Экзерцизм. Глава 2 - Королева зла

      Путь в лечебницу оказался не таким простым. Ворота, ведущие в комплекс психиатрической лечебницы охранялись одержимыми военными — пройти через них невозможно, убивать нельзя, так как КПП просвечивался камерами видеонаблюдения. У мониторов наверняка сидели охранники, и они, наверняка, тоже одержимы. Пришлось обходить с фланга и прорезать в сетке дыру, чтобы проникнуть на территорию комплекса, по которой бродили одурманенные демоническими чарами люди. Вероятно, Лилит послала их охранять больницу, не пропуская незваных гостей. Трое одурманенных стерегли главный вход в вестибюль, пятеро патрулировали территорию и еще по двое стояло у черного хода и входа в лабораторию. Они не были одержимы, — обычные люди: врачи или пациенты, - их можно было либо убить, либо выманить. Но составлять план проникновения не было ни времени, ни желания — пришлось импровизировать и идти на пролом.
       Охотник велел своей спутнице подождать на безопасной дистанции, пока он разберется с «охраной», и по сигналу быстро бежать к черному ходу, а сам, натянув капюшон, направился к левому торцу здания — там он быстро расправился с патрулем: свернул шею первому и проломил череп второго о стену. Схватка заняла не более пяти секунд. Прижимаясь к стене, он бесшумно двинулся в сторону главного входа, но заметил в темноте прогулочного парка еще двоих патрульных. Перебегая от дерева к дереву, прячась за стволами, охотник подобрался вплотную к испорченным скверной — их было не жалко. Резким движением он достал из ножен, спрятанных под пальто, острый, как бритва, мачете и снес голову ничего не подозревающему патрульному. Второй уродец остановился, учуяв кровь соратника, но так ничего и не успел предпринять — его голова упала на гниющие ноябрьские листья, моргая ошарашенными глазами.
       Охотник вернулся к стене псих-больницы: под ногами шелестели кусочки облупившейся и упавшей на отмостку фасадной краски бледно-бежевого цвета и бурая, гниющая листва. Само здание было двухэтажной постройкой Т-образной формы: два трехэтажных крыла и одноэтажный корпус вестибюля, с торца левого крыла можно было проникнуть внутрь через черный ход, к которому сейчас и направляется охотник, а с правого крыла — через лаборатории. Вход в лаборатории охраняли одурманенные санитары, с ними не стоило связываться, потому и было решено идти через черный ход, где двое одурманенных дрались за возможность полакомиться мясом только что убитого охранника, попытавшегося сбежать из психиатрии. Они наверняка не ожидали, что в этой драке победит охотник, отделив их головы от плеч так легко, словно они держались на пластилине. Глядя на поверженных выродков, парень ухмыльнулся, протирая окровавленное лезвие мачете лоскутом ткани, оторванным от халата одного из убитых. Вставив оружие в ножны, охотник вделал шаг к двери, когда-то освещаемой лампочкой, которую уже давным-давно разбили. Молодой человек уже протянул руку к двери, как вдруг получил резкий удар по затылку и глухая, обездвиживающая боль разнеслась от головы по всему телу. Оглушенный этим ударом, он медленно поднес руку к затылку и, заметив кровь на своих пальцах, шатаясь, развернулся. Последнее, что он увидел, проваливаясь в обморок — изуродованное лицо одержимого чернокожего охранника, держащего резиновую дубинку в окровавленной, покрытой гнойными папилломами руке. Из разорванного рта раздался смех и тот довольным, кошмарным голосом произнес: «Добро пожаловать во владения Королевы зла!»


***


       Я ведь не всегда был таким. Когда-то у меня была жизнь нормального человека, было имя, был характер. Было все. Те попутчики, тот удар битой по голове не просто выбил у меня землю из-под ног - он изменил всю мою жизнь...И сейчас я расскажу вам, с чего все началось:
       Этот ублюдок с повязкой на глазу, который всегда, почему-то, приносил в мою жизнь одни несчастья, хотя я ему ничего не сделал, держал мою жену за волосы, второй стягивал с нее штаны. Она кричала, звала меня на помощь, а я размяк и распластался на асфальте, не в силах ей ничем помочь. По этой дороге почти никогда не ездят — она забыта так же, как и поселок, в который ведет. Забытые люди, потерянные для общества, серые и несчастные. Типичный сценарий для очередного трэш-триллера: мы ехали туда на моей машине в поисках приключений, подобрали с виду приличных попутчиков. После часа езды, веселых шуток и травли анекдотов, заставивших нас успокоиться и поверить в безобидность этих ребят, они вдруг напали на нас прямо на этом гребанном перекрестке..
