Беглец

http://ольгабеловаписатель.рф

(ПРОИЗВЕДЕНИЕ ПРОШЛО КОРРЕКТУРУ)

«И все-таки как-то по-дурацки всё вышло. Она оказалась всего лишь соблазнительным пузырём и ничем больше. – Борис шел вдоль перекинутого через пролив моста, мост тянулся на многие километры без всяких опор и свай и представлял собой очередной полет инженерной мысли. – Ну надо же быть таким олухом! Существует ведь куча способов проверить реальность девушки. Мыслеобраз, хоть и еле заметно, но все-таки притормаживает, пока сигнал обернется, центр, управляющий им, находится за тысячи километров; более того, нет ничего, чего бы мысленный пузырь не знал, не умел и тут же не сбацал (хотя бы и партию Жизели); ну и наконец – болевой порог, у мыслеобраза он отсутствует, можно же было нечаянно опрокинуть чашку, прищемить палец, дернуть за волосы, в конце концов, – и тогда бы всё сразу встало на свои места… И все-таки жаль с ней расставаться!..»

Борис остановился, припоминая подробности своего недавнего приключения. Клятвы, всхлипывания, а потом вдруг по спине табуном мурашки, задираешь голову кверху и лыбишься на луну… Странно, как это к нему за время их «нереального» романа ни разу не наведались ребята из центра отслеживания состояний, он же, наверное, фонил, как радиоактивный уран, засунь его хоть в бункер со стометровыми стенами, приборы всё равно бы пищали: «Иу-иу. Обнаружен мужчина. Иу-иу. Зона риска. Химический состав крови изменен. Иу-иу. Активное выделение гормонов. Блокирование систем, отвечающих за адекватное восприятие мира. Иу. Мы его теряем».
Молодой человек усмехнулся: а что если за ним следят и сейчас? Тогда почему не вмешаются? Наблюдают? Дают шанс?.. Может, он одумается? Исправится?.. Они ведь очень гуманные... А может, все команды на выезде, нет ни одной поблизости, чтобы вправить ему мозги?.. Все команды на выезде… Странно, как это раньше не приходило ему в голову… значит, он не один такой, а что если их десятки, а может, сотни, тысячи?.. И где они бродят, все эти сотни и тысячи?.. Под ногами пронесся поезд, мост затрясся: «Да… Неплохо бы встретить… соратничка…»

Берега тонули во тьме, и если бы не мелькающие за спиной машины, он был бы совершенно один: а что с ним сделают, если схватят?.. Физически, конечно, не уничтожат, тело для них ресурс, а к ресурсам они относятся трепетно, а вот от заливки камня на камне не останется: где был Вася, появится Петя... спасибо, что не Маша...

«А может, выбросить все из головы… – На секунду Бориса охватило что-то похожее на малодушное сомнение. – Стать, как все… А что, всё не так уж плохо: комплект белья на год, стандартный паек в магазине, над которым корпела целая группа диетологов, через год гарантирована квартира, вполне сносная, не тот коробок, в котором он живет сейчас, коробок попросторнее, еще через год предоставят жену, подобранный кем-то исключительно под тебя экземпляр (неплохо, а?), потом пойдут детки, землекоп от землекопа… – осклабился Борис, – и попробуй скажи, что о тебе не заботятся… Да, жена будет самая настоящая баба – плоть и кровь, как ты сам, а не какой-нибудь дребезжащий мыслеобраз. Фантастика…» – Молодой человек посмотрел вниз на перекатывающееся море, взгляд его стал свинцовым, перед ним опять замелькал образ недавней возлюбленной… Воображение… надо же, куда опять занесло... Ясно, откуда дует ветер и всё это навеяло, кое-что сохранилось в памяти, остальное почерпнул в семейных архивах. Всё дело в бабке, яблоко от вишенки… Бабка у него была дамочка с прибабахом, как кошка влюбилась в деда, странная по нынешним меркам. Деду, как любому гражданину, была положена назначенная кем-то сверху жена, тридцать восьмая статья Конституции, бабка рассудила по-своему: одно дело – заставить человека под чью-то дуду крутить гайки, другое – продолжать род человеческий. Бабка подстерегла назначенную деду спутницу и вместе с ней вошла в дом деда. Избавиться от нее оказалось делом неподъемным, бабка была нрава крутого. Несколько раз ее промывали, но она, как зомби, возвращалась к деду, в конце концов стерли все, даже имя, но от деда так и не отвадили. Официально прикомандированная к деду женщина в итоге посвятила всю себя стрижке газона, а что ей еще оставалось? Бабка не допускала её не только до деда, но и вообще до любой работы в доме… Женщину эту в какой-то степени даже жаль было, каждодневное лицезрение чьих-то чувств не прошло даром, у неё что-то сбойнуло, она, кажется, тронулась умом, а заодно и влюбилась в деда… Пока та сходила с ума, бабка с дедом наклепали пятерых детей, хотя им и пришла официальная бумага, что им положено только двое… так и пошла поросль…


