Кукла для колдуньи, глава 6

глава 6

 Весь вечер Марик бегал на цыпочках к чужой двери, иногда прижимаясь к ней ухом, в тщетной надежде что-то услышать. Но фирма давала гарантию и оправдывала её — слышно ничего не было. К ночи носки Марата можно было предъявлять как улику, а он так ничего не узнал. Ну, как же подобраться к тайне, что скрывает начальник, вопросы роем летали в бедовой маратовой головушке, и он даже не заметил, что сосед давно ушёл, крепко заперев за собой все замки.

 — Прикинь, Лар… я же вообще не знал, что он рядом живет!

 Марат сидел на стуле, поставив одну ногу на сиденье и упираясь подбородком в сложенные на костлявом колене руки. Подругу всегда забавляла его способность сложиться в немыслимую конструкцию и при этом чувствовать себя достаточно комфортно.

 — А может, он и не живёт? Когда там эту квартиру продали? Не помнишь?

 Марат задумался, что-то отсчитывая на пальцах, и ответил, что уж лет пять прошло.

 — Точно — пять, я тогда в Таньку влюбился, из третьего подъезда. Помнишь?

 — Ещё бы! — фыркнула подруга. — Ты мне тогда всю плешь проел, научи да научи целоваться.

 — Не бурчи, мне было пятнадцать, откуда я знал, как правильно.

 — Угу, детка, звонкий колокольчик, — насмешливо ответила Лариса. — Другие в этом возрасте уже всё перепробовали.

 — Я не другие! — оскорблено ответил Марик.

 — Ещё бы! Ты у нас особенный, только по большой и чистой любви. Так и умрёшь девственником.

 Марат оскорблено отвернулся, подруга била по самому больному месту. С Танькой так ничего и не получилось, пара поцелуев закончились ничем — слюни во рту и стойкий запах чеснока быстро отвратили его от продолжения экспериментов. Время шло, Марик регулярно влюблялся, но всё по-прежнему оставалось на уровне конфетно-букетного периода. То ли девушки ему попадались не те, то ли с ним было что-то не в порядке. В последние время он даже начал подумывать, а не погулять ли ему по голубой стороне улицы, но как-то не слишком настойчиво, так, мелькнула мысль и всё. Да и не особо и хотелось. Вот так и получилось, что к своим двадцати годам он так и не узнал, что такое полноценный секс, свидания с правой рукой к ним же не отнесёшь. После школы он поступил в институт, начал грызть нелёгкий гранит знаний, время от времени придавливающий бедного студента тяжким камнем сессий, нашёл подработку в помощь матери и себе на карманные расходы. Жизнь текла привычно и ровно. И тут появилась ОНА — тайна! Настоящая тайна, которую захотелось разгадать. Сплелось всё: и надоевшая рутина, и начальник, и загадочная девушка с порезами и синяками, и желание что-то изменить. Решив докопаться до истины Марик половину ночи провёл, обдумывая различные версии произошедшего и записывая их в стройную колонку на обычном листке в клеточку.

 — Так… первая версия и самая очевидная — домашнее насилие, — бормотал Марик. — Вторая… то же самое, только по делу, скажем это его жена, и она наркоманка, вот он её и пытается вылечить. А что, вполне себе версия, и Ларка так же думает. Третья — жена изменила, а он взял и обиделся. Только зачем было её так избивать?

 На счастье Марата, он не смог опознать, что некоторые раны были нанесены острым предметом, ему показалось, что это просто слишком глубокие царапины, а то вопросов и версий у него появилось бы намного больше. Аккуратно выписав всё, что придумалось, Марик понял, что сыщик из него никакой, смял листок и запульнул его в угол комнаты.

 — Всё, спать. А то завтра не встану. Ой, уже сегодня.

 А утром он обнаружил, что машины шефа у подъезда не было, более того, уехал он ещё с вечера, потому что прошедший ночью дождь налил там традиционную большую лужу и продолжал добавлять щедрой рукой. Так что остановки Марик прыгал горным козлом, между делом поругивая проезжающие мимо автомобили. А после того, как буквально на пороге офиса его облила водой из лужи подъезжающая машина, все мысли о начальнике и его тайнах тут же вылетели из головы.

