commentarius a demens

ПРОЛОГ
VISIO

1.

Ночь черным покрывалом окутала землю. Воздух был прозрачен и чист. Каждый даже самый тихий звук разлетался далеко и растворялся где-то  в вышине, тая как предрассветный туман. Он закрыл глаза и представил весь мир такой необъятный, непостижимый, как сама жизнь, и глубоко вдохнул холодный воздух. Сердце бешено стучало в груди, как будто стремясь вырваться наружу. Вдохнув еще раз, он открыл глаза и огляделся.
Это было именно то место, куда он хотел придти. Место, в которое так страстно рвалась его измученная душа, и неосознанно несли ноги. Пройдя  на одном дыхании, почти  пять километров и, не встретив ни одной живой души, он был здесь. Светила полная луна и время остановило свой бег, замерев  в этом призрачном подлунном  мире.   
В голове пульсировала только одна мысль. Записка. Мать передала ее отцу, а он не удержался и прочитал. Зачем? Кто просил его делать это? И теперь эта проклятая записка не давала ему даже дышать. Одна мысль о ней взрывала все внутри, обжигала, рвала на части душу. Он ненавидел себя за свое любопытство, но деваться было некуда. Поэтому сейчас он и стоял там, где мог, как ему казалось, найти истинное успокоение.
  Кладбище. Старое, укутанное от живых густым покрывалом  деревьев и кустарника, завораживало. Мертвая тишина окутывала, как теплый плед и убаюкивало растревоженную душу. Почему найти могилу в этот раз не составило большого труда? Почему он раньше ее не находил так легко и просто? Сейчас это казалось загадкой. Двигаясь в темноте только по одним ему известным ориентирам, он увидел куст сирени и старую наклонившуюся в сторону сосну. Эта странная пара  росла как раз возле того места, что он искал. Он присел на лавочку возле могилы, которую  находил с трудом даже днем, все время, теряясь среди многочисленных надгробий. Тревожные мысли улетучивались, растворяясь в мертвой тишине кладбища.  Бабушка, мать отца, была самым дорогим ему человеком.  Он вспомнил, как в детстве часто убегал к ней, за что неоднократно получал от матери. Однажды  мать пришла за ним с длинным прутиком ивы  и всю дорогу до дома хлестала  его, чтоб в следующий раз не было повадно.
Но это были мимолетные воспоминания из детства, приятные и немого грустные, поскольку человека, так тесно связанного  с ними уже давно не было на этом свете. Записка. И снова эта чертова записка вернула его к действительности. Снова немного успокоившиеся чувства рванулись наружу. И опять появилась злость. Чтобы успокоиться, он стал вспоминать свой первый визит на кладбище, после которого и получил прозвище "Директор ночного кладбища". Как ни странно, но он очень ясно помнил свои ощущения в ту ночь. Полная луна, сосны, могильные плиты, кресты и надгробия. Чувства были неописуемые. Складывалось впечатление, как что-то покидало его, но страха при этом не было. Он  быстро трезвел, пробираясь  среди могил. Безветрие. Тишина.
Но в этот раз все было иначе. Сычи как  будто бы смеялись над ним, издавая звуки, которые ощущались всем нутром. Не было ни души вокруг, и только этот смех кружил  в вышине.
Вдруг, к югу от того места, где он находился, раздался визг тормозов и  хлопнула  дверь машины.
- Ты видел парня в черной шапке и черной куртке? – преходящий  на крик голос оборвался.
- Нет, не видел…, - ответил ему спокойный ледяной голос.
- Я тебе все отдам…
- Мне ничего не нужно.
Потом гробовая тишина. От этого разговора у него все похолодело внутри,  душа замерла. Черная кожаная куртка и черная шапка были его повседневной   одеждой. Было очевидно, что искали именно его. Зачем и кто?  Сначала возникло желание  идти туда, откуда доносились голоса, но страх оказался сильнее, а ноги, налитые свинцом, не двигались.  Окутываемый липким страхом, он остался сидеть там, где сидел, на лавочке возле бабушкиной могилы. Больше, не думая ни о чем (да и как можно было думать, когда страх наполнил все его нутро), он  начал взывать: «Защиты, защиты, защиты…». Но кого просил? Кто мог услышать его? Кто мог помочь? Он был один среди сосен и могил. 
Хлопнула дверь, женский крик, машина рванулась с места. Он продолжал сидеть. Мысленно прокручивая разговор, который слышал. Может, стоило ему все-таки идти туда, откуда доносились  голоса: один переходящий на крик и другой - ледяной и спокойный.  Голоса  были ему незнакомы, и   раньше он их никогда не слышал.
Громкий  барабанный стук вывел его из оцепенения. Стучали в дверь церкви.  Недалеко от того места, где он сейчас был, еще с доисторических времен, стояла старенькая кладбищенская церквушка. Маленькая, но с золотым  куполом она, немного накреняясь в южную сторону, словно старушка, смотрела в лунную  ночь черными глазницами темных окон. Звук был такой громкий и так далеко разносился в ночной тишине, что на другом конце кладбища тревожно залаяли собаки. Но он не стал дожидаться выйдет ли кто из храма или нет,  тяжело  встал с лавочки и побрел домой.  Не доходя до дома,  он вымыл ноги в роднике, вспомнив про примету…(примета - гласит если не вымыть обувь после кладбища это приведет к бедам, возможно большим)
Войдя в дом, он снял куртку и шапку, разулся и, не раздеваясь, прилег на кровать. Закрыл глаза.  Тьма и свет стали  кругами уходить в точку. Казалось, свет угасал, изгоняемый тьмой, черной и вязкой, из которой невозможно было выбраться.  Он открыл глаза и снова закрыл.

