Кукла для колдуньи, глава 8

 — Лар, прикинь, он меня до дома подвёз!

 — И что? А откуда?

 — Из Макошево, у него там дом, оказывается. И жена.

 — Эта девушка тогда кто?

 Ларка отхлебнула чай и сунула в рот бублик, прикусив за половину, вторая осталась торчать снаружи, делая её похожей на негритянскую красавицу какого-то там племени. Марик фыркнул, расплёскивая чай, и тут же получил грозный окрик матери, некстати вошедший в комнату.

 — Марат, разве можно так себя вести?

 — А что? Я же ничего не делаю. — Марат дурашливо захлопал глазами.

 — Ты же с девушкой разговариваешь, а всё, как ребёнок. Здравствуй, Лариса.

 — Добрый день, Вера Сергеевна, — чинно поздоровалась Ларка, вынув изо рта надкусанный бублик.

 — Марат, не сиди за компьютером долго. И я там стирать собираюсь, у тебя есть грязное бельё? А носки? Трусы?

 — Мам! Да я сам всё сделаю, иди ты уже… на работу! — сцена с выискиванием трусов повторялась часто, как Марик ни старался это прекратить.

 Единственный ребёнок в семье, рано умерший отец — по крайней мере, так говорила мать, — он всегда был объектом неустанной заботы и опеки. И если бы не строгая бабушка, резко осаживающая чрезмерно любящую дочь, кто знает, что могло бы вырастить из мальчика. А так строгость бабушки уравновешивала одуряющую любовь матери, и все вместе приводило к полной гармонии. К тому времени, как бабушка умерла, Марат уже успел достаточно повзрослеть, чтобы научиться сопротивляться удушающей заботе Веры Сергеевны.

 — Сынок, — женщина поправила волосы, и немного помявшись, проговорила. — Сынок, я… немного задержусь завтра.

 — А что такое? — Марат крутанулся на стуле и уставился на мать.

 Это было что-то новенькое, раньше она никогда не оставалась после работы, торопясь домой к обожаемому сыночку.

 — Я… ну… я в кофейню… меня… — женщина мямлила, отводя глаза и не зная, как сказать сыну, что её впервые за много лет пригласили в кафе, выпить чашечку кофе.

 — Ух, ты! А ты не влюбилась ли ты часом?

 Вера Сергеевна вспыхнула, замахала руками, то ли соглашаясь, то ли отметая даже мысль о таком.

 — Класс! Ты мам, там как следует смотри, в кого попало не влюбляйся. Ты у меня ещё красивая, любому понравишься. А нам любой не нужен, верно?

 — Верно, — улыбнулась Вера Сергеевна, потрепав по пушистым волосам такого взрослого сына.

 — Ну, мам! — Марик вывернулся из-под её руки. — Хватит уже, что ты как с маленьким.

 — Для меня ты всегда будешь ребёнком, — улыбнулась женщина.

 Марат подождал, пока мать уйдёт и снова нажал кнопку вызова на скайпе.

 — Ушла? — Лариса немного побаивалась строгой Веры Сергеевны никак не понимающей, что с Мариком они просто друзья и потому поздоровавшись, сразу прервала разговор.

 — Прикинь, кажется, у неё кто-то появился! — возбуждённо выпалил Марат.

 — Это хорошо? — осторожно спросила Ларка.

 — Ну, да! Она ещё молодая.

 — Ладно, дело ваше. А что там с твоим соседом?

 — А? Да ничего. Я знал, что у него жена есть, на работе как-то видел, но так… мельком. А сегодня встретил её в Макошево. Я туда заказ привозил…

 — К ней?

 — А? Нет, к соседке. Ну и пока ждал эту фифу, по сторонам смотрел. И тут выходит она! Ларка… я чуть слюной не подавился.

 — Красивая? — в голосе подруги прорезались ревнивые нотки.

 — Не то слово.

 — А он как?

 — А он… — Марик задумался. — Да как-то равнодушно. Чмокнул в щёку и всё. С такой женщиной!

 — Ой, да ладно, есть и получше.

 — Есть… только в этой чувствуется что-то странное, опасное. Ну, знаешь, как будто… ну вот смотри, в сказке часто встречаются такие женщины. Колдуньи там, ведьмы… вот от этой так же тянуло. Не знаю даже…

 — Эй, ты не влюбись в чужую жену!

