Горлинки

  Внук порушил птичье гнёздышко. Не со зла, а по неиссякаемому мальчишечьему любопытству. И надо же было умудриться увидеть его в самой гуще веток дерева, прилепившегося к газовой трубе. А это, ни как ни меньше трёх с половиной метров. Как он залез по наклонной, тонкой ветке, до сих пор остаётся загадкой, ведь ему всего шесть лет. Ну и решил посмотреть, что там. Гнездо было далековато. Потянулся... и выронил два небольших, пёстрых яйца. Прибежал к бабушке, слёзы утирает, просит помочь, сделать что нибудь бедным пташкам.
 Пока мы копошились с лестницей, а затем бабуля крехтя поправляла покосившиеся гнездо, две светло - коричневые птицы, величиной с голубя, сидели недалече. Так вот кто по вечерам убаюкивал меня своим нежным воркованием "Тюифь - тюифь". Это были горлинки. О их, такой - же как и у лебедей, верности ходило множество легенд и притч. При гибели одного, другой сохранял любовь и верность до конца жизни. Вот бы и людям, брать с них пример, а не с никчемных кукушек... Несут они всегда по два яйца. В тёплых краях выводят аж - но по два потомства.
  Несмотря на наши усилия, птицы всё - же улетели и их мы не видели всё лето. Более не слышали и пения. Там, где - то вдали, скорее всего у соседей, иногда слышались едва различимые, очень похожие звуки.
  Прошло лето. Осень тоже споро перевалила свой экватор. Хлебосольная слива, видимо устав от праведных трудов и забот, рано скинула свой некогда роскошный наряд. Дни в наших краях и без того укороченные близкими горами, стали совсем куцыми.
  Как - то стоя у окна, любуясь ускоряющимся закатом, заметил на сливе два копошащихся комочка. Присмотрелся... Ба-а-а!... Так ведь это наши пропавшие горлинки! Видимо они совсем не улетали никуда, просто перестали делиться с нами своей радостью.
  С этого дня, мы с женой, каждый вечер встречали их. Где - то там, глубоко в душе, к ним появилось нежное и тёплое, почти родственное чувство. Нам было приятно - не смотря на нанесённую им обиду, они не предали и всё лето, хоронясь от неразумных хозяев, прожили совсем рядом.
  Прилетали они ровно в шесть. Пока ещё не совсем стемнело, неугомонно и сосредоточенно готовились к ночлегу. Улетали рано, с первыми всполохами рождающейся зари. Так прошло несколько дней. Внуку ничего не говорили...
  На покров, словно по заказу, на целый день зарядил дождь. Нет - нет, не сговариваясь, мы по очереди подходили к окну...
  - Неужели не прилетят?!... - эта мысль червоточиной свербила мозг, рождая в душе неприятный осадок заброшенности, одиночества и потери.
  - Смотри - смотри!... - жарко зашептала жена, словно боясь кого то спугнуть.
  На знакомых веточках, нахохлившись, сидели наши милые пташки. А дождь ни на секунду не останавливаясь, уже сеял на них мелкую морозь. От такой преданности и верности защипало в глазах, заволакивая сердце приятной истомой.
  - Кирилл!... Иди сюда, только тихо... - позвали внука.
  Его молодые, зоркие глаза сразу разглядели горлинок. Он их узнал и смотрел во все глаза.
  - Это они, они-и-и-и! Вот видите, снова вернулись! Может они простили меня?!... - Кирилл чуть не кричал.
  - А где они ночуют и почему не прячутся от дождя?
  - Да потому не прячутся, что ты разорил гнездо, их дом, а нового они не построили - вот и мокнут бедненькие...
  В быстро сгущающиеся темноте послышалось едва слышимое всхлипывание.
  - Я никогда!... Никогда в жизни больше так не сделаю!  - и заплакал громче.
  Бабушка, молча обняв внука, прижала вздрагивающее тельце рыдающего внучка к себе.
  А за окном, теперь едва различимые, сидели крохотные, божьи создания, выворачивая на изнанку наши опустевшие души, будя в ней большие, давно забытые чувства преданности, порядочности, верности и любви...

                14 октября 2015 г.
                с. Чапаево