Не бывает любви несчастливой... Роман 1-3

 Не бывает любви несчастливой... Роман 1-3

1.Жизнь она сама покажет путь
3. Любовь иногда допускает ошибки
«Любовь иногда допускает ошибки, надо с ними бо-
роться», – так думала я, когда уже очутилась дома. Роди-
телей не было, я быстренько забралась к себе в постель,
ведь прошлую ночь, я не спала, его поцелуи до сих пор
жгли тело. Заснуть не смогла. Выглянула в окно, напро-
тив, в сквере сидел Димка и тоже не уходил, всё погля-
дывая в моё окно. Я помахала ему рукой, и он через пять
минут уже звонил в дверь. Что с нами делает любовь?
Неужели нам было мало общения ночью и мы мечтали
продолжить? Я открыла и тихонько сказала:
– Родители на работе.
Он придвинулся ко мне, закрывая за собой дверь.
– Надежда, я сидел как вкопанный. Неужели мы со-
вершили ошибку, о которой сами будем когда-нибудь жа-
леть?
Он сказал это с такой досадой, что я прильнула к нему,
чтобы пожалеть, но наше сближение привело опять к по-
целуям, и страсть овладела нами. Я уже тянула его в свою
комнату. Молодым море по колено, мы занимались любо-
вью, даже не обращая внимания на то, что уже темнело.
– Скоро придут родители, – он опомнился, оделся и
сел на диван.
– Переодевайся, как только они придут, пойдём к нам,
как будто бы только я за тобой зашёл.
Я успела переодеться в спортивный костюм, а когда
пришла мама, то сказала, что Дима недавно зашёл и мы
пойдём с ним в спортивный зал, ведь он купил абонемент
и мне тоже.
– До свидания, Тамара Егоровна, – вымолвил Дима.
Я выскочила как пуля, и за мною, попрощавшись, вы-
шел Дима. Нам не хотелось сразу же идти к нему, он меня
повёл в парк и стал рассказывать о себе. Я многого не
знала. Не знала, что его отец ему не родной, а отчим. И
рассказал, что у него старшая сестра живёт в Волгограде
и уже давно замужем и имеет троих детей. Он рассказы-
вал долго о свой семье, и я поняла, что он не любит от-
чима, считает его эгоистом и насильником, извращенцем,
который только и делает, что насильно требует от матери
любовь ночью, от которой она отказывается. И что он не
очень бы хотел, чтобы отчим Геннадий Васильевич уви-
дел меня у них дома. Он просто ему не доверяет.
Мы сидели долго, темнело всё больше, зажглись фона-
ри. Он наклонился ко мне:
– Никогда насильно у тебя не буду просить любви,
пока ты сама не захочешь. Пойдёшь сейчас ко мне до-
мой? Я тебя хочу.
– Да! Пойду. Я тебя давно люблю, и ты для меня стал
самым дорогим на свете.
Он поцеловал мои глазки, наполненные слезами и,
взявшись за ручку, как дитя повёл домой. Молодые годы,
вспыльчивые и очень активные, мы загорались от при-
косновения и растягивали удовольствие на несколько ча-
сов. Потом поднимались, и он меня провожал домой, а
утром приходил ко мне. Так длилось целую неделю, пока
его родители не приехали с дачи. Мать его, Антонина
Николаевна, была домохозяйкой, и встречи наши про-
должались у меня в квартире, днём, пока мои работали.
Вместо того, чтобы зубрить и готовиться к экзаменам, мы
наслаждаясь, учились самому главному – любви в посте-
ли. Он козерог! Козерог-мужчина, и значит он – главный
и в постели, которая стала для нас просто необходимость.
Мы забыли, что у нас тоже должно быть своё простран-
ство, нас просто тянулись друг к другу, как пчёлку на
сладкий цветок. Запретный цветок, о котором подростки
только догадываются, но не видят, а мы уже, как муж и
жена, не можем друг без друга прожить ни дня. И в таких
страстных подростковых увлечениях он завалил экзамен,
у него остались до армии считанные месяцы, уже и по-
вестка пришла на сборы.
А у меня случилась задержка. Как выяснилось после
проверки – я залетела. Он не испугался, не попятился на-
зад, а предложил выйти за него замуж и поговорил с ма-
терью и отчимом. Мать сразу же согласилась взять меня
к себе в квартиру, и даже отчим не возражал.
– Поможем, как сможем, ты один год всего будешь
служить. Это не много, не как я служил – три года, – ска-
зал он. Но нас не расписали и даже не обвенчали. Когда
узнали, что жду ребёнка и когда он уезжал, то привёл с
разрешения своих родных к ним домой и отдал свою ком-
