Глава 1. Францисканская Куранта

                или как тяжко жить на свете...
—Тим Эдсит… Какая ж ты жирная свинья… – Молодой парнишка, в тёмно-синих боксерах, вертелся у большого зеркала, в полный рост.
      Короткие русые волосы, две тонкие чёрточки бровей, широко распахнутые, миндалевидные глаза серого цвета. Аккуратный тонкий нос и острый подбородок завершали облик лица. Тонкая, бледная шея медленно переходила в пологие плечи, далее, в тонкие руки с длинными тонкими пальцами. Широкая грудная клетка, выдававшая себя выпирающими из-под кожи рёбрами, резко переходила во впалый живот, образовывала тонкую талию, а затем, так же резко, в широкие бёдра и далее, в массивные ноги.
Повернувшись спиной к зеркалу, он извернулся и стал осматривать свою пятую точку.
      —Вот это… Жопа… – Заявил парнишка, после непродолжительного молчания.
      —Тим! Ты собрался?! Тебе в школу пора! - Послышался грубый мужской крик, после которого, в дверь забомбили так, что стал слышен треск ломающегося дерева.
      —Сейчас, пап! Иду! – Громко прокричал парнишка, сорвав на последнем слове свой голос.
      Его, по природе тихого и спокойного как танк, ничто не способно было вывести из себя. Ни что и никто, кроме его отца. По неизвестной причине, Тим, иногда, чувствовал к нему настолько сильную ненависть и неприязнь, что попросту хотелось отказаться от родства с этим человеком. Скорее всего, причиной тому служила их полная противоположность, практически во всём. Политические взгляды, восприятие информации, аспекты логического мышления… Цвета, еда, музыкальные пристрастия. Даже в мелочах Тим, очень часто, подмечал полную расхожесть во мнениях. Но сделать этим, естественно, он ничего не мог. К его великому сожалению, он был единственным ребёнком и, соответственно, единственной надеждой отца на продолжение рода, однако он скрывал от него ту часть своей сущности, которая могла бы привести к убийству в этой квартире. Тима привлекали лица его пола. Давно. Это желание уходило настолько далеко в прошлое, что парнишка уже не мог вспомнить момента, когда это произошло. Просто это было. И это есть.
      У Тима имелась ещё одна причина ненавидеть своего отца. Физическое насилие, которое совершалось не только в отношении его, но и в отношении его мамы. Этого он стерпеть уже никак не мог. Свою маму он любил, уважал и бережно к ней относился. Тихая, спокойная, кроткая. Она души не чаяла в своём единственном сыне. Всегда утешала его, дарила безграничную любовь. С такой хорошей женщиной и шкодником было быть некрасиво. Но отец разрушал всю ту идиллию, которую пытались отстроить мать с сыном. Рано или поздно это должно было закончиться, и Тим терпел. Долго, упорно терпел…
Парнишка наскоро надел на себя чёрную свободную футболку, которую заправил в джинсы свободного покроя. Сверху он надел белоснежную толстовку с надписью на спине и с капюшоном. Схватив портфель и накинув капюшон, он выскочил из комнаты и, как можно быстрее, лишь бы не пересечься с отцом, выскочил из квартиры и помчался вниз по лестнице. Компьютер остался включённым…
***

      Быстро добравшись до школы, он залетел в класс, сел за свою парту и только сейчас решил отдышаться. В этот же момент, в класс вошла его единственная лучшая подруга. Фериде. Красивая, стройная турчанка. Длинное тёмно-зелёное платье из натурального шёлка струилась при каждом шаге. Розовая кофта, из такого же шёлка, с длинным рукавом, была надета на тело. Голову укрывал голубой шёлковый платок. Смуглая кожа, красивые, густые, чёрные ресницы, тонкие угловатые брови. На лице, из косметики, была только светло-розовая помада на губах. Парнишка поднял голову и, увидев подругу, наконец, просветлел. Он встал и, раскинув руки, пошёл ей навстречу.
      —Фериде, счастье моё! Я так рад снова увидеть тебя!
      —Ты плохой. – Ответила девушка с акцентом, принимая объятия. – Пробежал мимо меня и, даже, не заметил.
      —Прости. Я хотел быстрее добраться до класса…
      —Что? Неужели твой отец опять тебя бил? – Глаза девушки блеснули недобрым светом.
      —Нет… Я избежал этой участи… Сбежал, как можно было быстрее.
