2. Последнее звено

Последнее звено – отрывок из первой книги трилогии «Плохой Хороший», окончание


Валентин почувствовал что-то неладное…. Из окна съёмной квартиры он увидел, как во двор въехала легковая машина, остановилась у подъезда и просигналила. Это показалось ему подозрительным. Он понаблюдал несколько минут, но из салона легковушки так никто и не вышел.

«А вдруг это к нему?», - мелькнула тревожная мысль.

Чтобы не теряться в догадках, Валентин быстро оделся и вышел на улицу. Пройдя рядом с машиной, он  разглядел в салоне двух людей и, не раздумывая, свернул под арку.

В этом месте ребятишки целый день раскатывали катушку, и в проходе, было довольно скользко. 

Миновав опасное место, Валентин услышал за спиной отчётливый мужской вскрик. Подозрение, о слежке, подтверждалось! Лёгкая дрожь пробежала по телу…. Он развернулся и быстро пошёл обратно, привычно сунув руку за пазуху. Первой мыслью было – перестрелять нежданных гостей.

На снегу, под аркой он увидел двух мужчин, пытавшихся встать на ноги. Подойдя ближе, в одном из них узнал водителя, подвозившего его днём. Но стрелять в сыщиков не решился, а вместо этого, помог пожилому дядьке посадить пострадавшего в машину, и вызвался довести обоих до медпункта.
У него созрел простой план: без лишнего шума избавиться от сыщиков, и скрыться на машине.
 
- Вот спасибо! А то несподручно одному: и держать и рулить, – поблагодарил дядька,  и как-то странно посмотрел на него.

«Где-то я уже видел этого человека, и голос мне знаком…», - подумал Валентин, садясь за руль, но вспомнить сразу,  «где?», не смог, а когда вспомнил, решил продолжить свою игру…

Дорога до медпункта заняла несколько минут. Автомобиль то и дело заносило на снегу, но Валентин ухитрялся удерживать машину, чтобы не скатиться в кювет.
До медпункта доехали без особых приключений. Передав пострадавшего в руки врача, оба вышли на улицу.

- Ну, я пошёл, надеюсь, что с вашим знакомым будет всё нормально, - сказал Валентин, направляясь к машине.

 Вязов растерялся, и очень пожалел, что не послушал лейтенанта и не подключил оперов. Оставалось одно – ждать, и при случае, попробовать задержать преступника. Он крикнул незнакомцу, «чтобы тот отдал ключ зажигания».
 
Остановившись в метре от автомобиля, Валентин мотнул головой и вернулся назад.

- А я вас узнал, Дмитрий Сергеевич. Не хотел говорить, но не утерпел напоследок…, - признался он. - Помните, десять лет назад, вы помогли мне в поезде. Меня тогда в карты обыграли. Вспомнили? – спросил он и расплылся в улыбке…

Признание  незнакомца огорошило Вязова. У него даже в мыслях не было, что такая встреча возможна.  От волнения,  на лбу и у глаз,  образовались капельки холодного пота, которые стекали по лицу, раздражая кожу.

Он, хоть и с трудом, но узнал парня! Тогда это был худой, долговязый юноша в солдатской форме, а теперь перед ним стоял взрослый крепкий мужчина, на голову выше его.
Вязов мысленно вернулся к событиям тех лет….


Возвращаясь из служебной командировки, он действительно,  помог бывшему солдату избавиться от позора. В самый ответственный момент он предложил компании игроков, передать ему карточный долг юноши. Поступок понравился игрокам, и те согласились. Скоро Вязов отыграл долг и увёл парня в своё купе. Там они познакомились. Валентин оказался  бывшим афганцем и возвращался из госпиталя после лечения.

- Раз в два года езжу лечиться, - пояснил он своему заступнику. - Вроде, как помогает…
- Как контузило?
 - На войне снайпером был, - ответил афганец. - Вот и стрельнули  духи в меня из «мухи».
Рассмеявшись, что получилось в рифму,  спросил:
- А вы кем работаете?
- Тем и работаю, что спасаю таких, как ты, от плохих соблазнов, - уклончиво ответил Вязов.
Ему не хотелось признаваться парню, кто он такой на самом деле, хотя и назвал своё имя и отчество, а тот своё имя.

И вот через десять лет новая встреча,  более сложная и непредсказуемая. У снайпера оказалась хорошая память, а у Вязова – нет.

***

- Валентин!?  Так, помнится, тебя зовут, - вспомнил Вязов, но руки не подал.

- Не забыли, значит,  моё имя, - снисходительно ответил Валентин, на секунду забыв, кто перед ним стоит. – Я и в мыслях не допускал повторную встречу! Столько лет прошло… как сейчас, помню эту историю в вагоне. Вот  время было! И я другой был.

- А здесь как оказался? Работаешь? – с лёгким волнение спросил прокурор, поддерживая разговор.

- Работаю…, -  подтвердил Валентин, на секунду замешкавшись, и добавил: – учу охранников правилам стрельбы. Помните, я вам говорил, что снайпером служил?

