3 фута над уровнем моря

Ничего, подобного Флориде, в жизни моей не встречалось. Я жил в горах, предгорьях, на равнине. Но чтобы на равнине, лежащей в воде, как брошенный в бассейн стол, – этого в голову не приходило. Между тем, Флорида и есть стол, брошенный в воду. На юге Флориды отметки “3 feet above sea level” не редкость. Поэтому её можно называть пляжем, болотом, страной самых длинных в мире мостов – всё будет правильно. Флорида также страна кокосов, бананов и апельсинов. Страна водных видов птиц. Страна змей, аллигаторов, крокодилов и броненосцев. Страна пенсионеров, которые едут сюда, чтобы среди зимы сидеть на берегу океана в шортах, а потом в них же убегать от тайфунов на север. Страна космонавтов, потому что мыс Канаверал – это Флорида. Страна Хемингуэя, написавшего “Старик и море” на островке Key West, затерявшемся на самой южной окраине Флориды между Алтантикой и Мексиканским заливом, в 24 градусах от экватора. На этом же островке находится самый крупный в мире частный пиратский музей, где за 80 долларей можно посмотреть настоящие сокровища, поднятые с затонувших пиратских кораблей. На этом же островке, как и на десятках соседних, в 1930-е годы нелегально производили и развозили по всем Штатам запрещённый тогда алкоголь. Словом, Флорида даже при коротком знакомстве с ней оказалась гораздо содержательней песни “Крокодилы, пальмы, баобабы”, представлявшейся мне со студенческих времён как верх экзотики.

В начале декабря 2007 г. мы с женой прилетели из Сиэтла в Орландо – один из крупных городов атлантической части Флориды. Получив багаж, мы прямо в аэропорту облачились в шорты и сразу перестали отличаться от местных пенсионеров. После холодного сырого Сиэтла было тепло. Быстро опускалась ночь, очень похожая на ночи Сочи или Ташкента. Взяв напрокат машину, мы ехали к Катиным (Катей я зову мою жену Kathleen, когда она разговаривает по-русски) студенческим друзьям Maureen and Jonathan в Vero Beach. Друзья перебрались туда, дожив до подходящего для Флориды возраста на севере Новой Англии. От Vero Beach наш путь лежал на юг, к самым главным природным достопримечательностям полуострова – национальному парку Everglades и пиратским рифовым островам Florida Keys.

Надо заметить, что key – такое же испанское слово, как Florida. Первое означает “остров”, второе – “цветок”. Конечно, верить, что во времена завоевания Флориды люди думали о цветах, наивно. Мне кажется, истиный замысел завоевателей раскрывает рисунок проведённых ими границ Флориды на географической карте. Границы - точная копия кольта, нацеленного на дальнейший захват территории в сторону Алабамы. А “Florida-цветок” – такая же маскировка скрытых намерений завоевателей, как, к примеру, название страны Буркина Фасо. Буркина Фасо означает “Страна честных людей”. Где вы их видели?

В первый же вечер в парке наша палатка под кокосовой пальмой на берегу Мексиканского залива, да ещё рядом со столом и машиной, озадачила меня. Как-то не верилось, что после множества зимних ночёвок в палатках гораздо худшего качества, после тысяч километров, выхоженных на лыжах и без них в связи с главной работой в горах Средней Азии и Сибири, можно совсем по-пижонски приткнуться в райском уголке земли под пальмой и сменить пеший “туризм” на авто... Два слова надо сказать о райских уголках. Мне кажется, в отношении этой приманки для ленивого человечества бог расставил акценты совершенно правильно. Хочешь райское яблоко? – получи и довесок: если не змея-искусителя, то по меньшей мере крокодила и аллигатора. Я столкнулся с этим довеском в первый же день, когда вместо райских яблок натаскал к палатке дармовых кокосовых орехов, а потом двинулся на прогулку к соседнему озерку. Озерко до самого горизонта водной глади было утыкано следящими за мной глазами аллигаторов.

Второй довесок в виде крокодилов мы увидели на пристани, где ждали экскурсионный катер. Кто-то из местных спецов показал нам самого большого и самого старого. Метра три грязного тела лежало наполовину в воде, наполовину на пляже, воткнувшись мордой в песок. Для хорошего снимка было далековато, да и вид со спины казался нефотогеничным. В бинокль я разглядел сонную добродушную ухмылку грязного “дяди”, ухмылявшегося примерно тем же количеством зубов, которое можно насчитать в музее на выщербленной двуручной пиле первых переселенцев. К сожалению, доступ к крокодильему пляжу был повсюду закрыт сеткой и предупреждающими табличками. Катя смогла сделать отличный снимок первого крокодила только благодаря тому, что кто-то из владельцев катера по забывчивости оставил вход за сетку открытым. Я этот момент прозевал, фотографируя скопу на гнезде, и когда проник в запретное место, появился катер с полицейскими. Здоровенный метис в униформе орал как потерпевший. Он потрясал своей дубинкой так, что я сразу почувствовал себя капитаном Куком за минуту до смерти. Чтобы избежать международного инцидента, пришлось сыграть под дурака и объясниться с метисом по-русски. Не думаю, что полицейский спас меня от крокодилов, но точно уверен, что русский язык спас меня от дебила, одетого в полицейскую форму.