 — Да она на меня и не посмотрит, я для неё серая мышь под ногами, — неожиданно горько проговорил Марат.

 — Постой, значит, эта девушка вовсе не жена твоего начальника. А сёстры у него есть?

 — Не знаю, — растерялся Марат.

 — Ну, так узнай! — велела Лариса и, ойкнув, сказала, что вернулся отец, а у неё еще суп не сварен.

 Выяснить всё о семейном положении Марат решил у незабвенной Марь Степанны. Немолодая женщина была в курсе подробностей семейной жизни всех сотрудников, а уж что говорить о начальнике? Марату пришлось выслушать массу ненужных подробностей, но он уяснил главное — жена у Ильи Каримовича настоящая ведьма, как глянет, так до печёнок пробирает. Он её ненавидит, но не показывает. Сама Марь Степанна поняла это когда увидела, какими глазами он смотрел вслед супруге.

 — А может они поссорились? — сомневался Марат.

 — Это ты можешь ошибиться, говорю же, там любовью и не пахнет. Мог бы он убивать взглядом, давно был бы вдовцом.

 — А почему они не разведутся?

 — Не знаю, ходили слухи, что деньги на фирму Илье Каримовичу дала супруга, но сам понимаешь. А вообще не наше это дело, раз живут, то их всё устраивает.

 — Тоже верно, — согласился Марик.

 — А вы не знаете, Марь Степанна, у нашего начальника сёстры есть?

 — Нет, вот это знаю точно. Он одинокий, ни родителей, ни братьев-сестёр. Никого.

 «А кто тогда та девушка? Любовница? Не похоже».

 Тайна выбралась из-под одеяла, где дремала некоторое время и нагло подмигнула, требуя внимания. Заглянувший Иван Максимович вручил Марату очередную доставку и ворчливо позволил не возвращаться сегодня на работу, адрес на другом конце города, пока доедет рабочий день закончится.

 — Давно бы ему транспорт выделили, — буркнула Марь Степанна, косясь на ветер за окном.

 Сильные порывы сгибали кроны деревьев, с листвы сыпались капли после недавнего дождя, а солнце только обещало тепло, намекая на то, что на календаре лето.

 — Бррр… — поёжился Марат, когда ледяные капли сползли за воротник. — Что там у нас? Ага, Воронья слободка. Ого! У чёрта на куличках!

 Парень нырнул обратно в офис, поныл немного, жалуясь на холодную погоду и строгое начальство, и получил доступ к компьютеру. Пара минут и удобный маршрут проложен — если пересечь пару улиц, то можно попасть на остановку, откуда идёт автобус до самой Вороньей Слободки. А там, буквально в двух шагах от нужного адреса находится станция метро, пара пересадок, не выходя на поверхность, и он дома.

 Мерное покачивание автобуса, пробирающегося по пока ещё свободным улицам, убаюкивало, но Марик предпочёл обдумать полученные сведения. Итак, его начальник ненавидел жену, но продолжал с ней жить. Та, будучи очень красивой женщиной, тоже не разводилась, Марик был почему-то уверен, что женщина прекрасно знала об отношении к ней супруга. У Ильи Каримовича была тайная квартира, про которую, скорее всего, не знала его жена. Кстати, а как её зовут? Почему то ни разу в разговоре не всплыло её имя. Марат пометил себе, что дома нужно будет сразу поискать общедоступную информацию о своём начальнике: сейчас не двадцатый век, в интернете можно найти всё, что хочешь. Илья Каримович привёл на тайную квартиру избитую девушку, причём та была явно под наркотиком. Марат подумал, что ничего нового он так и не узнал, не считать же этим подробности личной жизни начальника.

 Воронья Слободка когда-то была небольшим селом недалеко от города, название своё получила из-за стай воронья, давным-давно оккупировавших все окрестности. Деревья там были сплошь в чёрных кляксах гнёзд, а в хриплом карканье терялся даже собачий лай. С присоединением села к городу количество птиц уменьшилось, ворон сменили наглые и ленивые голуби, но всё равно их оставалось немало, и нередко можно было встретить, то хитрую птицу, дразнившую развалившуюся на балконе овчарку, то целую стаю, нападавшую на дворовых кошек с целью отобрать украденную рыбью голову. Одно время Воронья Слободка была прибежищем уличных банд, послужив для них и вотчиной, и именем. До сих пор в народе говорили: «Что ты, из вороньЯ что ли?»

