Таянье Тайны. Город

Таянье Тайны. 4 Глава "Война. Безучастные". Подглавка "Город"
               
         Проснувшись от завывания сирены, я вышел на улицу. Какой это был город? Москва?  В Москве нет таких громадных магистралей. Пожалуй, это была заграница. Это был зарубежный город. Так и назовем его – Город. Я там жил. Там было страшно жить, но пришлось там пожить.
         Отчетливо помню удушливый воздух, насторожённость окружающих. И постоянное предчувствие опасности. Она была разлита во всём, сгущалась день ото дня. И, странно, – ничего не случалось. Но, по всей видимости, до поры. Город душил безмолвием, нищетой роскоши…


***
«…произведя расчеты, какую энергию можно извлечь из эфира, я удивился. Из расчета следовало, что энергия, извлеченная из этой системы, достаточна, чтобы полностью разрушить большой город.
Тогда я впервые понял, что моя система может быть опасна для человечества. Но все же очень хотел провести свой эксперимент. В тайне от других я начал тщательную подготовку своего безумного эксперимента...»
Тесла


***
                Сирена дала знак – прорвалось.
Я оделся, вышел на улицу. По обочинам теснились толпы народа, – перепуганного, талдычащего одно – война…  война…  война…
     Но войны не было. Была душная летняя ночь, неоном били в глаза витрины, рекламы. Посреди громадной бетонки, главного русла цивилизации, сверкали лужёные рельсы. Но – ни машин, ни составов. Магистраль была пуста и торжественна.
     Здесь запрещалось ступить за парапет. Я сунулся, было, но осадили – нельзя! Туда, на проспект, нельзя. Там идёт и скоро подойдёт Война.
А между тем на проспекте сосредоточенно орудовали, копошились бежевые. Двигались вплотную к парапету, совещались между собою: собирались в группы по трое, по пятеро и, посовещавшись, как бы отваливались друг от друга. Медленно отстраняли нашептавшиеся головы, отводили безликие хари, и расходились. Каждый выполнял порученную ему, только ему внятную задачу. Они были непроницаемы. Плотно обтянутые мучнистой кожей, одинаковые, безучастные. Сосредоточенные лишь на себе, на внутренней задаче, они ориентировались точно в пределах проспекта.
И узнавали только своих.
– «Роботы?» – спросил я  в толпе.
– «Безучастные, – был ответ – готовятся к Войне,  будут нас защищать».
– «Зачем, если безучастные?»
– «Положено» – в ответе угадывалось раздражение.
Я прекратил расспросы. И стал смотреть.

***