      —О, Аллах! Дай его отцу ума, а моему дугу сил, вынести всё это… – Фериде подняла руки к небу.
      —Фериде. Это бесполезно…
      —Не говори так. Аллах всё может. И, если помолиться, он обязательно поможет!
      —Я не сомневаюсь, солнце. Просто, считаю… Горбатого могила исправит.
      —А ты в курсе? Мысль материальна! Больше думай так, да так и будет.
      Девушка, обиженно, кинула рюкзак на парту.
      —Ты чего? Солнышко.
      —Я тебе сколько раз говорила? Сколько раз получалось так, что я говорила, то и выходило. И если я сейчас говорю, что Аллах тебе обязательно поможет, то так и будет!
      —Фериде. Я верю тебе. Но, в самом деле, что бы он ни делал, меня это не касается. Я стараюсь отключаться, уходить в себя, думать о других вещах, лишь бы не принимать на себя негатив, который он отсылает мне… – Тим натянуто улыбнулся и опустил глаза.
      —Вот. Вот это и правильно. – Улыбнувшись, сказала Фериде, подняв голову друга за подбородок, после чего обняла его.
***

      Отец Тима, Финн, мужчина средних лет, с короткими чёрными волосами. Военный, по образованию, повидавший многое, и на все вопросы имеющий собственное мнение. Но, с течением времени, он понял, что семейная жизнь явно не для него. Он, в своей молодости, не нагулялся, и это ноющее чувство долго кипело в нём, пока однажды он, от безысходности, не схватился за рюмку. Сначала так, с друзьями, пиво раз в неделю, при походах в баню. Потом всё чаще и чаще… Наконец алкоголь вытащил из глубин его души всю ненависть за разрушенную, на его взгляд жизнь, которая и вылилась на всех тех, кто оказался рядом – жена и сын…
      В тот день, он сидел на кухне и, как обычно, выпивал. Жена Марина хлопотала рядом, делая ему завтрак. Услышав, как хлопнула входная дверь, он поднялся и пошёл к комнате своего сына, удостовериться, что тот отправился в школу. Открыв дверь, он огляделся. Творческий беспорядок предстал перед его глазами. На кровати, вперемешку, были раскиданы вещи, на рабочем столе стояла аккуратная стопка тетрадей. Гантели, которые он когда-то купил сыну, теперь пылились без дела у окна. Вздохнув, он собрался уходить, но тут его внимание привлёк мигающий огонёк на мониторе компьютера, стоявшего на столе. Не сумев побороть любопытство, он подошёл к технике и подвигал мышкой, лежащей рядом с монитором, на коврике. Системный блок зашумел, экран мигнул и включился. Рабочий стол. Ничего необычного. Финн отодвинул стул и сел за компьютер. Положив руку на мышку, он начал водить ею. Два клика и браузер был открыт. Домашняя страница – поисковик. Ничего необычного. Вспомнив уроки информатики в военном училище, мужчина открыл вкладку «Избранное» и кликнул по первому же сайту. Обычный сайт знакомств… Дрожащими руками он направил мышку на ссылку «1 новое сообщение», и кликнул. Открылась переписка. Финн быстро прошвырнулся по ней глазами и остановился на последнем сообщении: «Тимми. Я не могу сказать тебе это лично. Да и по телефону это сделать было бы некрасиво. Мне было хорошо с тобой, но, к сожалению, нам придётся расстаться. Дело не в тебе, дело во мне. Я действительно любил тебя, но ты просто не в моём вкусе». Финн почувствовал, как «дыхание смерти» пронеслось по всему телу. От кончиков пальцев на ногах, до кончиков волос. Это чувство, как будто тебя окунают в жидкий азот. Он побледнел. На лбу выступил пот, сердце бешено заколотилось. Сиюминутно протрезвев, он пытался сам себя успокоить, что это не то, что он подумал. Это алкогольный туман заставил его так думать. Это ложь. Это ложь! Нет… Это анкета какого-то парня. Он пишет его сыну, что ему «было хорошо с тобой, но нам придётся расстаться…» Это парень пишет его сыну. Не девушка. Чёткое указание рода во фразе «Я действительно любил тебя…» Любил, а не любила… «Мой сын гей. Мой сын гей?! Мой сын гей!»
