Педофильское лобби. Глава четвёртая

Глава четвёртая. Счастье
- А сейчас мы будем учиться противостоять противнику с ножом, - ухмыльнулся Тренер.
Последние полтора часа он активно колотил и швырял Эдуарда, действуя исключительно из лучших побуждений. Тем не менее, ученика уже распирал гнев. Больше привычный решать проблемы словами, но признавая необходимость навыков рукопашного боя для выживания в обществе, он больше всего хотел стереть ухмылку с лица физически превосходящего противника.
Сжимая в правой руке тренировочный нож, он несколько раз пытался ударить тренера, без особой впрочем, надежды на успех. Последний неизменно перехватывал и выкручивал руку, заставляя выбросить клинок, и не без ехидства произносил монолог:
- Каждый добропорядочный гражданин узнав о твоей природе, будет стремиться тебя уничтожить. Ну, или на худой конец сделать тебе очень больно. Что характерно, при этом он будет считать себя хорошим человеком, защитником справедливости и без пяти минут героем. Ты хорошо говоришь, но против обычного обывателя слова тебе не помогут. Слова о справедливости, уважении к чужим взглядами и тому подобным радостям несут в массы уже тысячи лет. Как правило, говорунов убивают. Поэтому, если хочешь что-то доказать, говори на языке силы. Люди терпимы только к тем, кто может переломать им все кости…
В конце концов Эдуард решил, что ничто не запрещает ему схитрить. За мгновение до того, как тренер привычным движением схватил его запястье, он разжал пальцы. Нож незаметно выпал и был подхвачен свободной, левой рукой, а спустя мгновение уткнулся в живот противника. Тренер замер. Посмотрел сначала вниз, потом на сжатую правую руку. Отпустил её.
- Ты что, левша?
- Я амбидекстр.
- Ещё хитровыделанный, как я вижу. С ножом на сегодня хватит. - Эдуард ухмыльнулся. – Лучше постоим в спарринге, - добавил Тренер после многозначительной паузы.
Эдуард перестал улыбаться.
*
Шёл второй месяц после посвящения, а жизнь Эдуарда коренным образом изменилась. Иногда он даже испытывал странное, доселе незнакомое чувство, которое в книгах называли «счастьем». Впервые у него появились друзья, с которыми не нужно было носить маску, которые принимали его только за то, что он вёл себя естественно. Они общались, делились опытом и помогали друг другу в повседневных делах. Тренер заставил его оторвать задницу от компьютера и заняться рукопашным боем, через две недели мышцы Эдуарда перестали ежесекундно ныть и он втянулся в ритм ежедневных упражнений.
А ещё была Оксана. Как он и предполагал, девушка жаждала продолжить общение с самым остроумным из своих знакомых. Посмеявшись над необычным первым свиданием, они стали иногда встречаться, и скоро прогулки вдвоём по городским улицам и часовые телефонные разговоры стали привычным делом.
К своему стыду, Эдуард обнаружил, что малолетка ставит его в тупик куда чаще, чем это можно было предположить. Она взахлёб рассказывала о приключениях своей одноклассницы с говорящим именем Наташа. Та девчонка, несмотря на юный возраст, была постоянной клиенткой клубов, куда её вопреки законам пускали благодаря протекции взрослых друзей, с которыми она вела ночную жизнь, от которых получала дорогие подарки.
Оксану такое поведение подруги не столько возмущало, сколько удивляло, и всем своим видом она вопрошала у Эдуарда – как относиться к близкому знакомству школьницы со взрослыми дядями.
И что на это нужно было отвечать? Искренне возмутиться, тем самым похоронив будущие отношения? Или одобрить, подтолкнув своего ангелочка к падению в бездну порока? Прямого ответа не было, пришлось изворачиваться:
- Не стоит быть такой, как Наташа. Она просто использует других, но на самом деле используют её. Она быстро постареет и никому не будет нужна. Возраст не помеха, но только если есть настоящая любовь…
Эдуард был противен сам к себе. Он нёс романтическую чушь в которую сам совершенно не верил, откровенно презирая все эти шаблонные разговоры о высоком, на деле лишь стыдливо прикрывающие фиговым листком обыкновенное физическое влечение. Из-за которого он сейчас предавал собственные идеалы цинизма.
- Ну вот меня любят сразу пятеро парней, - «Шестеро», - мысленно поправил Эдуард, - И как я должна выбрать?
- Ты путаешь любовь с влюблённостью. У твоих ровесников бушуют гормоны, которые и внушают ложные чувства. Даже ты можешь ошибаться. Поэтому парень постарше скорее будет любить тебя по-настоящему, чем кто-то из ровесников.
- Так значит Наташа всё делает правильно?
- Нет, её парни ничем не отличаются от подростков…
Неопытный педофил всё больше запутывался в собственных словах, а Оксана мило улыбалась. Была вероятность, что эта зараза просто издевается.
Эдуард попрощался с юной подружкой на достаточном расстоянии от подъезда, чтобы старухи на лавочке не получили повод для пересудов. Проводил её взглядом и пошёл за советом к Учителю.
*
- В общении с ребёнком важно поддерживать баланс. Конечно, ты должен быть к ней ближе, чем другие взрослые, более понятным и открытым. И в то же время ни в коем случае нельзя опускаться до уровня сверстников, нет ты старше и умнее. Девочка должна это понимать и гордиться, что человек, намного выше по развитию, обращается с ней на равных…
- Здравствуйте, Нестор Иванович! – интеллигентную беседу прервала хрупкая и светленькая девушка лет 19. Учитель остановился:
- Здравствуй, Настя. Приехала из института к родителям?
- Да… и по вам я тоже очень соскучилась, - она улыбнулась, но как-то не весело.
- Да, родная, я тоже скучаю и всегда буду помнить о тебе. Но мы ведь уже об этом говорили. Ты уже взрослая, и у тебя другая жизнь в другом городе, новые друзья. Ты можешь помнить своего старого учителя, но должна двигаться вперёд.
- Да, я помню всё что вы говорили… просто хотела поздороваться. И мне пора. – девушка зашагала прочь, немного быстрее, чем позволяли приличия.
Мужчины некоторое время молча шагали в том же направлении. Смотря ей вслед. Обоим было неловко.
- И какого чёрта они вырастают? - в голосе Учителя сквозила тоска.
Эдуард сухо попрощался с товарищем и пошёл домой. Когда он свернул во двор, телефон в кармане бесшумно завибрировал. Оксана. Может быть, вечер ещё не совсем испорчен.
- Эдик, у меня для тебя новость. Наташу убили.