Спецхимики. Ракета-торпеда или Камиль Каримов

                Ракета торпеда или
                Камиль Гарифович Каримов
          инженер, кандидат технических наук

     Мы с ним учились на одном курсе, на одном инженерном факультете, но в разных группах. На четвертом курсе мы распределились по кафедрам, и Камиль оказался на кафедре пиротехники. Могу теперь признаться, что мы, выбравшие пороходелие, считали самой престижной кафедрой нашу, пороховую. Четверо моих друзей из нашей «коммуны» выбрали кафедру взрывчатых веществ, и они считали самой главной свою кафедру, гордо называли себя «мойсачьими детьми» - по фамилии заведующего кафедрой Мойсака. Это я к тому, что и пороходелы, и взрывчатники относились к пиротехникам, как к людям второго сорта. Что делать, в молодости мы все бескомпромиссные экстремалы.
 
     Справедливости ради надо признаться, что время все расставило по своим местам. После распада СССР потребность в порохах и ВВ резко сократилась, большинство заводов попроизводству пороха и ВВ  прекратили свое существование. А пиротехника вдруг стала весьма востребованной, вокруг нее бойкие люди развили бурную коммерческую деятельность, пиротехничекие товары стали продавать в любом ларьке, и они шли нарасхват. При любом удобном и неудобном случае предприятия и состоятельные люди устраивали фейерверки.
 
     Около пиротехнических заводов возникло множество посреднических фирм и фирмочек, которые занимались перепродажей пиротехники и устройством всевозможных «показов». Постепенно они сгруппировались в несколько крупных монопольных организаций. Пиротехнические товары народного потребления стали очень доходной отраслью промышленности. Социальная справедливость полностью восторжествовала, и я при переезде в Подмосковье тоже стал заниматься презираемой ранее пиротехникой. Так мы снова встретились с Камилем Каримовым после многих лед взаимного забвения.
 
     Студентами мы не были с ним в дружеских отношениях, но сейчас сошлись довольно близко. Камиль и его супруга Наталья Николаевна очень помогли мне в обустройстве на новом месте. Наталья Николаевна работала в пионерлагере при нашем НИИ, и даже на первое время снабдила меня пионерскими подушками и шерстяными одеялами.
 
    Они заканчивали благоустройство своей дачи в Деулино, и я частенько проводил там выходные, ибо делать мне на первых порах здесь было совершенно нечего. Камиль как раз принялся обивать бревенчатый сруб дачного дома вагонкой, и моя помощь пришлась ему кстати. Мы пилили вагонку по шаблону на метровые отрезки, а потом часами стояли на лестницах и приколачивали их к срубу «елочкой». Получалось очень красиво, но от долгого стояния на узких перекладинах лестницы потом болели ступни.
 
     После трудового дня к Каримовым приходил сосед, тоже пиротехник, и мы усаживались за стол. Наталья Николаевна накрывала на стол, я доставал привезенную бутылочку, и мы, как положено усталым труженикам, неспешно беседовали. Разговоры обычно шли о бытовых делах. Я удивлялся тому, что здесь работники НИИ беседуют только о хозяйственных делах: о строительстве дач, о строительстве гаражей, об урожае картошки, о пиломатериалах.
 
     На юге Западной Сибири, где я проработал четверть века в крупном НИИ, мы в свободное от работы время говорили о науке, о загадках природы, о музыке, о книгах и вообще об искусстве, о темных пятнах истории и так далее. На работе мы порядком уставали от своих нескончаемых научно-технических проблем, и после работы отдыхали душой в беседах о возвышенном и прекрасном. Говорить о работе нам запрещали инструкции. Здесь, в подмосковном НИИ говорить о работе мы точно так же не могли, но почему сводить все к быту?

     Я так и не нашел ответа на этот вопрос. Самый простой ответ: народ здесь приземленный и малоэрудированный в культурном отношении, - казался мне обидным для моих новых коллег. Но другого логически непротиворечивого ответа я не находил. К тому же мне поначалу было просто интересно узнавать тонкости ручных ремесел, частного строительства, садоводства и огородничества, с которыми мне прежде не приходилось близко сталкиваться.
 
    Здесь, в Подмосковье, я намеревался устраиваться надолго и всерьез, а тут почему-то на первом плане стояли дача, гараж, сад-огород, отделка квартиры и прочие полезные дела. Мне предстояло все это осваивать самым детальным образом. И долгие застольные беседы с Камилем и его соседями по даче очень серьезно расширили мой кругозор и помогли в последующих.

     А не слишком уважаемые мной пиротехники занимались, оказывается, не только легкомысленными «огненными потехами», но и весьма серьезными вещами. Камиль Гарипович, например, оказался причастным к двум серьезнейшим оборонным разработкам. Одна из них до сих пор состоит на вооружении нашей армии и армий многих иностранных государств. Это ракета класса «земля-воздух» на прямоточном реактивном двигателе, который в качестве окислителя использует кислород атмосферного воздуха, или как говорят, забортный  окислитель. Ракета не имеет аналогов за рубежом и является самой эффективной в мире при борьбе с авиацией противника. По этой работе Камиль Гарипович защитил кандидатскую диссертацию.

    А вторая разработка вообще потрясла меня, когда я узнал о ней. Она превосходила все, о чем мне было известно в нашей славной спецхимии и в ее зарубежных окрестностях. Она полностью решала одну из важнейших проблем подводного флота.
 
