Мессар Акше. Хроника правления Серафима IV. 13

30.

     Э-э-э нет! Если сказать, что, выгоняя старшего сына, староста давал ему то, что первым подвернулось под руку – это будет ошибка. На самом деле, все было сначала тщательно подготовлено, и только потом уже пошло в дело. Например, в хозяйстве старосты не было хромых лошадей, так ее специально купили и привезли, чтобы в нужный момент вручить Якобу. А черствую краюху несколько часов выдерживали на солнце, уронили пару раз в дорожную пыль, и только после этого отправили в худой мешок, который должен был заменить походную котомку…. Тоже было и с одеждой – не у всякого деревенского дурачка мог быть такой латанный-перелатанный и такой грязный наряд…. Что и говорить, староста очень старался, собирая старшего сына в дорогу…

     Наверное, странно, да и нелепо говорить о какой-то родословной старосты. Ну, то есть, был бы это обедневший дворян – тогда еще ладно – дворянину, пусть даже обедневшему, без родословной никак нельзя, тем более, если кроме родословной, у него больше ничего не осталось. Такие обычно собираются в какой-нибудь захудалой корчме под затертым гербом, и описывать друг другу былые богатства, замки, содержимое сокровищниц, да подвиги предков. Впрочем, иной раз получается очень даже увлекательно…. А когда, не то, что рода своего не помнишь, куда там род – родители и то, неизвестны, потому что испокон века ты один, и кому было не лень, звали тебя подкидышем. Что здесь вспоминать? О чем рассказать? Как жрал из того же корыта, что и свиньи, или как мерз зимой, и чтобы согреться забирался в собачью будку и много раз был покусан…. Или как в отрочестве, опять же, чтобы не подохнуть с голоду, занимался всем подряд, и наемником был, и воровал, и разбойничал на лесной дороге. Нет, такие истории не рассказывают за семейным, обеденным столом. Такое прячут, а рассказывают истории придуманные, красивые, смешные или грустные, не важно, главное чтобы красивые… Или вовсе помалкивают. Староста предпочитал помалкивать…

     Он и в детстве был молчуном…, сначала говорить было не с кем, а когда появилось с кем, тогда уже была привычка – лишний раз рот не разевать. Именно поэтому никто в деревне не мог похвастаться, что знает, откуда староста родом, откуда у него эти немалые богатства, или кто иногда навещает его под покровом ночи. Никто, даже…

     А детей он прижил от смазливой гулявой бабенки, которая в свое время вела у него хозяйство. Чернявая была, бойкая и блудливая…. Сколько раз ее староста ловил на спине с задранными ногами, сколько колотил, а все одно – подживут синяки на роже и снова она с любым готова…. Выгнал ее староста. Как-то одним днем собрался, дал денег на дорогу и выгнал, от греха подальше. А вот сыновей оставил, благо, что мнение родительницы его вовсе не интересовало. Так что они его, родные, чтобы он там не наговаривал иной раз…. Так ведь не от бессердечности же наговаривал, для воспитания, и ругал их, и подзатыльники отвешивал, бывало и такое, но повторюсь – только с одной искренней целью – воспитать, уму-разуму научить. И вот на тебе, такая вот история…

     Старший сын, тем временем, подгоняемый отцовскими напутствиями и всяческими разными, но неизменно дурными предчувствиями, удалялся от деревни… Было ему грустно, как всегда бывает грустно покидать родные места, а еще, было ему обидно, в основном из-за того, что вместо добрых слов, в дорогу, услышал он брань и проклятия, да и вообще, было ему не по себе – отправлялся он, как ни как… Впрочем, неважно, просто – было ему не по себе, и вот в таком непонятном состоянии он пересек границу отеческих земель, оглянулся пару раз, вздохнул глубоко и вместе с дорогой свернул в лес – темный, хвойный, мрачный…. Правда, перед тем, как совсем скрыться за поворотом, Якоб выругался, смачно так, помянув и Главного, и нечистого. Но если бы кому-нибудь довелось разобрать слова, с недоумением услышал бы он там имя младшего брата Франка. А что, вполне справедливо – это ведь ему должно было достаться все вот это…

     Да, Франк был другим. Характером бойкий и любопытством безмерный, пошел он скорее в непутевую свою матушку, с той лишь разницей, что вожжи в отцовской руке и не раз и не два, загоняли ему разумение через мягкое место в место, для разумения более подходящее. Окончательно исправить Франка, конечно, не удалось – зато присутствовала теперь в его взгляде некая мечтательность…  Весьма опасная мечтательность, особенно если вам едва-едва исполнилось девятнадцать лет. Что там говорить, если бы не мечтательность эта, вряд ли решился бы Франк бросить отчий дом и отправиться…. Даже и сказать нет возможности, куда отправился этот сорванец, поступком своим спутав далеко идущие планы отца и став причиной изгнания старшего брата…. Хотя, скорее всего, такие мысли в голову к нему даже и не приходили… Просто посветила ему в окно полная Луна, взъерошил волосы восточный ветер, оп – и готово решение…. А там – будь что будет…

31.