Уже под вечер, когда Катя хотела спровоцировать меня посмотреть крокодилье гнездо, расположенное в мангровых зарослях, мы услышали по радио в машине предупреждение об ожидавшемся тропическом ливне под названием “Ol’ga”. Катя сказала, когда ливню или тайфуну дают имя, это серьёзно. Небо быстро темнело и косые струи дождя висели над заливом. В лагерь мы возвращались в полной темноте уже не через струи, а через сплошную стену дождя. И вдруг, в свете фар, мы увидели на противоположной стороне шоссе крокодила. Первая мысль была, что его сбила машина и он не может уползти в сторону. Крокодил, действительно, едва двигался, чем усилил наши догадки. Они заставили Катю развернуть машину, включить аварийные фары и начать охранять крокодила от других возможных автомобилей. Из информации в парке мы уже усвоили, что крокодилы во Флориде - редкий вид. В сравнении с двумя миллионами аллигаторов, их всего тысяча. Флорида – единственный уголок Земли, где эти два родственника живут вместе, хотя в гости друг к другу ходить не любят. Крокодил лучше приспособлен к солоноватой морской воде, аллигатор – исключительно к пресной. Аллигатор также терпеливее к холоду и гораздо дальше крокодила проникает на север...

Возле крокодила мы простояли полчаса. С расстояния около двух метров мы пытались понять, насколько он жив, и только когда он лениво пополз в траву в ответ на сигналы машины, наши крики и махания рук, мы поняли, что это чудище просто грело  брюхо на тёплом асфальте. Хороший снимок через стену дождя был невозможен, но мы всё же запечатлели картину на память.

Тропический ливень продолжался 12 часов и закончился только под утро. Среди ночи у Кати родилась мысль бежать от потопа на север, и я не поддержал её энтузиазм исключительно из-за собственной лени. Правда дополнительным аргументом была палатка. Удивительное дело - она не протекала. Кроме того, стена дождя, обрушивающаяся с неба, почему-то не превращалась в потоп. Каким-то чудом 3 фута почвы над уровнем моря впитывали в себя воду, как губка. Позднее я узнал, что именно этот тип почвы, похожий на губку, создавал главную защиту Флориде от избытка воды во время тайфунов и ливней. Вода во Флориде стоит буквально в сантиметре под каждым домом, но всё же не выше. По этой причине здесь нет обычных для США и Канады подземных этажей – basement. Попытки же больших городов, вроде Майами и Тампа, сомкнуть городской мегаполис через весь полуостров за счёт охраняемых водно-болотных угодий приведут Флориду к катастрофе. Когда спасительную “губку” закатают в асфальт на всём пространстве между Атлантикой и Мексиканским заливом, вода во Флориде поднимется выше безопасного уровня.

Во Florida Keys мы познакомились с самыми длинными в мире мостами, по которым сегодня бегут автомобильные дороги, а раньше бежала и железная. От железной дороги пришлось отказаться в 1935 г. Тогда страшный тайфун (после которого тайфунам и стали давать имена) опрокинул в Plantation Key целый состав, вывернул рельсы и убил почти полтысячи человек. На конечной станции в Key West до сих пор сохранилось старое расписание движения поездов. Пассажиры тех лет писали в газетах, что чувствовали себя в поезде, как в самолёте. Когда поезд двигался от острова к острову по мостам, зависшим над Атлантикой и Мексиканским заливом, из окон поезда была видна только вода. Это и создавало у пассажиров ощущение полёта – полёта над водой. Ощущение полёта усиливалось длиной мостов. Самые протяжённые из них 7 миль (13 км).

Железную дорогу построил в начале ХХ века предприниматель Henry Flagler. Опоры мостов он конструировал из рифов - материала самих островов. Известковый монолит распиливался на крупные блоки более серьёзной пилой, чем двуручная, но всё же очень похожей. Её до сих пор можно видеть в музее на Plantation Key.