 — Марь Степанна, есть во что переодеться?

 — Это кто ж тебя так? — охнула пожилая кадровичка, благодаря которой Марик и получил здесь работу. Седая элегантная дама была близкой подругой его матери, относилась к Марату, как чрезмерно заботливая тётушка и, стоило ему заикнуться о подработке, мигом пристроила курьером в фирму, где трудилась уже не первый год.

 Марату этого было вполне достаточно, первый курс института научил парня самостоятельности и желанию зарабатывать — у однокурсников были навороченные телефоны, планшеты и модные шмотки, у него всего лишь старенькая «Моторолка» и такой же древний компьютер. Хорошо, хоть на одежду ему было откровенно наплевать, чистая и не порванная и ладно. Мать горбатилась на двух работах, чтобы хоть как-то прокормить молодое и прожорливое чадо, одеть его, ну и на коммуналку чтобы хватило, так что просить у неё новый телефон Марату не позволяла совесть. Место курьера было для парня просто манной небесной: ненормированный рабочий день, приличная — по меркам скромного студента — зарплата, и даже небольшая сумма на транспортные расходы. Из последнего пункта Марату удавалось кое-что выкроить для себя, просто проходя некоторые маршруты пешком.

 — Да, мудак один, — отмахнулся Марат, прячась за шкафом.

 Кадровичка протянула за дверку старый синий халат и дождалась вывешенных мокрых джинс.

 — Куда вы их? — удивился Марик, появляясь на суд зрителей в кошмарном виде и одергивая халат.

 Девушки, работавшие в той же комнате прыснули, разглядывая тощие посиневшие от холода ноги в кроссовках на босу ногу.

 — Носки тоже мокрые, — пояснил Марик, заметив их взгляды.

 — Мда… повезло тебе. Сиди сегодня здесь, горюшко.

 — Конечно. Не поволоку же я передачку в таком виде? — хмыкнул Марик, пристраивая ноги на обогреватель.

 На календаре было уже лето, но по факту его снова не было, вторую неделю моросил нудный дождь, температура не поднималась выше пятнадцати градусов, и народ повытаскивал припрятанные куртки и обогреватели.

 — Прам-пам-пам, — мурлыкал Марик, гоняясь за монстром на экране.

 До этого момента курьера не трогали, или постаралась Марья Степановна, или парню повезло. Джинсы старательно сохли, распространяя по комнате запах мокрой ткани, носки уже красовались на ногах, на тарелке перед парнем лежала булочка с кунжутом, несколько кружочков колбасы и огромная чашка чая. До вечера, разумеется, высохнуть не успело, но хотя бы уже не так бросалось в глаза, так что Марик натянул волглые джинсы и унёсся домой, чмокнув напоследок кадровичку. В кармане приятно шуршала заначка, на днях ожидалась зарплата, и Марат решил побаловать себя, зарулив по дороге в магазин. Супермаркеты он не очень любил, слишком много полок, пока найдёшь, что нужно полдня потеряешь, но в этот раз уклоняться от привычного маршрута, Марат не стал: зашел в огромный «Колизей». Парня смешило неподходящее название, не так, как ресторан японской кухни «Харакири», но всё же, так что в двери он всегда входил ехидно скалясь. Было самое горячее время, когда толпы голодных служащих закупались по пути домой, тележек уже не было, а корзину он успел ухватить буквально под носом конкурента. Бодрая рысца между рядами закончилась возле витрины готовых блюд — Марик только сейчас вспомнил, что мать сегодня снова в ночь, уже на второй работе, а значит, приготовить ужин не успела. Она едва успевала выспаться после суточного дежурства и заставлять её стоять у плиты, было стыдно.

 — Салатик что ли взять?

 Марат с сомнением осмотрел неаппетитную массу в контейнере и решительно направился к замороженным продуктам. Самым простым решением были пельмени, они и оказались в корзинке, рядом с минералкой, банкой пива и булкой чёрного хлеба, ну любил он эти тёмные, чуть липкие внутри буханочки. А если на них еще и много зёрнышек кориандра, так просто вкуснятина.