      Последняя фраза прогремела мощным взрывом в голове Финна. И тут его переклинило… Он схватил клавиатуру и, что есть силы, ударил её о стену. Кнопки разлетелись в разные стороны. Мужчина схватил системный блок и, не вытащив провода, понёс его к окну. Замахнувшись, он выкинул его в окно. Монитор, соединённый проводом с системником, потянулся вслед, снося со стола всё, что лежало на нём. Провод зацепился за нижний угол окна. Монитор остановился, а системник, получив дополнительный вес, оборвал провод и полетел дальше, с высоты двенадцатого этажа. На шум прибежала Марина.
      —Ты что делаешь? Совсем озверел из-за своего алкоголя?! – Накинулась она на своего мужа.
      —Заткнись! – Финн ударил её рукой по лицу так, что женщина упала. – Твой сын педик! Это ты его таким сделала! Это твоя вина, тварь!
      Мужчина направился в прихожую, по дороге пнув свою жену. Та сжалась в клубок и заплакала навзрыд. Выйдя в коридор, Финн схватился за телефон и, набрав номер, сказал: «Карлос. Я беру отгул. Скажи полковнику, что у меня серьёзные семейные обстоятельства…»
***

      Тим, еле досидел до конца уроков. Как только прозвенел звонок, он схватил учебник с тетрадкой и, быстро запихав их в портфель, пулей выскочил на улицу. Прохладный сентябрьский ветер встретил его своими объятиями. Парнишка слегка поёжился, закинул рюкзак на плечи достал телефон и, отходя ещё на некоторое расстояние от школы, набрал номер и кинул вызов. После нескольких длинных гудков, в трубке послышался голос:
      —Алло? Тимоти? Привет.
      —Привет, Самир. Как ты? Я скучал по тебе.
      —А ты, разве… Не прочитал с утра моё сообщение? – Задал вопрос низкий мужской голос на том конце.
      —Какое сообщение? – Тим, нахмурив брови, подошёл к стоявшей на пригорке иве и прислонился к её стволу.
      —Я утром оставлял тебе сообщение, и было видно, что ты его прочитал.
      —Я ничего не получал. Ничего не читал… – Тихо ответил парнишка.
      —Правда? Странно. Может это сбой в сети? Ладно, у меня сейчас обед, давай встретимся в нашем кафе. Надо серьёзно поговорить.
      —Хорошо, любимый. – Тим натянуто улыбнулся.
      —Тогда давай через десять минут. Буду ждать. – В трубке раздались короткие гудки.
      Тим, продолжая улыбаться, нажал на кнопку сброса и, с пустым взглядом, уставился в сторону. Кристально чистые капли укрывали высокую, зелёную траву, которая ещё и не думала желтеть. Мальчик поднял голову и, сквозь крону дерева, рассматривал небо, сплошь затянутое серыми облаками, и рассыпавшее маленькие капли дождя. Плохое предчувствие, возникшее по пути в школу, не покидало его всё время занятий и сейчас только усилилось. «О чём же он хочет со мной поговорить?» – промелькнуло у него в голове… Из задумчивости его вывел шорох травы. Он поднял голову. Мягкой поступью, кутаясь в синюю ветровку и придерживая обеими руками лямку от сумки, к нему подходила Фериде.
      —Тим… – Обратилась девушка. – С тобой всё хорошо? Ты, в последнее время, какой-то странный стал. Рассеянный.
      Её мягкий голос, на секунду, приглушил чувство тревоги в нём. Тим улыбнулся, как можно шире, и ответил:
      —Не обращай внимания. Это пройдёт. Осенняя, так сказать, ипохондрия.
      —Точно всё хорошо? – Если что вдруг, ты мне сразу скажи. Я же беспокоюсь за тебя. Нельзя никогда бросать друзей в беде, а ты мой единственный лучший друг.
      Эти слова немного оживили Тима и он, подойдя и обняв подругу, сказал:
      —Большое спасибо, за поддержку. И спасибо за то, что ты у меня есть.
      —Всегда пожалуйста. – Ответила Фериде, принимая объятия. – Для чего ещё нужны друзья?
      —Это сложный вопрос. – Отодвигаясь от девушки, ответил он.
      —Эй! А ну! – Фериде игриво и легонько ударила Тима по предплечью.
      Неожиданно раздавшийся сигнал машины напугал их обоих и они, расцепив руки, оглянулись в сторону звука. Невдалеке стояла чёрная машина марки Пежо. Это был отец Фериде. Он приехал забрать свою дочь.
      —Ну, вот и моя судьба. – Невесело отозвалась Фериде. – Ладно, я побежала. До завтра.
