Интервью с Полом Брауном

Недавно в России побывал преподаватель сценарного мастерства Нью-Йоркской академии киноискусств (New York Film Academy) Пол Браун — сценарист и продюсер "Секретных материалов", трижды номинированный на премии Emmy и Golden Globe, лауреат премии Эдгара По, учрежденной американской Гильдией сценаристов-мистиков. Он провел три мастер-класса для сценаристов и продюсеров, а также прочитал несколько лекций о кинодраматургии. С Полом Брауном встретился корреспондент "Денег" Алексей Ходорыч.

— Многие связывают нынешний кризис в кино с проблемами кинодраматургии. Говорят об отсутствии новых сценарных идей, о сюжетном застое и даже тупике. Что вы об этом думаете?

— Кризис на первый взгляд действительно имеет место. Интересные новые идеи редко реализуются, в то время как на экраны выходят бесконечные сиквелы, приквелы, ремейки и фильмы-зрелища с огромными бюджетами без всякой драматургии. С другой стороны, а когда было иначе? Так было всегда, просто запоминается лишь хорошее. На моих глазах заканчивались крахом десятки кинопроектов, делавших ставки на крупные бюджеты. Деньги не всегда имеют значение, главное в фильме — это история, рассказ, и люди об этом часто забывают. Вот, скажем, ирландский фильм "Однажды". Снятый всего за $150 тыс., он принес более $11 млн. Успех ему принесла незатейливая, но цепляющая за душу история.

— Вы говорите о незатейливой истории, хотя специализируетесь на фантастических и мистических сюжетах, да и ваши лекции были посвящены триллерам.

— Тем сценаристам, которые грезят сценариями мистических триллеров, фильмов ужасов, редко сопутствует удача. Они концентрируются на сюжете, забывая о внутренней проблеме. Эта внутренняя история и нужна людям. Без нее все скучно и безжизненно. Любой фильм ужасов — это прежде всего исследование слабости и бессилия — от возникновения до преодоления. Путь от страха к смелости. Нам интересна именно эта внутренняя трансформация. Любая хорошая история имеет дело с человеком, который проходит путь от разрушительного эгоцентризма к любви, считает Кристофер Букер, автор книги "Семь базовых сюжетов: Почему мы рассказываем истории". Человек разрушается и возрождается — это залог любой успешной истории, к этому нужно всегда стремиться независимо от жанра, просто именно в триллерах история преодоления человеческой беспомощности показана наиболее явно — через страх смерти. Но общий принцип един: показать глубинную суть того или иного аспекта человеческих взаимоотношений, фобий, слабостей, которые всем знакомы, и создать сюжет, способный задеть за живое. Лично я, например, никогда не думал о себе как о человеке, который пишет фантастику или фильмы ужасов, и никогда не планировал специализироваться именно на триллерах. Просто так получилось, что я умею их делать. Возможно, потому, что я всегда использую свои внутренние личные мотивы и опыт. Часто многие истории идут от разума, но кинематограф — это эмоциональный посредник прежде всего, об этом не нужно никогда забывать. Любой триллер должен быть реалистичным, иметь в своей основе простую реалистическую личную историю.

— Вы утверждаете, что все великие истории — это истории о призраках?

— Да, в любой хорошей истории, будь это лирический фильм или хоррор, всегда есть призрак — душевная рана, которая мешает герою двигаться дальше. Эта внутренняя борьба с призраком — самое интересное. Наше восприятие — это линза, которая формируется травмами, воспитанием, воспоминаниями, ценностями, взглядами. В какой-то момент герой вдруг догадывается, что реальность вовсе не такая, как ему казалось, попадает в невыносимую ситуацию, линза разбивается, и герой видит мир иначе — новыми глазами. Герой избавляется от призрака, изменяясь в лучшую сторону. Мы видим эту конфронтацию с призраком в любой хорошо написанной истории. Просто в триллерах это происходит явным образом. Но любая история должна показывать героя, преодолевающего трудности с тем или иным успехом. Когда героя побеждает его внутренний призрак и герой не меняется — это трагедия. Призрак приходит в нашу жизнь как к нам домой, мы можем его не замечать какое-то время, но тогда он изменит нашу жизнь. Рано или поздно нам придется его заметить и отреагировать должным образом. Но важно осознать существование этого гостя. Как говорил один русский философ, ключ к тому, чтобы убежать из тюрьмы,— это понимание того, что ты находишься в тюрьме; если ты не понимаешь этого, побег невозможен.