       Один из них вытянул меня из машины, избивая ногами, второй вытащил за волосы мою жену. И в этот момент появился он. Одноглазый выродок. Типичный преступник: кожаная «косуха» с шипами на подпогонниках, старые бесформенные джинсы, грязные и потертые, заправленные в высокие «стиллы», за плечом сумка с тремя бейсбольными битами. Его дружок, заломал мои руки за спину, поймав брошенную ему биту, и ударил ею по тыльной стороне моих коленей. Вскрикнув, я упал на колени, а Одноглазый подошел ко мне вплотную растянув свой поганый рот в самой омерзительной улыбке, какую может представить только самое больное воображение.
 - Что же ты такой печальный? Ну же, дружок, улыбнись. - просвистел он между выбитыми зубами.
       Я попытался плюнуть ему в лицо, но попал только в туго зашнурованный, отполированный до блеска сапог. Он посмотрел на меня с презрением и отвращением во взгляде и обтер сапог о рукав моей куртки. А затем ударил по голове битой — боль растеклась по всему телу, а голова затрещала, словно расколотая на триста частей, все вокруг поплыло: реальность то растягивалась, то сжималась, перед глазами мерцали блики разных цветов. Я протянул руку к любимой жене, на пальце сверкнуло обручальное кольцо, но ублюдок державший меня, ударил по протянутой руке своей битой — новая волна боли разнеслась по телу. «Энджела!» - простонал я. Она выкрикивала мое имя, звала на помощь, вырывалась как могла из цепких объятий лысого прихвостня Одноглазого, а этот урод уже во всю насиловал ее, держа руками ее ноги. Это зрелище словно молнией прошило меня и, собрав последние силы, я с нечеловеческим усилием вырвался, я вырвался из лап ублюдка и рванул к насильнику, но тот резко обернулся и воткнул нож в мою грудь.
       Странно, но боли не было, я лишь почувствовал, как нечто холодное проскальзывает сквозь ребра, плоть, вонзается в сердце и остается там — вот тогда и пришла боль, невыносимая, жгучая. Я задыхался, зубами прокусил язык и губу, горячая кровь растекалась из раны на груди и изо рта. Я упал на колени, а мой убийца, все так же мерзко ухмыляясь прошипел: «Зря ты так...»
       В этот вечер я узнал, что головной мозг — не только главный орган, но еще и мост, соединяющий тело человека с его душой. Пронзенное стальным клинком, мое сердце остановилось почти моментально и приток крови в мозг остановился вместе с ним. Я умер быстро. В голове не прокручивались кадры воспоминаний, не слышались никакие голоса, не горел свет в конце тоннеля, ничего не было — это все миф, жалкая выдумка. В реальности же, я просто смотрел, как убивший меня одноглазый человек продолжает насиловать мою жену и в голове крутилась лишь одна мысль: «Я встречу тебя в аду, ублюдок поганый. Я встречу тебя и тогда ты заплатишь за все». Мои глаза закрылись и мост, держащий мою душу внутри моего тела, рухнул.
       Еще одно открытие, которое я сделал в этот вечер заключается в том, что смерть — это далеко не конец пути. Я открыл глаза. Вокруг какие-то серые стены квадратной комнаты, довольно тесной. Передо мной стояло зеркало, старинное, в деревянной резной раме на золотых ножках. Я не отражался в нем — там застыла во времени сцена моего убийства: мертвый, я лежу в луже собственной крови, насильник оскверняет мою жену, замершую в беззвучном крике, двое его дружков ухмыляются и переглядываются.
 Это последнее, что ты увидел. - Женский голос раздался просто из воздуха.
 - Кто здесь? - спросил я, безучастным голосом.
       Я ничего не чувствовал: ни страха, ни боли, ни беспокойства. Словно здесь и сейчас стоял не я.
