Кайрат Конырбай

Знать, боги на Олимпе умерли, иначе
Ты ожила б давно, как Галатея.
Я выводил твой образ на холсте, испачкав
Сознание в безумства апогее.

В воображении моем ты поэтесса:
Воображаешь, что живешь в Йоркшире.
Ну а на деле ты сидишь на кресле
В некупленною мной ещё квартире.

Тут все обставлено тобою по-спартански:
Один матрац, одно окно и книги.
Юго-восточный угол назвала шотландским,
Ну а меня – нечестно – забулдыгой.

Мы выбираемся на крышу на закате
С Шекспиром, одеялом и мольбертом.
Лежишь, позируя и дергаясь некстати,
Если конец герою предначертан.

И одеяло собрала, как будто тело
Погибшего Ромео пред Джульетой.
По крыше бегала с ножом ты оголтело,
Коверкая шекспировы сюжеты.

…

А я сижу, не замечая пятен масла,
Что на полу в снимаемой квартире.
Один гляжу, как пред глазами ты угасла.
И повести печальнее нет в мире.

Твоим наброском и безумством подогретый,
К холсту спиной я обернусь, робея.
И будут счастливы вдвоем от пистолета:
Пигмалион и образ Галатеи.

19.10.2015