Тяжёлый день

                С отвратительным чувством внутри себя, шёл я мимо виноградника слева и огорода справа, по дорожке, к овощам и фруктам полнейшая апатия, кисти винограда только набирали силу, до полного созревания оставался ещё целый месяц.

            Мне настолько было дурно, что в эти минуты я ненавидел себя, для чего нужно было так упиваться, кому я что доказал, если теперь приходится расплачиваться болезненным  состоянием за свою глупость.

            Каждый пройденный шаг тупой болью отдавался в голове, а на душе было так гадко и стыдно, словно я совершил большое предательство, за которое предстоит ответить перед достойным обществом хуторян, а те будут показывать на меня пальцем и плевать в мою сторону.

           От таких размышлений совсем пал духом, подташнивало из внутри, а как мне быть дальше не знал.

              Ещё ковыряло мою нервную систему неприятное осознание, обязательно с язвительной усмешкой будут рассказывать родителям о моих похождениях, вот это больше всего волновало меня, ведь обязательно приврут, а потом обрастёт всё это различными небылицами, попробуй потом отмойся.

             Дошёл до поливной канавы проходящей поперёк огорода, за которой были две посадки виноградника, одна большая слева и поменьше справа, решил присесть на канаву, посидеть в тени кустов винограда, прошёл несколько метров влево и уселся на канаву, а ноги опустил вниз.

            Вскоре отяжелевшая голова опустилась вниз, наступила приятная дрёма, я прилёг на бочок, а вскоре откинулся на спину в усохшие стебли картофеля, для удобства вытянул ноги, хорошо мне лежалось в междурядье картофеля, здесь я проспал часов до десяти.

             Проснулся от того, что организм требовал перемены  положения, а затем сообразил, что меня могут увидеть родители,  нужно покинуть незаметно это место, но меня разглядели в картошке соседи и конечно же вскорости донесли.

           Я поднялся, перешагнул канаву, затем по междурядью виноградника вышел к калитке в конце огорода и вышел на зады.

            Солнышко припекало, головная боль не проходила, я побрёл через пустырь к горе, чтобы по тропинке у болота спуститься вниз и затем дойти к речке.

          На речке ещё никого не было, гуси и те куда - то запропастились, я сел на берегу, вспомнил, что ещё лет восемь- десять  назад, здесь яблоку негде было упасть от местной детворы, да ещё приезжала детвора  погостить к бабушкам и дедушкам.

             Сколько шума, визга  и смеха тогда неслось с речки, подходя к горе,  можно ещё не видя речки, услышать и понять, что на речке достаточно купающихся.

              Местная детвора загорала на песке или траве, городские же приносили с собой  полотенца, покрывала и даже зонтики, загорали с комфортом.

              А солнечные очки,  полоска  бумаги или листок травы на нос  это вообще вызывала у нас усмешку, одного мы тогда не понимали, что мы всегда под солнцем и носы в редких случаях обгорали, а вот городские люди предусмотрительные, делали всё по правилам.

           Много чего интересного было в те года, потом молодёжь подросла и разъехалась по огромной стране и уже того количество детворы сейчас не увидишь на речке.

             Глядя на воду в речке, где она закручивалась в миниатюрные водовороты, выворачивалась, упираясь,  подмывая берег у кургана, вызывала в голове головокружение, которое мутило внутренности живота.

            Я решил пройтись вдоль берега Куры, здесь западная сторона кургана имела прямую сторону с идеальным направлением зюден – норд, трудно поверить, что это результат природного образования. 

           Примерно,  по  середине  основания у западной  стороны кургана, можно увидеть часть старого,  выкопанного в ручную русла речки.

           Землекопы тех далёких лет не заморачивались раскорчёвкой огромных дубов, поступали мудро, не тратя больших усилий и времени, обкапывали препятствие стороной, таких мест на речке несколько, их можно увидеть и сейчас.

         Чем интересна насыпь на южной стороне кургана, здесь, как и за Курой в такой же насыпи, находили подобного качества керамические кусочки от глиняной посуды.

        Кем, когда и для чего это было сделано, ещё предстоит выяснить.

                Я дошёл до подвесного мостика на тросах через речку, выбрал место в тени под боярышником у кургана, вначале присел, а затем и прилёг на траву, лежал я себе в уединении, размышляя о житье - бытье, о своём плачевном состоянии, да и вообще о ситуации в которую попал.

               Не заметил, как и  задремал, а разбудил меня весёлый хохот, я открыл глаза, увидел перед собой хуторских ребят.

            Иван работал на кошаре с отцом, пас отару овец за речкой, возвращался с обеда, при себе имел две бутылки вина.

             Его компанию составляли Валерка с Володькой, ребята с моей улицы.

               Видя моё болезненное состояние,  решили меня подлечить, уселись рядом со мной под  боярышником, открыли бутылку вина и вручили мне.

          Один запах алкоголя уже мутил моё сознание, но Иван со знанием дела, а опыт у него уже имелся, советовал:
                -  Несколько глотков вина и почувствуешь сразу облегчение. Это я тебе точно говорю. Сам не раз так поступал.

           Пересиливая отвращение, я выпил несколько глотков, за что получил одобрение ребят.

               Бутылку передал Ивану, тот посмотрел на просвет бутылку, большим пальцем отмерил свою порцию вина, приложился, а затем снова вернул бутылку в вертикальное положение, горлышком вверх, большой палец точно указывал на линию оставшегося вина в бутылке.

            Остаток вина передал Валерке, а Володьке не положено, по признаку   малолетства.

             Мне действительно стало легче, я стал поддерживать смех, который продолжался вместе с разговором, с того самого момента, когда меня разбудили.

               Из второй бутылки выпил немножко больше чем в первый раз, распили и вторую бутылку, мне заметно полегчало, сидели и балагурили, Володьку Иван послал за речку, чтобы тот присмотрел за отарой, перегнал на новое место.

           Было предложение сходить ещё за вином, но я отказался на отрез, ведь я теперь прекрасно знал свою норму, научен горьким опытом.

            Время давно перевалило за обед, я почувствовал, организм требует пищи, пора идти домой и хорошенько отобедать.

            Распрощался с товарищами, пообещал, что за восстановленное здоровье обязательно поставлю магарыч.

             Я удалялся в хорошем настроении, а сзади слышался спор, кому идти в магазин за вином.
 
         07 нояб 2015 г.