Улика

                Из серии БАМ Северомуйск          
    
     Случай этот  характерен для нашего менталитета, как говорится: "хоть плачь, хоть смейся".
     Всё-таки трудовой кодекс в наши золотые бамовские времена работал в интересах работника, можно было на полгода уехать в отпуск, навестить свои родные места. Такой отпуск взяла моя подруга Валентина Александровна Яковлева, мастер погрузо-разгрузочных работ в СМП-597. На время её отпуска в этой должности работала моя дочь Валюша. После окончания института надо было набираться опыта.
     На станцию Окусикан, где я в то время работала заместителем начальника, пришёл крытый вагон в адрес СМП-597 с пиломатериалом. Тут уж техника не поможет, надо выгружать вручную. Выделенные для разгрузки работники, пройдя инструктаж, были допущены к работе. Особо были предупреждены в противопожарном отношении, мужики-то все курящие, груз мог загореться от брошенного окурка. После оформления определённых документов в товарной конторе, работники приступили к разгрузке вагона. С утра дело пошло споро, машины друг за другом отъезжают на центральный склад с частью груза. Первые машины стали возвращаться. Через некоторое время наступил положенный 15-минутный перерыв, среди рабочих называемым перекуром.
     После перекура дело пошло ещё веселее. Валя радуется, что грузчики ребята ответственные, своевременно, без простоя разгрузят вагон, не подведут её, неопытного руководителя. Ей в этом смысле было легко работать, Валентина Александровна процесс выполнения погрузо-разгрузочных работ отладила, да и ленивые у нас на БАМе не задерживались, в коллективах таких не любили, все привыкли работать добросовестно.
     Но один из грузчиков активизировался что-то через край, чем вызвал у Вали подозрение. Он машет рукой, кричит, от усердия его распирает, больше мешает другим. Валя отозвала его в сторону для разговора, тут она учуяла специфический запах алкоголя. Согласно техники безопасности Валя отстранила выпивоху от работы. Да, те "лихие" годы попортили много народа, те, что были послабее характером, стали чаще и чаще находить утешение в своих неудачах на дне рюмки.
     Наш бедолага был ранее уволен за нарушение трудовой дисциплины, помаялся без работы, да жена слёзно умоляла руководство принять его обратно. Дети маленькие, времена трудные, жалко детей и жену, приняли его на испытательный срок. Выдали ему новую спецодежду, начиная с шапки, заканчивая обувью. Бравый мужчина, экипированный во все новое, вышел на работу. Это был первый день испытательного срока. Видимо, с радости решил потихоньку обмыть это дело, может, понадеялся на молодость руководителя. Но как говорится, "на воре и шапка горит", эту пословицу он оправдал почти дословно.
     Хоть и отстранили его от работы, но разгоряченная-то душа требует подвигов, и он снова рвётся в бой, в данном случае в вагон. Но Валя тут уж твердо стоит на защите трудовой дисциплины, не пускает его на подвиги. С огорчения мужик закуривает сигарету, а Валя, увидев его в очередной раз близко от вагона, да ещё с сигаретой, коршуном налетает на него, требует, чтобы он уехал с гружённой машиной в посёлок. Тот быстро засунул горящую сигарету в карман новой ватной куртки, показывает пустые руки, доказывает, что не курит, при этом возмущается, что его несправедливо отстранили от работы.
     Мужик то ли в водочных парах забыл про сигарету, то ли при Вале не хотел доставать сигарету, но зажжённая сигарета в кармане делала своё коварное дело. Вата начала тлеть, а наш герой и не замечает, что терпит бедствие. Вата не горит, а тлеет, особо не дымит при маленьком очаге. Но, где тонко, там и рвётся, поднялся нешуточный ветер. До тела дело не дошло, там до тела ещё ватные штаны, а тонкая ткань кармана от ветра загорелась. Валя первая заметила, что одежда на нашем горе-герое горит, подняла тревогу. Тут он понял, в чём дело, начал хлопать себя, вроде хочет потушить огонь. Снегом, песком трёт, а всё это бесполезно, вата продолжает тлеть. Тут уж огонь и до ног добрался, ватные штаны начали гореть. Пришлось ему срочно снимать с себя верхнюю одежду. В итоге остался  в прогоревших трениках и в рубашке, а зима на дворе, минуса шкалят, да ещё ветер. Станция Окусикан стоит в подножии перевала, если ветер поднимается, то такой сильный, что может с ног снести. В переполохе и шапка у бедолаги куда - то делась, видимо, упала между  штабелей железобетона, с которого он наблюдал за работой, горя душой и телом от превратностей судьбы.
     Куртку и штаны засыпали снегом и песком, откинув на безопасное расстояние. Грузчики, посадив растерзанного огнём товарища в машину, продолжили выгрузку вагона. Во избежание пожара Валя с лопатой в руках осталась рядом с догорающими вещами, караулила, чтобы тлеющую вату ветром не унесло к вагону, да там чтоб пламя не разгорелось.
     В итоге от куртки и штанов остался только воротник. Потом ребята смеялись, что из негорючего материала был пошит тот воротник. Пока Валя ворошила снег с песком, из пепелища выкатился граненый стакан. "Улика не пострадала" - подумала она.