Ноктюрн самарских тротуаров. часть3

                НОКТЮРН САМАРСКИХ ТРОТУАРОВ


Не сразу город строился

Мы все быстро привыкаем к тому месту, где живем. Все, что видим ежедневно, как бы для нас исчезает. Как это ни странно, но хуже всего мы знаем свой собственный дом, свой собственный двор и, зачастую намного больше можем "рассказать о Париже, чем о родном городе. Между тем, старый город помимо нашей воли, воздействует на нас. Какие-то невидимые нити тянутся к нам из его бревенчатых домов, палисадников. Земля, камень впитывают в себя жизни прошлых поколений, ведь ничто на земле не исчезает бесследно и безвозвратно. Так давайте же посмотрим на нашу Самару пусть не современными, но весьма мудрыми глазами самарца XIX века.
Самара когда-то развивалась естественным образом: строилась, после горела, затем вновь разрасталась, становясь многолюдной, полнокровной, как Волга в половодье, потом эпидемия, опять пожар, и жизнь засыхала. В 1796 году был составлен план реконструкции и развития Самары. Тогда город укладывался в прямоугольник, от реки Самарки до Панской, и от реки Волги до Вознесенской. Центральной улицей в тот период стала Казанская. По ней был положен деревянный настил по краям домов. Все другие улицы оставались песчаными, и в случае сильных ветров, прохожие ощущали себя как в пустыне среди барханов. По ночам город опускался во тьму и, как бы замирал до рассвета. Все последующие годы Самара развивалась по двум направлениям, как бы заданным ей заранее. Снизу вверх город шагнул сначала за Троицкую, а затем ушел в Засамарскую слободу и Новый Оренбург. Второе направление шло вдоль Волги, сначала до Симбирской, а к середине XIX века до Полевой. Нынешняя Самарская площадь в стародавние времена вообще была покрыта густым лесом, и самарцы могли случайно встретить там медведя. (ГАСО,Ф.4940,оп.1,д.3,с.40)
Самара в XIX веке была совсем не та, что сейчас. Весь центр был изрыт оврагами. Самый большой из них начинался между Дворянской и Саратовской, напротив гостиницы «Националь», далее он шел по диагонали к Волге до Предтеченской. Он изгибался дугой и одним краем проходил по тому месту, где ныне стоит Александровская публичная библиотека (Дом Христензена). Второй овраг находился неподалеку, чуть ниже и правее, если смотреть со стороны Волги. Он был где-то между Заводской и Панской и шел вниз, к Казанской, не доходя реки. Третий овраг начинался между Соборной и Троицкой за Троицким рынком и шел к реке Самарке. Четвертый овраг назывался Большим и начинался на Троицкой площади и двумя ветвями проходил через Панскую к Заводской. В 1909 году при прокладке канализации было выявлено, что его глубина составляет б сажен. С Полицейской площади шел в сторону Самарки Мясничный овраг, который называли еще и Палачевым. Примыкая к этому оврагу, стояла ветхая избушка в два окна, где и жил городской палач, который производил экзекуции на Троицкой площади по приговору суда.
В 40-е годы Николай1 распорядился всем уездным городам изменить свой облик - засыпать овраги, замостить центральную площадь, разбить общественные сады… Во исполнение монаршей воли, самарские власти все овраги засыпали. Последние сохранились лишь на старинных картам города 1804, 1839, годов. Победив овраги, городские власти занялись спусками к Волге:: по Алексеевской, Москательной, Предтеченской, Панской, Заводской, Воскресенской, Успенской, Старо-Самарской. Губернатор А. А. Арцимович приказал подходы к Волге засыпать, замостить и огородить специальными столбиками. В последующие 10 лет управа потратила на это дело свыше 112 тысяч рублей.( Трехвековая годовщина города Самары.Самара,1887г.,с.152) На Заводском спуске на выходе к реке соорудили Триумфальную арку или «Царские ворота» для приема высших особ государства. Это соответствовало новому статусу Самары, как губернскому центру.
В середине 19 века городская Управа своей волей и решимостью буквально на глазах меняла облик губернской столицы, приближая его к европейским образцам. Как прекрасны были самарские улицы, тенистые и уютные, мощеные и освещенные фонарями. Они, как и люди, имели свои имена. Об этом хочется сказать особо. Самара возникла как крепость и порт, поэтому не случайно улица вдоль Волги называлась Большой. С нее-то город и строился. Позже улица Большая переместилась выше. Вскоре ее переименовали в Казанскую, в честь построенной там церкви КазанскойБожьей матери.. .. Улица, выше Казанской, стала называться Вознесенской в честь Вознесенского Кафедрального собора. Еще выше когда-то селились казаки, поэтому следующая улица получила название Казачьей. Когда казаки ушли из Самары, там построили свои дома дворянские семьи, и улицу переименовали в Дворянскую. Она впоследствии стала центральной.
Следующую улицу назвали Саратовской в честь волжского города- соседа. Перед революцией Саратовская стала называться Челышевской, в честь почетного гражданина города. Еще выше, улица, параллельная реке Волге, называлась Николаевской или Никольской, по имени Святого Николая Угодника. Историю улиц можно продолжать до бесконечности. Хочется сказать лишь одно, улицы не получали своего названия с «потолка», по прихоти какого-либо чиновника. Не люди давали название улицам, а сама история. На Москательной улице жили москательщики, кузнецы... Предтеченская улица была как бы предтечей Самары. На нее выходили гости города с пристаней, железнодорожного вокзала. На этой улице стояла церковь Иоанна Предтечи. Духовная называлась так, потому что на ней находилось Духовное правление.
Столько поэзии было в Соловьиной улице. Садовая весной утопала в цвету. Как мы уже говорили, Самара разрасталась, и ее центр постоянно перемещался от реки Самарки вдоль Волги. Сначала он был на Полицейской площади, потом перешел на Алексеевскую площадь, а затем сразу продвинулся на Соборную площадь. Алексеевская улица, долгие годы являвшаяся северной окраиной, оказалась чуть ли не бизнес-центром. Вместе с центром, меняли свое название и окружавшие его улицы. Поэтому они по- разному назывались в различные исторические эпохи, а порой несколько улиц имели одно и тоже название.. Было несколько Сенных, Панских, Москательных, Симбирских, Предтеченских... Улицу, которой заканчивался город, традиционно называли Полевой, потому что за ней сразу начинались поля. Так, Полевой улицей была Уральская, позже, когда город разросся, Полевой стала нынешняя улица. Каких только названий не имела улица Венцека, по ней одной можно проследить историю города. Константин Павлович Головкин, художник и краевед, перечисляет такие ее названия: Пробойный переулок, Пробойная, Проломная, Поперечная, Базарная и, наконец, Заводская. Садовая улица была когда-то Мечетной, Лебяженской и Новой. Пионерская — Пробойным переулком, Пробойной, Путковской, Успенской, Воскресенской.( ГАСО,Ф.815,оп.2,д.4.)
К. П. Головкин, любивший Самару всем сердцем, находил в ней такие уголки, где прошлое оживало. Вот, например, Ковригин сад. (?) Этот кусочек девственного леса находился между улицами Николаевской и Саратовской, то есть за Драматическим театром, между нынешними улицами Фрунзе и Чапаевской. Местные жители плакали, когда по приказу А. Ф. фон-Вакано, в конце XIX века под корень рубили вековые деревья. Правда, вскоре Альфред Филиппович реабилитировался перед жителями, подарив кусок частных владений под Пушкинский сквер. А вот Песочному переулку повезло, он и поныне носит это название. К. П. Головкин пишет: «Будучи не замощенным камнем, он был трудно проходим от глубокого мелкого песка его заполнявшего». Он не имел сквозного выхода и в народе назывался «Мотней». В 1850—51 годах этим тупиком владел мещанин Гуськов. Местечко было темное и страшноватое. «Криминогенная» обстановка усилилась, когда там открыли «Песочный» кабак. Сильно захмелевшие вязли в песке и оставались в переулке до утра, как пароходы на мели. Кстати, помимо него, в центре города лишь Самарская, Садовая, Полевая и Ярмарочная сохранили свои традиционные названия. Самарская земля богата историей, традициями. Сколько можно рассказывать о Галкином, Запланном переулке, о Молоканских садах, Афонах, Вислом камне.
Самара чем-то напоминала единый живой организм со своим кровообращением, нервной и пищеварительной системами. Вот как это видел старожил Евгений Ган: «А разные части города имели и разный характер в отношении населявших. Купеческая часть — это старая Самара (от памятника на площади Революции на юг): теперешняя улица Водников и Молодогвардейская,Ленинградская от Куйбышевской до Молодогвардейской и часть Куйбышевской от памятника до Некрасовской улицы были сплошь заняты магазинами. Интеллигенция же больше жила в части города за Некрасовской в сторону драматического театра, между улицами Степана Разина и Чапаевской. На улицах начиная с Галактионовской до Садовой жили люди средние - мелкая интеллигенция, чиновники. За Садовой же, в одном направлении, и за Рабочей - в другом, начиналось почти беспримесное царство мещан - места тут были весьма дикие.»
Городские власти, объединяясь с жителями создавали лицо капиталистической Самары.