— Какую ошибку, на ваш взгляд, чаще всего совершают современные сценаристы и кинодеятели?

— Люди сами не хотят быть успешными — в этом залог всех проблем. Можно стенать о невостребованности, а можно арендовать театр и раз в неделю делать театральную постановку. Если будет что-то достойное, это заметят. Да и современные технические средства позволяют снять настоящий фильм, вовсе не имея в кармане большой суммы денег. Можно тусоваться, знакомиться с девушками, пить коктейли до утра, а можно работать, работать и работать. Впрочем, многие и работают, а все впустую, потому как работают ради карьеры, славы или денег, даже не думая заниматься психологическим стриптизом, археологическими раскопками в душевной сфере, чтобы понять нашу жизнь. Они просто жаждут награды. В итоге степень их эгоцентризма растет. А эгоцентричный, эгоистичный человек не может быть чувствующим, реагирующим, внимательным ко всему, что происходит в объективной реальности, не может понять, что происходит, каковы внутренние мотивы тех, кто принимает участие в тех или иных историях. А значит, он не способен что-то такое важное для всех понять и создать нечто действительно искреннее и трогающее душу. Создавать историю — как идти в темный лес без тропинки, тропинку нужно прорубать самостоятельно, а для этого необходимо очень тонко чувствовать происходящее, концентрироваться не на внешнем, а на внутреннем и в первую очередь забыть о своей карьере.

— Но ведь многие великие сценаристы и режиссеры, например Стэнли Кубрик, были людьми как раз очень эгоцентричными. Как же им удавались великие истории?

— Уверяю вас, что в своей работе они не были эгоцентричными. Настоящий художник хорошо знает: чтобы сделать что-то качественное, необходимо быть очень чутким, чувствующим. Человек может быть неприятным и скандальным, но когда он начинает работу, он меняется.

Впрочем, нас всех выгнали из рая, поэтому в любом случае основу для истории должен давать собственный опыт борьбы со своими слабостями. Ведь для того, чтобы это писать, надо это чувствовать — всю эту боль, проблемы, страдания, вопросы, с которыми сталкиваются окружающие вас люди — ваши потенциальные зрители. Например, мой опыт — личная трагедия моего близкого родственника. Он был очень несчастливым человеком и в конце концов умер от алкоголизма. Но если бы не это, я, возможно, не стал бы сценаристом. Как писал Джозеф Кэмпбелл (известный американский исследователь мифологии, этнограф и этнолог.— "Деньги"): "Благословите ваших врагов, так как они создают вашу судьбу. То, что кажется худшим для вашего счастья — лучшее для вашей души, так как заставляет видеть высшие уровни". Столкнувшись с проблемой, я как-то изменился, но я, как сценарист, должен помнить об этой боли и чутко искать вокруг себя какие-то проявления несовершенства и проблем, чтобы попытаться их понять, осознать и переработать в действительно великую историю. Как говорил режиссер Жан Ренуар, "у каждого человека свои причины", свои побудительные мотивы. Поняв эти причины, можно создать совершенно новую интересную великую историю.

— Можно ли провести параллель между героем истории и создателем истории? Преображение персонажа как-то влияет на преображение драматурга?

— Прямой связи нет. Написав гениальный сценарий, сценарист может остаться с теми же своими внутренними проблемами, что у него были и раньше.

— Что нужно для того, чтобы сделать историю интересной для зрителя?

— Вам нужно заставить зрителей беспокоиться о том, что происходит, и я выделяю четыре основных способа.

Во-первых, создать сочувствие, то есть сделать историю внутренне близкой каждому, создать не только беспокойство, но и уверенность в том, что это личная ваша история. В противном случае получите клише. Пусть главный герой не вашего возраста или противоположного пола, но на более глубоком уровне каждый человек должен понимать, что это и его история, и желать, чтобы главный герой в итоге преодолел свои проблемы.