 - Здесь - ты. - ответил голос, такой же беспристрастный
 - Почему я здесь?
 - Потому что ты умер. Ты готов?
 - К чему?
 - К переходу, разумеется.
       Из-за зеркала вышла девушка, стройная, одетая в черный, вульгарно обтягивающий латекс. Рыжие локоны блестели и плавно спадали на плечи, слегка прикрывая острый подбородок. Внешность идеальной женщины. «Ты ведь осознаешь, что ты только что умер?» - пропела она пухлыми губками, соблазнительно стреляя темно-карими большими глазами.
 - Умер? Но я же здесь, я... Я не понимаю. Что это за место?
 - Считай, что это приемные покои.
 - Приемные покои? Это больница? - я совершенно ничего не понимал, но мне, вроде как, было все равно.
 - Да. Что-то типа психушки, если хочешь. - Ответила невозмутимая девушка, кружившая вокруг меня, грациозно двигая бедрами.
 - А что если — не хочу?
 - Не хочешь — чего? - переспросила она.
 - Не хочу умирать. Посмотри — там убивают мою жену. - я указал ей на зеркало. - Издеваются над ней. Я должен ее спас...
 - У ТЕБЯ УЖЕ БЫЛ ШАНС ЕЕ СПАСТИ! - Завопила двумя жуткими голосами девушка, на мгновение ее вид стал грозным и пугающим, глаза превратились в две огромные, зияющие чернотой, дыры, кожа посерела и покрылась торчащими черными венами и трещинами, изо рта выглядывали острые и длинные зубы. В следующее мгновение внешность пришла в норму и она, улыбнувшись, добавила, - Но ты напоролся на нож.
 - И умер, правильно? Тогда почему я здесь?
 - Судя по всему, ты не до конца понимаешь, в какой жирной заднице ты сейчас, мальчик. - съязвила она, все так же улыбаясь.
       Я смотрел на нее непонимающим взглядом.
 - Ты умер и попал в ад, красавчик. - Продолжила незнакомка. - Но тебе очень повезло, что попал ты именно ко мне. Сечешь фишку?
 - Не секу, пока что.
 - Ничего. Это поправимо. Пошли скорее, пока не пришли крылатые жопы — они от нас и мокрого места не оставят!
       Она взяла меня за руку и потянула к одной из стен, которая вдруг стала чернеть и отдаляться. Все стены удлиняющегося помещения стали стремительно чернеть и вспыхнули ярким огнем. Горело все: стены, потолок, пол, я. Боль была невыносимой, но мне было все равно. Вдали, за спиной синим пламенем пылало зеркало, а я не мог оторвать от него взгляда — почему-то оно казалось некой надеждой, которая становилась все дальше и несущественнее.
 - Да увидишь ты еще свое зеркало, пошли! - торопила рыжая девушка.
 - Что происходит? Почему все горит? - в недоумении расспрашивал я; она остановилась и залилась хохотом.
 - Ты совсем тупой? - сквозь хохот выцеживала она — Это же ад! Как еще ты себе можешь представить обитель мучений и зла?
       Я понял ее слишком буквально и уже решил, что весь ад — это сплошной пылающий корридор, по которому мне суждено бегать за этой странной девкой целую вечность, но не успел я это вообразить, как коридор вдруг оборвался и мы вышли на....ночное побережье? Да, мне не чудилось — это, и в самом деле, был берег озера или реки (в темноте я не мог разглядеть противоположных берегов). Пляж окружен высокими скалами - казалось, они по обе стороны вырастают прямо из воды и замыкаются на небольшом обрывке суши. Было холодно. Очень. Но черная, как сажа, вода не замерзла, однако, казалась какой-то вязкой. Девушка стояла неподвижно, высматривая что-то в скалах, я же пытался не дать себе забыть обстоятельства своей смерти, осознав, что все воспоминания из моей жизни постепенно стираются.
 - Чем усерднее пытаешься что-то запомнить, тем быстрее забудешь. - словно зная, что происходит в моей голове, подсказала она. - Ты переходишь на новый уровень существования, малыш. Ни к чему помнить старое — оно тебе не пригодится.
 - Но я не хочу никуда переходить! Я должен вернуться назад!