      Девушка, напоследок махнув другу рукой, побежала по направлению к машине.
Обойдя машину, девушка открыла дверцу переднего сиденья и, запрыгнув в машину, пристегнула ремень.
      —Вот как ты себя ведёшь? – Сухо отозвался её отец Джамал на турецком языке. — Что ты себе позволяешь? Дотрагиваться до себя мужчине… И не просто мужчине, а неверному! – Мужчина начал сдавать назад, оглядываясь в заднее стекло.
      —Папа! Не говори глупостей! Мы просто друзья. Почему у девушки не может быть друга-парня?
      —Потому что всем этим западным выскочкам нужно только одно. Они только и видят, как бы побыстрее сорвать твой цветок, а потом бросить опороченной раз и навсегда…
      —Папа! Он не такой!
      —Все девушки так поначалу говорят. А потом, когда выходит так, как я рассказываю, вы хлопаете глазами, и изливаете слёзы морями.
      —Много ты знаешь… – Девушка, обиженно, надула губы и отвернулась к окну.
      —Ты мне не груби! Совсем распоясалась!
      —Если бы я распоясалась, я бы уже давно сняла хиджаб!
      —Тогда бы я тебя собственноручно бы убил. В общем, теперь это не моя забота…
      —Что?
      —Сегодня ты идёшь знакомиться со своим женихом. Семья хорошая, порядочная… Пускай он и решает, что с тобой делать дальше. Свадьба сразу, после школы.
      —Но папа!
      —Без разговоров! – Прикрикнул мужчина.
      —Я же хотела поступить в университет… – Голос Фериде задрожал, а на глазах начали наворачиваться слёзы.
      —Вот это пусть тоже он решает. Отпустит – учись на здоровье. Нет – забудь. Равно, как и о твоём друге… – Джамал замолчал, полностью переключившись на дорогу.
      Фериде, не сдержав слёз, отвернулась к окну и, пытаясь хоть что-то увидеть сквозь сильные водные потоки, стекавшие по стеклу от начавшегося дождя, тихо плакала о своей несчастной судьбе. «Вот угораздило же меня родиться девушкой…» – Причитала про себя она. «Почему мой папа такой упёртый? Я не буду нарушать традиции. Я хочу выйти замуж, я хочу стать женой порядочного человека, я хочу родить ему прекрасных детей… Но, с другой стороны, мне так хочется хоть чуть-чуть свободы. Хоть немного ощутить себя свободной, не думать об обязательствах… Это испытание, что мне послал Аллах, но… Я не прошу многого. Я не хочу становиться распутной девицей, как эти многие западные девушки, но, в то же время, я хочу чуть меньше ограничений. Ведь я уже достаточно взрослая и способна вовремя остановиться… А что теперь делать с мужем? Вдруг он мне запретит поступать в университет а, что ещё страшнее, запретит видеться с Тимом? Надеюсь, он добрый человек… Мама говорит, что злых людей не бывает. Есть только сильно несчастные. Если он попытается мне запретить, уговорю его, хотя бы, познакомиться с ним. Может, он поймёт, что Тим не представляет совершенно никакой опасности для меня, а наоборот: способен встать на мою защиту, если меня попытаются обидеть… Хотя, нет… Не хочу ничего загадывать. Буду решать проблемы по мере их поступления. Мама говорит, так гораздо легче…» Последняя слезинка скатилась по щеке девушки и она, вытерев глаза, повернула голову вперёд. Дворники, качавшиеся, словно маятники, на несколько мгновений освобождали стекло от сплошной пелены, открывая взору унылое серое небо и бамперы впереди едущих машин. Фериде тяжело вздохнула…
***

      Вайнона проснулась где-то около обеда. Открыв глаза, она посмотрела в окно. Увидев сплошную стену из воды, девушка только поёжилась, разочарованно промычала и, накрывшись одеялом с головой, завернулась в него, оставив на свободе руку, чтобы при первом сигнале будильника, она могла отключить его, не меняя положения. За ночь в комнате сильно опустилась температура, и теперь девушка прогревала свой нос, лёжа под одеялом, в полудрёме. В этой двухкомнатной квартире, она проживала раньше со своей бабушкой, после того, как покинула родной дом в городе Бартошице, сразу по окончании школы. Но пару лет назад бабуля отошла в мир иной и теперь квартира, отошедшая ей по наследству, по большей части, пустовала, поскольку Вайнона работала как проклятая, чтобы накопить денег на очередные покупки. Ей с детства были привиты прекрасное чувство вкуса и прекрасного. Мама ей часто говорила, что если она хочет жить красиво, то должна хорошо поработать над этим. Именно поэтому, ремонт, начавшийся после смерти бабушки, продолжался и поныне. Мелкими, но чёткими шагами он близился к завершению. Теперь осталось доделать кухню и накупить кое-какую бытовую технику…
      Немного согревшись, девушка, всё-таки, решила выбраться из постели. Она откинула одеяло и оглядела недавно законченную спальню, ещё раз осматривая плоды своих трудов и искренне радуясь, какой же у неё отменный вкус. Девушка поднялась, засунула ноги в тапки, запахнула халат и направилась в душ.