 На кассе парень прихватил ещё и шоколадку, решив — гулять, так гулять! Расплачиваясь с замотанной кассиршей и даже полулыбавшись ей, Марат так и не заметил, что позади него с полной тележкой стоял начальник — его тайну и всё, что с ней связано, затмил голодный желудок.

 Вспомнил Марат о ней у дома, когда снова увидел знакомую машину.

 — Оппаньки, а вы уже туточки… а вот интересно, что это у моего шефа такая скромная машина? Вроде, мужик не бедствует. И вот, кстати, а что это он забыл в нашей дыре? Мне почему-то казалось, что он должен жить где-нибудь в коттедже за городом или в престижном районе в новостройке…

 Детская привычка говорить с собой никуда не делась, и Марату часто приходилось делать усилие, чтобы не начать болтать посреди улицы. Но ведь подъезд, это не улица, это почти дом. На площадке Марик оглянулся на соседнюю дверь, но пакет оттягивал руки, и собственная квартира оказалась предпочтительней, тем более и желудок уже чуть ли не сирену включил от голода.

 — Жратиньки и поскорее, — Марат рысцой пронёсся на кухню, плюхнул на стол пакет и быстренько вытряхнул содержимое. Первым делом он выхлебал стакан томатного сока, по опыту зная, что это позволит ему продержаться, пока не сварятся пельмени, а потом уже поставил на огонь кастрюлю.

 — Прикинь, Лар, он тут не ночевал, оставил девушку и всё, — Марат активно жевал, стараясь не только говорить, но и ужинать. Пельмени исходили горячим ароматным духом, а о том, сколько там было мяса, парень старался не задумываться.

 — А ты уверен? — Ларка облизывала ложку с мёдом со своей стороны экрана.

 — Абсолютно! Ночью же дождь был, а он машину поставил там, где всегда лужа натекает.

 — Она и под машину с тем же успехом бы натекла, — возразила подруга.

 — Само собой, только она не под всей машиной, а немножко сбоку. Как раз со стороны руля, а остальное место тоже мокрое. Ну, короче, не спорь со мной. Не было его и всё.

 — Ладно, не было. А дальше-то что?

 — Ничего. Он опять здесь.

 — Машина стоит?

 — Ну, да.

 — Следи за ней, может, увидишь, когда он уедет.

 — И что это мне даст? — скептически спросил Марик, отодвигая пустую тарелку.

 — Не знаю. Видно будет. Ты, кстати, проверь, стоит?

 — Угу, — кинул короткий взгляд в окно Марат и, воспользовавшись моментом, убрал подальше тарелку, чтобы не разбить ненароком, а то были прецеденты.

 Тайна, о которой днём позабылось, снова постучала по бедовой головушке, намекая, что пора ею заняться.


 ***

 Катя проснулась поздним утром, об этом сообщила ей кукушка на старомодных часах с облезлым орнаментом.

 «Ку-ку» — ехидно проговорила она в одиннадцатый раз и замолчала, повиснув на жёрдочке.

 «Сломалась что ли?» — некстати подумалось девушке. Она приподняла голову и осмотрелась, пытаясь понять, где находится. То, что это не собственная комната, было понятно сразу — даже у неё не было так пыльно и грязно. Мелкий рисунок на обоях, модный лет десять назад, модульная мебель, сделанная ещё раньше, разномастные стулья и, подумать только ковёр на стене, с закреплёнными старыми выцветшими фотографиями. На девушку, сурово сдвинув брови, смотрел старик в криво посаженной папахе, бабка в платочке, какие-то дети, пара, явно муж с женой — он сидит, руки на коленях, на ногах высокие сапоги, она стоит рядом, сжав губы, рука на плече мужа. Катя попыталась сесть и охнула, от пронзившей всё тело боли. Она застонала — до груди было не дотронуться, на запястьях багровели неровные полосы, точно такие же были на щиколотках и, судя по тому, как болела шея — и там тоже. Она спустила ноги и, морщась и поскуливая, направилась к пыльному зеркалу. Вид был жуткий, настолько, что глянув на себя, девушка предпочла переключиться на обстановку. Кое-как доковыляв обратно до кровати, она вдруг поняла, что хочет в туалет. Мысль о том, что снова нужно вставать и идти куда-то вызвала слезы жалости к себе, но делать нечего, пришлось даже не идти — ползти потихоньку, хоть ободранные колени и болели.