Городская гидра

Как известно, император Нерон поджег Рим для того, чтобы насладиться красотой народного бедствия. Самару не надо было поджигать. Она вспыхивала сама, и пожарища, как огнедышащие драконы, проносились по деревянным кварталам. Неисчислимые бедствия принесли пожары 1848— 1851 годов. Сам царь Николай I выделил 5 тысяч рублей в помощь городу. Во время пожара 1854 года сгорело за I день около 150 домов. Выгорел весь старый центр по улице Преображенской. Следующий пожар случился в 1856 году. Терпение городских властей лопнуло. Губернатор Константин Карлович Грот заявил, что Самаре необходим противопожарный водопровод, только он и спасет город от огненной стихии. Казалось бы дело начало сдвигаться с мертвой точки. В 1857—58 годах проводились предварительные исследования возможных путей прокладки водопровода. В 1864 году городская управа выделила 70 тысяч рублей из самарского бюджета на начало строительства. В 1866 году Министерство внутренних дел России утвердило проект самарского водопровода. Выполнить подряд взялся Торговый Дом Фрума и К°, который с успехом и провалил все дело.
Прекрасная идея осталась на бумаге. Бюрократические инстанции начали волокиту. Любопытно и весьма поучительно в этой истории то, что сами горожане не поддерживали строительство. Это связано с традиционным самарским консерватизмом. Кроме того, многие жители имели приработки в качестве водовозов, бурильщиков прорубей, собирали деньги с тех, кто полоскал белье и так далее. В свою очередь, с этих «водных» денег чиновники взимали налоги, что также подогревало их нежелание строить водопровод.
Став городским головой, П. В. Алабин все-таки решил построить водопровод. Начал он с подготовки общественного мнения. Петр Владимирович часто выступал перед населением, помещал публикации в прессе, где доказывал необходимость строительства водопровода. Он писал: «Городу при осуществлении водопровода было бы безопаснее от огня, весной и осенью жителям приходится пить и употреблять волжскую и самарскую воду, преисполненную всякими органическими остатками, постоянно мутную и грязную. Отсутствие у нас водопровода делает невозможным поливку наших пыльных улиц в знойные летние дни и затрудняет развитие растительности, столь необходимой в нашем городе».
Самарское городское управление объявило конкурс на лучший проект водопровода. Было предложено 11 решений, победил инженер Н. П. Зимин. Соорудить водопровод взялся московский механический завод братьев Бромлей. Осталось найти средства для финансирования работ. Был проведен специальный заем, а недостающую сумму выделила городская управа. 15 августа 1885 года началось строительство. 1октября
 1886 года на главные улицы города была уже подана вода.1 января 1887года водопровод сдали в эксплуатацию. 11 января водопровод освятил глава самарской епархии. На торжественном собрании граждан выступил Н.П. Зимин, который сказал:«Сегодня самарское городское правление празднует одну из своих побед над рутиной...»(ГАСО,Ф.170,оп.1,д.132,с.1).Восторг публики вызвал великодушный поступок губернатора А.Д. Свербеева. Он выпил первый стакан воды из самарского водопровода и заплатил за него 100 рублей Петру Владимировичу Алабину.
Многие самарцы по-настоящему боялись водопровода. Он казался им чем-то вроде водяного чудовища, какой-нибудь гидрой из древнегреческих мифов. Возможно, здесь не последнюю роль сыграли языческие корни Поволжских народов, да и самих славян. Язычники считали, что вода может нести злую энергию. Чтобы хоть как-то успокоить население, страховые общества провели специальную кампанию. Читаем «Самарский справочный листок» за январь 1887 года: «Страховое общество России, его самарское агентство имеет честь довести до сведения, что вследствие открытия водопровода, оно принимает на страх, как строения так и движимость, и товары в городе Самаре по значительно пониженным премиям». Подобное же объявление дало Самарское агентство Северного Страхового общества.
Водопровод был построен с учетом самарской географии. Водосети прокладывались по кольцевой замкнутой системе с тремя магистралями. Первая питала южную часть города, вторая — северную, а третья, пересекающая город по Симбирской, питала обе части. В связи с тем, что Симбирская улица стала как бы основой водопровода, самарцы дали ее спуску к Волге весьма меткое название «Дно». В случае аварии, поврежденную часть водопровода отключали специальными задвижками. Задвижек поставили настолько много, что можно было отсоединить небольшие магистрали. Всего на 1887 год было проложено около 26 верст водосетей, к которым подключилось 120 домовладений и других объектов. Водонасосная станция находилась на территории нынешнего ГРЭС, все вблизи того же «Дна». Станция качала около 300 тысяч ведер воды в сутки. Общее давление в водосети поддерживалось в пределах 7 атмосфер. При этом специальные клапаны автоматически отключали бытовое водоснабжение. В районе Солдатской слободы возвышались две резервные емкости по 50 тысяч ведер каждая, которые усиливали мощность самарского водопровода в «час пик». По городу было установлено 247 пожарных кранов, к ним прилагались специальные рукава, длиной до 150 саженей. Готовая к действию система выбрасывала 200 ведер воды в минуту при струе воды, поднимающейся в высоту на 12 саженей. (ГАСО,Ф.4940,оп.1,д.7,с.1-2). Таким образом, вода самарского водопровода в считанные минуты могла достичь любого горящего здания города. Вдоль водосети ставились фонари и проводилась электрическая сигнализация. Специальные металлические коробки с предохранительными клапанами запирались. Ключи от сигнализации находились у полицейских, гласных городской Думы, а также у домовладельцев. Для скорейшего сообщения о пожаре при самарском водопроводе был построен телефон на 10 абонентов. К телефонной станции подключили 4 пожарные, полицейские части, водопроводную станцию, канцелярию губернатора, городскую управу, квартиры губернатора и городской главы, а также здание театра.
Так, в конце 80-х годов 19 века в Самаре стал действовать, оборудованный по последнему слову техники, первый в России противопожарный водопровод. Самарцы начали пить чистую воду. Каждое утро дворники умывали улицы из специальных шлангов. В городе появилось много зелени. Ответвления водопровода шли к Александровскому, Покровскому, Струковскому садам, к соборным садикам. Местные садовники смогли высаживать редкие породы роз, георгинов, тюльпанов, сирени. Милые сердцу самарские дворики превратились в благоухающие сады. Весной расцветали вишни, сливы, груши, яблони. Все это благодаря живой воде водопровода. 10 фонтанов украшали город, спасали жителей от летнего зноя. Водопровод обслуживал губернскую Земскую, городскую Плешановскую, городскую эпидемиологическую больницы, военный лазарет, железнодорожную лечебницу, другие медицинские учреждения города. Вода поступала в учебные заведения, общежития, приюты, богадельни, в церкви.
К началу века практически все промышленные предприятия, административные учреждения, воинские казармы пользовались водопроводом. В 1911 году была проведена замена стальных заржавленных линий чугунными трубами. К этому времени в городе действовала знаменитая контора братьев Клодт, которая обеспечивала горожан всем необходимым оборудованием. В самарских газетах того времени можно было прочитать следующую рекламу: «Торговый Дом Бр. Клодт на Дворянской ул. в доме Винника, что напротив Лютеранской кирхи, принимает на себя устройство водопровода, продажу водопроводной арматуры, труб и прочего оборудования». Надо сказать, что огромный авторитет у самарцев в деле технического конструирования, в частности водопровода, канализации, паровых котлов, завоевали немцы. Поэтому «Товариществу Машиностроительного завода бр. Журавлевых и К°» было очень трудно составить им конкуренцию и перехватить заказы. Они были вынуждены снижать расценки и бесплатно составлять сметы и проекты. Вот реклама Товарищества: «При магазине открыто водопроводно-канализационное отделение для продажи по оптовым ценам всех видов сантехнических принадлежностей: трубы чугунные, железные черные оцинкованные, соединения, бронзовая никелированная арматура, ванны, водогрейки, душ, умывальники, бидэ, клозеты, писсуары, раковины, мойки и так далее.
Водопроводные сети протянулись в Мещанский поселок, в поселок Новый Оренбург, за Панской переезд, в Томашев Колок.. В 1916 году к водосети подсоединились свыше 1400 объектов.. Общая длина водопровода составила 65 верст (69,5 км).В Самаре также имелись ведомственные и частные водопроводы. Свой водопоровод был у Самаро - Златоустовской железной дороги, у Трубочного завода. Своими водопроводами пользовались именитые предприниматели, такие как Башкировы, Пятовы, Боберманы, Соколовы, Александровы, Корчагины, Шадрины и другие. Знаменитые бани Чаковского и Челышева имели также свои автономный водопровод. Краевед О. С. Струков перечисляет 16 частных водопроводов с общей длиной 4612 саженей.( ГАСО,Ф.4940,оп.1,д.12,с.3)
Когда-то водопровод считался последним словом техники, и только лучшие города Европы имели это чудо света. Самара была одним из таких центров. В память о тех временах в старой части города мы можем увидеть чугунные крышки водопроводных люков с царским двуглавым орлом. Копая котлован, современные строители вдруг случайно наталкиваются на изящную кирпичную кладку с клеймом «Маркел Шигаев». Это остатки водосетей Николаевской эпохи. Сколько воды утекло с тех пор…