- Понятно…, – волнение вновь охватило Вязова. Разговор не клеился.

- Ну, а я работаю прокурором, - чуть сдерживая дыхание, ответил он. - Только я для тебя плохой прокурор, потому что снайперов в мирной жизни не люблю. Скажи, ведь убийство в моём кабинете твоих рук дело? – спросил Вязов, окончательно рассекретив себя.

Валентин изобразил на лице удивлённую гримасу смайлика, и цокнул языком, потом сунул руку в карман куртки.

- Я час назад догадался, что вы приехали за мной. Только, гражданин прокурор, зря давишь мне на психику. Я свой выбор сделал давно, ещё тогда, после нашей первой встречи, - подчеркнул он, и достал из куртки пистолет с глушителем. - Я вам живым не сдамся, а стрелять я умею. Пуф! – и всё ваше красноречие тю-тю…, - и он наставил ствол на Вязова.
-  Скажите, спасибо, что я вас напарником раньше не пристрелил.

Валентин высокомерно улыбнулся, чувствуя своё превосходство в силе и умении владеть оружием. Судя по его поведению, бандит ни секунды не терял самообладание и контролировал ситуацию.

- Знаю, что умеешь. Но прежде Чем выстрелить, верни мне старый должок…, -  Вязов тянул время, лихорадочно ища выход из тупика, в котором сам и оказался.

С минуту они стояли, оценивая обстановку. Чувствовалось напряжение с обеих сторон. Стрелок, нехотя, опустил руку, но оружие не убрал. Вязову показалось, что преступник начал ему уступать...

- Десять лет назад я спас тебя от позора, - продолжал прокурор. - Ты же, берёшь грех оборотня, погубившего много людей, в том числе и тебя, и не хочешь помочь мне. Оттай  ствол и сдайся….

- Я вас послушал, Дмитрий Сергеевич. Поздно! Вы оставайтесь, а я пошёл. Доказывайте без меня, если сможете…, - с  улыбкой ответил бандит. -  Всё, что могу для вас в счёт долга - это оставить вас в живых. И не вздумайте в меня стрелять, не получится! И «волга» мне ваша, кстати, прощайте…

Наставив на прокурора пистолет, он медленно стал отступать к автомобилю.

В это время дверь медпункта открылась, и на крыльцо, прихрамывая, вышел Савелий.

- Дмитрий Сергеевич…, - окликнул он, а когда увидел в руках стрелка оружие, с криком ринулся на бандита: - Ах, ты сволочь недобитая...

Раздался хлопок. Савелий  на секунду замер,  и  стал медленно заваливаться на бок, а потом упал, зарывшись лицом в снег.

Этого мгновенья хватило, чтобы Вязов достал свой «макаров». Он дважды выстрелил по ногам убийцы. Валентин упал и выронил ствол - одна из пуль перебила ему артерию, кровь фонтанировала из раны и заливала снег. Катаясь на окровавленном снегу и теряя силы он, как загнанный зверь, рычал от злости:

- Всё равно не сдамся, не дождётесь гады…

Мгновение…, он извернулся и схватил выпавший ствол и направил на прокурора. Прозвучал очередной хлопок.

Вязов почувствовал, как пуля пролетела на уровне глаз, обдав лицо ветерком смерти, и ударилась за спиной во что-то твёрдое.

Вязов выстрелил, почти не целясь. Пуля нашла бандита, он дёрнулся и затих.

На выстрелы сбежался весь медперсонал медпункта. Раненого лейтенанта подняли и перенесли в машину скорой помощи. Когда «больничка» уехала, Вязов подошёл к убитому.

 Валентин лежал на спине, подвернув под себя ногу.  Голова была в крови, а на месте правого глаза растекался кровоподтёк. Глядя на окровавленное лицо  подонка, Дмитрий Сергеевич с ожесточением подумал:

«И этот не захотел предавать хозяина. Зачем жил на земле? В итоге ни семьи, ни друзей, никого.  Жил, чтобы убивать по чьему-то заказу…»

Вскоре приехали оперативники. Вместе с ними был следователь из городской прокуратуры Жуков. Он подошёл к Вязову и тихо сказал:

- Закончилось ваше дело, Дмитрий Сергеевич, сегодня ночью, после операции, скончался Вольяжнов.

- Как скончался? – не поверил Вязов. - Не мог же он подохнуть, вот так!? Разве справедливо, чтобы преступник не ответил за свои грязные дела, - истерил он, тормоша следователя. – Кого, теперь сажать будете, стрелочников?

- Дмитрий Сергеевич, - успокаивал Жуков, освобождаясь от рук прокурора. - Охранники живы и дают показания, хотя всё валят на своего именитого хозяина. И прекратите истерить! Я-то здесь причём? – крикнул он и оттолкнул от себя Вязова.

 Немного успокоившись, опальный прокурор нашёл правильные слова следователю:

- Нужно было при жизни с ним разбираться, Жуков. А я вас предупреждал…. Какой теперь спрос с мёртвого? Перед богом он уже ответил. А подельники…, понятно, получат срок, отсидят и выйдут на свободу, а через время найдут себе нового хозяина, а покровители на второй день забудут.  И не отвечайте, мне не интересно, - попросил он, садясь в автомобиль.