      Проведя утренний туалет, теперь она сидела на кухне и, попивая кофе из кружки, и пытаясь разобрать видеоряд, что шёл по включённому телевизору. Её отвлёк звонок стационарного телефона. Немного поморщившись, она схватила трубку и, нажав кнопку, сказала:
      —Алло?
      —Ви! Это мама! Как ты? – Раздался пронзительный женский голос, с другой стороны.
      —Мама! Чего так орать? – Снова поморщившись, спросила девушка.
      —Как ты? Ты давно не звонила. Я соскучилась и волнуюсь!
      —Мама! Мы разговаривали два дня назад!
      —Ну и что? За два дня многое может произойти! Ты разве не соскучилась по мне?
      Вайнона считала, что мама слишком сильно опекает её, но, чтобы не обидеть её ранимую душу, она предпочитала молчать и во всём с ней соглашаться. Что, в принципе, решила сделать и сейчас.
      —Соскучилась.
      —Ну вот. Я же говорила. А ты не звонишь и не пишешь…
      —Да, мам…
      Девушка, продолжая допивать напиток, односложно отвечала на нотацию, что так любила заводить её мама, показывая, тем самым, что участвует в беседе. За это время она успела допить кофе, выключить телевизор, помыть кружку, протереть пыль в квартире, вычистить ванну… И всё это время её мама искренне верила, что дочь её слушает…
      —Теперь ты понимаешь, как важно звонить каждый день?
      —Да, мама. Ты закончила?
      —Да, пожалуй.
      —А теперь я. Ты прекрасно знаешь, где и кем я работаю. В обычных стационарах медсёстры с ног сбиваются. А я работаю в психиатрической клинике. Одна смена протекает за две. Не зря, же, нам доплачивают за вредность…
      —Ты сама выбрала эту специальность! Ты должна была предположить, что это будет тяжело! Я предлагала тебе стать…
      —Туристическим агентом… Я помню. Но мне совсем не хотелось им быть. Я не жалуюсь тебе о том, что мне плохо, или, что мне совсем надоело то, чем я занимаюсь. Я просто хочу, чтобы ты вошла в моё положение. В психиатрической клинике расслабляться совсем нельзя. Тем более что я работаю в третьем общем отделении, куда кладут людей с суицидальными наклонностями. Именно посему у меня совсем не хватает времени позвонить тебе. Плюс ко всему, у нас начался сложный период, поскольку одну медсестру и врача перевели в другое отделение, и нам всем приходится работать сутки через сутки, плюс дневная смена сутки через двое. Персонала не хватает, а работать кому-то надо. Так что, возвращаясь домой, единственное, чего я хочу, это лечь и нормально выспаться. Пожалуй, это последняя причина такового моего поведения. Я люблю тебя, и ты это прекрасно знаешь. Но у тебя фиксированный рабочий график. С восьми утра до четырёх вечера. Суббота, воскресенье – выходной. А у меня нестабильный график. Я не могу сказать, во сколько мне могут позвонить и вызвать на смену. Я, даже, не могу сказать, будет ли у меня выходной, указанный в графике, поскольку в него могут поставить смену. Так что, попробуй меня понять, мама.
      Вайнона остановилась, чтобы перевести дух. Она понимала, что, может, говорила слишком резко, но у неё просто не было выхода. Мама, несколько минут помолчав, наконец, сказала:
      —Да, дорогая. Всё-таки ты права. Ну, хорошо. Звони, когда сама посчитаешь нужным. Я хотела сказать, что скоро мы с папой приедем. Надо поминки бабушке сделать. Приютишь нас?