     Надо ли говорить о том, что кормилица или, скажем там, нянька – место при дворе хоть и маленькое, да значительное. Нет, конечно, на политику там, или на размер Королевских налогов она повлиять не могла, да и не разбиралась она в этом. Зато она могла повлиять на настроение Королевы, а то и самого…. И, вот тогда – да. Если это иметь ввиду, то не только можно, но и обязательно следует говорить о значительности…

     Старуха-нянька, отлично знала все переходы и выходы дворца, еще с той поры, когда тщательно помывшись, обтерев тяжелые, полные молока груди, ходила во дворец, в спальню Королевы. То есть, вначале, полагалось ей знать всего два места – Королевская кухня, да спальня Королевы, где до поры, до времени во благости, среди кружевных пеленок посапывал насытившийся молодой Король. И если бы не одно обстоятельство, так и сгинула бы Магда, то есть пропала бы из Королевского дворца, как пропали до нее сотни. Откормила, относила на руках – и все. Так бы оно и случилось, да вмешался случай, а если быть точным, то целая цепочка случайностей.

     Под кухонными подвалами, при свете факелов, среди тяжелого, сырого воздуха обитал человек, которого боялись абсолютно все в Королевстве… Нет, вот Серафима IV не боялись, его любили, как положено любить правителя, его уважали, как полагается подданным уважать своего Короля, ну и иногда, опять-таки, чтобы были соблюдены приличия, побаивались. А вот того, из подвала, его действительно боялись. Боялись все, и самый последний нищий, и преуспевающий староста, и какой-нибудь провинциальный забияка и пьяница…. Да что говорить об этих простых смертных, его боялся сам Король. Нет-нет, не только этот Король, перед ним, чувствовали себя неуютно все Короли.

     Именно так, потому что там, в подвале, находились собственные покои Королевского палача. А чуть дальше по коридору, то есть у самого выхода из галереи находилось другое место, там Королевский палач проводил намного больше времени чем в собственных покоях…. Там были пыточные залы – так сказать его рабочий кабинет. И весьма сложный вопрос, где было более мрачно…. Хотя многолюднее, было все-таки в пыточных залах. Ну, то есть, помимо преступников, при Королевском палаче постоянно находилась еще пара помощников, которые имели собственное жилье в пределах городской стены, куда они и возвращались, если пыточные залы пустовали…. Да если и не пустовали, тоже возвращались, просто, реже….

     А Королевский палач жил здесь. В Королевском дворце, у него были и своя спальня, и своя столовая, даже своя небольшая библиотека, а еще у Королевского палача имелся собственный выход из подвала, которым, впрочем, он пользовался крайне редко. Почти никогда, не считая тех случаев, когда такого выхода требовала его служба…. Но тогда он выходил в своем красном балахоне и черном, расшитом серебряной ниткой, кафтане. От двери подвала до Рыночной Площади, он шел через толпу. Пять минут требовалось ему, что бы прибыть к нижней, первой ступени. А с другой стороны Рыночной площади, то есть от Северных ворот, въезжала, обитая красным сукном, телега, на которой, такова была последняя Королевская милость, оказываемая преступникам, приговоренным к смерти, и ехали эти самые преступники…. Ровно пять минут. И никогда не было случая, чтобы он шел дольше. Если телеге с преступником дорогу перегораживали зеваки, желавшие оторвать от балахона лоскуток на удачу, или наоборот, плюнуть, если преступник был заговорщиком, то Королевскому Палачу никто и никогда не преступал дорогу. Он шел совершенно свободно через живой коридор из числа зевак, которые предпочитали смотреть на Палача, нежели чем на его жертву.