Ночь, улица, фонарь

Сколько старинных профессий больше не существует в нашем городе. Не встретишь уже фонарщиков, трубочистов, специалистов по мощению улиц и так далее. Потеряны навыки, традиции, а значит, и наша местная культура осиротела.
В XIX веке цивилизация ворвалась в провинциальную Самару решительно и бурно. На 1839 год город насчитывал 1491 дом, и 20 из них были уже каменными, а к 1851 году к моменту образования Самарской губернии возвышалось уже 2334 дома, из которых 253 каменных. В 1853 году жители губернского города увидели настоящее чудо света. Местные умельцы по распоряжению Городской Думы поставили 100 спирто-скипидарных фонарей. Это было великое событие, рушился старый уклад жизни. Многие жители вечерами выходили на центральные улицы, где начинались народные гуляния. Десятки лоточников с папиросами, пирожными, напитками располагались при свете фонарей и удовлетворяли желания праздно прогуливающейся публики. Тут же можно было купить городскую газету и прочитать ее при свете чудесного фонаря. Здесь же обсуждались новости, возникали споры. Можно сказать, жители Самары вышли из средневекового мрака. А фонарей становилось все больше. На 1 января 1876 года управа поставила уже 518, а в 1886 году — 769. Это были уже не те допотопные, со спирто-скипидарной смесью, а керосиновые.(ГАСО,Ф.1,оп.3,д.3436,с.4). Они стояли в центре города через 15— 20 саженей, а на окраине через 30—60 саженей. Фонари способствовали укреплению противопожарной системы города, ведь 247 из них освещали пожарные краны на водопроводных линиях.(ГАСО,Ф.153,оп.41,д. 293,с.1,3.)
Профессия фонарщика уважалась горожанами. Каждый вечер десятки специалистов выходили на работу, и Самара встречала сумерки с уже зажженными светильниками. Утром опять эти же умельцы поднимались первыми, и гасили фонари. На специальной телеге подвозили керосин, иногда приходилось на месте осуществлять ремонт. Говорят, что идея написать сказку о Данко появилась у Максима Горького в Самаре. Вечерами он возвращался из редакции «Самарской газеты» по центральным улицам и видел, как фонарщики дарили людям свет, как бы зажигая его своими сердцами. А вокруг, куда не проникал керосиновый луч, была тьма жестокого города. За глухими заборами рвались с цепей злые меделяны и, казалось где-то в ночи путника поджидают лиходеи-разбойники, боящиеся света.
Город с каждым годом приобретал все более цивилизованный европейский вид. В 1900 году в Самару приходит электрическое освещение. С построенной городской электростанции электроэнергию подавали на Дворянскую от Воскресенской улицы до Драматического театра, и на Панскую от Дворянской до Троицкой улицы. Здесь, вместо керосиновых, устанавливаются 32 электродуговых и 34 электроламповых фонаря. В 1901 году электрическими фонарями засиял Струковский сад. Всего на 1903 год в Самаре насчитывалось 1040 фонарей, многие из которых оставались керосиновыми. Более того. Неэлектрическое освещение распространяется на Молоканские сады, на проезды до лесных пристаней и лесопильных заводов, в Засамарскую слободу, в Солдатскую слободку, в Мещанский поселок, по улицам Соловьиной, Полевой, Курени, Петропавловской, Вокзальной, Столбовой, Чернореченской. Мощность самарских фонарей колебалась от 750 свечей до 1350. Наиболее яркие ставились в центре, маломощные - на окраинах. По мере увеличения светоотдачи, удлинялось расстояние между фонарями до 60 саженей, тем самым уменьшалась общая численность фонарей.( ГАСО,Ф.4940,оп.1,д.18,с.3,5).
Старели фонарщики, старели фонари. Керосин заменялся электричеством, снижалась себестоимость городского освещения. К 1915 году в Самаре насчитывалось 554 керосиновых, керосиново-калильных и электрических фонарей. 90 электродуговых светильников мощностью по 12 ампер стояли вдоль линии движения трамвая. Для снижения себестоимости городского освещения, губернатор распорядился, чтобы все владельцы частных мелких электростанций ставили электрический фонарь около своих домов и учреждений. На личную динамомашину получили разрешение владельцы гостиницы «Гранд-Отель», ресторана «Аквариум». Губернское правление создало специальную комиссию, в которую входили: губернский архитектор, механик или инженер. Они досконально проверяли соблюдение противопожарных норм, а также смотрели, описываются ли осветительные сооружения в архитектуру города.
Электрическое освещение зажигалось централизованно, и газета «Городской вестник» регулярно печатала график включения фонарей. Например, в 1911 году с 1 по 6 января освещение улиц начиналось в 16.30., а заканчивалось в 6.00., с 7 января по 12 января с 16.35 по 5.50. В самарских магазинах появляется новый товар — электрические лампочки. Их покупали в магазине братьев Клодт. Специальные агенты вели пропаганду электрического освещения среди самарцев. Свет начинает помогать торговле. На главных улицах появляются ярко освещенные витрины магазинов. Самара готовилась шагнуть в мир неоновых реклам, подмигивающих огоньков успеха и фейерверков процветания.

