Глава 1. Лама, альпака and Сo

Каждый дурак по-своему с ума сходит. Я при этом еще и вяжу. Причем, предпочтение отдаю крупным формам: свитерам, пуловерам, юбкам, платьям… Представляете, сколько ниток мне нужно? Километры! Горы! Особенно близка моему сердцу натура: хлопок, шелк, шерсть. Но если тучные стада чистокровных мериносов и пуховых кроликов пасутся на ближайших пригорках сайта Silk, Angora & Кo, то привередливым ламам и альпакам вынь да положь Анды. Да еще и чем круче, тем круче. В некоторой степени это и определило цель нашего путешествия – Перу!

В Лиму прилетели ночью. Пока Луиджи – перуанец с итальянскими корнями – вез нас в отель, расспросили о том, где бы нам прикупить вожделенного.
-- Вы остановитесь в районе Мирафлорес, в одном квартале от проспекта Ларко. По нему направо пойдете – в Пацифик упретесь, налево повернете – череду магазинов найдете. Каждый второй торгует тем, что вам нужно.

Погожим (а других тут вроде бы и не бывает) утром следующего дня мы прогуливались по набережной Тихого океана. Почему не по магазинам? А куда они денутся? Океан, конечно, тоже, но он всякий раз другой. Пять лет назад в декабре он надрывно стонал. Прошлогодним февралем бесновался в циклоне и перекипающей манной кашей лез через все заграждения. А сегодня он просветленный и вполне оправдывающий свое название. Ну, бурчит чего-то там себе под нос, а кто нынче всем доволен? Кому нефть подешевела, кому гречка подорожала, кому-то на пенсию пораньше хочется, а кому-то в министерское кресло чужой страны – не угодишь ведь. Вот и этот ворчит под крутым откосом, хотя, чего ему-то, казалось бы, не хватает: весна в южном полушарии задалась, «травка зеленеет, солнышко блестит», все скалы затянуло цветущей бугенвиллией, и даже, как пела Любовь Орлова, пень в октябрьский день пальмою «тоже стать мечтает». А вокруг-то какая цивильность и ухоженность! Идеальная дорожная разметка, велосипедная зона, секундные светофоры (для слабонервных) с регулировщиками (для зануд) в придачу, неназойливые и вообще малоприметные стражи порядка. Торговцы на улицах не пристают, монументы кондорами не засижены, каменная парочка в Парке Любви приглашает к незамедлительным действиям – лепота. И не только в Мирафлорес, а во всей Лиме и почти во всей стране: просто, не всегда богато, но чисто и достойно. Так что нечего на революции и отсутствие углеводородов пенять коли головы и руки из хвостового оперения растут.
 
Что-то я тоже океану уподобилась, а ведь и вправду пора заглянуть в лавки, которым тут несть числа. А уж названия-то, названия! Alpaca, Alpaca city, Alpaca 100… Заходим. Ассортимент сражает наповал: от набедренной повязки до савана – все из альпаки. В тканом я разбираюсь слабо: красиво, ну, и ладно. А вот к вязанному шаловливые ручки тянутся с пристрастием. Особенно хороши мужские пуловеры и свитера – жаккард мелкий, ровный. Вот только не надо использовать не по прямому назначению макаронные изделия: это не ручная работа. Чудесная машинная вязка! А вот это нечто в лоскутной технике и впрямь выполнено спицами и крючком. До чего ж элегантная вещица! А цена? Ой! Но мы, вообще-то, отправились в поход исключительно за пряжей.
 
Вот и стелажик с нею. Пара натуральных расцветок толстенной, почти ровницы, беби-альпаки и фасонная пряжа радужной палитры. Всё. Не бурно и мне совсем не подходит, потому что я валяю преимущественно дурака, но никак не шляпки с сумочками, на которые, впрочем, грешно переводить беби-альпаку, а в любых фантазийных нитках уже заложена программа, сковывающая мое воображение вширь и вдлинь. И мы идем в другой магазин. Потом в третий, седьмой… Картина не меняется, зато меняется наше настроение – терпение лопается, и мы оказываемся в отеле без единого клочка шерсти.

