Крошки хлеба

Давно это было, лет сорок назад. Ехали мы с Леной Поповой поездом в школу комсомольского актива в Миасс.
В дороге сели перекусить, и кто-то из нас небрежно смахнул крошки хлеба в ладонь, а потом - в раскрытое окно. Наш попутчик только осуждающе покачал головой. Чуть позже мы познакомились. Помнится, собеседник, назовем его Владимиром, ехал из Магнитогорска.
По памяти привожу его рассказ.
В конце 1941 года в уральский город прибыл состав с эвакуированными из Ленинграда детьми. Жители города были поражены строгим и сосредоточенным видом детей: они не улыбались.. Не разговаривали и даже не плакали. Просто молчали. Казалось, они перестали быть детьми...
В городе заранее подготовились к их приему: отремонтировали выделенные детям дома, заготовили продукты. К прибытию поезда на станцию подали подводы. На телеги поставили большие короба с сеном, тулупами и одеялами.
Детей встречали учителя, воспитатели детских домов, медики, женщины.
Сначала маленьких ленинградцев привели в столовую.
Они ели сосредоточенно, серьезно и молча.Каждую крошку хлеба дети дети отправляли в рот или собирали в маленький спичечный коробок, где уже лежали другие крошки.Они берегли эти крохи своей скудной пищи. Граммами черного хлеба измеряли они цену жизни. В тот же день укутанных в тулупы детей увезли в интернаты и по деревням.
Прошла зима. Дети оправились от болезней и истощения, перестали вздрагивать от каждого стука. На оживших лицах засияли улыбки. Наверно, они могли бы быть счастливы, если бы не война. Забыть ее никто из них уже не мог.
Уральская деревня военных лет. Она провожала на фронт сыновей и получала на них "похоронки". Голодала и выращивала армии хлеб. И еще делила свой скудный паёк с теми, кого приютила в страшные годы.
Но эвакуированные не хотели быть обузой сельчан: работали и дети в районах. Ведь они были ленинградцами и знали цену хлеба.
Колхозы выделили интернатам участки земли,дали инвентарь и семена. За каждым детским домом закрепляли шефов, обучавших детей и воспитателей сельскохозяйственным работам. Это было необходимо, так как многие ленинградцы никогда не жили в деревне. Они учились обрабатывать землю и ухаживать за посадками.
Дети вышивали носовые платки и кисеты для бойцов, летом собирали и сушили раненым ягоды и грибы, зимой заготавливали хвою сосны, из которой делали настой госпиталям. Это был их вклад в Победу.
Окончилась война. Для одних детей это означало скорую встречу с родителями, у других война забрала отцов и матерей. скоро многим из них предстояло расстаться навсегда.
Детей постепенно готовили к этому, и все-таки расставание  было тяжелым. Они жили одной семьей, одной судьбой и мечтой. Теперь для тех, кто уезжал, начиналась новая жизнь. После войны детей, у которых были живы родители, увезли в Ленинград...
В каком городе или селе это было, я уже не помню. Да и сколько их на Урале!
Помнится, нашего собеседника звали дядей Володей, Владимиром, и, скорее всего, он был одним из тех блокадных детей...