Последний оазис

Песок безжалостен. Днем он похож на заряды микроскопической дроби, выстреливающие в лицо обжигающей волной, а ночью его пронизывает вселенский холод,  вынуждающий тело промерзнуть до костей.
Оазис Хезуту – осиное гнездо. С рассвета и до позднего вечера девять родовых семей трудятся, орошая, возделывая пустынные земли. На главной площади Ааяш, окруженной пыльными глинобитными домами, слоняется дюжина исхудалых овец и коз; здесь же, среди камней и саксаула, возятся дети Уродливой Сиху. Черноглазые близнецы, мальчик и девочка, не старше шести лет, закутанные в серые тряпки, играют соломенными куклами. Им весело, они еще не подозревают о жизни снаружи.
Ветер начинает завывать с самого утра, небо привычно темнеет от пыли. Пастухи собираются на пастьбу, и с ними однорукий, скособоченный мужчина в челме, прозванный Бородатый Мехпи, выбранный в период Яса главным. Чумазая, стройная девушка, обмотанная синей буркой, подает ему корзину со скудной провизией – вяленой бараниной, кислым молоком и фалашиа, пресным хлебом. Отец сухо кивает ей головой, и мужчины отправляются.
Дождавшись, пока процессия скроется из виду, девушка облегченно вздыхает и откидывает с лица платок. Ее глаза такие же черные, как у близнецов, живые, любопытные; их заслоняют пряди темных волос, собранных в две неаккуратные косы. Крадущейся походкой девушка спешит к сараю возле дома, надеясь спрятаться до заката в своем убежище, но мать перехватывает ее у самой двери.
У матушки уставшее, изможденное лицо, покрывшееся сетью въевшихся морщин, а руки и рукава галабеи до самого локтя измазаны зеленым порошком лаусонии. Девушка хмурится, понимая, что работы сегодня не избежать.
-Отвезешь в подношение хну на свадьбу племени Куэнна, да заберешь масло для инициации сестры. И поторопись, Ута Дэбун, когда сядет Светило, никто не станет тебя искать.
Гневно сверкнув глазами, Ута скрывается в бедной хижине. Отчего их жизнь так бессмысленна? К чему церемонные ритуалы, когда Огненное Светило отнимает плодородную землю клочок за клочком, забирая себе все больше жизней? Девушка собирает дорожную сумку, упаковывает свертки с порошком, прячет длинный нож за поясом.
В покрытом трещинами сарае хозяйку ждет Чепи, молодая белая верблюдица. Ута Дэбун крепит седло между крепких горбов и терпеливо ждет, пока мать произнесет перед ней нидои – наговор на удачу в пустыне. Чепи послушно опускается на землю, и девушка садится верхом.
Хезуту еще не успевает скрыться из виду, а воздух становится сухим, как песок. Ута накидывает бурку на лицо.
Племена Куэнна находятся там, где садится Огненное Светило. В священной колыбели оно перерождается в Ночную Стынь, готовую убить всех, кто не успеет вернуться домой.
Караваны странников Шиай, хранящие секреты, как переждать темноту в пустыне, часто видят несчастных. В ночи тела их холодеют и каменеют, жизнь уже не может оставаться внутри. Поднявшись на небо, Светило старается вернуть мертвецов. Оно нагревает их, и кожа трескается, изливая жидкости наружу. Остается только оболочка на остове, хрупкая, как скорлупа змеиного яйца.
Селение соседнего племени лежит у течения мелкой реки. Почти сразу тонкий поток влаги скрывается среди камней, но успевает дать необходимую всем жизнь.
Два десятка домов, покрытых соломой, и сколько же пыльных шатров. Все племена, по мнению Уты выглядят одинаково, уныло и безрадостно.
Когда Чепи выходит на главную площадь, с которой виден берег, встретить Уту вызывается жрица Светила Тэмея, древняя, как сама пустыня. Она принимает свертки с хной, помогает привязать верблюда, и приглашает девушку в свой шатер.
Внутри темно и дымно, но приходится откинуть бурку с лица, чтобы не показаться невежливой. В нос проникают приторные запахи неизвестных благовоний.
Жрица садится на подушки, разложенные вокруг курильницы, расправляет пеструю ткань платья, и предлагает гостье травяной чай. Размышляя только о том, как спешит, Ута нехотя соглашается и едва заметно морщится, когда старая женщина читает нидои на благословение природы.
-Что беспокоит тебя в наговорах, дитя? Отвечай правдиво.
-Они ничего не значат, служительница Огненного. Разве могут слова воздействовать на безжизненный песок? От слов пустыня не станет оазисом.
Девушке сложно выразить мысли, но от того, что они звучат вслух, становится легче. Слишком долго она хранила это в себе. Жрица остается спокойной.
-Мы просим Светило о милости. «Воды подземные прольются с неба на песок и в оазис он превратится». Со временем так и будет, дитя. «В период Яса придет прохлада, вода станет белой и рассыпчатой, и плодородием напитаются почвы». Все наступит, лишь верить нужно. Ступай же, и не сомневайся.
Тэмея вручает Уте эфирные масла и завернутый в лепешку козий сыр. Пополнив запасы воды, и напоив Чепи, девушка едет обратной дорогой. Неясное чувство обмана не покидает ее, мельтеша тут и там, как назойливая мошка.
Вид праздничного шатра отвлекает. Сегодня в Куэнне торжество – свадьба вождя Амитола-Яхто и Ониты, которая станет седьмой по счету женой. Она совсем ребенок, в просторном белом платье, но выглядит счастливой.