 С этого времени остались росписи на стенах, мода на серые, залихватски сдвинутые набок, кепки и клетчатые рубашки. Парни там носили широковатые брюки, предпочитая их джинсам, и засучивали по локоть рукава, а на пряжках ремней были выдавлены силуэты вОронов — народ немного путал этих двух птиц. На улицах по-прежнему можно было встретить небольшие кучки ребят, подпирающих стены, Марику стало не по себе от их насмешливо-оценивающих взглядов, но его не остановили, только крикнули в спину что-то неразборчивое. Парнишка поёжился не столько от ветра, сколько от хохота и насмешек, и нырнул в арку между домами. Двор со всех четырёх сторон окруженный шестиэтажными домами, построенными лет пятьдесят назад, среди народа звали чёртовым колодцем из-за постоянной сырости и почти полного отсутствия солнца. Восемь подъездов, по два на каждом доме, пара арок напротив друг друга, щербатый бетон и чахлые клумбы в прямоугольных литых корытах. Марик покосился на пыльный портулак и определил нужный подъезд. Рядом с ним красовалась ярко-красная и какая-то чуждая этому месту вывеска, как раз над дверью, судя по всему пробитой сразу в квартиру. В отличие от растрескавшихся подъездных дверей, эта была современной и очень странной. Даже на вид толстая, с глазком, и кнопкой звонка рядом, она отпугивала и видеокамерой, нацеленной прямо на посетителей.

 Марик потянул на себя крашеную синей краской створку и вошёл в прохладное парадное. В таких домах они были неоправданно большими, выложенными чёрной и белой кафельной плиткой, образующей диагональный узор. Нужная квартира была на третьем этаже, и Марат сполна насладился бесконечными лестничными пролётами и коваными перилами, каких уже давно не делали. Покупателем был молодой и неопрятный парень, бегло просмотрев и оценив товар, он небрежно чиркнул роспись и, так и не сказав ни слова, захлопнул двери.

 Марат сунул планшет в сумку и потопал вниз по лестнице, размышляя о том, почему в старых домах странный запах, словно стены впитали все ароматы за прошлые годы. На улице между тем потеплело, видимо лето всё же вспомнило о своих обязанностях и решило реабилитироваться. Парнишка даже подумал, а не расстегнуть ли ему куртку, но тут во двор медленно вкатил роскошный красный автомобиль, остановился у вывески, и оттуда вышла супруга Ильи Каримовича в сопровождении холёного красавца с брезгливо поджатыми губами. Марат поймал на себе оценивающий взгляд опытной хищницы и постарался слиться с обшарпанной стеной. Его только что препарировали и вынесли вердикт «не годен». Непонятно почему, но Марик почувствовал облегчение, что не понравился той женщине. Роскошная, ухоженная, уверенная в себе красавица, а вот почему-то при виде её парню хотелось спрятаться как можно дальше и не высовывать даже носа наружу. А вот её спутник оценил Марата по-другому, выражение на лице было всё так же презрительно-надменным, но вот взгляд поменялся на похотливый, казалось, что с Марата сняли одежду, поставили в нужную позицию и отымели с равнодушием секс-машины.

 — Фух… — захотелось взять салфетку и стереть с кожи липкие взгляды.

 «Ну и жёнушка у начальства! Такую любить себе дороже, у неё поди зубы ТАМ, как бы не откусила ненароком. А этот её… а кто он собственно такой? Очень похоже, что любовник, и не боится же!»

 Марат стоял, прислонившись к стене поезда, и меланхолично отсчитывал мелькающие за окнами огоньки.

 «Двадцать шесть… ну и стерва… двадцать девять… с такой связываться себе дороже… тридцать один».

 Знакомая с детства забава, пересчитать все аварийные огни не пропустив ни одного, успокаивала и смывала неприятное ощущение после странной встречи.

 «А что она вообще делала в таком захолустье? И что там за такое заведение?»

 Перед глазами вспыхнули буквы «Предел». Ну что ж… теперь он знает с чего начать поиски.