       И с этими словами я уже собрался рвануть туда, откуда мы пришли, но вдруг осознал — перед нами скалы, а за моей спиной место откуда мы вышли. Развернувшись, я лицезрел только черную непроглядную гладь. Как же это возможно? Мы вышли из озера? И тогда я стал искать проходы в скалах, или что-нибудь, на чем можно переплыть это озеро - раз уж мы от туда пришли, значит можно и вернуться! Ничего не было. Только песок, скалы и странная вода. Мои метания явно привлекли внимание спутницы — она смотрела на меня и хихикала себе в кулачок.
 - И далеко ты собрался? - подстегивала она
 - Послушай, я не знаю, кто ты, но ты должна вернуть меня назад. Я не должен быть здесь! - впервые, за все это время, я почувствовал что-то на подобии страха. - Там моя жена! Я должен ее спасти!
 - Ты уже никого не спасешь, парень. Забей.
       Промолвив эти слова, она вернулась к безмятежному разглядыванию скал. Это безразличие привело меня в ярость — я набросился на нее, схватил за плечи и собрался вытрясти информацию из этой шлюшки, но вдруг раздался жуткий вой, исходящий отовсюду: из скал, из воды, даже из песка. Она снова приняла тот жуткий облик и какая-то невидимая сила отбросила меня на песок. Ее волосы вспыхнули ярко-красным пламенем, а из постоянно раскрытого рта высунулся длинный раздвоенный язык, похожий на змеиный. Одежды на ней больше не было и моему взору предстало уродливое тощее тело, покрытое серой кожей, из-под которой торчали шипы. Большая грудь обвисла, из сосков капала алая кровь. Ноги этой твари скорее напоминали когтистые лапы птиц, пальцы ее рук завершались окровавленными, острыми, как бритва, когтями, из локтей торчали шипы. Из-за бедер показался хвост, который завершало жало скорпиона.
 - Жалкий ублюдок, как же ты не поймешь! - жуткий демонический голос выплеснулся из уродливого рта этой твари, проникнув в меня, убивая все доброе и светлое в остатках памяти — Ты больше не живой человек, ты умер! Добро пожаловать в ад!
 - Кто ты?
 - Имя мне — Лилит. Королева ночи. Я - королева всего зла! А ты, жалкое отребье... - ее хвост рванул ко мне и жало вонзилось в мой живот, выпустив наружу кишки. - Ты теперь мой раб, моя игрушка... и моя жертва. Ты здесь навсегда!

       Не знаю, сколько я провел на этом жутком побережье наедине с этой адской тварью. Она пытала меня бесконечно, снова и снова калечила, разрывала на части, ломала кости, отрывала конечности, обливала мочой, кислотой и фекалиями, топила в этой вязкой жидкости, которая наполняла озеро. Иногда на побережье появлялись и другие демоны, они присоединялись к пыткам, говорили с ней о чем-то, пока я умирал, а затем исчезали.
       Она часто устраивала дикие оргии, когда в ее владения приводили сотни «новоумерших», как я их называю. Они были словно загипнотизированы: мужчины и женщины разных возрастов и рас, приходили группами по 50-70 человек, окружали ее, она что-то шептала им и те тотчас же вступали в животные соития, при этом раздирая друг другу кожу и плоть, рвали друг друга зубами — кровь лилась реками, стоны блаженства смешивались с воплями невыносимой адской боли. Я лежал поодаль совершенно голый и, захлебываясь собственной кровью, безмолвно наблюдал за этим пиршеством смерти и разврата. Когда я увидел это впервые, то попытался их остановить, умолял опомниться, кричал и рыдал, как вдруг один мужик из толпы, заломал меня, нагнул и принялся осквернять мое тело своим членом. Еще одна старуха, изодранная и окровавленная, с криком набросилась на меня и стала разрывать мои спину, плечи и лицо, затем переключилась на насильника, и убила его, просунув руку в глотку и вырвав пищевод. Глупо было пытаться что-то изменить — они же не понимали. Ничего не понимали...