Дорога в энергетику

Самара приобрела цивилизованный европейский вид с приходом электричества, этого знамения грядущих времен. Заслуга в приобщении Самары к этому детищу прогресса принадлежит во многом городскому голове дворянину и образованному человеку Петру Александровичу Арапову. Именно он не пожалел дифицитных средств городского бюджета, начав строительство центральной электрической станции на берегу Волги рядом с водонасосной станцией, близ Жигулевского пивзавода. Проект поддержал губернатор А.С. Брянчанинов, который добился разрешения беспошлинного ввоза в губернский город дорогого немецкого электрического оборудования с привлечением специалистов-наладчиков из Германии. В ноябре 1900 года была освящена и сдана в эксплоатацию первая очередь заветной электростанции мощностью в 300киловатт. (ГАСО, ф.56,оп.49,д.26) Торжественно разрезал ленточку на входе уже новый городской голова Николай Степанович Арычкин. Через год самарская ЦЭС давала уже 660 киловатт в час, которые обеспечивались круглосуточной работой нефтяных двигателей. Кстати черное жидкое топливо поставлялось из Баку по договору между городской управой и фирмой братьев Нобель. В соглашении указывалось – продукт не должен содержать воды, песка и других посторонних примесей. ( ГАСО, ф.153,оп.37,д.86,с.12).
Предприниматели быстро поняли, что электричество дает огромные преимущества при внедрении в промышленное производство. Электросети быстро опутали весь город, и мощности электростанции стали все больше переводиться с городского освещения на промышленные нужды. В 1907 году городская дума предложила искать по России и за границей инвесторов для модернизации самарской ЦЭС. Был поддержан проект инженера П.А. Суткевича, для реализации которого требовались значительные средства. Деньги дали местные предприниматели, а также был использован госбюджет. Идею электрификации надо было популяризировать среди простых горожан.10 апреля 1910 года в Самаре произошло незаметное, но важное событие. Местное отделение императорского Русского технического общества провело первое заседание, где инженеры познакомили жителей с перспективами создания единой энергетической системы губернского центра.( Волжское слово, 1910г., 9 апреля).
Вложенные деньги дали результаты. К 1913 году центральная электрическая станция вырабатывала 1 334 000квч, а в 1916 году- 8 843 000квч. Станцию оснастили 2 паротурбогенераторами по 1600квт каждый и 2 дизелями по 405 квт. Городская электросеть имела оборудование: кабельную сеть высокого напряжения фидерную – 21060 клм., распределительную- 35100клм, сеть низкого напряжения - кабельную 25285клм, воздушную- 59452 клм. и питательных пунктов -82 клм. Общая мощность установленных трансформаторов составляла 3100 квч. Промышленный ток поставлялся на лесопильни по улице Лесной, на спичечную фабрику «Волга», на механические мастерские Журавлева, Шерстнева, на чугунолитейные производства Лебедева, Платкова, на кирпичные заводы Сапункова, Шигаева, Александрова, Жукова, Летягина, Маштакова, на мукомольни Соколова, Башкирова, Шадрина, Шихобалова, Бобермана, на кондитерские фабрики Савинова, Решетникова, на макаронку Кеницера, пивзавод Вакано… Огромные мощности потреблял Трубочный завод, а также электротрамвай, вдоль линии которого установили 90 электродуговых светильников мощностью по 12 ампер.
Электрическое освещение зажигалось централизованно, и газета «Городской вестник» регулярно печатала график включения фонарей. Например, в 1911 году с 1 по 6 января освещение улиц начиналось в 16.30., а заканчивалось в 6.00., с 7 января по 12 января с 16.35 по 5.50. Свет начинает помогать торговле. На главных улицах появляются ярко освещенные витрины магазинов. Самара готовилась шагнуть в мир неоновых реклам, подмигивающих огоньков успеха и фейерверков процветания. Тем не менее, энергетика Самары все еще не переходила в новое качество, 60% ее основывалось на дровах, 30% на бакинской нефти, 10% на донецком угле. Большинство домов имело печное отопление, и только ряд зданий переходило к паровому. Нововведения связаны в первую очередь с устройством парового отопления в общежитиях самарской ГРЭС и в здании для обслуживающего персонала самарского элеватора, построенного в 1916 году и имевшего собственную электростанцию в 511 798квч.. На тот же 1916 год котельная станция при ЦЭС имела 2 котла «Гарбе» по 320 кв. метров поверхности нагрева, «Бабкок и Вилькокс» 2х184 кв.метра поверхности нагрева. Первых энергетиков к этому времени насчитывалось более 300 человек, среди руководства назовем ведущего инженера Александра Петровича Малкин, его помощника инженера Владимира Ивановича Тихова.
Энергетика превращалась в отрасль промышленности, и электричество входило в быт и традиции населения. Горчишники в самарских дворах шутили - да будет свет, сказал монтер, и перерезал провод. Среди хулиганов появились первые жертвы электроударов. Если подвыпившая ватага вырывала ночью с корнем электрический фонарь, неведомая сила прогресса била им по рукам.
Смог над Самарой
100 лет назад самарцы и слыхом не слыхивали об отопительных сезонах, о единой энергетической системе. Каждый надеялся лишь на себя, да на собственную домашнюю печку: прочистил дымоход, закупил вовремя дров и сам себе хозяин. Вот перед нами письма Александры Леонтьевны Тургеневой-Толстой-Бостром: «Воздух тяжелый и вовсе не тепло, топлю каждый день, а из дверей выдувает все мое тепло…(19 октября 1897г.)… Купила дров еще два воза, попались недорогие. Холод у нас страшенный, ветер и пыль. В комнатах топлю каждый день …(29 октября 1897г.) »
Об экономическом положении горожан красноречивее всего говорила температура их жилых помещений. Богатые самарцы отапливали комнаты малоросским антрацитом, те, что победнее – дровами, ну а остальные - чем придется. Дети и взрослые шныряли вокруг Самары в поисках высохшего за лето коровьего, лошадиного и козьего помета. Так называемый кизяк и являлся главным отопительным средством большинства населения. Высохший навоз в печах с трудом разгорался, сильно дымил и почти не давал тепла. В зимние морозы при безветрии город погружался в тяжелый и вонючий смог, от которого слезились глаза. Вот что по этому поводу писал земский врач Вениамин Осипович Португалов: «Почти все каменные дома в Самаре отличаются сыростью и в них зимой холодно. Весьма нередко в лучших каменных домах обои в углах, даже парадных комнат, покрыты плесенью и отстают от стены. В большие морозы в большинстве самарских квартир температура спускается до 10, а иногда до 8 градусов, между тем как при 12 градусах человек чувствует себя уже нехорошо. Очень часто, куда ни придешь, везде застаешь жильцов, одетых в теплое пальто, окутанных теплыми платками, или просто в шубе и обутых в валяные сапоги, потому что везде дует с пола. Вентиляции почти нет нигде никакой, за исключением форточек, которые положительно не открываются зимой. С началом топки все газы втягиваются в комнаты… В Самаре мы знаем только один дом, комфортабельно, хорошо, тепло устроенный, с хорошей вентиляцией… Это дом Николая Федоровича Дунаева, купца второй гильдии, владельца пивоваренного завода на Москательной. Все же другие дома значительно ему уступают во всех отношениях…» ( Португалов В.О. Санитарный очерк Самары. Самарец на 1889 г. Самара, 1888г.)
Прошло каких-нибудь 15 лет и ситуация с отоплением стала меняться. В богатый город ворвался архитектурный стиль модерн со всеми сопутствующими ему техническими новшествами. Прокладывались индивидуальные электрические, водопроводные, канализационные сети. Купцы в своих новых особняках проводили собственное паровое отопление. Котлы немецких фирм устанавливались в подвалах, вода нагревалась с помощью Бакинской нефти и мазута, прекрасно обогревая светлые комнаты и просторные залы. В одних домах проводилось внешнее паровое отопление, в других батареи замуровывались в стены, обогревая изнутри. Все это казалось волшебством и таинством: ни тебе печки, ни чада, а тепло. Такие нововведения являлись достоянием особняков Наумова, Курлина, Сурошниковых, Шихобаловых, Аржановых. Паровое отопление становилось важнейшим аргументом в конкурентной борьбе между владельцами многочисленных гостиниц. Владельцы старых отелей могли предложить только «голландку», а потому терпели поражение. Разорилась владелица старинной гостиницы «Северная» Летягина, сражен прогрессом оказался Аннаев, устаревший постоялый двор на Набережной вынуждена была продать Ильина.
Тяжелые, массивные чугунные батареи парового отопления вывели на первые места такие гостиницы как «Бристоль», «Гранд отель», «Сан Ремо», «Националь», «Центральная», «Аквариум». В 10-е годы ХХ века Самара сделала первые робкие шаги в сторону централизации отопления. Заработавшие крупные тепловые электростанции на Волге и Самарке в качестве побочного продукта имели большое количество горячей воды, которая направлялась для обогрева общежитий собственных служащих. Чем больше становилось в городе парового отопления, тем меньше оказывалась задымленность самарских улиц в холодные зимние месяцы. Чистый воздух давал здоровье и долголетие.

Холод – не тетка

Снова осень, и Самара начинает готовиться к отопительному сезону. Проблема холода беспокоила горожан и 100 лет назад. Поговорим о том, как они решали эту проблему.
В книжных магазинах Сытина и Грау в конце Х1Хвека продавалось много различных дешевых брошюр, объясняющих жителям, как бороться за тепло в своих домах. Популярным автором считался Л.П. Сабанеев. Он в доступной литературной форме отвечал на многие бытовые вопросы. Напечатанные в типографии А.А. Левенсон, его дешевые книжицы в большом количестве раскупались самарцами. Вот что автор писал в 1893 году: «Зимнее помещение необходимо должно быть теплым, то есть иметь почти непроницаемые для наружного воздуха стены, полы, окна и двери ( держать тепло) и достаточное число хороших печей… Холодным помещением называется такое помещение, в котором, даже при усиленной топке всех обыкновенных комнатных печей( голландских и утермарковских), один раз в день, при морозе около 10 градусов, по прошествии суток, температура, в большей комнате, не достигает 10 градусов по Реомюру.» Сабанеев давал рекомендации тем, кто собирался снять квартиру и не попасть впросак: «Самые холодные комнаты почти всегда угловые, имеющие две наружные стенки и нередко два ряда окон. В одном и том же доме самыми холодными и сырыми квартирами будут те, которые расположены окнами на север и совершенно лишены солнечного света, а потому таких помещений следует избегать.» Желающим купить собственный особняк, автор также дает советы с учетом различных тонкостей и нюансов: «Всего более следует избегать тонких или прогнивших стен с трещинами, так как это почти непоправимый недостаток. Каменные дома или этажи тоньше, чем полтора кирпича не могут быть теплыми. Поэтому самые верхние этажи в многоэтажных зданиях почти всегда бывают холодными, тем более что теплота уходит через потолки под крышу. Деревянные дома, выстроенные из тонких или распиленных пополам бревен или барочных досок, как большинство дач, совершенно непригодны для житья в холодное время года, так как тепло в них не держится , и они требуют почти беспрерывной топки.
Тоже самое можно сказать и об очень старых – полуразвалившихся каменных или деревянных домах, имеющих многочисленные трещины или щели. В таких домах всего холоднее бывает не в морозы, а в сильный холодный ветер, который беспрепятственно проникая в помещение, быстро понижает его температуру, как говорится – выдувает тепло.» В покупаемом доме господа должны обратить внимание на пол : «Дурное устройство полов имеет особенно важное значение в нижних этажах, так как в помещение проникает холодный и притом испорченный воздух подполья или подвала. Пол должен быть всегда двухрядным, то есть иметь так называемые черные полы. В полу, досчатом или паркетном, который предпочтительнее, не должно быть никаких трещин, плинтусы должны плотно прилегать к стене и не иметь никаких дыр ( мышиных и крысиных). В помещении с плохо устроенными полами всегда дует от полу, что влечет за собою простуду и ревматизмы ног. » Автор большое внимание уделял состоянию окон покупаемого жилья: «Ветхость рам часто бывает причиною холода, так как при сгнивших рамах всегда дует от окон. Особенно часто простужаются по этой причине дети, которые чаще взрослых бывают у окон.». Сабанеев в качестве рецепта предлагал заменять рассохшиеся рамы на новые, а также использовать замазку. Он писал : «каждый лишний рубль, истраченный на замазку, не только сбережет сажень дров, но и предохранит от многократных простудных заболеваний».
Как выяснилось из брошюры для человека вреден не только холодный, влажный воздух, но также и сухой: «от недостатка влаги человек худеет, у него делаются головокружения, сердцебиение и болезни легких. Комнатный воздух считается чрезмерно сухим, если на окнах высыхает сырая соль и сырой табак.» При обыкновенном способе отопления – голландскими, русскими и утермарковскими печами – воздух и в сухих домах имеет достаточную влажность 50-60 % по гигрометру. В помещении, отапливаемом железными и чугунными печами, недостаточно выложенными внутри кирпичем, сухое помещение делается уже чрезмерно сухим. Воздух портится от сгорания пыли, садящейся на раскаленные стенки таких печей. Автор отмечает важную деталь, что большая сухость воздуха происходит, когда отапливается разом весь дом одною большою печью, расположенною обыкновенно в подвальном этаже, и когда отдельные помещения лишены притока свежего наружного воздуха, вызываемого топкой комнатных печей.
В Самаре на тот период уже существовало водяное, паровое и воздушное отопление. При первом проводилась посредством труб во все комнаты дома теплая вода, при втором – горячий пар, при третьем – горячий воздух. Сабанеев отметил по этому поводу, что при любом виде отопления , мощность должна соответствовать размеру квартиры. При несоблюдении этих правил самарцам приходилось по старинке на зиму закрывать окна ставнями, завешивать ватными одеялами, пол застилать парусиной, в лучшем случае английским линолеумом, входные двери также обивались войлоком и клеенкой. Однако многим горожанам приходилось засыпать с грелкой или кошкой и просыпаться, дрожа от холода ранним утром. Руки порой так сковывало, что трудно было разжечь огонь в печи.

