки. На вытянутых руках перед собой она несла тарелку, полную тонких, кружевных блинов. Так вот откуда такой знакомый аромат! Мальчик сглотнул слюну, блины в последний раз он ел дома... когда это было?

Бабулька обернулась и заулыбалась, приветливо и ласково:

- Очнулся, внучек? Вставай - и к столу, вот, блинов тебе напекла! Попей горяченького, а то замёрз, поди? - незнакомые добрые глаза смотрели на него с таким родным теплом, что Федя не выдержал и расплакался.

Вся жизнь его до сих пор состояла из холода, голода, пинков и одиночества, а эта незнакомая старушка называет его внуком и печёт блины, желая порадовать.

Федя горько рыдал, оплакивая свою никчёмную жизнь, понимая, что вся забота милой бабушки - это ненадолго, и ему скоро снова идти вперёд, в беспросветную тоску.

Тёплые руки обвили его хрупкие плечи и мальчик почувствовал поцелуй на своей немытой макушке.

- Что ж ты плачешь, родненький? Теперь с тобой всё будет хорошо! - бабушка прижала его к себе, обволакивая домашним уютом, легонько покачивая и успокаивая ребёнка.

Чуть позже, когда они уже сидели за столом и Федя ел от пуза вкусные блины со сметаной и клубничным вареньем, бабушка спрашивала его, как он очутился совсем один ночью возле её жилья. Мальчик благоразумно опустил подробности о своём провожатом, сказав лишь, что блуждал по лесу и набрёл на её дом случайно. В ответ старушка улыбнулась и покивала головой, словно поняла что-то.

Федя рассказал ей всё, и про пожар, и про свою страшную жизнь, и про то, как едва не замёрз в зимнем лесу. Она слушала его, подперев щёку рукой, утирая непрошенные слёзы. А потом, когда мальчик снова нырнул под одеяло, наевшись и отдохнув рядом с этой доброй и ласковой бабушкой, она сказала:

-  Теперь всё будет хорошо, ты больше не один в этом мире, - старушка наклонилась и провела по его волосам мягкой рукой, от чего у Феди снова выступили слёзы на глазах. Но окончательно расплакаться ему не дали.

Дверь в сени распахнулась и в клубах морозного уличного пара показалась занесённая снегом фигура. Бабушка обернулась и с улыбкой всплеснула руками:

- Где ж тебя носит, окаящий?

"Фигура" разоблачилась, без тулупа, валенок и объёмной шапки-ушанки, оказавшись невысоким тонким мальчишкой примерно одних лет с Федей. Он деловито развесил одежду перед печкой и с важностью буркнул:

- Надо было! - и только тогда посмотрел на лежащего в постели сироту, словно бы и не удивившись его присутствию тут. Что-то в его облике показалось Феде неуловимо знакомым, он смотрел во все глаза и никак не мог понять в чём дело.

Хлопочущая вокруг мальчика старушка сказала, обращаясь к Феде:

- Это внучок мой, Миша! Братишкой тебе будет, вы обязательно подружитесь. - И снова засуетилась и закудахтала, разливая чай и усаживая внучка к столу.

Прежде чем уважить старания бабушки, Миша кивнул и улыбнулся замершему под одеялом мальчику и Федя тихо охнул, увидев голубые глаза с хитрым прищуром под светлой непослушной чёлкой взлохмаченных волос, так напоминающих сейчас гриву.

Проваливаясь в сон, убаюканный теплом и заботой вокруг него, словно откуда-то издалека всплывало в голове - чудеса случаются только с теми, кто не теряет надежду, даже посреди страшных лишений и боли сохраняя в себе веру в любовь и счастье.