      —Мам. Ну что за вопросы? Конечно, пущу. Квартира двухкомнатная, я занимаю только одну из них. Диван в гостиной есть, и он раскладывается… В общем, приезжайте.
      —Я всё вела к тому, что мало ли у тебя появился молодой человек.
      —Да даже если и так, что тогда? Всё равно я бы поселила вас у меня. – Вайнона поджала губы и, наконец, бухнулась на диван в гостиной.
      —А то… Ви. Когда нам внуков ждать?
      —Мама ты опять?
      —Ну, сколько ждать можно? Я хочу внуков успеть понянчить.
      —Успеешь. – Буркнула девушка, отмахнувшись рукой. – Ладно, мама. Мне сегодня в ночную смену, так что я должна собираться. Надо приготовить покушать… Вы когда собираетесь приехать?
      —Через недельку, наверно. Мы сообщим, когда купим билеты.
      —Хорошо.
      —Ладно, доченька. Беги и собирайся. Потом ещё созвонимся. Люблю, целую.
      —Я тоже люблю и целую. – Улыбнулась Вайнона. – Пока.
      Девушка поднялась с кушетки и направилась на кухню, чтобы поставить телефон на базу и приготовить на смену еды. Себе и врачу…
***

      Тим быстрым шагом, стараясь меньше мокнуть под дождём, направлялся в кафе, располагавшееся в двух кварталах от школы. В его голове вертелся ворох разных мыслей, но ни одну он не мог уловить. Хотелось сразу разобраться. Сразу понять, «что Самир имел в виду, когда предложил ему встретиться. И почему он не видел сообщения, которое тот ему с утра послал?» Ощущение надвигающейся опасности никак не покидало его. Внутри всё переворачивалось и дрожало от ожидания. Так, в своих мыслях, Тим не сразу понял, что прошёл мимо кафе. Дождь уже постепенно заканчивался. Капли всё реже и всё мельче, нехотя достигали его головы.
      —Тим! – Мужчина окрикнул его.
      Тот повернулся на зов и встретился глазами со своим молодым человеком. Мужчина, постояв у дверей кафе, из которого только что вышел, и двинулся ему навстречу. Тим натянуто улыбнулся и пошёл ему навстречу. Когда они поравнялись, парнишка посмотрел прямо в глаза любимому. В них он увидел страх.
      —Самир. Привет. У тебя уже кончается обед?
      —Да. Мне уже надо идти… – Мужчина, виновато, убрал руки назад и посмотрел вниз.
      —Хорошо. Может, тогда, встретимся после работы? – Продолжая натянуто улыбаться, сказал парнишка.
      —Я думаю… – Мужчина вздохнул. – В этом нет необходимости.
      Тим не шелохнулся и продолжал улыбаться.
      —Прости, но нам надо расстаться. Дело не в тебе, дело во мне…
      Тим, не снимая улыбки, только повёл глазами с видом «Надо же»…
      —Дело в том, что родители нашли мне невесту. И теперь я должен жениться на ней. Так решили они, и ты должен понимать, что я не могу пойти против их решения.
      —Наверно, мне сложно тебя понять. – Тим опустил голову, теребя рукой лямку от портфеля. – В моей семье семейные узы это только условное обозначение, которое не подразумевает под собой ровным счётом ничего. Те люди, которые называют себя моими родителями, должны были сделать так, чтобы я стал уважать их и их мнение. Но, они сделали всё с точностью до наоборот…
      —Так вот… В этом наши различия и заключается. У нас разные религии…
      —Я атеист…
      —Тем не менее. У нас разные семьи, разное воспитание, разные мировоззрения…
      —Разве, противоположности не должны притягиваться? – Усмехнулся парнишка.
      —Мы никогда не сможем понять друг друга.
      —Но ведь… «…Любовь на то и создана, чтобы искать компромисс даже между самыми противоположными чертами!» – Хотел сказать Тим но, решив не накалять обстановку и боясь быть неуслышанным, продолжил – ладно… Ты прав…
      —Вот и я о том… – Опустив глаза, сказал Саид. – Ладно. Будем прощаться. Мне действительно было с тобой хорошо. Ты хороший малый…
      С этими словами мужчина потрепал шевелюру Тима и, улыбнувшись, развернулся и зашагал прочь. Парнишка продолжал стоять на тротуаре, под дождём, провожая своего, теперь уже, бывшего молодого человека.