       Со временем пытки Лилит перестали приносить мне страдания — я не кричал, не умолял отпустить, не умолял убить. Что-то сломалось во мне, я просто осознал, что рано или поздно, я просто в очередной раз умру, а затем в снова воскресну на этом же месте, в этой же ледяной темноте. Королеву очень нервировало мое безразличие, от чего ее пытки стали еще более жестокими. Она внушала мне видения, будто Энджела, моя жена, попала в это отвратительное капище скверны, ее терзали прислужники Лилит, а меня насиловали одурманенные новоумершие. Со временем и это перестало меня беспокоить, и тогда демонесса стала внушать мне, будто бы я воскрес, будто внезапно оказался на том месте, где я умер. О, она не представляла, какое удовольствие мне доставляла эта пытка. Я понимал суть: жертва думает, что вернулась, что снова жива, делает все, что так мечтала сделать — я убивал моих насильников сотни раз, и сотни раз претворялся, что страдаю от ужаса и досады, причиненных внезапным возвращением в «реальность».
 - Почему все они приходят, страдают, а затем исчезают? - однажды спросил я демонессу. - Почему все твои жертвы исчезают, а я — нет?
 - Потому что ты мой любимчик, наверное — Ответила она и продолжила свои изощренные истязания.
       Я уже не верил, что это когда-то закончится и позволил себе забыть окончательно все, что связано с моей жизнью. Я забыл свое имя, забыл как выглядит лицо моей некогда любимой жены. И тогда я открыл в себе новые качества. Искорени добро из своего сердца, чтобы его не терзали - и ты ничего не исправишь, ты сделаешь только хуже, ибо в твое сердце закрадется зло, ты станешь жестоким и беспощадным демоном. Именно таким я стал. И теперь я не подвергался пыткам — я сам был палачом и узурпатором. Я пытал новоумерших и эти пытки доставляли мне небывалое удовольствие. Меня стали забавлять оргии, которые устраивала королева, я охотно участвовал в них, но не в виде одной из жертв — я сам терзал этих жалких червей. Я насиловал их, разрывал на части, заливаясь хохотом. Я получал удовольствие от рек крови, смешанной с дерьмом и стонами умирающих во второй раз людей — эти стоны придавали мне сил, они стали музыкой для меня.
       Однажды Лилит окончательно перестала меня пытать. Она объявила: «Теперь ты готов перейти на новый уровень. Теперь ты мой слуга, мой друг и соратник!». Я представлял себе какой сладкой будет месть, когда я стану пытать ее, разорву на мелкие кусочки — она знала о моих помыслах. И улыбалась. Вместе мы устраивали самые изощренные пытки, рвали на части нерадивых людишек, которым не свезло попасть в наши владения.
       Со временем, я стал открывать в себе весьма любопытные способности — я научился высасывать их души. Просто протягивал к ним руку, пальцами сдавливал сияющий энергетический сгусток в их груди, и затем направлял его к себе. Это наделяло меня невероятной мощью — одной только силой мысли я мог разрывать их тела на кровавые куски, сжимая энергию и материю внутри них до сверхплотности и резко отпуская. Я мог поднять их высоко в воздух, а затем резко швырнуть головой вниз, наблюдая, как по песку расплескиваются мозги, перемешанные с волосами и осколками костей. Или же просто размазать из по скалам, окрашивая бурую породу в красный цвет.

 - Скажи мне, моя королева. - обратился я к Лилит однажды, когда мы сидели вдвоем у берега в ожидании новых жертв. - Почему именно я? Что такого во мне привлекло твое внимание?
 - Ты, мальчик мой. Ты — грешник.
 - Но ведь я не грешил при жизни. - внедоумении ответил я.
 - Но ты изрядно согрешил после нее. - улыбнувшись, ответила демонесса.
 - И что будет дальше? Так и будем пытать этих червей всю оставшуюся вечность?
 - Скучно, конечно, но да. Так и будем пытать червей. До конца времен. Ты теперь бессмертный, ты демон. Такова твоя роль. У тебя есть возражения? Или ты...