Во-вторых, для того, чтобы заинтересовать зрителя, нужно снабдить героя фатальным, смертельным недостатком. Система выживания, которую герой использовал для того, чтобы справиться с предыдущей травмой, больше не работает. У нее истек срок годности. Герою, чтобы выжить, нужно измениться. Это и есть тот самый призрак, борьба с которым является двигателем всего сюжета. У каждого человека есть свой призрак. Когда я выступаю с лекциями и говорю о призраке, то внимательно смотрю в глаза слушателей и вижу, как они внезапно осознают свой призрак. Но здесь важно не просто показать этот недостаток, но и разобраться в причинах его появления, это зрителю всегда интересно. Самый главный оппонент — это внутренний оппонент. Именно война с тем, что внутри, с призраком, с недостатком всегда является самой сложной и интересной.

Третий способ — завораживание, очарование. Зритель должен увлечься историей даже на уровне одного образа, одного персонажа. И здесь очень часто очарование является одним из продолжений недостатков. Нам нравится этот щенок именно потому, что у него ушко другого цвета. Мы любим людей за их несовершенство, точно так же, как песика — за смешное ушко. Совершенство никому не интересно.

Ну и последнее, но не в последнюю очередь — загадка, тайна. Главный герой, его история должны иметь тайну, которая нас интригует в самом начале и держит в напряжении до самого конца. Никогда не нужно объяснять все до конца, и это касается не только главной загадки, но и всего остального. Например, Шекспир в своих первых пьесах имел обыкновение объяснять своего героя, чтобы все было абсолютно ясно, но в своих поздних произведениях он уже не так подробен. Когда зрителю нужно о чем-то догадываться, это его затягивает. Сумеречная зона, неизвестность — это всегда привлекает воображение аудитории, и это всегда может быть страшно, хотя бы и страшно интересно. Хорошая история вообще должна иметь неоднозначную развязку, финал, который оставляет зрителю возможность самому решить, как же все завершилось.

А вообще, я всегда рекомендую сценаристу отталкиваться от финала, выстраивать историю от ее развязки, пытаясь ее насытить неожиданными поворотами и противоходами, чтобы ситуация менялась постоянно, а начало стало полной противоположностью конца. Конечно, есть сценаристы, которые не знают развязки собственной истории, история иногда сама поворачивает так, как ты и сам не ожидаешь. Например, сценаристы популярного сериала "Остаться в живых" вообще в процессе написания просто не знали, что будет дальше. Но сценарий в любом случае необходимо много раз переписать, чтобы получилось что-то достойное. Вот в процессе переписывания и нужно отталкиваться от уже известного финала, выстраивая историю наиболее интригующим образом.

Ну и, как я уже говорил, в качестве глубоко внутреннего содержания фильма не надо ничего выдумывать, основа всегда должна быть вашей, глубоко личной, вы всегда должны точно понимать и чувствовать то, о чем пишете. То есть всегда надо искать какую-то свою историю или историю, которая могла бы быть вашей; главное — это эмоциональная правда, а ее просто из головы не придумаешь.

— Еще недавно считалось, что хорошая история должна иметь два сюжетных перелома, две критические точки: это когда вначале герой сталкивается с проблемой, потом проблема становится невыносимой — и герой вынужден ее как-то решать. И фильмы, которые базировались на этой концепции, пользовались успехом.

— Эта концепция безнадежно устарела. Сейчас снимают быстрее, темп жизни быстрее, переломов должно быть значительно больше. Во-первых, перелом может быть не только вниз, но и вверх. Во-вторых, перелом может касаться не только основной истории, но и историй других персонажей. Вот пример — фильм "Маленькая мисс Счастье" (Little miss Sunshine). В нем четыре акта, а значит, три глобальных перелома. Плюс по одному локальному перелому в каждом акте. Итого семь переломов каждые 15 минут. К этому надо стремиться. Иногда можно встретить и девять переломов. А от двух сюжетных переломов зритель может просто уснуть.