Смуглые музыканты играют на тарах, из шатра пахнет жареным мясом, щедро сдобренным острыми специями.
Чепи окружают жрицы в прозрачных одеждах и предлагают Уте присоединиться к празднеству. В этот день они расписывают менди на телах девушек и замужних женщин. Все они верят, что Светило в самом деле сжалится и подарит земле плодородность.
Накинутая на лицо бурка вновь делает мир темнее, и счастье начинает рассеиваться. После разговора со старой жрицей, мысли Уты Дэбун захватило неясное ощущение. Предвидение чего-то чужеродного, пришедшего внезапно.
Чем дальше дюны уводят ее от племени Куэнна, тем сильнее становится вой ветра. Пыльные вихри вздымаются в воздух. Небо темнеет, но не тучи заслоняют Светило, а все тот же песок, Смертоносный.
Природа отвечает на молитвы Темэи и всех людей, но не водой, а тем, что больше имеет в достатке. Великой милостью, несущей освобождение.
Не успеют затихнуть ноты тары, не перестанет звучать смех, как все окажутся в пыльной могиле. Никого не спасут ни шатры, ни глиняные, в трещинах, дома.
Каменные глыбы падают с неба позади Чепи. Верблюд несет хозяйку в неведомую сторону, а спустя мгновение песок накрывает их.
С трудом можно разглядеть скалы по сторонам узкого ущелья, куда завел их страх. Ута чувствует зыбкую топь под ногами и проваливается в пустоту. Чепи, отчаянно вереща, увязает за ней.
Пещера темна и прохладна. Слышно, как шуршит песок, заполняя новый сосуд, звуки бури наверху отзываются громким гулом. Откашливаясь, Ута Дэбун нащупывает рядом мягкую шерсть верной подруги. Из сумки у седла она достает огниво, срывает с себя бурку и пропитывает ее маслом, доставшимся от жрицы. Щелчок – и в пещере разгорается жаркий огонь. Ута осматривается вокруг, в ее глазах – не удивление, а суеверный ужас.
Стены пещеры плоские и ровные, песок не успел поглотить все. Еще можно различить надпись «Ан….ркт…ческ… ста…ция». Как и другие девочки, Ута умеет читать с детства, но не знает мест, похожих на это. Оно кажется каким-то неземным, словно не из этого мира.
Девушка проводит рукой по надписи, и краска осыпается на песок. В нишах рядом стоят прямоугольные предметы, с надписями по бокам. Ута Дэбун вытаскивает один из них. Предмет похож на рукописную книгу жриц, но здесь страницы ровные, белые. И буквы в словах выведены на один манер.
Смысл написанного ускользает, не остается в сознании. Рисунки поражают  реалистичностью. На них люди в раздутых одеждах, отороченных мехами.
Песок, проникающий сквозь отверстие в потолке непрерывной струей, не торопится заполнять причудливую хижину. Чепи ложится в уголке, и засыпает. Прислушиваясь к завываниям ветра, проникающим через незаметные трещины, девушка подбрасывает в огонь несколько книг и садится рядом. Прежде чем отправить в пламя очередной том, Ута внимательно всматривается в его содержимое. Она тайно надеется, что буря не утихнет, пока она не поймет назначение этого места.
«Географический атлас», «Подледный рельеф», «Сейсмическая активность» - эти слова ни о чем не говорят ей, но тем интереснее догадываться. Открывая «Большой энциклопедический словарь», Ута Дэбун глотает одно слово за другим.
«Дождь – атмосферные осадки, выпадающие из облаков в виде капель, струй. Частое явление для осени и весны в средних широтах.
Осень – одно из четырех времен года, время сбора урожая и подготовки природы к зиме.
Зима – одно из четырех времен года, период с характерной низкой температурой и выпадением на поверхность земли снега.
Снег – атмосферные осадки, выпадающие в виде застывших кристаллов воды».
Жрица Светила Тэмея была права! Есть в этом мире вода, льющаяся с небес, и застывающая на холоде. Есть в этом мире что-то кроме песка. Значит, все не напрасно. Молитвы не напрасны. Когда придет вода, пустыня превратится в оазис.
Закружившись в радостной пляске, девушка увязает в мягком песке, и чувствует что-то твердое под ногой. Она усердно раскапывает насыпь, используя широкий «Атлас» как черпак. Из пыли показывается прямоугольная поверхность, и папка с желтыми листами, лежащая на ней. Очистив статьи от песка, Ута жадно впитывает новые знания.
«Солнечная активность повышается, ледники тают. Ученые подтверждают смещение оси вращения Земли. Уровень мирового океана поднялся до предельного уровня, многие города под водой. Антарктида – новые тропики? Глобальная засуха на Земле: как скоро ждать конца света? Опустынивание достигло Антарктиды».
Превращение плодородных земель в мертвый песок, не наоборот. Когда-то все это уже произошло, а где-то, вероятно, происходит до сих пор. Зарычав от ярости, Ута швыряет бумажные обрывки в огонь, один за другим. Чепи встревожено наблюдает за ней, приоткрыв глаза.
Буря не думает кончаться, даже когда приходит Ночная Стынь. Тревожно следя за поднимающимся уровнем песка, Ута доедает припасенные финики и лепешку с сыром. Воды осталось немного, но это уже неважно. Огонь потухнет, и воздух станет холоднее льда.
Песок поглотил под собой селение Куэнна, оазис Хезуту, весь ее мир. Она осталась в нем одна, и это ненадолго. Песок победил всех.