       Ее прервал гулкий грохот, доносящийся из скал. Земля вдруг затряслась и с вершин этой каменной стены, скрытых во тьме, посыпались камни. Черное озеро заволновалось, а затем резко вспыхнуло — только сейчас я осознал, что эта жидкость есть ничто иное, как смола. Вдруг центральная часть скалы, что прямо напротив берега, взорвалась и в нас полетели тысячи каменных глыб, которые я развеял в пыль. Когда эта пыль осела, в образовавшемся в камне проходе засияло пламя, от которого исходили яркие лучи света, пронзая наших прислужников и обращая их в кучки раскаленных углей. Лилит охватила паника, и она в ужасе рванула прямо в огонь пылающего озера, я же остался неподвижным и невозмутимым, решив, что это все - ее очередная попытка причинить мне немыслимые страдания.
       Пламя стремительно направилось ко мне, разметая на своем пути тлеющие угольки, некогда бывшие демонами, и уже, спустя мгновение, предстало передо мной. Силуэт человека — девушки, охваченный неестественно золотым огнем. Я не мог разглядеть черты ее внешности - только два голубых огонька на месте глаз и короткий пылающий меч в правой руке.
 - Ну давай, начинай пытку — Равнодушно прочеканил я.
 - Я пришла не для издевательства над тобой, А*%@м! - Невероятно мелодичным, словно церковный хор, голосом произнесла огненная тварь.- Я пришла спасти тебя!
 - Мое имя — Грешник! - Воскликнул я.
 - Это имя навязала тебе нечестивая! - Развергся оглушительным криком монстр — Твое имя — А*%@м!
 - Человек с этим именем мертв уже целую вечность, Лилит. Ты сама прекрасно это знаешь! — Не выдержав, я рассмеялся и закричал в ночную пустоту. - И еще, тебе пора бы уяснить, что мне давно насрать на твои пытки. Они больше меня не терзают, жалкая, уродливая ****ь!
       Я сжал в руке сгусток энергии и вонзил его в огненное существо — это должно было развеять в пыль иллюзию, созданную Лилит, но вместо этого тварь воспылала еще ярче, а затем пламя стало гаснуть, источая черный дым. Спустя мгновение, я уже видел перед собой девушку. Очень знакомую девушку. Это лицо — оно встречалось мне в прошлой жизни, но я не мог его вспомнить. Копаясь в потерянных воспоминаниях, я не заметил, как побережье, скалы, песок — все исчезло. Мы оказались в той самой комнате с серыми стенами и зеркалом в центре.
 - Как такое возможно? - спросил я, теряясь в замешательстве
 - Ад устроен гораздо проще, чем ты думаешь, А*%@м. - до боли знакомым голосом ответила она. - Бесконечные пространства для причинения страданий на самом деле — лишь плод твоего воображения. Здесь все ограничивается одной комнатой. Вот, взгляни.
       Она указала мне на зеркало: в нем отражался уродливый монстр — голый коренастый мужчина, с гнилой кожей, покрытой шрамами, трещинами и окаменелыми чешуйками. Черные глаза, запавшие в потемневших глазницах смотрели безжизненным взглядом, несущим пустоту, волос на голове не было — вместо них в три ряда торчали короткие костяные шипы, нос словно был отрублен, а на месте рта зияла черная дыра, обрамленная двумя рядами длинных клыков. Пальцы рук завершались острыми когтями, а изогнутые в обратную сторону в коленях, ноги напоминали лапы какой-то собаки.
       «Вот, кем ты стал, А*%@м. - промолвила девушка. Из ее глаз покатились слезы - А вот, кем ты был». Она снова указала на зеркало и теперь демон, отражающийся в нем стал трансформироваться, обретая формы обычного парня лет 25-ти, среднего роста, коренастого, с широкой грудью, покрытой легкой порослью, сильными руками. На овальное лицо спадали темные волосы средней длины, карие глаза блестели какой-то странной надеждой. Неужели, это я?
 - Да, это ты — подхватила она мою мысль — Вот кем ты был, милый.
 - Зачем ты мне все это показываешь?
 - Чтобы ты вспомнил. И вернулся. Ты нужен нам, А*%@м. Грядет нечто, с чем мир не смо...
 - Послушай, дорогуша... - перебил я. - Мне плевать, ясно?! И пожалуйста, сделай для меня две вещи: во первых, перестань называть меня А*%@мом, во вторых, делай свое дело побыстрее — мне еще жалких людишек пытать!
 - Ты совсем ничего не помнишь о том, кем ты был, верно?
 - А я должен?
 - Может быть это освежит твою память? - и она в третий раз указала на зеркало. Меня затянуло в него...