От печки до плиты

В 1893 году на улицах Самары появились молодые люди хулиганского вида в длиннополых пиджаках, в начищенных дегтем сапогах гармошкой, в картузах на голове. Однако эти парни горчишного вида не безобразничали в общественных местах, хотя к прохожим и приставали… Они хватали граждан за рукав и говорили - Эй, господин, подожди-ка и далее обескураживали вопросом - а, ты, купил новую московскую плиту от Малера? У самарца в руках оказывался рекламный буклер, в котором говорилось: «Новая плита! Не проходите мимо. Плита эта, вся металлическая и разборная, выложена изнутри тонким и мелким огнеупорным кирпичем, занимает чрезвычайно мало места, приспособлена для отопления всяким топливом, не давая положительно, размерам топки, возможности жечь по произволу значительное количество дров или угля, с которыми так мало церемонятся наши повара и кухарки. » Далее рекламный проспект гласил: «В плиту вделан медный котел для воды и может быть устроено приспособление для жаренья на вертеле с боковым нагреванием. Хотя такая переносная плита стоит дороже обыкновенной, но если принять во внимание экономию на топливе и доставляемые все удобства, то она очень скоро себя окупает.» Стоимость такой чудо-плиты 60 рублей с доставкой на дом непосредственно из магазина Вулкан.
Такая плита должна была заменить традиционную русскую печь и обеспечить большую семью горячей пищей в любой сезон и в любое время дня и ночи. Потребитель сам выбирал любой вид топлива – дрова, каменный уголь, нефть или торф.
Для одиноких горожан предусматривался вариант бензиновой кухни с двумя горелками стоимостью от 5 рублей 50 копеек до 7 рублей 50 копеек. Правда, в то время за бензин приходилось платить от 10 до 12 копеек за фунт. Чтобы снизить расход дорого топлива буклет советовал готовить в тонкой жестяной посуде.
В конце рекламного проспекта совершенно неожиданно рассказывалось, как лучше выбрать дичь и не обмишуриться на Троицком рынке : «Вся дичь должна быть жирна, не разбита выстрелом и свежа. При выборе ее надо обращать внимание на ее нос, ножки и брюшко к самому низу, а также и бока под крылышками. Ежели бока и брюшко зеленоваты, то это означает, что дичь уже тронулась, имеет запах; ежели нос и ноги сухи, жестки, а не мягки, - значит птица давно убита; тоже доказывают ввалившиеся и высохшие глаза».

Печь всему голова

Вот перед нами еще одна популярная брошюра Л.П. Сабанеева под ярким названием «Как выжить в городской среде и сохранить здоровье ». В конце Х1Х века эту тонкую невзрачную книжицу с удовольствием раскупали самарцы. На первой странице нас встречают весьма пессимистичные слова: «предлагаемое руководство предназначается исключительно для интеллигенции…, горожан, но никак не для полуграмотных крестьян, так называемого народа, который или еще не может понимать никаких популярных книг, или им не верит. Эти книги будут читаться только детьми нынешнего еще учащегося поколения…»
Когда- то министр Победоносцев бросил крылатую фразу, что Россия – это ледяная пустыня с дикарями. Для борьбы с северными широтами население поставило в центре своей жизни русскую печь, даже поговорки гласят – танцуй от печки, сиди на печи, да не кричи. Как известно, сказочный герой на печке путешествовал. Сабанеев в брошюре пишет, что в печь кладут дрова сухие, толстые и по преимуществу березовые. Топливо надо заготавливать заранее, складируя заранее. Дрова для утреннего отопления лучше рубить с вечера. Русская печь- главная защитница человека от сырости. Автор отмечает: «Комнатная сырость гораздо вреднее и опаснее сырого внешнего воздуха..., производит чрезмерное охлаждение тела, уменьшает и даже прекращает нормальное испарение кожи. Следствием этого бывают частые простудные болезни – насморк, кашель (катар), лихорадочное состояние тела, ревматизм и другие, более опасные страдания. Сырые помещения вместе с тем всегда бывают холодными…,сырые стены поглощают и пропускают более тепла, чем сухие. По мере нагревания комнат, влага, находящаяся в стенах, высыхает и происходит вторичное охлаждение. Сырость закупоривает поры и щели в каменных и деревянных стенах, что сильно затрудняет прохождение воздуха через стены, так называемую естественную вентиляцию ».
Продрогший и измаявшийся жилец бросается к своей спасительнице – русской печи, растапливает ее. О, ужас, он попадает в еще более опасную ситуацию: «Сырость препятствует полному сгоранию топлива, а потому в сыром жилище очень часто бывает угар, от ест образуется окись углерода. Угар в сырых помещениях происходит от многих причин: 1 сырые стены не пропускают внешнего воздуха, необходимого для горения топлива, 2 влажность делает воздух более тяжелым и мешает его свободному притоку во время топки печей, 3 водяные пары разлагаются на горячих угольях на свои составные части, причем кислород соединяется с углем в окись углерода; водород же в свою очередь в момент своего выделения отнимает часть кислорода у углекислоты, образовавшиеся при горении и переводит последнюю в низшую степень окисления, то есть опять таки в окись углерода.».
Далее Сабанеев предупреждал Самарцев, что необходимо при покупке квартиры внимательно осмотреть стены комнат. Если отслаиваются и пузырятся обои, на них выступаю пятна или потеки, значит, жилье неблагоприятное. Следует отказаться от его приобретения или потребовать снижение цены. В случае запаха грибов в подъезде или жилом помещении следует знать. Что строение поражено грибком. Споры которого ядовиты для человека. Продавец жилья и его слуги могут пытаться обмануть, мол, обои только наклеили, был косметический ремонт, от которого еще не высохло. Не стоит обманываться. Кроме того, опасен сыростью и новый каменный дом, так как жидкий известковый раствор сохнет несколько лет. Новый деревянный дом может также оказаться пост роенным из сырых бревен, недавно приплывших в виде плотов с верховьев Волги. Любая сырость – опасна. Если ее не избежать, с ней надо бороться. В брошюре предлагается способ сухой топки: «Усиленная топка обыкновенных комнатных печей ( голландских, русских и утермарковских) помогает осушке стен только когда она соединена с вентиляцией, при открытых окнах или форточках и когда труба не закрывается. Следовательно, она возможна лишь до наступления холодного времени. Для осушки стен гораздо пригоднее камины и в особенности простые переносные, железные или чугунные печи, которые ставятся в сырых углах и топятся непрерывно в течение нескольких дней, даже недель и более.» Сабанеев предложил еще один эффективный, радикальный способ борьбы с сыростью: «На большие железные листы в большие жаровни кладут горячие уголья или вполне раскалившийся кокс( 1-2пуда), затем окна и двери плотно затворяются. Известь штукатурки стен поглощает углекислоту, выделяемую при горении угля и кокса, и превращается в углекислую известь, а химически связанная с гашеной известью вода выделяется в виде паров. Когда воздух помещения будет вполне насыщен этими парами, так что они начнут осаждаться на стеклах в виде капель, - окна и двери осторожно( чтобы не вдохнуть углекислоты) открывают и как только комнатный воздух заменился наружным свежим, - снова закрывают. Топление коксом и последовательное отпирание и запирание продолжается несколько часов ( от 2-3- до 12 и более). До тех пор пока вода перестанет осаждаться на стеклах. При самых неблагоприятных условиях, в 2-3 дня можно осушить совершенно сырые стены, неподдающиеся обыкновенному проветриванию и сушке посредством топки печей».

