Кукла для колдуньи, глава 4

 Спустя много-много лет.

 По широкому проспекту крупного города, что часто называли северной столицей, двигался неприметный автомобиль. Вполне обычный, каких много вокруг, из тех, что называют «для среднего класса», он ничем не выделялся из общего потока. Обычным был и мужчина, что сидел за рулём, тёмные, небрежно уложенные волосы — такой художественный беспорядок достигается только долгой работой стилиста, приличный костюм, не самый дорогой, но говорящий о достатке. Длинные красивые пальцы постукивали по кожаной оплётке руля, на безымянном вспыхнул кровавым огоньком камень в кольце. Радио что-то бодро бубнило то ли о новой модели телефона, то ли о событиях за рубежом. Мужчина не слушал. Обычная вечерняя пробка выматывала больше, чем полноценный рабочий день. Кажется, он сегодня снова опоздает к ужину, хорошо ещё, что у жены новое увлечение, и она приедет позже него, так что вечер пройдёт спокойно. Некоторые ему завидовали, ещё бы владелец небольшой фирмы по продаже оргтехники, таких много, так что баснословных доходов нет, но на жизнь ему хватает, красавица жена, ох знали бы люди, что скрывается за этой экзотической восточной красотой. Но не знают, а он не смеет даже упоминать, что происходит за дверью их дома. Молчат и слуги, не потому, что преданы им, а только лишь из-за страха. Сколько таких было за всю его долгую жизнь? Тысячи? Десятки тысяч? Он уже и не помнил, мог ли знать обычный степняк, родившийся в незапамятные времена, что проживёт такую бесконечную жизнь? Что там было? Мужчина прикрыл глаза, он мог рассказать, как строились пирамиды и как выглядел Колосс Родосский. Как приятно было гулять по висячим садам Семирамиды и как выглядит рыцарь в полном вооружении. Мог поведать о том, что Ричард Львиное Сердце был надутым тупым индюком, а король Солнце вонял пОтом неимоверно. Только кому он мог про это сказать? Кто бы поверил, что обычный мужчина видел извержение Везувия собственными глазами? Да и к чему всё это? Столетия, что остались позади, не оставили и следа на нём, дни были заполнены ненавистью и покорностью. Он склонял голову перед хозяйкой его тела, ненавидел и радовался, ибо хозяйкой его души жрица так и не стала.

 Красный свет светофора сменился на зелёный, и мужчина вздрогнул от резкого гудка позади себя.

 «Надо же, как задумался!» — он скользнул взглядом по дому, когда-то лет двести назад, он танцевал в нём на балу у графини N. Зал освещённый тысячью свечей, запахи пота, пудры и притираний, юное гибкое тело баронессы рядом, и он ведёт девушку, едва касаясь затянутой в белоснежную перчатку рукой. А напротив хозяин дома кружит одну из красивейших женщин бала — томная красавица с восточными чертами лица, гибко склонялась в фигуре танца, улыбалась загадочно, завораживала чернотой глаз. Мечта большей части мужчин, да что там — любой бы пошёл следом, стоило ей поманить пальчиком. Но только он, её муж в глазах всего света, знал, как страшна в гневе супруга. И как она на самом деле умеет танцевать, какие танцы и к чему они приводят. Быть может, только он знал, что она такое, знаменитая жемчужина северной столицы. Бывшая Хранительница Памяти, жрица храма Астарты, придворная дама царицы Клеопатры, фаворитка короля Генриха… третьего или четвёртого, уже и не вспомнить. Не всё ли равно, менялись эпохи, страны, короли и правители, только он всегда был рядом: слуга, любовник, телохранитель, муж… никто…

 И ненавидел… всегда… с тех самых пор, как узнал, что это именно она, Алима опоила зельем Дину, именно она сначала пыталась отсушить его, а когда не вышло, надела на него ошейник подчинения и опоила волшебным зельем, превратившим его в Ворона. Он не знал, что сделала его Дина, но однажды ночью, между явью и сном, пришла к нему женщина и сказала, что однажды кончится его бесконечное служение жрице. Случится это, когда на земле вновь родится его любовь, его Дина. Главное — не упустить её снова.

 «Ты виноват, мой мальчик. Ты, не разобравшись, обвинил жену в измене, в то время, как ей нужна была помощь. Она мертва из-за твоей глупости и ревности, а значит, только ты теперь сможешь вернуть вашу любовь. Она будет рождаться раз за разом, встречаться на твоём пути, и если ты не пропустишь её, то сможешь освободиться от власти жрицы».

 Он проснулся тогда в слезах, зная, что его Дины больше нет на свете. И с тех пор вся его жизнь заключалась в ненависти и надежде. Он ненавидел жрицу, и надеялся на новую встречу с любимой. Но миновал год, потом другой, они сложились в десять, двадцать, сто… а милого личика Дины так и не встретилось на его пути.

