Бумаги Эйнштейна. Ч. 1. Сон в летнюю ночь. Гл. 14

– 14 –

... в то воскресенье работал я с бумагами Друга, Эйнштейна или чёрт знает кого допоздна и не заметил как уснул. Морфей обнял меня и перенес на работу, в лабораторию, кругом никого, сижу один за столом. На полках и стеллажах пусто, никакой аппаратуры, папок, отчетов, ничего нет. Передо мной стоит бутылка, необычной формы, такие в трактирах сто лет назад подавали с водкой, по-моему, монополька называлась: квадратная, толстое синее стекло, горлышко сургучом запечатано и этикетка, гласящая – «Капитанский джин». Рядом – нож, огромный и необычайно острый. Я это понял, как только прикоснулся лезвием к сургучу – печать тут же отлетела. Бутылка как-то странно задёргалась в руке, вырвалась, упала на пол и дико завертелась. Из горлышка с шипением, как пена из шампанского, повалил густой черный дым. Клубясь, вознесся к потолку, приняв телесную форму джинна из аладдиновой лампы, только почему-то в морской капитанской фуражке.

– В фуражке с якорем? – спросил Приятель.

 – Да, с якорем. Как у Михалкова. А под фуражкой пульсировали два рубиновых уголька.
 
– Это что, глаза, что ли?

– Ну, вроде того. Я воспринял это как фигуру из дыма с глазами под потолком. «Странно, что на бутылке написано «джин», ведь настоящий же с двумя «нн»», только и успело промелькнуть в моей голове. Я уткнулся в его пышущие жаром гляделки, с полминуты не отводил взгляда. Затем спросил:
– Кто ты?

– Я? – глухой, замогильный голос потряс помещение. Стены лаборатории задрожали. – Я – Капитан Небытие. И сейчас препровожу тебя в порт твоего назначения. В порт НИЧТО. Ты был никем, станешь ничем. Навсегда. На веки вечные ты станешь рабом Ничто...
 
И, вслед за этими словами, чёрный клубящийся капитан протянул вперёд свою черную клубящуюся руку и схватил меня за горло. Я перестал дышать. Оглушительно и отчаянно колотилось сердце. Внутри жгуче похолодело: холод был такой, будто я проглотил целую глыбу льда. Эта глыба таяла и распространялась дальше по всему телу, разливаясь во внутренностях, в груди, в лёгких, как казалось мне, разрушая и кроша кости. Я чувствовал себя так, будто мои мышечные ткани затвердели, разбухли и начали разрываться. Передать эти ощущения невозможно. Какое-то внутреннее, ледяное напряжение распирает тебя, ты раздираешь собственную оболочку и испаряешься, растворяешься без следа в среде... как бы сказать точнее, в среде жидкого азота, что ли...  Меня охватило ощущение полного, тотального, безнадёжного распада, аннигиляции. Ледяная рука джинна добралась, наконец, и до сердца, сжала железной хваткой. И Сердце стало замедлять своё размеренное  биение, переходя в торжественно-барабанный ритм похоронного марша. Сознание вдруг вынырнуло из тела, превратившись в чистое зрение, которое наблюдало со стороны, как тает моя плоть...

И тут, Слава Богу, я проснулся.


Продолжение: http://www.proza.ru/2015/11/09/1106