Печные хитрости

В своей брошюре о русских печах Л. П. Сабанеев вспоминает такую поговорку – печь без тяги, что телега без колес. Он пишет: «Нередко случается, что печи дымят. Это происходит потому, что в них, от недостатка тяги и плохого устройства образовались трещины. В помещениях с такими печами невозможно жить без вреда для здоровья. Тем более что они всегда плохо нагреваются. Необходимо, чтобы они были исправлены, то есть замазаны и переделаны. Печи иногда дымят от накопления большого количества сажи, поэтому трубы следует чистить каждый месяц, тем более, что сажа может загореться. Чтобы не накоплялось много сажи, надо, когда топится печь, бросить в нее картофельную кожуру и закрыть дверцы.» Автор предупреждает, что страшнее любого дыма угар, то есть стихийный выброс окиси углерода в комнатный воздух. Причина угара в сгорании угля при недостаточном количестве углерода. Окись углерода СО проникая в кровь через дыхательные пути сковывает гемоглобин, и человек умирает от удушья. Именно гемоглобин отвечает за насыщение тканей и органов кислородом. Угар возникает при повышенной влажности воздуха, которая и создает дефицит кислорода. Некоторые считают, что угар появляется при несвоевременном закрытии заслонки печи, когда еще не все топливо сгорело. Однако дело обстоит гораздо хуже: «Угар может происходить от раскаленных до красна чугунных и железных печей, так как сквозь стенки их проходит некоторое количество окиси углерода и от того, что в кирпичной печи имеются трещины, пропускающие окись углерода». Угар может самопроизвольно начаться в комнате, где действует печь при большом скоплении людей, например в курной избе, где, как говорится, топор вешать можно.
Сабанеев пишет: «Необходимо принять за правило никогда не закрывать трубы, когда уголья еще горят синим огнем, тем более когда в печи есть головешки. Выгоднее сжечь за зиму лишнюю сажень дров или починить печку, чем постоянно ходить с головной болью, особенно людям занимающимся не физическим, а умственным трудом». Далее автор говорит, что от угара может защитить герметическая печь с наглухо закрываемыми двойными дверцами и не имеющая вьюшек. Однако полную гарантию может дать лишь переход на новый самый современный тип энергии – электричество, которое доступно лишь очень богатым людям. Далее Сабанеев рассказывает о дополнительных возможностях русской печи. Если через нее провести трубу по типу змеевика и пускать воду из бака, расположенного где-нибудь на чердаке, то можно получить теплую воду, для умывания, даже в самое холодное время года. Кроме того, с обратной стороны русской печи выгодно построить туалет с отдельным выходом. Это также большое удобство в нашем суровом климате. Свое эссе о тепле и здоровье автор заканчивает предупреждением, что надо осторожно относиться к некоторым европейским красителям. В теплом помещении они иногда выделяют ядовитые вещества. Способствующие гибели человека, особенно опасна швейнфуртская зелень. Ей окрашивают печи, однако при нагреве эта зеленая краска выделяет мышьяковистую кислоту, которая убивает не только насекомых и мышей, но и двуногого хозяина квартиры.

Зеленый крест

Экология. Наши предки не знали этого слова. Они думали, что если ребенок родился с двумя головами, - значит, черт попутал; выпадают зубы или волосы у молодого человека - следовательно, в долине смерти побывал; рыба кверху животами всплыла - Перун разгневался, порчу наслал; листья пожелтели не в срок - пьяницу на кладбище похоронили. Сегодня мы знаем, что все перечисленное связано со словом "экология". Не понимая многого, на интуиции раньше люди заботились об окружающей среде гораздо больше, чем сегодня. Они думали и о том, какую землю оставят своим детям. Это не лозунг, а простая правда жизни. О будущем беспокоились и крестьяне, и государственные мужи.
В начале 20 века самарская городская Дума регулярно ставила вопрос об улучшении экологической обстановки. Настоящим подвижником и борцом за чистоту окружающей среды был гласный городской Думы А.Ф. фон Вакано. Одним из первых среди самарских промышленников он установил очистные сооружения на своем сверхсовременном заводе. Сточные воды проходили неоднократную фильтрацию и практически могли снова запускаться в технологический цикл. Именно Альфред Филиппович предложил свою помощь по проведению канализации в городе. Он возглавил специальную канализационную комиссию, созданную в начале июня 1906 года при городской Думе. Знаменитый пивовар профинансировал разработку проекта, успешно осуществленную Линдлеем. Как истинный предприниматель, фон Вакано с точностью до копейки просчитал весь проект и предложил варианты его максимального удешевления. Так, на заседании городской Думы 18-19 сентября 1908 года он высказался о необходимости ходатайствовать перед правительством о беспошлинном провозе из-за границы керамических канализационных труб большого диаметра - до 35-45 сантиметров. Совет директоров Мюнстербергского завода из прусской Шлезии обязался поставить в Самару 30 вагонов высококачественных труб. С января 1909 года начались активные работы, и к маю стал вопрос о подключении к канализации домовладельцев всей Воскресенской улицы, части Успенской, Казанской и других... 24 октября 1909 года фон Вакано торжественно подарил городу первую линию самарской канализации, и при этом заявил: «Все расходы, которые будут произведены впредь, я принимаю на свой счет безвозвратно».
Канализационные работы в Самаре производились как нельзя вовремя. С 1909 года правительство начало усиленную борьбу за чистоту российских городов. Держава становилась индустриальной, и дедовские методы ассенизации представляли серьезную опасность. Медики указывали, что весной и летом смертность населения от кишечных эпидемий резко возрастала. Самарскую губернию захлестывали то холера, то чума, то брюшной тиф, унося тысячи жизней. Когда таяли снега, по городским спускам к Волге текла зловонная жижа.
Самара знала только один способ очистки нужников, да и то им пользовались лишь состоятельные горожане. В трескучие морозы приходили профессиональные говночисты. Обычно это были отец с сыном или братья. Свой опыт они передавали по наследству. По воспоминаниям Г.Г. Намаконова, команда работала так: «Старшой подхватывал крючьями или ковшом смерзшуюся массу и вытягивал ее из выгребной ямы, как гнилой зуб. Младшой подставлял лохань или мешок и ловко перебрасывал все это в сани. Уважали того, кто действовал умело и не пачкался. Иногда случалось, что работавший на подхвате отвлекался, заглядывался на хозяйскую девку и оказывался по уши в дерьме. Бедняге говорили: «Не быть тебе старшим, работай на подхвате всю жизнь, чушок!» Говночистов побаивались, ведь обидевшись на мизерную плату, они могли подпустить «чертовщинку». В отхожее место незаметно бросали дрожжи. По весне содержимое нужников вспучивалось, и неукротимая пена, вырвавшись наружу, ползла по двору. Бороться с таким злом оказывалось не менее трудно, чем вывести клопов и тараканов. Обычно это место заливали кипятком и заваливали землей. Неподалеку рыли новую яму.
Такие методы очистки города не могли уже сосуществовать с огромными заводами, механическими мастерскими. Правительственная комиссия во главе с профессором Г.В. .Хлопиным весной 1909 года сделала по Самаре следующее заключение: «Невозможность дальнейшего пользования для удаления из города нечистот Веденеевской ямой. Ее закрыть и подобрать другое место, причем свалка должна представлять систему свалочного хозяйства с хорошей постановкой ассенизационного дела с перепашкой площади, на которую будут вывозиться нечистоты. Не рекомендуется использовать Коровий остров как место свалки, так как весной он заливается водой и может отравить Волгу. Необходимо принять меры против загрязнения реки Самарки сточными водами частных канализаций». Несмотря на острую критику санитарного состояния города, правительственная комиссия в целом осталась довольна работами, которые осуществляла городская Дума совместно с Управой. Благодаря подвижничеству А.Ф. фон Вакано, городские власти, можно сказать, «не ударили в грязь лицом».
К 1911 году начали действовать другие линии канализации. В феврале подключилась Земская больница, которая ранее пользовалась для сброса нечистот Владимирским оврагом. Городская Дума постановила изымать с больницы за пользование канализации лишь 50% установленной платы. Еще одним нововведением властей стал весенний полив улиц нефтью. С одной стороны, это спасало город от песчаной пыли, а с другой - защищало жителей от возможных инфекций. В 1910 году по рекомендации самарского губернатора был проведен пробный полив, который дал прекрасные результаты. В 1911 году это дело поставили на широкую ногу. Трижды поливалась улица Л. Толстого, дважды - за Панским переездом. Нефтяная пленка покрывала Набережную Волги, улицы Преображенскую, Казанскую, Вознесенскую, Дворянскую, Алексеевскую площадь.. 20 бочек пожертвовало городу Товарищество «Братьев Нобель», 8 бочек – «Каспийское товарищество», 4 – «Товарищество Мазут». Городские власти закупили еще свыше 400 бочек емкостью 25 пудов каждая. На 1911 год городская Управа предложила утвердить смету в 5 тысяч рублей на нефтяной полив.
До революции частная собственность держала город в чистоте. В Самаре проводились регулярные торги, на которых продавалось право на очистку различных районов города. Борьба шла за заказ Управы, который всегда хорошо оплачивался. В октябре 1909 года правление Общества Дома Трудолюбия во главе с Е.О. Юриным получило разрешение на содержание в чистоте Троицкой площади. Эта работа оценивалась в 6 тысяч рублей в год. 19 января 1909 года городская Управа провела торги по уборке палых животных и истреблению бродячих собак. За заказ боролось несколько предпринимателей. Уваров предложил арендную плату в 1601 рубль. Петр Яковлевич Зубрилов согласился выплатить 2426 рублей в год. Он получил этот заказ сроком на 3 года.
Мы зададим уважаемому читателю вопрос: «А как вы думаете, чего больше всего боялись самарские предприниматели в начале 20 века?» Наверняка получим ответ - революции, терроризма, инфляции, конкуренции. И это будет ошибкой. Истинным бичом всех фабрикантов и заводчиков была городская Управа и ее сотрудники, которые очень внимательно следили за экологией производства. Бывали случаи, когда члены Управы неожиданно появлялись с инспекцией на крупном самарском заводе. Хозяин приглашал их в кабинет, угощал «Смирновкой» или Шустовским коньяком. В ответ глава комиссии вытаскивал из портфеля бутылку с мрачной серо-буро-малиновой жидкостью и говорил: «Нет, милостивый государь, отведайте сначала этого напитка, взятого из ваших сточных вод!» Заводчик обычно в таких случаях говорил: «Ваша взяла - оформляйте штраф!»
Управа могла закрыть любое предприятие за нарушение технологии и отравление окружающей среды. Это касалось даже тех фабрик, которые выполняли заказ военного ведомства. Государственные мужи были беспощадны к нарушителям. Как патриоты своей земли, они считали невозможным ставить временный интерес выше истинных ценностей. Порукой здесь служила честь. Вот характерный пример. Мещанин Петр Яковлевич Соколов в марте 1908 года обратился в городскую Управу с ходатайством о разрешении построить мыловаренное заведение в его собственном дворе недалеко от Панской улицы в 33-м квартале. Чтобы не загрязнять воздух в центре города, Соколов указал в проекте: «исходным сырьем станет кокосовое, пальмовое масло и очищенное топленое сало, котлы будут плотно закрыты крышками и открываться будут только во время мешания, щелочные воды будут вывозиться в бочках на место свалки нечистот». Управа отказала на том основании, что городская свалка перегружена. Тогда предприниматель заключил договоры с химическими заводами Казани и Москвы на поставку щелочной воды для производства глицерина и глауберовой соли. По сути дела, он разработал безотходный цикл. Врачебно-санитарный совет все равно отказал, сославшись на то, что в центре города такое производство опасно. От аварийных выбросов никто не застрахован!
Большую помощь городским властям в борьбе за экологию оказывала полиция. Вездесущие приставы через сеть осведомителей получали информацию о любых случаях отравления природы и воздуха и принимали действенные меры. Обратимся к архиву: «За неопрятное содержание двора самарский мещанин Андрей Абрамов оштрафован в 1894 году на 3 рубля или арест на 1 день; за сваливание навоза в неуказанном месте Михаил Щеглов 9 февраля приговорен городским судьей 3 участка к недельному аресту». Блюстители порядка не считались с чинами, званиями и богатством: «За неопрятность двора купец Петр Немцов 4 марта 1894 года оштрафован на 3 рубля. При несостоятельности - арест на 1 день с обязанностью очистить двор в двое суток». За подобное же наказанию подверглись мясоторговец Иван Дольнов , купец Осип Полуэктов. Закон суров, но это закон, - говорили древние. Как это относилось к той Самаре: «За выливание нечистот на улицу мещанин Ларион Пеньков 10 мая 1894 года оштрафован на 45 рублей или арест на 15 дне». Неопрятность обходилась в те времена дорого: «За плохое содержание гостиницы купец Николай Феофанович Иванцов 6 апреля 1894 года оштрафован на 15 рублей или арест 3 дня». За неопрятность ночлежного дома штрафу в три рубля подвергся Павел Любимов.(ГАСО,Ф.465,оп.1,д.839,с.2-7)
В то время не было громких шумных кампаний за чистоту окружающей среды, но велась каждодневная кропотливая работа, направленная на процветание города. В этом деле участвовали все жители, потому что дышали одним воздухом.