2.

Перед глазами опять был весь мир, такой красивый и необъятный, который, казалось, невозможно было постичь. Высокие здания, выстроенные четкими квадратами, располагались, как фигуры на шахматной доске. Между ними тонкими венами вились дороги, по которым, как кровь, текли потоком машины.  Было тихо. Ни один листок  не шевелился на кудрявых кронах деревьев, разбросанных то тут, то там среди высоких  зданий. Звенящая  тишина, покой, умиротворение…
Увиденное отдалилось. Теперь мир уменьшился, стал совсем крохотным, и казалось, любое неосторожное движение могло бы его разрушить. Казалось, это маленький шарик мог  уместиться теперь  всего лишь на одной ладони.
Снова увиденное отдалилось. И  уже  силуэт человека в темном длинном плаще возвышается над всем. Картинка потемнела и  только мир, лежащий на ладони темной фигуры, светился еще ярче.  Лица, скрываемого капюшоном,  не было видно.  Длинные скрюченные пальцы, заканчивающиеся длинными острыми когтями, безжалостно стали сжиматься над маленьким светящимся шариком.  Еще мгновение и   скрюченные пальцы  погребли весь мир под собой.
Страх. Кто же  мог так просто держать в одной руке  мир? И кто мог так просто его разрушить?  Свет,  исходящий от маленького шарика, погас. И уже  темный  силуэт возвышался над огромной кучей белых человеческих черепов, сложенных пирамидой. Рука, зажатая в кулак, больше не двигалась. Осколки мира, превращенные в пыль, медленно оседали  на пирамиду.
Снова страх. Ни единого звука. Тишина. От картины, возникшей перед глазами, становилось жутко.
Он открыл глаза. Холодный пот капельками выступил на лбу, тело сотрясалось от холода. Увиденное потрясло его. Такого еще никогда  не было в его жизни. Так реалистично, так ясно, так живо….  Но что это? Он не знал.
 
ПРОДОЛЖЕНИЕ В ТЕЧЕНИИ НЕДЕЛИ ДОБАВЛЮ...С УВАЖЕНИЕМ АЛЕКСАНДР


также можно найти продолжение на https://vk.com/id87647578

план произведения

0. ПРОЛОГ VISIO
1. USQUE AD
2. INCIPIENS
3. PER
4. CURATIO
5. ЭПИЛОГ REVERTI