     Через пять минут он подходил к первой ступеньке эшафота, на котором его помощники уже начинали подготовку к предстоящему действу. Он останавливался и оглядывался на Королевский балкон – таков был закон – если до того, как палач становился на первую ступень эшафота, Король, в милости своей, даровал преступнику жизнь, то Палач не поднимался на эшафот, и преступником занимались его помощники и Королевская стража. А вот если первый шаг все-таки был сделан, то преступник не мог уйти с эшафота живым. Даже если бы сам Король попытался вмешаться. Эшафот – маленькое королевство, где правил Королевский палач. И там, в его маленьком Королевстве, именно он отвечал за все…

     Однако, было бы ошибкой считать, что Королевский Палач был только точкой в жизни преступников. Конечно нет, именно он проводил допросы, а его помощники сменяя друг друга записывали показания преступников и оказывали необходимую в процессе допроса помощь…. И надо отметить, Королевскому Палачу не отказывались отвечать, его не проклинали, ему не плевали в лицо, и не только потому, что в момент вопроса в его руках, в специальном сосуде был расплавленный свинец, или, скажем, кнут, которым он перебивал ногу коню, или…, хотя не важно, потому что не поэтому. Отвечали, потому что Королевского Палача и боялись, и уважали как такового…

     А кроме того, именно Королевский Палач был первым, и единственным человеком, который пробовал Королевскую трапезу. И каждый повар знал, если Королевскому Палачу станет нехорошо после трапезы, то следующим, в пыточной камере окажется сам повар – это было самым лучшим предупреждением и от поварских ошибок, и от злого умысла… Именно поэтому за последние лет сто пятьдесят в Королевском дворце не было отравлений…

     Ну, ладно. Речь, все-таки, не об этом. Однажды, это было достаточно давно, Королевский палач обратился к Королю со своей первой и единственной личной просьбой. Обратился, конечно, не напрямую, а как положено, написав соответствующее прошение на бумаге, и передав это прошение через секретаря Первого министра. Это была очень простая, человеческая просьба – Палач желал, что бы среди благ, полагающихся ему, как плата за труды, была женщина…

     Король, тогда еще не Серафим IV, а его отец слегка удивился, и даже пожелал лично поговорить с Королевским Палачом. Вечером, после того как кабинет министров разошелся, чтобы изыскивать способы обеспечения быстрейшего исполнение Королевских указов, Королевский Палач вошел залу:

- Здравствуй, - приветствовал его Король.
- Долгие лета, Ваше Величество, - приветствовал в ответ Короля палач.
- Я рассмотрел твое прошение, и как ты, наверное, догадываешься, подписал его…
- Благодарю Вас, Ваше Величество, - поклонился Королевский палач.
- Но, тем не менее, прежде чем дать бумаге законный ход, я хочу задать тебе пару вопросов.
- Да, Ваше Величество.
- Так вот, ты пишешь, что, будучи мужчиной молодого возраста, имеешь подобающие мужчине желания…
- Именно так.
- И среди этих желаний, единственной неудовлетворенной, оказывается потребность в женщине…
- Именно так, Ваше Величество.
- Однако ты не указал, о какой именно женщине идет речь. То есть, кто именно тебе нужен. Назови имя ее, или, может быть, ты знаешь, где она живет. Я могу лично поговорить с ней…
- Ваше Величество, нет какой-то определенной женщины, ну той, которая внушала бы мне какие-то нежные чувства.
- Не понимаю, - признался Король.
- Мне просто нужна женщина, - пояснил Королевский Палач, - просто женщина, которая удовлетворяла бы мои мужские желаний. Для меня не имеет значения, молода она или нет, мне все равно, как она выглядит – просто женщина.

- Однако, - покачал головой Король.
- Да, я знаю, - продолжил Королевский палач, - существуют женщины, которые за деньги выполняют женские обязанности. Благодаря Вашей щедрости, я мог бы покупать их, но я думаю не только о своих потребностях, но и благе Королевства, я думаю, что для Королевства будет лучше, если в постели Королевского палача будет одна, постоянная женщина, а не множество разных шлюх…
- Вот ты о чем, - Король был удивлен, но, тем не менее, согласился, - что ж, это вполне резонно. Что ж, тогда мы можем возложить эту обязанность на Королевскую кормилицу. По-моему, она вполне подходит. Правда, внешность у нее…
- Это не имеет значения…, - Королевский палач позволил себе улыбнуться и даже пошутил, - в конце концов, я всегда могу потушить факел…

     Шутка эта очень понравилась Королю, он даже вспомнил ее на следующий день, когда выслушивал доклады министров.
- Значит, я удовлетворил твою просьбу, - отсмеявшись, спросил Король.
- Да, Ваше Величество, - поклонился Королевский палач, - простая женщина, при дворе, имеющая доступ в королевскую спальню – эта женщина вполне подходит.
- Вот и отлично, - улыбнулся Король, - значит уже завтра она к тебе придет, а там дальше, вы сами разберетесь…
- Благодарю Вас, Ваше Величество…

32.