Ширина некоторых участков Florida Keys едва превышает ширину автомобильной дороги. Выжить здесь в тайфун фактически невозможно. Несмотря на это вся доступная площадь застроена виллами, кемпингами, гостиницами, ресторанами. Алкогольный и туристский бизнес процветают здесь совершенно законно, хотя цены для туристов я бы без стеснения назвал пиратскими. Особенно на рождественские каникулы с 25 декабря, когда народ валит сюда со всех холодных концов Америки как настоящая манна небесная. Мы с Катей избежали пиратского грабежа только благодаря более ранним срокам приезда и скромной жизни под кокосовой пальмой в палатке, а не в гостинице.

От Кати я узнал, что в 1980-х годах Florida Keys объявила себя независимой республикой и назвалась  “Conch Republic” (что-то вроде “Моллюсковой Республики” по имени одного из наиболее распространённого на островах вида моллюсков). Стремление к независимости было вызвано генами владельцев того самого кольта на географической карте, что нацелен на захват Алабамы. Но спровоцировали взрыв генов полицейские. Они устроили шмон машин на предмет контрабанды и создали на главной автостраде Florida Keys очередь длиной в 60 миль. Потомки пиратов и нелегальных торговцев спиртным, давно сменившие шхуны на джипы, такой издёвки не выдержали. Жаль лишь что шансы на независимость оказались невелики. В 90 милях от Кубы и в 2 шагах от США новая республика продержалась недолго. Она успела вывесить собственный флаг и выпустить собственные деньги, но кости и череп, замаскированные на флаге под моллюска, не помогли.

В самый крупный в мире частный пиратский музей Роберта Бэлога (Robert Balog) на Key West мы не пошли в знак протеста против пиратских цен на билеты: 80 баксов! Я лишь сфотографировал на крыльце статуйную копию хромого Сильвера и его подруги, а потом мы с удовольствием потратили музейное время на прогулку по старому пиратскому порту, а музейные деньги – на пиратский ром и чешское пиво.

Остатки рома и наш кемпинг на острове Big Pine Key, открытый всем ветрам Мексиканского залива и Атлантики, легко поддерживали иллюзию пиратской жизни. Смущал лишь запах Мексиканского залива – гнилостный и тяжёлый. Было очевидно, что залив мелкий, что в нём огромное скопление отмершей органики, и что по сути он – часть притопленной морем суши. Со стороны Атлантики, наоборот, дул сильный свежий ветер. Волны выкидывали на берег запрещённые для сбора ракушки и целые валы водорослей. У кромки воды стелился известный на весь мир белый атлантический песок – тот самый, который Билл Гейтс ежегодно вывозит самолётом из Майами к своему пляжу в Сиэтле. Волны озера Вашингтон быстро размывают песок на домашнем мик-рософтовском пляже и потому его раз в год приходится обновлять уже не компьютерными программами.

Фантастическое число аллигаторов встретились нам в северной части парка Эверглейдс. На дороге “I-75”, бегущей вдоль Tamiami Canal,  они были видны из машины почти каждую секунду. Не поленившись остановиться и посчитать, я получил цифру “16 аллигаторов на 100 м берега”! Причём именно в этом скоплении я увидел между аллигаторами белохвостого флоридского оленя – самого маленького среди 30 других географических разновидностей белохвостых оленей Северной Америки. Такие же самые маленькие размеры имеют во Флориде пума, заяц и др. млекопитающие, особенно на Florida Keys. Объясняется это двумя правилами: Бергмана и островной биогеографии. Бергмана – это когда размеры животных закономерно уменьшаются в направлении север-юг в связи со снижением теплопотерь собственным телом; островной биогеографии – ещё и из-за ограничения кормовых ресурсов. По причине лимита пищи, мамонты, например, пережившие у нас на острове Врангеля климатический оптимум голоцена и вымершие лишь 3,8 тыс. лет назад, имели карликовые размеры. Аллигаторы же во Флориде, наоборот, самые крупные. Крупнее даже крокодила. Эта закономерность также подчиняется правилу Бергмана, поскольку аллигатор проникает на север дальше крокодила. А вот правило островной биогеографии для этих видов во Флориде не работает. Как водные животные, они не имеют таких ограничений пищи, какие полуостров Флорида и острова Florida Keys создают для наземных млекопитающих.

Избыток аллигаторов во Флориде поддерживается изобилием рыбы. Это подтверждается большим количеством щуки, которую мы встречали везде, и рыбоядных птиц: скопы, пеликанов, цапель (включая крупнейшую во Флориде цаплю-голиаф), бакланов, анхинги (змеешейки американской). Особенно яркий индикатор обязательного присутствия аллигаторов - анхинга. Как это ни странно, но только во Флориде до меня дошло, что многие встреченные водно-болотные птицы лето проводят, образно говоря,  с белым медведем, а зиму – с аллигаторами и крокодилами. Благодаря им, тундра и мангровые заросли Северной Америки  связаны в единую экологическую цепочку и поддерживают регулярные связи.

