Царь, который предлагает подданному сесть

   Итак, я утверждаю: Месяц Месяцович в сказке "Конёк-Горбунок" - это царь Пётр Великий, уже на Луне - в царстве мёртвых, - но там он продолжает жить и влиять на ход земных дел: это им наказан Кит, который "государство Николаевская Россия середины 1830-х", - наказан за то, что "проглотил" его, Петра, тридцать кораблей. За то, что изменил пра-правнук его политике Просвещения России.
И - посмотрите - первое, что говорит Месяц Месяцович Иванушке, это слово:"Сядь!"

--Сядь,  Иванушка Петрович!

   Какое нецарское поведение! Вероятно, многие из вас читали роман Томаса Манна "Иосиф и его братья", и помнят, как стоял перед фараоном ("демократом!") Аменхотепом доставленный из тюрьмы сновидец Иосиф. Какое это было долгое и мучительное стояние, и ни фараон, ни его мать, - как отмечает Манн, - даже и не могли подумать о том, что этот раб, может быть, устал... Так же стоял перед царём Николаем доставленный из ссылки Пушкин. Царь ему сесть не предложил, а когда изнемогший от нервов, долгой дороги, бессонницы, нездоровья поэт прислонился к царскому столу, быстро с неодобрением от него отвернулся... Пушкин же это запомнил - не по злопамятности, - а оттого, что так вести себя неправильно - хоть и царю! И это ему - и никому другому, - Александр Сергеевич подчеркнул в "Истории Петра":

Петр I, когда призывал купца Мейера в сенат, то всегда приказывал ставить для него стул.

И вот теперь то же повторилось в сказке - только не с купцом Мейером, а с ним самим, Пушкиным, отправившим самого себя к этому царю в виде марионетки "Иванушки Петровича"; да и Пётр - Месяц - ведь тоже куколка-марионетка. Всё это - балаган. И всё это - тем не менее - очень серьёзно. Когда-то считалось, что  такая куколка, выпущенная на сцену - полноправный представитель своего хозяина, его заместитель. И вот - там, на Луне, Пётр Первый предложил сесть залетевшему к нему на своём коньке правнуку его чёрного крестника, и со всем душевным расположением приготовился его слушать.

   А потом, когда они расстаются, Иванушка кланяется Месяцу, "как умеет". (Поклоны не давались Пушкину! В своём Дневнике он записывает о встрече с великим князем Михаилом Павловичем: "я поклонился ему, видимо, противу етикета").
Петру важно было дело, а не то, как кто ему кланяется. Ещё Вольтер в своей "Петриаде" отметил "особое свойство" великого царя: отвращение к церемониальной стороне.