 Асфальт ложился под колёса, а мужчина бездумно смотрел вперёд. Жена неожиданно позвонила и велела быть готовым к приёму гостей, а учитывая её новое увлечение, это будет непростой вечер.

 Роскошный особняк в престижном пригородном районе сиял огнями, и молчаливые слуги сновали по нему, выполняя привычную работу.

 — Вам оставлены инструкции, Илья Каримович, — чуть склонил голову дворецкий.

 «Ну конечно, куда ж без них!»

 — Спасибо, Осип. Госпожа уже дома?

 — Нет, Илья Каримович. Ждём с минуты на минуту, вам следует поторопиться.

 Как ни странно, втайне слуги были на стороне Ильяса или Ильи, как его теперь звали. Алима время от времени меняла их имена, адаптируя под эпоху и страну, умудряясь сделать так, чтобы они, при всей своей экзотичности, не выглядели слишком уж по варварски. Но в последний раз, она решила, что первое имя подходит ей больше всего и, сменив его для Ильяса, себе оставила прежнее. Илья поднялся наверх, в свою комнату и только там глянул, что за инструкции ему оставлены. Ничего особенного, всего лишь роль гостеприимного хозяина дома. Мужчина открыл шкаф и выбрал простые джинсы и белую водолазку, заодно и укус на шее скроет. Супруга не часто использовала его для секса — за столько лет наскучил, наверное, но если вызывала, отрывалась по полной. Вот и неделю назад она так постаралась, что Илье пришлось вызывать гримёра — скрыть синяки и укусы. Мелодично звякнул телефон, кто-то звонил по внутреннему. Для Ильи это сигнал, что жена уже дома. Ну что ж пора спускаться.

 На первом этаже в большом зале для гостей царил полумрак, Пришлось даже чуть задержаться, чтобы привыкли глаза. А когда это всё же произошло, Илья горько пожалел, что увидел происходящее. Увлечение Алимы снова оказалось в области, которую сейчас стыдливо называют отношениями доминанта и сабмиссива. Илья же про себя называл это куда более жёстко. Среди тех, кто разделял интерес Алимы в этой области, были маркиз де Сад и князь Влад Цепеш, более известный под именем графа Дракулы. Были и другие, но эти двое запомнились Илье больше всего, возможно потому, что свои умения причинять боль они оттачивали именно на нём. С тех пор прошло много лет, Алиме быстро наскучило тело мужа в необычном антураже и она сменила его на других, более безропотных или, наоборот, строптивых, но память о том страшном времени никуда не делась. Постепенно жена перестала использовать мужчин, полностью переключившись на женщин, и с каждой новой жертвой, Илья всё больше убеждался в том, что она выбирает определённый тип, очень напоминающий Дину. Вот и сейчас у ног Алимы сидела тоненькая темноглазая и смуглая девушка. Илья внешне равнодушно скользнул по ней взглядом, убедился, что это не реинкарнация любимой, и привычно встал за плечом жены.

 — Ты задержался.

 — Прошу прощения, вечерние пробки.

 — Однако успел к самому началу действия, — заметила с легким ехидством Алима.

 Илья промолчал, и так понятно, что все эти гости собрались здесь не просто выпить чаю с булочками. Дальнейшее только подтвердило предположения. Что там происходило, он бы не взялся ни описать, ни вспомнить, отдельными обрывками были только крики и стоны девушки, жадные вздохи, запах крови, боли и секса, закушенные губы и слёзы в глазах. В этот вечер в зале собрались те, кто в полной мере разделял пристрастия Алимы и готов был испробовать любые фантазии. Илья смотрел на это, стараясь не выдать себя ни словом, ни взглядом — было уже такое, и жертве не помог и сам пострадал. После того, как распятого мальчика убили с особой жестокостью, Илья зарёкся проявлять даже тень сострадания, потом, когда жена вдоволь наиграется, можно будет осторожно помочь страдальцам.

 Жестокие забавы хозяйки закончились далеко заполночь, когда жертва уже не в первый раз потеряла сознание. Но в отличие от предыдущих, привести в чувство девушку не удалось, и Алима с сожалением приказала Илье унести истерзанную девчонку. Обычно всё так и заканчивалось, разве что в этот раз жена было особенно жестока.

 — Куда унести девушку? — Илья строго следил, чтобы голос звучал спокойно и равнодушно.

 — Куда хочешь, мне она уже не интересна. Хотя… дорогие гости, я тут подумала, что мы все получили сегодня удовольствие, а мой муж остался без сладкого. Я предлагаю подарить ему эту девчонку. Прошу вашей поддержки, ведь мы все вложились в покупку такой восхитительной шлюшки.