За всю поездку мы ни разу не встретили пуму и зайца. Оба вида во Флориде крайне редки. Пум во Флориде меньше сотни, насколько меньше – никто не знает. О численности зайцев информация нулевая, но представлены они здесь совершенно необычной разновидностью Sylvilagus – водным зайцем (см. фото, взятое из интернета). При опасности тропические родственники нашего беляка могут прыгать в воду и затаиваться там от хищников. Я спросил у женщины-гида в парке: какой у нас шанс увидеть такого зайца?

- Я проработала здесь 12 лет, знаю места, где они должны быть, но видела только дважды. Разрушение местообитаний – главная причина быстрого исчезновения зайца.
Не исключено, что смертельный исход зайцев ускоряют африканские питоны и южноамериканские анаконды, которых любители экзотики вначале держали дома, а потом выпустили в природу. В условиях Флориды оба вида быстро размножились и встречаются теперь повсеместно. В парке Everglades насчитывается более 30 тыс. крупных змей. Они начинают расселяться сейчас из Флориды в западном направлении и жители США всерьёз опасаются их появления в Калифорнии. Несколько лет назад репортёры описывали суточной продолжительности схватку питона с аллигатором, которую засняли на видео.

В болотах мангровых зарослей приятно было наблюдать однажды дикого, а не городского, енота-полоскуна. В вечерних сумерках он охотился, по-видимому, на лягушек, которых во Флориде можно заказать в ресторанах. Одомашненный собрат дикого енота стащил у нас в лагере колбасу прямо со стола, несмотря на яркий свет керосиновой лампы. Мы простили наглецу только потому, что он оказался кормящей мамашей. Другой енот приходил к палатке средь бела дня, но уже в другом лагере, и – к соседям.

“I-75”, или как я назвал её “Дорога Аллигаторов”, проходит по территории семинолов – индейцев того племени, которое мы помним из книг Майн Рида. Сейчас семинолы подрабатывают на быстроходных лодках с моторами-водомётами, организуя для бледнолицых экскурсии и охоту на аллигаторов в травяных “джунглях”. Вообще очень мало индейцев Северной Америки при-способлены к выживанию в современном мире. В большинстве случаев вдоль дорог индейских резерваций видишь лишь казино, cкученные нищие дома, горы автомобильного хлама, могильные кресты и предупреждающие надписи: “Don’t drink, please”. Не знаю, процветают ли индейские казино, но мне кажется, если бы процветали, любители игорных домов ехали бы туда, а не в Лас-Вегас, а на месте индейских лачуг стояло бы что-то покрепче.

Поездка по Флориде не подарила ни одной встречи с соплеменниками, если не считать девушку из Эстонии, заговорившей с нами по-русски в сувенирном магазине на одном из пиратских островов. В том же магазине я купил майку с надписью “Conch Republic”. Может быть, на память. А может быть, под давлением тех генов, что заставляют меня симпатизировать хромому Сильверу и его потомкам. Они осели на землях Флориды под вывеской “цветка” и замаскированного на карте кольта и пытались совсем недавно создать собственную республику в 90 милях от Кубы и в 2 шагах от США.

Post Scriptum: уже по возвращении из Флориды мы получили от Maureen и Jonathon редкие кадры. Были засняты две удачные охоты: сначала - аллигатора на оленя (снято с вертолёта), а потом – человека на аллигатора. Всё это - прямо в городе Palm Beach (на озере Worth).

В сопровождении фотографий было письмо из газеты. Привожу его целиком, чтобы не перевирать автора: “This picture was taken by a Trauma Hawk helicopter flying over Lake Worth (For those of you who are not local, Lake Worth is near West Palm Beach, Fl.). That has to be a HUGE gator to have a whole deer in its mouth! Are you ready to go fishing in Lake Okahee-lee?! If you water ski - try not to fall! The alligator was found near Forest Hill Blvd and the Florida Turnpike... near a house. Game Wardens were forced to shoot the alligator- guess he wouldn't cooperate. Jayne and Don Hobkirk could hear the bellowing in the night. Their neighbors had been telling them that they had seen a mammoth alligator in the Lake that runs behind their house, but they dismissed the stories as being exaggerations. "I didn't believe it," Don Hobkirk said. Friday they realized the stories were, if anything, understated. Florida Game and Parks game wardens had to shoot the beast. Joe Goff, 6' 5" tall, a game warden with the Florida Game and Parks Commission, walks past the 23-foot, one inch alligator that he shot and killed in the back yard of Jayne & Don Hobkirk... The moral to the story is swim in the ocean. The sharks are smaller”.

Paul E. Hargreaves (Emeritus Professor of Oceanography, Univ. of Rhode Island)

Переведу лишь две последние фразы письма: “Мораль истории – купайтесь в океане. Акулы размером меньше”.