     Дело в том, что основное вооружение подводных лодок – это торпеды. Обычные торпеды во все времена приводятся в движение винтом, который вращается электродвигателем от аккумулятора или сжатым воздухом из баллонов. За счет огромного сопротивления воды скорость торпеды никак не превышает скорости подводной лодки. Поэтому подлодка может поразить вражескую только на встречных курсах или при их параллельном движении. Догнать уходящую от вас субмарину противника ни одна торпеда классической конструкции не может, - не хватает скорости.
 
    А ученые СССР нашли совершенно новый принцип движения торпеды. Они снабдили ее ракетным двигателем. При этом пришлось решать впервые в истории великое множество технических вопросов, которые раньше считались неразрешимыми. Главный из них - борьба с сопротивлением воды, которое возрастает пропорционально квадрату скорости торпеды. Но наши ракетчики и спецхимики справились со всеми проблемами. Отныне наши торпеды нового класса могли догонять и поражать любую субмарину противника, с какой бы скоростью она ни пыталась удрать от вас.
 
     Причем основные по трудности проблемы и вопросы пришлось решать именно спецхимикам. И среди этих спецхимиков был наш Камиль Гарипович.
 
     К сожалению, первая опытная партия таких торпед «Шквал» поступила на наш флот почти одновременно с приходом к власти недалекого, но честолюбивого Горбачева. Последний генсек КПСС изо всех сил стремился угодить заокеанским правителям и совершенно не думал об обороноспособности своей страны. В итоге множество уникальных оборонных разработок были грубо прекращены независимо от стадии завершения. Среди них оказалась и новая торпеда-ракета.
 
      Горбачев, а потом Ельцин, нанесли отечественной оборонной науке и промышленности невосполнимый ущерб, намного превышающий тот, который нанесли нам фашисты Гитлера. А их клевреты продали нашим врагам практически все из секретнейших разработок советских ученых. Худшего не могли сделать никакие самые заклятые враги нашего отечества. Но что интересно, - большинство наших оборонных разработок конца 70-х и начала 80-х лет прошлого столетия наши враги не сумели воспроизвести, - у них просто не хватало ни знаний, ни фантазии. Сейчас, через тридцать лет, мы снова вернулись к реализации этих разработок, и, несмотря на потерянное огромное время, аналогов этим разработкам у наших злейших «партнеров» так и не находится.
 
    А вот торпеду-ракету наши враги сумели воспроизвести, высокопоставленные предатели из ельцинского окружения передали врагу практически всю техническую документацию. Когда через полтора десятка лет наша власть спохватилась, - это произошло уже при Путине, - было поздно. Военно-морской флот США уже принял на вооружение высокоскоростные торпеды с реактивным двигателем. Как это частенько случается в нашей державе, чтобы успокоить общественное мнение, к ответу привлекли ни в чем не повинных людей. Так, оказался осужденным профессор Бабкин из МГТУ им. Баумана, он принимал небольшое участие в этой разработке. Когда на него вышли агенты ЦРУ, он доложил «куда следует». Но власть уже искала козла отпущения. Профессора Бабкина убедили, чтобы он продолжал контакт с ЦРУ, мол, в нужный момент будут приняты необходимые.
 
     И меры были приняты. Профессора Бабкина арестовали,  обвинили в предательстве, и свалили на него всю вину за «передачу противнику совершенно секретных сведений оборонного значения», хотя он никак не мог знать многих технических деталей работы. Его осудили на 8 лет. А настоящие предатели, виновные в передаче всей документации по реактивной торпеде противнику, остались безнаказанными.
 
     Подозрения пали и на Ивашкова В.П., начальника отдела, в котором работал Каримов, хотя он уже несколько лет пребывал на пенсии. Его долго и сурово допрашивали. Ивашкову удалось отмести гнусные подозрения, но от переживаний с ним случился инфаркт, затем второй инфаркт, и начальник отдела, в котором был разработан уникальный заряд для новейшей скоростной торпеды, умер много раньше отведенного ему природой срока.
 
     Но все это случилось потом, через несколько лет. А пока Камиль Гарипович и другие разработчики уникальной торпеды скромно продолжали трудиться на своих рабочих местах. Они доводили еще одну скоростную торпеду-ракету меньшего калибра под шифром «Тапир». И еще они периодически ездили на озеро Иссык-Куль, где в городе Пржевальске находилась испытательная база новых торпед «Шквал». Там они проводили ежегодные испытания своих изделий и удивлялись, почему нет постановления на их серийное производство. Они не дождались такого постановления.
 
     По непродуманному, а на мой взгляд, по сознательно вредительскому решению Горбачева почти все опытные работники оборонно-промышленного  комплекса предпенсионного возраста были в приказном порядке досрочно отправлены на пенсию. Горбачев твердо вел дело к ликвидации оборонного потенциала СССР. Последствия этого диверсионного шага Горбачева до сих потрясают оборонную науку и промышленность. За последние 20-25 лет из-за умышленно заниженной зарплаты работников в «оборонку» практически нет притока молодых сил. Все, что сейчас делается здесь, - дело рук уцелевших седоголовых ветеранов. С их уходом наука и промышленность оборонного направления просто прекратят свое существование
.
     Камиль Гарипович вместе со многими работниками того же возраста неожиданно оказался на досрочной пенсии. Несколько лет он перебивался на случайных работах, потом его приняли в научно-промышленную фирму ТУР-!, которую основал З.Э.Асматуллов, тоже бывший спецхимик. Фирма выпускала дешевый новационный гуталин для внезапно обнищавших бывших советских людей.

    Несколько лет Камиль проработал в этой фирме завхозом, а потом инфаркт унес его в могилу.