Во время послеобеденной экскурсии по столице муж выпытывает всю правду у гида. Тот дальновидно его воодушевляет: вот, дескать, завтра вы улетите в Куско, а уж там в программе посещение тех, кто эту самую шерсть выращивает, стрижет, чешет, моет, прядет и красит, – у них и разговеетесь. Так, глядя в светлое будущее, мы и осматривали достопримечательности Лимы. Что запомнилось? Необъятные развалины из необожженного кирпича Уака Пукльяна. Датированы они VI веком н.э. Значит, дело еще до инков было. Неискушенному туристу сложно что-то понять в их архитектуре, но всезнающие археологи разглядели здесь одну большую пирамиду неизвестно для чего, пирамиду поменьше для культовых обрядов и ряд пирамид для захоронений, что, собственно, и подтверждается найденными там сидячими мумиями, перемещенными в том же положении в музей. Но туда мы не попали – выходной.

Что еще? Как строят дорогу по руслу пересохшей реки. Воды там, действительно, сейчас нет, но, судя по весьма нехилому мосту колониальных времен, ее тут еще недавно было о-го-го сколько. Кто сказал, что она не вернется? По моим многолетним наблюдениям, природа предсказуема в той же степени, как тот мужик из «Журавушки»: «то ему то, а то вдруг раз – и это». Как бы не пришлось потом на авто под парусом ходить… А в то же время, не пропадать же длинному, а главное, ровному куску, когда вокруг сплошные горы.

Разумеется, свозили нас и на центральную площадь Лимы. Увидели: собор, дворец, фонтан… А где ротонда? Или площадь не испанские завоеватели строили? «Они самые, -- подтверждает гид. – Во главе с Франсиско де Толедо». Впрочем, тут нечего и гида вопросами терзать – решетки-то на балконе, вон какие непроницаемые. Так и представляется за ними окутанная с головы до пяток кружевной мантильей красавица со складным веером в руке. Иногда она роняет сквозь крохотную дырочку свой батистовый платочек. Нечаянно, конечно. Его совершенно случайно подбирает проезжающий мимо идальго, который тут же смертельно влюбляется в хозяйку платочка. Ему не терпится увидеть красавицу, да как разглядеть-то сквозь сплошную деревянную резьбу? Но архитектура здания с балконом подталкивает идальго к мысли о браке, и он решает жениться «вслепую», а у алтаря клянется, что только смерть разлучит его с состоянием жены, награбленным тестем у инков. Занавес.

Да, а ротонды, вопреки канонам, точно, нет. Зато такие чудные керамические деревца опоясывают традиционный квадрат площади. Раскрашены ярко-ярко, с нарисованными по кронам птичками-цветочками-бабочками и даже с приклеенными ленточками, изображающими шум листвы, – чем бы дитя не тешилось, лишь бы из площади майдана не устраивало. На этой патетической ноте позвольте мне закончить обзор столичных достопримечательностей.
 
Между тем наш самолет, повихляв фюзеляжем среди устрашающих вершин, приземлился-таки в Куско. Не подскажете, чем дышать на высоте 3400 метров над уровнем мирового океана организму, привыкшему к 101-му? Правильно: аспирином! Разжевываем противную таблетку и, чтобы не уязвлять самолюбие желудка, обильно запиваем ацетилсалициловую гадость водой. Тут же присматриваем за тем, чтобы муж сделал то же самое. Понятно, что он сопротивляется: он же силен, могуч и закален логистикой мамонтов к семейному бюджету. Да кто б спорил! Просто хочется, чтобы он таким же и оставался, а потому лучше перебдить, чем пытаться потом дотянуться зубами до локтя.
 