Опустел наш сад

С наступлением ночи затихает суматоха на улицах. Самара засыпает, и ей видятся сны из далекого детства, когда она не была еще миллионным городом и промышленным гигантом. Это было небольшое поселение с деревенским образом жизни, где по нескольким немощенным улицам между деревянными домишками бродили куры, козы, овцы, поросята. Однако Самаре повезло. Именно ей суждено было стать крепостью—форпостом России на Востоке. С каждым годом здесь все больше разрушался сельский уклад и деревенские жители становились настоящими горожанами. Цивилизация меняла все вокруг, как по мановению волшебной палочки. Однако самарцы, много приобретая, теряли, пожалуй, самое главное — связь с природой, российскую тишину и размеренность в жизни. Куры на улицах воспринимались уже как нечто безобразное, как некий курьез. Правда, еще в начале XIX века в самарских газетах описывались ужасные происшествия, связанные с животными: злобный боров мещанки. К. вырвался на улицу и укусил прохожего, гуси ущипнули мальчика, сына кухарки, но это лишь атавизмы деревенского прошлого.
В те времена, когда Лондон душил смог, Самара мучилась от пыли: у нее не было ни одного зеленого деревца. Горожане задумались: что делать, как вернуть назад природу в город? И тогда окраины были отданы под знаменитые частные сады: Барановский, Растрепинский, Ковригин, Струковский и другие. Барановский сад назывался так по фамилии владельца—бакалейщика Баранова. Сад находился на Москательной между Садовой и Уральской. Его общая площадь составляла 3600 кв. саженей. Сад весной утопал в яблоневом и вишневом цвету. Аромат плодовых деревьев разносился волжским ветром по всему городу, доходя даже до Набережной реки Волги. Хозяин любил экзотику и содержал теплицу с тропическими растениями. Самарцы ценили этот сад больше всего за зимний каток. Под него Баранов отводил место на территории нынешнего Пушкинского народного дома.
Растрепинский сад занимал квартал и находился между Уральской и Сокольничьей, Полевой и Оренбургской. Сад был задуман как фруктовый и принадлежал советнику Петру Алексеевичу Навицкому, однако, будучи нерентабельным, был продан муромскому купцу II гильдии Дмитрию Ефимовичу Растрепину за 4 тысячи рублей. Территория достигала 6200 кв. саженей. Сад неоднократно менял своих владельцев и в конечном итоге был поделен на усадьбы и продан. Сегодня проходя по этим местам, читатель может увидеть одиночные высокие старые деревья. Они еще наверняка помнят господина Растрепина.
Наиболее любопытным являлся Ковригин сад, раскинувшийся на Почтовой улице между Саратовской и Николаевской. Это был кусочек девственного леса, сохранивший ландшафт XV века. Ниже Ковригина сада вдоль реки Волги находились владения Действительного Статского Советника генерала В. Н. Струкова. Еще в 1820 году он возглавлял в Самаре соляное управление. Соль сыграла роковую роль в судьбе не одного самарского предпринимателя. На Илецкой соли погорел крупный домовладелец Светов. Такая же судьба была уготовлена и Струкову. За неуплату кредитов вся его собственность в 1848 году пошла с молотка, сад за 900 рублей достался Титулярному Советнику Обухову. Новый владелец попытался преобразовать сад для общественного пользования, в 1851 году построил «воксал» — деревянную танц-площадку, буфет, место для карточной игры. Однако содержать частный сад в черте города было слишком дорогим удовольствием, ведь с каждым годом вырастали налоги на муниципальную землю. В 1855 году Обухов подарил сад городу. На следующий год городская управа прикупила земли купца Синягина и другие владения. Так, в Самаре возник общественный городской сад со своей судьбой и сложной историей.
Сад стал процветать благодаря покровительству губернатора. К. К. Грота. Сад наполнился цветами, фонтанами. Была построена большая деревянная лестница с горы до самой Волги. Затем садом занялась специальная комиссия, в которую вошли любители флоры П. В. Алабин, И. Л. Санин, Е. Н. Аннаев. В 1871 году городская Дума выделила 18 тысяч рублей на строительство в саду кухни, бильярдной, подвала под буфет. В саду проходили праздничные гуляния, устраивались фейерверки. В путеводителе «Живописная Россия» мы читаем: «Особо хорош Струковский сад, обширный и довольно старый, приспособлен к общественным гуляниям с 1851 г... В летние вечера — музыка...» Были и другие мнения. Так, гласный городской Думы Ю. Н. Долгов сказал на заседании, посвященном благоустройству города: «Струковский сад все-равно посещать никто не будет, благодаря тому, что город не обращает на него внимания. Его курзал— это гниль, сплошная рутина, пыльные аллеи для гуляющих скорее похожи на скотопрогонный тракт, где толкутся тысячи человек». Весьма любопытно описывает нравы Струковского сада К.П. Головкин: «Центральная аллея называлась, например, скотопрогонной. Это презрительное название она получила, потому что по ней гуляла демократическая часть обывателей города «горчица» со своими «дамами» (самарскими перошницами) и подростки. Здесь они чувствовали себя свободнее и вели непринужденно и развязно. Громкий разговор, хохот, иногда перекличка и русская крепкая ругань были обыденным явлением. Сидящие в этой аллее на лавочках молодцы развлекались над прохожими подставлением ног и просто отпускали гнусные комплименты. Приличная публика избегала эту аллею и гуляла по Набережной и по Предвокзальной дорожке». Цивилизовал парк кутаисский предприниматель Моисей Лазаревич Губеладзе, открыв здесь в 1911 году ресторан 1 класса с грузинской кухней, чем привлек респектабельных горожан. ( ГАСО,Ф. 465,оп.2,д.130)
Другим старинным общественным местом считался знаменитый Александровский сад или Лишин сквер. Иногда его называли «козьим» садиком. Расскажем о каждом из названий. В 50-е годы XVIII века были срыты укрепления Самарской крепости, так как город перестал считаться окраиной Империи и никакой неприятель более не угрожал Самаре. На месте крепостного вала образовался небольшой скверик, за которым некоторое время следил оброчный крестьянин Bayлин. Местные жители выпускали туда попастись своих домашних животных, отсюда и первое название «козий» садик.( ГАСО,Ф.815,оп.2,д.7,с.22). В 50-х годах XIX века был составлен специальный план озеленения города, где на этом месте предполагалось разбить культурный сквер. За дело взялся садовод любитель С. С. Лошкарев, ограду сделал за свой счет помещик Дмитрий Евгеньевич Обухов. В английском стиле высадили 200 лип и 1100 других деревьев. Сада, однако, не получилось, деревья стали засыхать. Тогда разведением сквера занялся «любитель растительности» подполковник И. А. Лишин, командир местного резервного батальона. Его солдаты привезли чернозем, удобрение и вновь посадили 1 052 саженца сосны, клена и осины. Были сделаны круговые аллеи, в центре разбита небольшая клумба, повсюду расставлены скамейки. Цветы окутывали деревянные трельяжи, разбросанные по всему скверу. В юго-восточной части сада располагался английский цветник с плоскими клумбами и деревцами в центре. Лишин сквер начинался от старой Театральной площади, где потом была построена биржа. Он был зажат между Вознесенской и Казанской улицами. В 1870 году садик обнесли деревянной решеткой на каменных столбах. Был построен двухэтажный бревенчатый вокзал-гостиница. На первом этаже ее располагалась теплушка, где зимой грелись любители покататься на коньках, ведь рядом заливался прекрасный каток. Сад к тому времени уже назывался Александровским в честь Царя-Освободителя. Сюда любили приходить самарцы всех возрастов и находили развлечение на любой вкус. Газеты писали: «По вечерам играет струнный оркестр бальной музыки под управлением капельмейстера Соколова». Сегодня мы можем увидеть реликтовый кусочек Александровского сада на Хлебной площади, но, к сожалению, он сильно испорчен памятником - железному Феликсу.
В 60-е годы XIX века в Самаре возникает Покровский сад на месте старого Покровского кладбища. П. В. Алабин так его описывает: «Занимает довольно значительное пространство, вводя город в немалые ежегодные расходы напрасные, так как без забора — место пастбища скота окрестных жителей. Ряды жалких кривых, полузасохших хворостин, несмотря на ежегодную, усиленную посадку деревьев». Все это происходило до тех пор, пока братья Шихобаловы не выделили 1 тысячу рублей на деревянную изгородь, ведь там когда-то были похоронены их предки. С 1910 года самарские предприниматели стали использовать ограду сада для размещения своей рекламы по ул. Л. Толстого. Плата за аренду изгороди шла в казну города.
Вот мы, дорогой читатель, познакомились с основными городскими садами Самары. Конечно, нам было далеко до виртуозности Версаля или Санкт-Петербурга, но, тем не менее, определенная парковая культура начала возникать и на Волжских берегах. Здесь важно отметить, что парки были экономически нерентабельны и держались на энтузиазме городски властей и местных предпринимателей. Продолжением тех традиций мы можем считать сегодняшние Набережные.
 