 Утомлённые долгими играми гости вяло выразили своё согласие, и Алима приказала мужу унести прочь свою собственность, нечего, мол, тут её прелестями трясти.
 — И проследи, чтобы твоя девка не шлялась по дому. Пусть вообще не показывается мне на глаза, а то передумаю и закончу начатое.

 Илья молча принял к сведению, что ему на руки, в буквальном смысле слова, свалилось это сомнительное счастье, и унёс девушку в полуподвальное помещение, где был оборудован неплохой медицинский кабинет. Там даже врач имелся, из бывших военных специалистов. Илья не знал, что пообещала ему жена, но с возвратом увлечения, в доме появилось и оборудование, и молчаливый седой мужчина.

 Врач даже не удивился, когда к нему в кабинет вошёл Илья с измученной девушкой на руках. Судя по тому, что он был полностью одет, а оборудование приведено в готовность, врач ждал, что в эту ночь здесь появится пациент.

 — Положите девушку на стол и… если не боитесь, помогите немного, — врач нахмурился, разглядывая многочисленные повреждения, но рассуждать и обсуждать не стал, сразу принимаясь за дело.

 В свою комнату Илья вернулся только под утро, в полной мере насладившись трудной работой ассистента. До звонка будильника оставалось всего три часа, и мужчина, плюнув на душ, быстро разделся и буквально рухнул на кровать.

 Илья не стал спускаться к врачу, по опыту зная, что раньше вечера, а то и завтрашнего утра о состоянии его нового приобретения известно ничего не будет. Алимы предсказуемо в столовой не было, она никогда не вставала рано, так что завтрак прошёл без её ехидных комментариев.

 «Нужно будет перевезти девочку в другое место, а то ещё ЭТА передумает», — в мыслях Илья никогда не называл Алиму женой, только вслух, в присутствии посторонних. В зеркальных окнах офисного здания отражалось солнце, автомобили и люди, вытянутые, гротескные, словно нарисованные художником импрессионистом. Илья неторопливо прошёлся вдоль стены, ловя последние спокойные минуты, будь его воля, так и бы прогуливался, бездумно, хоть до вечера.

 — Ой, простите! - в него врезался незнакомый субьект.

 Илья с неудовольствием осмотрел лохматое нечто, то ли девушку, то ли субтильного парня. Не понимал он этой моды, как там? Унисекс? Вот раньше сразу было ясно, кто перед тобой, да и трудно ошибиться, глядя на пышные многослойные юбки и декольте.

 — Я не нарочно.

 «Вот в этом я не уверен» — слишком нахально выглядело нечто, чтобы поверить безоговорочно.

 — Разумеется, — прохладно ответил Илья.

 — А где здесь вход, не подскажете?

 «Угу, ты не нарочно, ты специально».

 — Прямо перед вами.

 — Спасибо!

 Нахальное существо послало ослепительную улыбку и ввинтилось в двери, не дожидаясь, пока они откроются полностью. Проскакало мимо охранника, приложив на мгновение карточку пропуска к устройству, и унеслось к лифту, успев буквально в последний момент. Илья только взглядом проводил, живость создания слегка раздражала, особенно на фоне трудной ночи и, как результат, усталости уже с утра.

 — Доброе утро, Илья Каримович, — улыбнулась секретарша.

 Хорошая девушка, уже в который раз подумал Илья. Ритуля на самом деле была буквально подарком для него, достаточно миловидная, она обладала той харизмой, которую могут разглядеть только мужчины, женщины, и самое главное — Алима, видели в девушке серую офисную мышку. Но Илья ценил Риту не за это, а за редкостный профессионализм. Она никогда ничего не забывала, успевала сделать все дела вовремя и умудрялась лавировать между начальником и Алимой так, что та никогда не уходила недовольной. Впрочем, та приходила нечасто, просто позволив мужу заниматься тем, чем он хочет. Илья уже начал надеяться, что надоел за столько-то лет, но бывшая жрица держала его при себе с упорством фанатички, не позволяя не то, что уйти, шага в сторону сделать. В лифт вместе с ним вошла одна из сотрудниц, новенькая, ещё питавшая надежды на интрижку. Но Илью даже не вдохновили ни длинные ноги, прикрытые юбкой на грани приличного, ни выдающийся бюст. Он бездумно пялился в декольте, и когда девушка вышла, одарив его напоследок оскорблённым взглядом, подумал, что уже слишком давно не смотрел на женщин, как на предполагаемых партнёрш. На самом деле, у него было всего две женщины: Дина и Алима, да и то секс со второй напоминал тягучую и слишком сладкую патоку. После него хотелось отмыться, да так, чтобы даже воспоминания о действе содрать. Раньше он ещё беспокоился, гадал, что с ним не так, а потом успокоился и решил, что ему нужна только Дина, а раз так, то и нечего переживать.

 На столе стояла привычная чашка крепкого кофе, красовалась папка с грифом «На подпись» и надрывался телефон. Обычное утро обычного дня.