       Начнем с того, что я осознал две вещи: в этот раз все было по настоящему и девушка, открывшая мне все это — ангел. Мы оказались там, где оборвалась моя земная жизнь. Время застыло именно на том моменте, который отображался в зеркале — я так много раз на него смотрел, столько раз появлялся здесь, убивал этих троих садистов, спасал Энджелу и возвращался к Лилит. Я так часто оказывался в этом воспоминании, что стал забывать детали — лица были стерты, словно головы просто обмотаны кожей, погода и время суток стали меняться, все смешалось, но это все не важно, ведь я осознавал иллюзорность событий. Однако, в этот раз все было несколько иначе: Замершие насильники больше не держали мою жену — она лежала на асфальте в свете фар моей машины, задушенная. А эти трое, в обнимку защеголяли, удаляясь прочь от места преступления. Глядя на эту картину, я вспомнил кое-что. Я осознал. Эта девушка, которая привела меня сюда. Я знаю ее.

       Это была Энджела.

       Лица стали возвращаться в мою память и все детали вместе с ними: я все вспомнил. Энджела подошла ко мне, глядя на свое измученное, мертвое тело. Она прикоснулась к моей щеке, по которой потекли слезы.
 - Прости меня, милая. - сквозь стенания и боль прошептал я, прикоснувшись к ее сияющей золотом щеке. - Я забылся, я поддался греху и не смог тебя...
 - Тсс! - ее палец прикрыл мне губы, не дав договорить. - Не надо извиняться. Ты не первый, кого Лилит совратила своей скверной. Но ты первый, кто сумел сохранить рассудок... мм... частично.
 - И что же теперь будет? - осторожно убрав ее руку, спросил я.
 - Теперь ты встанешь на путь искупления. - она взглянула на мое мертвое тело, лежащее на дороге. - Хоть ты теперь и демон, твоя черная душа все еще может быть полезна.
 - Постой! А как же ты? - меня вдруг осенило. - Что стало с тобой?
 - Я вознеслась на небеса и стала воином небесным. Но сейчас речь не обо мне. Прости, милый, у нас мало времени. Ты должен встать на путь искупления. Теперь ты падший. Грешник, который очистит свое имя. Тот, кого коснулись и свет и тьма, благословлённый небесами на очищение святой земли от мрака и скверны. С этого момента, искоренение зла — твоя работа, ты вернешься в свое тело, сохранив свою демоническую мощь. И ты станешь тем, кого убоится всякая нечестивая тварь. Ты станешь охотником. Иди же. Пусть твой путь пройдет сквозь тьму, но принесешь ты спасение и свет.
       И я пошел к своему мертвому телу. Последний раз взглянув на исчезающий силуэт моей возлюбленной, я прикоснулся к трупу, лежащему в луже собственной крови. Через мгновение я очнулся. Реальный мир приветствовал меня звуками ветра, сверчков, прячущихся в темноте и хохотом тех проклятых сволочей, которые привели меня ко всему ужасу, что я пережил. Кровь стала впитываться обратно и когда она впиталась вся до последней капли, я встал и воскликнул: «Эй, Одноглазый!». Человек с повязкой на глазу остановился и встал, как вкопанный.
 - Не может быть. - промолвил он.
 - Очень даже может. - теперь уже я ухмылялся, а этот червь корчился от ужаса. Видели бы вы каких усилий ему стоило обернуться и увидеть, как на мне затягиваются раны, увидеть, как мои черные глаза смотрят на него, а рот растягивается в зловещей улыбке. - Что же ты такой печальный? Ну же дружок... Улыбнись!
       Уже через мгновение я стоял прямо перед ним, его шавки-дружки завизжали как две текущие сучки и попытались дать дёру, но не тут то было. Теперь уже я решал, кто останется, а кто уйдет — все трое мерзавцев тут же были прижаты к асфальту силой мысли. Первым в расход пошел лысенький, который держал Энджелу, я оторвал его руки, словно он плюшевая игрушка, затем сорвал с него штаны и, отрезав член, затолкал его в рот тому выродку, который удерживал меня. Затем я обратился к главному куску дерьма: «Друг мой, ты не против, если я позаимствую у тебя вон ту замечательную биту? - я улыбался, а он рыдал и молил о прощении и пощаде. - Обещаю, я ОБЯЗАТЕЛЬНО. Тебе. Ее. Верну.». Взяв биту, я вернулся к первой жертве, лишенной рук и члена. Я стал бить его, что было мощи, а мощи было - хоть отбавляй, и остановился только когда отбивная из Лысенького украсила асфальт. Следующим был парень, жующий член, только что убитого. Он тоже рыдал и молился богу.