Только отъехали от Куско, из-за горы прямо на нас вырулила чернильно-лиловая туча и смачные кляксы зашлепали по стеклам. Навстречу, призраками в клубах водной пыли, проплывали большие туристические автобусы. Они ехали к наследию древних инков, а мы – к скотоводам, чтобы проникнуться. Пока добирались, солнце, растолкав в разные стороны назойливые препятствия, честно взялось за дело, но высота, знаете ли, не фунт изюму, – пришлось влезть в куртки. На душе сразу потеплело, и лица лам и их сородичей сразу показались нам милыми мордашками, с которыми срочно захотелось познакомиться поближе. Под присмотром хозяина стада и при наличии кучи свежей травы это оказалось не опаснее, чем погладить кошку, зато значительно интереснее. Животные мирно жевали, а их «наставник» рассказывал о том, кто из них кто.

Выяснилось, что все они: и ламы, и альпаки, и гуанако, и викуньи – родственники верблюдам. Не верите? Тогда в промежутках между  плевками в вашу сторону нащупайте подушечки под пальцами их ног. Убедились? Пойдем дальше: по большому счету южноамериканская родня одно- и двугорбых делится на крупных и сильных гуанако и по-газельи изящных викуний. Отсюда и их назначение: одни для перевозки тяжестей, другие для шерсти. Первые потом дробятся на разных лам и гуанако, а вторые– на викуний и альпак.
 
Ох, и недалекой вязальщицей я пребывала все эти годы! Читая на этикетке «лама 100%», я верила написанному и, не терзаясь, платила запрашиваемое. Святая наивность! Лам-то используют только как вьючных животных, а их шерсть, несмотря на то, что она косичками свешивается до самой земли, годится разве что на коврики да веревки – грубая и тяжеленная. Что уж там продали мне под видом ламы покрыто замшелой тайной: шапку ношу до сих пор, она теплая и очень мягкая, но тяжелая. Следовательно, и не альпака, потому что та легонькая. Так что неизвестно, какой зверь у меня на голове, но в голове после скотоводов здорово просветлело. И очень своевременно, ибо мы уже в магазине, где помимо всяческого сотканного и связанного целая корзина с клубками пряжи. Глаза мои тут же не только разгорелись, но и прищурились, а нюх обострился. Ниточки мягонькие, легонькие – это хорошо. А почему блестят? Потому что чистая беби-альпака, говорите? А вот это мы сейчас проверим. И я втихаря от продавщицы отрываю от понравившегося клубочка малюсенький кусочек ниток (я в курсе грядущего возмездия) и выхожу на свежий воздух, чтобы позаимствовать зажигалку. На брошенный клич протягиваются восемь услужливых дамских рук. Ровно столько в нашей пятнадцатиголовой группе, треть которой мужчины, курящих.
 
В этом месте позволю себе статистическое отступление. Даже два. Первое: за девять лет ближних и дальних вояжей нами замечено, что женщин среди путешествующих всегда больше чем представителей сильной половины человечества. Причем дамы могут странствовать поодиночке, чисто девичьей компанией по три-четыре штуки и даже парочками, не вызывая при этом сомнений в своей традиционной ориентации, потому что их мужья просто остались дома. Мужчины же ездят по свету в основном в составе супружеской пары. Вы можете сказать почему? У меня тоже нет ответа на этот вопрос, но есть наблюдения. Мне-то невероятно повезло с мужем, ибо сидящий в нем червь «мучительного свойства» еще зубастее моего, поэтому «планов громадье» благоверного расписано на целую семилетку вперед. А вот чтобы сдвинуть с насиженной точки ближайшего кровного родственника, необходимо высокоэнергетическое событие, выраженное в приличном тротиловом эквиваленте. И, несмотря на то, что его жене весьма свойственна «охота к перемене мест», семейный покой ей все ж дороже, потому в путь отправляется всегда одна. У приятельницы супруг не прочь выгулять свое бренное тело, но только до ближайшего теплого моря, чтобы залечь на пару недель на пляже вблизи ресторана и бара. Могу продолжать статистику в том же духе, отдадим, однако, должное справедливости: все великие путешественники, начиная с Марко Поло и заканчивая Жаком Кусто, – мужчины. Лично мне в этой области известна только одна знаменитость женского пола – лягушка. Парадокс ведь.