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Государственный архив Самарской области
Фонд    1.  Самарское губернское правление.
Фонд    3.  Канцелярия Самарского губернатора;
Фонд    8.  Самарский окружной суд.
Фонд   32. Самарская духовная консистория.
Фонд  170. Самарская городская Дума.
Фонд  191. Самарский городской маклер.
Фонд  228. Самарский губернский прокурор.
Фонд  287. Самарский биржевой комитет.
Фонд  352. Присяжные поверенные. А. Г. Елшин.
Фонд  430. Самарское дворянское депутатское собрание,
Фонд  465. Самарское городское полицейское управление.
Фонд  468. Самарское губернское жандармское управление.
Фонд  558. Общество археологии, истории, этнографии.
Фонд  663. Самарский губернский предводитель дворянства.
Фонд  815. Головкин Константин Павлович, краевед.
Фонд 3500.            Воспоминания революционеров. И. Ф. Демидов.
Фонд 4940.            Струков Олег Сергеевич, краевед.
Фотоальбом Егора Никитьевича Аннаева.
Личные архивы
Лемана А. В., Саганбекова Ю. С., Наякшина К. Я., Жарова Н.В., Ивойловой Е.Н., Варламовой М.П.
Газеты
"Волжский день" "Волжское слово" "Голос Самары" "Самарская газета" "Самарские губернские ведомости" "Самарский вестник" "Самарский курьер" "Самарский листок объявлений", «Самарский справочный листок».
Журналы
"Горчишник" /"Хулиган"/, «Родина» 1993-2003 гг.,
Литература
Адрес-календари и Памятные книжки Самарской губернии за 1867-1916 гг. г. Самара.
 Алабин П. В. Двадцатипятилетие Самары как губернского города. Историко-статистический очерк. Самара, 1877 г.
Алексей Толстой и Самара: Из архива писателя. Куйбышев,1982 г.
Антон Николаевич Шихобалов. М., 1912 г.
Баянский Н. Почему М.Д. Челышев не попал в 4-ую Государственную Думу. СПб..1913 г.
 Булгаков С.Н. Христианский социализм: Споры о судьбах России. Новосибирск,1991 г.
Вся Самара. 1926 г. Самара.
Гарин-Михайловский Н.Г. Избранное. Куйбышев, 1980 г.
Годы и события. Хроника, т.1. Самара,2000 г.
Гулишамбаров С.С. Всемирная торговля и участие в ней России. СПб, 1898 г.
Живописная Россия. Т. 8, ч 1. СПб., 1901 г.
Журналы Самарской Городской Думы за 1904, 1909, 1911 гг.
Историко-культурная энциклопедия Самарского края. Персоналии. Самара, 1994 г., 1995 г.
История уделов за столетие их существования. Часть 1-2. СПб,1903 г.
Клопов А.А.  Отчет по исследованию волжской хлебной торговли.СПб,1889 г.
Кони А.Ф. Избранное. М., 1989 г.
Константин Павлович Головкин.Самара,1992 г.
 Кошко И. Ф. Воспоминания губернатора /1905-1914 гг./ Новгород-Самара-Пенза. Петроград. 1916.
Кропоткин П.А. Записки революционера.М..1988 г.
Лещинский М.Я. Судебные записки. М., 1995 г.
Лишин И.А. Очерк Николаевского уезда Самарской губернии в статистическом и сельскохозяйственных отношениях. СПб,1880 г.
Лишин И.А. Проект положения о Юго-Восточной хлебопромышленной и сельскохозяйственной выставке в Самаре в 1890 году. М.,1887 г.
Лишин И.А. К вопросу обводнения и облесения степной полосы Самарской губернии. М..1892 г.
Максим Горький и Самара. Куйбышев, 1968 г.
Наумов Александр. Доклад самарского губернского предводителя Дворянства ХХ очередному губернскому дворянскому собранию. Самара, 1914 г.
О России и русской философской культуре. Философы русского и послеоктябрьского зарубежья. М.. 1990 г.
Покровский В.И. Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России, том 1. СПб, 1902 г.
Преображенский П.А. Очерк истории Самарского края, Самара,1919 г.
Протопопов. Столетие Самарской губернии. Самара,1901 г.
Путешествие в прошлое. Самарский край глазами современников. Самара,1991 г.
Розанов В.В. Уединенное. М.,1991 г.
Селиванов К.А. Русские писатели в Самаре и Самарской губернии. Куйбышев, 1953 г.
Самарский краевед: Историко-краеведческий сборник. Самара,1994 г.
Самарский спутник, 1890 г.
Сводный сборник статистических сведений по Самарской губернии,том 8, выпуск 1-й, изд. Сам. Губ. Земства. Самара.1892г.
Трехсотлетие царствования дома Романовых. М., 1914 г.
Фабрично-заводские предприятия Российской империи. Петроград,1914 г.
Челышев М.Д. Главная причина нашего несчастья. Изд.3-е. Самара. 1907 г.
Юбилейная научная конференция «Самарский край в истории России». Самара, 2001 г.