Борис не отрывал глаз от тихой глади воды, под нею сотни тонн, раздавят, как клопа. Если бы… Раньше провернуть это было проще простого, кирпич на шею – и видал я всех! Сейчас прикончить себя – из разряда нереального, даже не успеешь нахлебаться, прилетят вертушки, выловит гигантский половник, продуют все дырки, а заодно и мозги. Да, умереть вне графика сейчас сложно. Ежемесячные сканирования не дают ни единого шанса закупорке сосудов, инфекционные заболевания задушены в самом зачатке, казалось бы, остались несчастные случаи, но и тут в пролете – повсюду датчики, даже машина вряд ли переедет. Сработают жучки, паучки, ботинки сами отпрыгнут метра на два, заранее рассчитав траекторию полета. А дальше... «Берегите себя, граждане и гражданки!» – проговорит ближайший столб. Банальная сосулька тоже, кстати, вряд ли пробьет черепушку. При приближении сработает специально обученный пупырышек, откуда надо выстрелит миниатюрная версия тепловой пушки и… сосулька растает еще на подлёте, лишь слегка забрызгав черепушку, никому не светит остаться лежать с пробитой башкой на мостовой. Государству нужны рабочие пони, и оно ни одной не уступит смерти без боя.


«И все-таки шанс есть…» – Борис опустил руку в карман, почувствовал холод металла, наследство от бабушки. Внутри шелохнулось сомнение. Удастся ли? Черепушка нынче вроде как чудо генной инженерии, сплав титана, легкая, как крыло самолета, прочная, как саркофаг реактора. А может, врут? Никто ведь себе лобешник специально не ковырял. Издалека, догоняя друг друга, катились волны, бабка часто рассказывала байки о других сообществах, о том, что тут ловить уже нечего, а там найти пристанище и пожить еще можно, хотя и у них беженцев прорва… Борис смахнул капли с виска и быстро рванул руку: Ведь бабка с дедом как-то улизнули!!!
С неба долетел приглушенный шум вертушек. Борис не успел опомниться, как уже лежал неподвижно, прижавшись щекой к мостовой: кажется, его сбили с ног, кто-то навалился сверху… «Не успел, – снова поплыли обрывки мыслей… Что дальше?.. Участок… Зачитают права, очередная промывка – и он снова станет как все, вернется к достойной работе, о которой не стыдно рассказать детям во время семейного ужина… А может, нет? На этот раз всё будет гораздо хуже, отчуждение тела… чистые, белые стены, раньше головы рубили гильотиной, теперь все эстетичнее, аккуратнее… Отправят уведомление на работу, поставят в известность родственников… Да нет… О таких, как он, стараются не трубить…»

– Не надоело трепаться?! – гаркнул кто-то, проплывающий мимо.

Молодой человек в недоумении вытянул длинную шею.

– Неужели удалось? Удалось!!!

– Удалось, – съехидничал лебедь.

– Бабушка! – Молодой человек кинулся к величественной птице и неуклюже уткнулся клювом в шею.

– Тише-тише, в здешнем обществе это не принято, – проворчала старуха. – Уж и не чаяла дождаться тебя, такого прыткого! – Птица глядела строго, не моргая. – Без бабки никуда! Ежели б знал, каких мне усилий стоило выхлопотать для тебя здесь местечко. Наши-то бегут, как крысы, к кому только не попадают, последняя партия просилась к макакам, еле взяли… Всем хотца пожить по-человечески!

– А… – хотел было что-то спросить Борис.

– Сам все увидишь, – отрезала бабка и, пошевелив царскими крыльями, поплыла по глади озера.