Крепко сжав рукой лямку рюкзака и стиснув зубы, чтобы не расплакаться, Тим повернул по направлению к своему дому. И пусть льёт дождь. Ему было уже всё равно…
***

      На Сан-Гаррель медленно опускались сумерки. Дождь закончился, уступив место северному ветру который, из-за высокой влажности, казался невыносимо промозглым.
      В 23 департаменте города, «Китайский Квартал», в квартире по адресу Саблон Авеню 14, раздался звонок мобильного телефона. Хозяин квартиры, звучно промычав, потянул руку на изголовье кровати, где лежал аппарат. На автомате он провёл по экрану от центра вправо и, поднеся к его уху, еле выдавил из себя:
      —Пошла к чёрту!..
      —Да? И тебя туда же! – Раздался на том конце знакомый голос с оттенком сарказма.
      —Ви?! Прости… Ты хоть знаешь, сколько время? – Мужчина поднялся и сел на кровати, протирая глаза.
      —Вообще-то, время – тебе вставать, иначе опоздаешь на работу! Ты во сколько вернулся из клуба?
      —Я не помню. – Он окончательно продрал глаза.
      —Один, или опять нет?
      Парень оглядел свою кровать.
      —Конечно один. Какого ты мнения обо мне… Фу-фу-фу…
      —Просто я тебя знаю, Рэй Дэйми. Давай, поднимай свой зад с кровати, выгоняй своих клубных проституток и собирайся, давай. – Саркастично прошипела девушка на другом конце телефона и положила трубку.
      Парень, отложив телефон в сторону снова оглядел кровать. Все, кто на ней находились, уже проснулись.
      —Я не проститутка! – Обиженно буркнула девушка с чёрными волосами, со стрижкой каре.
      —Кто? Ты-то? Да уж какая…. Только вчера рассталась с парнем и уже проснулась с незнакомцем из клуба в одной кровати… – Ответила ей девушка, с длинными, растрёпанными, русыми волосами.
      —Вы кто? – Нахмурив брови, спросил Рэй. – Будет очень хорошо, если вы назовёте свои имена…
      —Дана. – Улыбнулась брюнетка.
      —Кимберли. – Вторила ей русоволосая.
      Тут, неожиданно для всех, из скомканного ватного одеяла, валяющегося на краю кровати, появилась рука, задравшаяся вверх. За ней последовал низкий мужской голос:
      —Тони…
      Девушки взвизгнули и, вскочив с кровати, прикрыли груди руками и попытались в бардаке на полу найти что-нибудь, чем можно было бы укрыться.
      —Харэ орать! – Прохрипел голос из одеяла. – Ваши мерзкие телеса меня всё равно не вставят. Я – гей.
      Одеяло зашевелилось и из него выполз парень, по внешнему виду которого вряд ли можно было сказать, что он обладает таким низким голосом. Атлетическая фигура, яркие, светлые волосы и довольно смазливое личико. Он, потянувшись, тоже начал рыться на полу в поисках своих трусов.
      —Я что? Опять в гей-клуб вчера заходил? – Нахмурился Рэй, вожделённо оглядывая парня с ног до головы.
      —Не-а. – Ответил ему блондин. — Ты меня снял в натур-баре, пытаясь избавить от приставаний этих… Двух… – Парень небрежно махнул рукой в сторону девушек которые, в этот момент, в нижнем белье пытались сделать селфи друг с другом.
      Хозяин квартиры бросил беглый взгляд на них и, поморщившись, буркнул: «Я бы тоже пытался спастись от них»…
      —Хэй, чувак. Да не парься! – Тони подошёл к Рэю и легонько ударил его кулаком в грудь. – Гоняй с ними в душ, а я приготовлю, пока, на всех перекусить, если ты не против.
      —Окей. Потом выгоним их и пошалим перед выходом? – Улыбнулся Рэй, поднимаясь с кровати.
      —Естественно! – Блондин подмигнул ему и направился на кухню.
      Рэй, шлёпнув его по заднице, обернулся к девушкам: «Ну, кто со мной в душ?!». Те завизжали от радости и, подпрыгнув со своих мест, понеслись в сторону ванной комнаты, на ходу снимая с себя только что одетое нижнее бельё.