Второе: о курении. Однажды, выйдя из дому, я решила посчитать, сколько курящих женщин и сколько мужчин с сигаретой встретится мне по пути на работу. Калькулятора у меня с собой не было, четок тоже, поэтому загибала пальцы: правая рука – мужчины, левая – наоборот. Так вот левая рука у меня очень скоро закончилась, и нога тоже, а правая даже не началась. Для подкрепления точной науки еще одна история. Сосед наш справа (дай Бог ему долгих лет жизни на том же месте) курил. Вообще-то, он не просто курил, а КУРИЛ. Каждые пятнадцать минут выходил на смежный с нашим балкон, сотрясал его бочковым кашлем, дымил и удалялся. Свежий воздух не успевал еще вторгнуться в наше воздушное пространство, а сосед уже снова разрушал балкон децибелами. И так с 5-и и до 23-х часов ежедневно, без выходных, отгулов, отпусков и прогулов, за что я называла его не иначе как эпифитом. Но в один прекрасный день доктор настоятельно порекомендовал ему приобрести белые тапочки, и сосед завязал. Сначала мы даже не поняли, что случилось. Во-первых, наступила непривычная тишина. Во-вторых, в "акваторию" нашего балкона стало возможным выходить без противогаза. А когда несколько месяцев спустя я увидела соседа на улице, была приятно удивлена: лицо некогда весеннего сморчка разгладилось, посвежело и улыбалось мне навстречу, хотя я вовсе и не хвалила его в этот момент паразитом. Метаморфоза. Вот произошла бы еще такая же с его женой, которая регулярно курит у кухонного окна…

Выводы? Их нет. Только пожелания. Мужчины, пожалейте себя, возьмите отпуск и поезжайте, посмотрите на мир – он прекрасен и достоин того, чтобы вы его заметили, отвлекшись от трудов праведных. А вы, женщины, посмотрите на себя в зеркало без дымовой завесы. Вы же не хотите в сорок выглядеть на шестьдесят, а в шестьдесят на девяносто пять? Тогда тоже пожалейте себя!
 
А вот теперь подпалим умыкнутую ниточку, задуем огонь и разотрем между пальцами то, что осталось. Пластмассовый шарик и две-три пепелинки. Принюхаемся. Пахнет так, будто я снова, как когда-то в детстве, прожгла утюгом свой капроновый бант, и где-то из глубины слааабенько тянет паленым волосом. Выводы? Теперь они есть: пряжа эта рядом с альпакой только лежала. Процентов на 10-15. Остальное же – полиакрил, полиэстер или еще какой-нибудь поли. А вы говорите: «Чистая беби-альпака»… В общем, с покупкой пряжи, а заодно и с возмездием придется повременить.

Карлос, наш гид и перуанец до монгольского пятна на копчике («не виноватая я, он сам» проболтался), увидев мою «игру с огнем» и озабоченное лицо как следствие, твердо решил грудью защитить честь и достоинство своей родины, и пообещал завтра же свести нас с ремесленниками, производящими только натуральное. Но это будет завтра, а сегодня в Юкае, прямо на пороге отеля мы обнаружили индианку, торгующую вязаным. Цены в разы ниже тех, что в магазинах и на рынке, но хозяйка лотка тоже утверждает, что всё это беби-альпака. А что ей, горемычной, остается делать, если на всех этикетках так написано. Муж облюбовал себе куртку с орнаментом и подходящую к ней шапку. «Ничтоже сумняшеся», я не стала перечить: а вдруг той чистой альпаки в природе Перу и вовсе не существует. Купили. Пришли, выдернули из безопасного места ниточку… (Инструкцию см. выше). Вывод: это даже рядом с натурой не лежало.