 — Ууууу, — подвывала Катя, мечтая, чтобы чёртов туалет, наконец, нашёлся.

 Обратный путь оказался почему-то легче, но когда девушка добралась до кровати, всё, на что она оказалась способна — это просто упасть на постель. Думать о том, за что ей все эти испытания, Катя пока не хотела, на повестке дня стоял другие вопросы — где она и почему?

 Скрежет ключа в замке напугал девушку чуть не до икоты, но придал капельку надежды на то, что сейчас ей всё объяснят. Главное, чтобы не как вчера, но тут девушка надеялась на лучшее, ведь зачем-то её увезли из того страшного дома, да ещё и лечили.

 Появившийся в спальне мужчина оказался знакомым. Нет, конечно, имени его девушка не знала, помнила только, что он был единственным, кто вчера… или, когда это было, уже не понять, не притронулся к ней. Ни рукой, ни теми жуткими приспособлениями, ни уж тем более чем-то ещё. Катя вспомнила, как время от времени выхватывала из багровой темноты невозмутимое лицо мужчины в кресле у стены, и это немного помогало ей не сойти с ума. Будто перед ней якорь, за который нужно держаться.

 Но сейчас этот же мужчина вдруг напугал, некстати всплыли слова той красивой и такой жесткой женщины, что теперь Катя принадлежит ему.

 — Ты поспала?

 Катя как-то судорожно кивнула головой, едва-едва, лишь бы только обозначить движение.

 — Есть хочешь?

 Острожное покачивание, как относится к незнакомцу, которому тебя отдали за ненадобностью, как сломанную игрушку, Катя не знала.

 — Меня зовут Илья Каримович, — Илья поставил на стол пакет из аптеки. Вид девушки, вжавшийся в стену и смотрящей на него испуганным зверьком, был вполне ожидаемым, но перевязать её было необходимо, а медсестру он пока решил не приглашать.

 — Ты можешь ходить? Отлично, подойди ко мне, — девушка помотала головой и отодвинулась. Уговаривать времени не было, и Илья шагнул к ней.

 Катя шарахнулась и, смешно и жалко перебирая ногами, стала пятиться к стене, пока не упёрлась прямо в неё спиной.

 — Ыыыы… нет… не надо.

 — Да нужна ты мне! — ругнулся Илья, подтягивая девушку, и едва успел уклониться от лягнувшей его ноги. Девчонка билась в его руках молча, выворачивая до хруста руки, не понимая, что снова рвёт едва поджившие раны. — Вот же…

 Илья приподнялся и надавил на нужные точки. Тело девушки обмякло, но она была в сознании, только дышала тяжело с хрипом и свистом.

 — Вот и славненько.

 После нелепой борьбы кое-что пришлось фиксировать заново, и мужчина провозился чуть не час, пока всё поправил.

 — Фух… — он вытер пот со лба. — Так… уясни себе вот что, прежняя жизнь закончилась и не вернётся. Теперь ты будешь жить по другим законам, и самое безопасное для тебя слушать, что я тебе говорю. Ясно? Ясно?!

 Девушка мелко-мелко закивала, боясь сказать даже слово.

 — Отлично. Ключи от этой квартиры есть только у меня, изнутри замок отпереть невозможно. Я буду приезжать каждый день, пока ты не поправишься. А там посмотрим, что с тобой делать. Так… что ещё? А! продукты на кухне, надеюсь, что-нибудь приготовишь, да и потом, я там купил то, что можно есть сразу. Ну, творог, пюре детское, ещё по мелочи. Выздоравливай и не делай глупостей.

 Илья посмотрел в перепуганные глаза девчонки и мягко проговорил:

 — Жизнь на этом не заканчивается. Только слабые ставят на таком точку, сильные идут вперёд. Подумай над этим, девочка.

 Он уже ушёл, а Катя всё лежала в кровати, обводя завиток рисунка на обоях. Осознание вчерашнего навалилось враз, будто распахнули двери, и как жить с этим дальше, она пока не знала.