     Солнце, действительно было на закате и выглядело уже не как ослепительный желтый шар, а лишь как его половинка, да еще к тому же и не желтый вовсе, а красный…. Неприятный, размытый цвет, да и свет от него был какой-то нервный, а может, это просто так казалось всем тем, кто присутствовал в приемной зале Первого министра…

- И так, господа, теперь у нас уже не одна проблема, и даже уже не две…
- Это Вы по поводу тех задач, которые поставил перед нами Король, - вопрос, конечно, был неуместен, но Министр по Королевским налогам и финансам был самым молодым, то есть, меньше всех находился на должности.
- Конечно, Вы не так долго занимаете этот пост, но нельзя же совсем не понимать, о чем идет речь, - возмутился Первый Королевский посол.

     Министр по Королевским налогам и финансам потупился, и принялся рассматривать что-то на полу…
- Господа, - вмешался Первый министр, - я прошу вас. Все перепалки надо оставить, у нас на носу такие перемены, которые могут взорвать все Королевство, это вы понимаете?

     Ответа не последовало, но по грустным и озабоченным лицам присутствующих вполне можно было предположить, что они понимают…
- И так, у нас по-прежнему, существует выбор, - Первый министр осмотрел сидящих за столом.
- То есть…
- Выбор, о чем вы?
- Прошу выражаться точнее…
- А я прошу не перебивать, - прервал самых нетерпеливых Первый министр, - я поясню. И так, суть выбора – вообще ничего не делать, ну то есть, слепо исполнять приказы Короля. Однако, в будущем, это не снимет с нас и ответственности, и неизбежного позора. Второй выход – попробовать высказать Королю то, что мы думаем по этому вопросу. Конечно, это был бы самый лучший вариант, и единственное, что меня удерживает от него – то, что мы знаем нашего Короля. Если уж и пришла ему в голову какая-нибудь мысль, уповать следует только на Бога, чтобы он его вразумил. Но, насколько мне известно, Королевский священник-то, как раз и поддерживает эти перемены…
- Вот Черт!
- Есть и еще один довод против – стоит нам заявить Королю, что мы не согласны…, он красноречиво смолк.
- Это да, - подтвердил Первый Королевский посол, - мы будем у него как на ладони, а там уже и до отставки недалеко…
- Именно так, - Первый министр коротким поклоном поблагодарил господина Неро.
- Что же остается?

     Вдруг со своего места поднялся Земельный министр:
- Прошу прощения, что перебиваю Вас, - обратился он к Первому министру, - но насколько мне стало известно, Король выселил из покоев Марию…
- Ну и что?
- Подумаешь, Король, наконец, решил обзавестись наследником и избавиться от этой пустоцветной дурочки.
- Нет-нет, - Земельный министр повторил жест Первого министра, призывая всех к вниманию, - вы недооцениваете роль женщин в данном вопросе…
- Это Вы сейчас о чем?
- Насколько я знаю, во дворце, вот-вот появиться девка, а может, и уже появилась. И именно ей предстоит, насколько я понимаю стать матерью будущего наследника. Мне кажется, что это должно, хоть на время, отвлечь нашего Короля. Молодая здоровая девка, к тому же…
- Возможно, - кивнул Первый министр, - но я думаю, что это будет только временная передышка. А кроме того, нельзя сбрасывать со счетов, что Королю уже известно, о том, что мы собираемся…. Вряд ли эта девка настолько хороша, чтобы Король забыл и об этом…
- А я думал, что мы решили этот вопрос.
- Решили, но это только частичное решение. Пока нам точно не известно, а вдруг, они все-таки разговаривали на эту тему…
- Но тогда, я думаю, непременно последовал бы ответ…
- А если ответ готовиться, и готовиться в тайне от нас…
- Однако, на последнем докладе мы не заметили никаких серьезных перемен…
- Послушайте, - решил вставить свое слово Королевский маршал, - все наши пререкания пока ничего не стоят. Мы не решаем ничего, мы просто треплем языками и стараемся испугать друг друга, а начинать надо с другой стороны…
- Как угодно, хоть с какой стороны, - недовольно пробормотал Первый министр – что и говорить, его надежда на то, что министры проявят хоть какую-нибудь решительность, рассеивались как дым…

     А Королевский маршал, тем временем, заговорил, стараясь быть и понятным, и одновременно убедительным…
- И так, друзья мои, простой вопрос – у кого из ваших ближайших предков имелись титулы и земли, дарованные Королем, за какие-нибудь особые заслуги?