 - Господь милостивый, прошу, спаси меня! - кричал он. - Именем святой троицы: отца сына и...
 - И святого духа! - закончил я за него, раздробив битой вознесенные к небу руки. - Именно святой дух послал меня сюда, и знаешь, он послал меня вершить справедливость! Как думаешь? Господь поможет тебе?
 - Умоляю, прости! - давясь слюной и соплями, вопил он. - Не надо этого делать, прошу тебя!
       Его голову проломила бита и мозги вывалились на черный асфальт. Остался последний — я подошел к нему вплотную и, улыбнувшись, сказал: «Думаешь, я тебя убью? Разумеется! Но сначала, я покажу тебе, что такое истинное удовольствие. Тебе ведь понравилось насиловать мою жену? ЭТО тебе понравится еще больше. Ты случайно не смотрел «Я плюю на ваши могилы»?». Поняв, что я собираюсь сделать, Одноглазый зашелся мольбами, но я был глух к пустым словам. Ударом по ребрам я заставил его встать на колени и силой мысли не давал сдвинуться с места. Обойдя насильника моей жены сзади, я стянул с него штаны, обнажив волосатое дупло.
 Ну как ты там? - поинтересовался я, шлепая его по ягодицам. - Готов к адскому сексу?
       И, не дождавшись ответа, вставил ему биту в прямую кишку — раздался истошный вопль и крики о помощи. Я наслаждался его страданиями, удивляясь, как же я не додумался до таких истязаний, будучи в аду. С каждым новым толчком я все глубже просовывал биту, она испачкалась дерьмом и кровью. Движения стали ритмичнее, яростнее и, насытившись воплем и болью моего убийцы, я затолкал орудие пытки целиком, и силой мысли провел его вверх через все тело, разрывая внутренние органы, пока оно не показалось изо рта. Использовав телекинез, я достал из сумки остальные биты и проткнул ими обмякшее тело одноглазого, и чтобы завершить эту трапезу, я вырвал его поганое сердце голыми руками. Мое возмездие свершилось.
       “Зря ты так», - бросил я через плечо, направляясь к телу Энджелы, я поднял ее и поместил в машину и спустя четыре часа, привез труп жены к дому ее матери и оставил у крыльца. Ее похоронили со всеми почестями. И только, когда ее могилу закопали, мой дух успокоился. Я закрыл глаза, обдумывая свой следующий шаг.


***


       Открыв глаза, Охотник лицезрел весьма знакомую картину. Адская оргия наяву: пациенты, врачи, санитары — все обнаженные, рвут друг друга на части в безумном соитии. Некогда белые стены центрального зала больницы все измазаны кровью. Во главе этой алой толпы священник, танцующий со счастливым лицом — он не был похож на других одержимых. Его тело не изуродовано, наоборот, оно стало еще прекраснее и моложе. Заметив, что его гость очнулся, одержимый старик прекратил танцевать и оглушительным рыком остановил оргию: все присутствующие уставились на охотника.
 - Ах, милый мой мальчик! - заговорил он очень знакомым женским голосом. - Ты наконец пришел!
 - Лилит! - процедил Грешник сквозь зубы. - А ты ничуть не изменилась, я погляжу.
 - Чего не скажешь о тебе, дорогой! - священник расхохотался. - Я смотрю, ты получил мое послание, да?
       В холл затащили ту тетку в алом манто. Мертвую.
 - Ты крайне отвратительная и жестокая тварь! - Закричал охотник
 - Брось! Я здесь не для того, чтобы ругаться. - священник присел на импровизированный трон, состоящий из трупов и обглоданных костей. - У меня есть для тебя очень ценная информация, дорогуша. И я уверена, ты бы все отдал, чтобы ее услышать! А теперь... Обсудим цену?