Язвочка

               
 Из серии "Бабушкины рассказы"               
 
 
  Когда я еще носила пионерский галстук и на «пятерки» отвечала уроки про нещадную эксплуатацию крестьян в царской России, я однажды решила расспросить свою бабушку о ее тяжелой дореволюционной юности.
    - У пана робылы, - коротко ответила моя украинская бабушка и                замолчала.
    - Бабуся, тяжело было, наверное, - подсказывала я, желая продолжения. - Пан-то  сильно злой был?  Мне показалось, что бабушка не хочет вспоминать плохое.   
   -  Пан у нас був хороший. Добрый  и дуже грамотный. Дай йому, господи, царство нэбэснэ, - совсем не по правилам ответила моя бабуся. Я-то знала точно (в школе проходили), что помещики все злые были.
   «Вот он – опиум для народа, - до старости извергов чтут», - подумала я и засобиралась в библиотеку, чтобы по книжкам более реально подготовиться к завтрашнему уроку. Но бабушка после паузы продолжила свой рассказ, и мне пришлось задержаться.
   И так я  узнала, что летом 1917 года, будучи семнадцати лет от роду, во время работы на панском поле моя бабушка обнаружила у себя на ноге язвочку.   Но не это меня удивило. Тогда  я вообще представляла себе дореволюционных крестьян  всех в струпьях с ног до головы. Удивило меня то, что первое, что она сделала, это показала ее пану! Выходило, что и пан собственной персоной был в поле, что опять-таки совершенно расходилось  с моим представлением об эксплуататорском классе.
    И что совсем уж меня поразило, так это то, что пан тут же отправил ее домой. Да при этом еще и пообещал, что заплатит за этот день так, как если бы она работала!
    Мало того. В тот же день он сам лично заявился к ней  «в хату», как называла свой дом бабуся, со своим врачом. Это я уже слушала как полную фантастику, потому что, судя по школьным учебникам, этого в принципе не могло быть.
   Они вместе осмотрели бабушкину болячку и очень многозначительно переглянулись. Врач тут же вручил ей какую-то мазь (совершенно бесплатно!) и велел сидеть дома  неделю и никуда не выходить. А пан за это пообещал полностью оплатить ей все это безделье.
         - И вот, - вспоминала бабушка, - сыжу я у хати, пряду кудэлю (пряжу то есть), писни спиваю, а до мэнэ хоть бы яка жыва душа прыйшла. Уси пидружки позабувалы.
    И вот уже неделя миновала, началась другая. Пан с врачом ее навещают, а больше ни один человек не приходит. Даже домашние в избу не заходят, во дворе едят, на сеновале спят. Оно вроде бы и понятно, лето на Украине жаркое, но все же… 
   Дней через десять язвочка на ноге затянулась, и бабушке разрешили выйти в поле. Как она набросилась на подружек! Вы, дескать, что же меня так легко забыли? А те стоят, смотрят на нее во все глаза и крестятся:
  - Слава богу, Фрасынка, мы вже нэ чаялы тэбэ живу побачить (увидеть то есть).
    Тут бабушка и узнала, что у нее была чума.
    Есть такая форма ее, кожно-бубонной называется.  Я потом в справочнике посмотрела. 
    А дни своей чумы бабушка и потом вспоминала. И всегда радостно. Считала их последним отдыхом в своей жизни.

                1999г                _______________________