Развернувшись и объехав милицейский уазик, Вязов поехал в больницу.

***

Прокурор долго ждал окончания операции. Наконец, дверь операционной открылась, и из неё вышел моложавый доктор в форменной одежде хирурга.

- Повезло парню, - сказал он. - Два часа пулю доставали. Теперь его жизнь вне опасности. Через неделю другую заберёте. Кто он вам? – спросил доктор. – Сын или сослуживец?

- И то и другое, -  ответил Вязов.

Он впервые за несколько месяцев напряжённой работы испытал внутреннее облегчение и подумал:

«Хорошо, что  благополучно закончилось, и для Савелия и для него. Убийца Мусатова и Усольцева  понёс заслуженное наказание…».

Потом в голову полезли мысли, о его дальнейшей судьбе и карьере.

Из противостояния двух прокуроров, его и Вольяжнова, Вязов понял только одно. Игра, придуманная генералом на войне, в плохого человека и хорошего, вовсе не игра, а самая настоящая жизнь. Только в жизни, к сожалению, от таких «игр» всегда есть потери, причём, с обеих сторон.

В его случае, эта цена исчислялась жизнью близких людей, тяжелым ранением Григорьева - молоденького лейтенанта, мечтавшего о героическом поступке и совершившего его. И как бы цинично это не звучало, по мнению Вязова: справедливость всё же восторжествовала…

Дмитрий Сергеевич не исключал, что похороны Вольяжнова пройдут помпезно. Чиновников такого ранга хоронят публично, при большом скоплении народа и надлежащих почестях. И он решил, что не будет нарушать эти правила и не станет обличать покойного в его грехах. Он просто сходит на кладбище на могилы  и расскажет покойным, что убийцы наказаны и, что ему предстоит ещё долгая упорная борьба, чтобы найти и посадить главных преступников.

И ещё он подумал, «что скоро состоится отложенный суд  по делу Павла. Наверняка там всплывут новые факты из криминального прошлого покойного прокурора. И суд даст определение всём «подвигам» Вольяжного, и сделает правильные выводы».

 «Но это будет потом, после того, когда его восстановят в должности и принесут извинения», - рассуждал дальше Вязов, в надежде на лучшее.

«А если не восстановят? Что тогда?».

  «Да ничего смертельного! Просто нужно продолжать жить и работать», -  ответил бы ему дядя Коля…

***

Дмитрий Сергеевич ехал по заснеженным  улицам города, и это было символично. Казалось, что сама природа пожелала скрыть под собой всё наносное и неприглядное, что еще вчера называлось грязью и мусором.

Вязов остановил машину. Впереди шла снегоуборочная машина, сбрасывая снег на обочину, следом другая.

«Хорошо бы и в жизни случались очищения человеческих душ, как в природе, - думал он, наслаждаясь морозным утром и первым снегом. - Летом, когда зеленеют лужайки и расцветают цветы, а зимой, когда на грязную землю выпадает чистый и пушистый снег. Ведь этим явлениям так любят радоваться не только звери и птицы, но и все люди - плохие, и хорошие …».
 
Рассуждения Вязова прервал снежный поток, заваливший полностью  ветровое стекло. В машине стало темно. Вязов попытался выбраться, но и дверь привалило снегом.

- Что  за чёрт? – выругался Дмитрий Сергеевич и нажал на сигнал…

Машину освободили от плена водители проезжавших машин.

- Вы уж извините меня, зима  без снега не бывает. А такого снега сто лет  не было, - извинялся водитель снегоуборочной машины, одновременно высказывая ему недовольство:

- Зачем здесь припарковались? – укорял он. - Да ещё в таком месте. Сами нарушаете правила, гражданин. Видите знак «остановка запрещена»? – напирал он.
 
- Вот народ пошёл, - Вязов отмахнулся от водителя. - Человека чуть не придавило, а он мне про правила рассказывает. Всё, проехали, я не в претензии.

Потом всё же спросил водителя:

- Ты хоть машину мою видел?

- Видел!

- Так чего не объехал?

- А ты знак видел?

Вязов слышал, как мужчина, возвращаясь к снегоуборочной машине, продолжал ворчать:

- Не я устанавливаю знаки…. Останавливают свою технику, где попало, а ты смотри на них. Развелось нарушителей.  Правила ему не нравятся. Видел, не видел? Не нарушай, и тогда порядок будет…, -  бубнил он.

«Вот и я попал в разряд нарушителей, хотя всю жизнь защищаю закон и чту порядок», -  с грустью подумал Вязов, и потихоньку покатил вдоль улицы.


Заканчивались разрушительные 90-ые годы и наступали нулевые, такие же жестокие и трудные, хотя и предсказуемые. Много чего предстоит пережить героям трилогии в схватках за соблюдение законности и справедливости, руководствуясь в службе единым человеческим правилом: не навреди, и что надежда  умирает последней...
 
Красноярск 2009 г.