***

      Ночные краски сильнее сгущались над городом, который всё больше сиял яркими неоновыми огнями. Тим, погружённый в свою любимую музыку, медленно шагал по тротуару, содрогаясь от каждого дуновения холодного ветра. Влажные волосы местами слиплись, и на некоторых прядях блестел иней. Горячее дыхание паром вырывалось изо рта с каждым шагом, обжигая его раскрасневшиеся, замёрзшие щёки и нос. Его зрение сузилось до одной точки. Он видел перед собой только далёкую цель, не обращая внимания на прохожих и вообще. Что происходит вокруг. Разум был погружён в океан мыслей… Словно волнами, они накрывали его и также легко ускользали из рук, не давая хоть за что-то зацепиться. Так, он подошёл к своему дому. Поднялся на свой этаж и, достав ключи из рюкзака, открыл входную дверь. Всё как всегда… Тёплый, домашний свет лился из кухни и большой комнаты, были слышны звуки телевизора. Единственное, что заронило тревогу в душе Тима, это гнетущее ощущение напряжения.
      —Мам, пап. Я дома…
      —Сюда иди, щенок! – Раздался из гостиной грубый голос его отца.
      «Началось…» – подумал Тим, стаскивая с себя ботинки и вешая куртку на крючок. Проходя мимо кухни, он заметил, как мама, закрыв лицо руками, вздрагивала. Парнишка понял, что она плачет, и ему стало совсем противно. В животе начало крутить от дикого чувства страха. Медленно восшествовав в помещение, Тим остановился.
      —Сегодня, когда ты ушёл, я вылез к тебе в компьютер. – Финн встал с кресла и подошёл к сыну вплотную.
      —И… – От страха у парнишки пересохло в горле.
      —Там не было ничего из того, о чём мне не стоило знать?
      —Н… Нет…
      —Не смей врать своему отцу!
      Финн, со всей силы, ударил сына кулаком в грудь. Тот, не устояв на ногах, подался назад и упёрся спиной в дверь. Мужчина ногой ударил его по лицу, раскроив, при этом верхнюю губу. Тим, машинально зажал ладонью рот.
      —Отвечай, сучёнок мелкий! Ты педик, у нас?! – Финн схватил парнишку за шкварник и поднял на ноги.
      —Хватит! Это глупый разговор! Я не собираюсь отвечать на этот вопрос! – Прокричал Тим пытаясь оттолкнуть от себя отца.
      —Да и насрать! Я итак всё видел!
      С этими словами, мужчина ударил сына в живот, а когда тот упал на колени, задыхаясь от нехватки воздуха, начал избивать его ногами. На шум из кухни выбежала Марина.
      —Хватит! – Закричала она! – Хватит, ты его убьёшь!
      —Заткнись, дура! Пусть уж лучше сдохнет! Надо было тебе сделать аборт. Знал бы, что так выйдет, сам лично бы придушил ещё в роддоме! Обоих! – Ответил Финн, замахиваясь рукой на Тима.
      —Хватит, я сказала! – Прокричала Марина, хватая своего мужа за руку и пытаясь его удержать.
      —Пошла отсюда, пока тоже не получила!
      Финн грубо оттолкнул её в сторону. Марина, не удержавшись, упала на пол. Воспользовавшись моментом, Тим поднялся на ноги и, превозмогая боль, ринулся в ванну. Увидев это, мужчина кинулся за ним. Настигнув парнишку в прихожей, он со всей силы отшвырнул его к стене.
      —Чтобы когда я пришёл, духу твоего тут не было! Собирай вещички и уваливай к чёртовой матери! Мне насрать куда ты пойдёшь, и что делать будешь, ты мне больше не сын!
      Он схватил с вешалки свою куртку и, накинув себе на плечи, вышел из дому, громко хлопнув дверью. Тим кое-как поднялся на ноги и зашагал в ванну. Закрыв за собой дверь, он включил горячую воду на полную мощность, направив кран в раковину. Под шум воды, заливаясь слезами, он присел на колени и протянул руку под ванну туда, где находился его тайник. Небольшая пластиковая коробочка с особо ценными и памятными ему вещами. Вытащив её, он открыл крышку и достал оттуда хирургический скальпель – воспоминание о его первом молодом человеке, хирурге их поликлиники. Тим встал на ноги и, крепко сжав металлический предмет в правой руке погрузил руки и горячую воду, которая уже успела набраться в раковине. Постояв так пару минут он, не вынимая руки из воды, разрезал себе сначала одно запястье… Затем второе… Вода быстро окрасилась в алый цвет и вспенилась. От вида крови его голова закружилась. Почувствовав, что его тянет вниз, Тим закрыл глаза и упал на пол…