нату мне. Он успел прописать меня в их трёхкомнатную
квартиру, которая была в центре города и постоянно рос-
ла в цене в это время.
Проводы, небольшое застолье вместо свадьбы. Я, в бе-
лом платье, но слёзы льются сами по себе. «За ошибки
нужно платить», – так думала я. Но последние несколько
дней мы так увлеклись физической близостью, что не за-
мечали даже, что за нами подглядывал отчим, Геннадий
Васильевич. А после работы он за продуктами бегает, и
шампанское с водочкой намешивает, спаивая Димку. Я не
пила, ведь я в положении. Чисто символический стакан-
чик шипучего вина за вечер – это максимум, что я себе
позволяла. Но этого было достаточно, чтобы наш моло-
дой организм бушевал с утроенной энергией по ночам.
Мы уже не замечали, что наша дверь была открыта, и всё
снималось на видеокамеру. Интим, он для двоих, когда
уже третий смотрит – это до добра не доведёт. В конце
ноября мы проводили Дмитрия и поняли из писем, что
он будет служить на Кавказе, в городе Владикавказ. «Хо-
рошо, что недалеко, не в Сибири, – так подумала я – это
даст возможность иногда с ним встречаться».
На присягу меня повёз Геннадий Васильевич, сказав:
– Мать, Антонину Николаевну, не отпустили с работы.
Мои родители были в обиде на нас и тоже не поехали.
Обида была сильная, так как я из-за всего этого я пере-
шла в вечернюю смену, и после уроков, в полночь, меня
встречал только Геннадий Васильевич. Я даже удивля-
лась, почему Дмитрий был плохого мнения о нём. Он
хорошо ко мне относился, каждый день приносил пре-
красные продукты, в основном фрукты, и сам чистил мне
яблоко от кожуры на завтрак. Может, у него не было сво-
их детей, и у него проснулась отцовская любовь и забота
в ожидании младенца.
Мы приехали во Владикавказ, в Северную Осетию,
отель «Империал». Мест было мало, но он достал двух-
местный номер на неделю. Мы посмотрели присягу, и с
большим трудом отпросили Дмитрия на один день. Ген-
надий Васильевич пошёл в ресторан, давая нам возмож-
ность насладиться, потом возвратился и лёг на рядом сто-
ящую кровать. Но под утро разбушевался Дмитрий и уже
без стеснения лез на меня, сказав на ухо:
– Пойдём в ванную комнату, продолжим там.
Утром, как ни в чём не бывало, Геннадий Васильевич
на такси отвёз Дмитрия до части, а когда возвратился,
сказал:
– Может, ему удастся возвратиться ночью, а пока це-
лый день у нас впереди – пойдём, посмотрим достопри-
мечательности Владикавказа.
Но эта гористая местность, туман... меня тянуло до-
мой в ожидании Димы. Я устала, вдобавок меня сморило,
я легла, переодевшись в ночную рубаху. Геннадия Васи-
льевича я не стеснялась и даже дома пила в рубашке чай
за завтраком. Я заснула. Ночь, темно, поцелуи, страсть,
первая мысль: «Мой Димочка вернулся!». Стала отве-
чать, не видя лица, он же крутил, толкал в меня, лёжа
и упирая в подушку на животе. Уже светало, но мне не
хотелось, чтобы он уходил. Но он всё же встал, а я про-
должила спать. Мне почему-то вечно там хотелось спать,
может, горный воздух виноват или беременность.
Так было почти каждую ночь, пока мы не полетели об-
ратно домой: страсть, поцелуи, ночной секс во сне. Не
поймешь, то ли спала, то ли нет. В аэропорту Геннадий
Васильевич, был очень добр ко мне, всё закрывал шалью
ноги, чтобы не простудилась. Когда приехали, даже по-
дал стакан тёплого молока в постель, сказав:
– Антонина, наверно, она приболела. Принеси мёду.
А сам, пока она вышла, поцеловал в лобик, якобы про-
веряя, не горю ли я. Антонина Николаевна принесла мёд
и градусник, сказала:
– Убегаю на работу, позвоню.
Хлопнула дверь, меня опять сморило. Он же сел ря-
дом, поднял меня к себе, расстегнул рубаху и поставил
градусник под мышку, поднимая мою маленькую грудь
и немного поглаживая. Я так и уснула у него в руках. Но
чувствовала, как по всему телу разливается тепло, и что-
то двигается внутри, и я получаю удовольствие. Я очень
не хотела, чтобы этот сон заканчивался.



http://www.proza.ru/2015/11/11/1782
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2015
Свидетельство о публикации №215111101782