— Если уж мы заговорили о форме кинопроизведения, как вы относитесь к флэшбекам, например? Или к закадровому голосу? В наши дни принято считать, что это плохо.

— Это плохо в том смысле, что иногда это просто костыли для сюжета. Но сами по себе флэшбеки, как и закадровый голос, конечно, не являются чем-то неприемлемым. Кино — это искусство, здесь все возможно, если оно свежо и восхитительно. Но никогда нельзя быть убежденным в каких-то правилах, хотя, конечно же, каких-то правил нужно придерживаться.

У меня был потрясающий учитель Рой Лондон, его класс рос год от года, в конце карьеры слушателей не могла вместить и огромная аудитория, а все, что он делал,— учил жизни. И он считал, что любая сцена должна быть историей либо о любви, либо о власти, либо о смерти. Более того, он учил, что, написав какую-либо сцену, сценарист должен отчетливо понимать, о чем именно эта сцена — о любви, власти или смерти? Однако перед самой смертью он на секунду пришел в себя и преподал медсестре последний свой урок, сказав: "Я ошибался, все истории — только о любви". Все великие истории — о призраках, и все великие истории — о любви.

Если вдуматься, это действительно так. Любовь — квинтэссенция любой истории. Но значит ли это, что надо спрашивать себя при написании каждой сцены, о чем именно она — о любви, власти или смерти? Конечно, не значит, просто нужно иметь это в виду. Пусть я повторюсь, но создатель историй должен просто ежедневно работать и внимательно присматриваться к окружающему его миру. Когда история пишется, совершенно мелкие, казалось бы, факты и наблюдения выстраиваются любопытнейшим образом. Подмечая какие-то нюансы, сценарист находит новые и новые важные аспекты своей истории. Как говорил Джон Труби (один из самых авторитетных консультантов по сценариям в американской киноиндустрии, автор знаменитой книги "The Anatomy of Story: 22 Steps to Becoming a Master Storyteller".— "Деньги"), "история — это ткань нашей жизни". Именно жизнь и дает нам возможность и потенциал для создания историй. На лекции в частной школе в Жуковке я проводил тренинг "Скажи правду". Одна девочка рассказала, как умирала ее бабушка, как она ее любила, но боялась видеть ее в таком состоянии. Но потом она переборола свой страх и пришла к бабушке. Лишенная возможности говорить, бабушка общалась с внучкой, просто держа ее за руку. Простая и прекрасная история, которая у всех учителей вызвала слезы. Вот история! Искренняя и правдивая! И таких историй много в нашей жизни, просто нужно уметь их видеть. Обратите внимание на то, как эта история активизирует призрака, который есть в каждом из нас: страх за жизнь своих близких. Но в общем любая история должна быть создана с привнесением чего-то такого своего, глубоко личного, история должна передавать собственные переживания и опыт ее создателя, в противном случае она никого не заденет за живое.

— Система Станиславского...

— А у нас о Станиславском никогда и не забывали, на нем все основано. Это самое важное, чему я сам научился у своих учителей — Роя Лондона, Ларри Мосса и Юты Хаген. Ты играешь и создаешь истории из внутренней правды. В сильных произведениях дело не только в словах, но и во внутренней жизни героев.

— Иногда создатели историй не так чувствительны.

— Большинство фильмов посредственны именно потому, что люди, принимающие решения, не занимаются никаким самоисследованием, просто не осознают, что кинематограф — это духовное искусство. А значит, они и не чувствуют, что может заинтересовать зрителей, а что нет. Но с этим нужно мириться, так всегда было и будет.

— Как, на ваш взгляд, повлияет на киноиндустрию мировой финансовый кризис?

— Не думаю, что случится катастрофа. Как раз наоборот — в тяжелые моменты истории интерес к кино всегда возрастает. Ну, может быть, не такие большие бюджеты будут у фильмов, как сегодня, но возможно, что именно это и позволит проявиться кому-то новому. Главное — пытаться что-то делать.

***

Впервые было опубликовано в журнале "Коммерсантъ-Деньги" в 2008 году: http://www.kommersant.ru/doc/1091657