Следующим утром, сразу же после завтрака едем на юкайский рынок. У меня к этому явлению двоякое отношение: с одной стороны, не люблю толчею, а с другой, – это лакмусовая бумажка любой культуры. Ради последнего и стараюсь заглушить чувство тревоги, которое посещает меня всякий раз, когда попадаю «в массы». Итак, что мы увидели на сей раз: чисто и упорядочено не только на полу и прилавках, но и там, где торгуют таким мусорным продуктом, как лук. Никто не орет тебе прямо в ухо рекламу своего товара и не тащит правдами-неправдами в свою лавку. Все это выгодно отличает перуанский базар от многих южных и восточных. Большая часть рынка находится под открытым небом, а в единственном длинном здании продают мясо-рыбу. На втором этаже – опрятная столовая, где можно сытно и бюджетно поесть. Причем готовится все тут же на глазах, чтобы посетитель был уверен, что вместо ламы ему не подсунут говядины, а вместо морской свинки – крольчатины (Прости, Господи!).
 
Что еще порадовало: цен, узрев иностранных туристов, никто не заламывает и, не раздражаясь, отвечают, через Карлоса, конечно, на любой, даже самый дикий, с их точки зрения, вопрос. Мы купили полукилограммовый пакет жареных кофейных зерен, по парочке маракуйи и черимойи, впечатлились бесконечными рядами мешков с картошкой (говорят в Перу 3000 сортов ее произрастает) и отправились к обещанным ткачам.

Они, действительно, все делают вручную и не применяют химии. Ну, прясть, сучить, ткать, вязать без машины – дело обычное, а вот как помыть шерсть без средства из бутылки? Оказывается, в Перу есть растение, измельченный корень которого прекрасно вспенивается в воде и удаляет жир не хуже любой щелочи. Что нам тут же и продемонстрировали. И красят шерсть только натуральными пигментами. В ход идет все: растения, минералы и даже сушеные блошки, которые водятся на кактусах (фото). Цвета, конечно, не такие пожарно-яркие, как от синтетических, зато нежно ласкают взор своей естественностью. Пока мы наблюдали за процессом окраски, рядом прогуливались пряхи с веретенами. Прясть на ходу у перуанок, видимо, в крови, ибо мы подобную картину видели на протяжении всего путешествия. Кажется, что без веретена они даже из дому не выходят – неприлично как-то.
 
Во дворе на травке расположились ткачихи и вязальщицы. Вот две закадычные подруги, щебеча о чем-то насущном перекидывают друг другу клубок шерсти, делая основу для будущего изделия. Ого, запланировано нечто длинное! А здесь ткачиха уже работает над этим самым, длинным. Тут несколько уже готовых полос особым, очень красивым способом соединяются в огромное покрывало. Там-сям сидят вязальщицы с тонюсенькими спицами. А наш Карлос куда-то сбежал. Потом он вернулся и попросил меня и мужа пройти в святая святых – на склад. Там перед нами вывалили корзину с клубками пряжи для вязания (у нее менее жесткое кручение, чем у ткацкой). Мой нос тут же учуял  слабый запах ланолина, и манипуляции с зажигалкой отпали сами собой. Берем! Муж выбрал себе на свитер 750 грамм ниток цвета ягеля. Я – 500 грамм болотно-зеленых.
 
Когда вернулись в отель, муж все-таки не выдержал и сбегал за огнем (Инструкцию см. выше). То, что осталось от ниточки после того, как я на нее фукнула, легко растерлось в пепел, от которого без сомнения пахло жженым волосом. Она! Альпака!

И дежавю вместо заключения. Зима в Германии. Я сижу в теплом вагоне и вяжу. Призраком в клубах снежной пыли проносится встречный поезд. Я вяжу мужу шапку. Свитер уже готов. Получился мягкий и почти невесомый, всего 470 граммов. Я ошиблась, посоветовав мужу положить на весы так много клубков, не учла, что шерсть альпаки значительно легче привычной нам овечьей. Но муж эту ошибку мне простил. За шапку и жаккардовый жилет из остатков…