Про вагон

  Однажды я был вагоном метро. Попробуйте-ка представить себе, каково это. Что, не выходит? Ничего, я сейчас расскажу.

  Я был промежуточным вагоном типа 81-714. Меня собрали на Метровагонмаше в 1996 году. Ох, какой я был свеженький, синенький и новенький! Но тогда я этого ещё не понимал. Вагоны метро - неодушевлённые транспортные средства. У них нет сознания.

  "Бро, ну тогда а как же?" - спросите вы.

  Всё от вас, родные. Ежедневно на протяжении десятков лет во мне ездило порядочное количество людей. Я пробовал сосчитать несколько раз, но всё время отвлекался, и сбивался. Много. И все они, как известно, постоянно что-то думают, испытывают кучу разных эмоций, говорят, поют, плачут, блюют, спят - и всё это во мне. А я - это куча метала, и немного ещё кой-чего. Железяки вообще очень восприимчивы эмоционально. Сколько всяких историй про волшебные мечи, которым дикие колдуны навнушали разного магического колдунства. Вплоть до того, что у оружия появлялась личность, разум, воля, и прочее. Я же куда больше любого меча. Да и колдунов-недоучек перевожу регулярно.

  Короче. Всё это людское эмоционально-ментальное облако постепенно оседало в моей конструкции, пока его не накопилось достаточно на полноценное сознание.

  И что вы думаете, я был хорошим вагоном? Хах! Как бы не так. Тут уж простите, какие колдуны - такое и колдунство. Вагоном я был просто омерзительным. Пакостил, как мог. Мог, хвала богам, не много. Что может вагон? Тудух-тудух он может, да светом моргать. Двери может открывать ме-е-едленно. Думать всякие гадости может - это да. Вот это всё я и делал. С самыми мерзкими намерениями. Заходит в меня человек, а я про него уже начинаю думать всякое - "Чего это он такой гадкий зашёл? На пингвина похож! Зомби без личной жизни и собственного мнения. Готовься, кручёныш, щас я тебе такой тудух выдам! Ах, тебе всё равно? Ах в книгу уткнулся? На тебе светом! На тебе, на! На! И перед дверью на своей станции ты у меня постоишь, мясо мёрзлое! Так тебе и надо, нечего из дома выходить! Пешком ходи, интеллигент хренов!" Ну, и всякое такое.

  Не сказать, чтобы я удовольствие от этого получал. Просто как-то и не знал, как ещё можно. Как научился от вас - так и думал. Были во мне и добрые, позитивные ребята. Но в общей массе они тонули наглухо, и на мой эмоциональную композицию влияния почти не имели.

  Кроме одного. Старик был. Как в книжках - статный, седой. С окладистой бородой, и длинными седыми волосами ниже плеч - такими густыми, что любая девушка позавидует. Зашёл, я уже приготовился гадости думать, а чёт не смог. Ладно я, пассажиры внимание обратили. Тут же парни какие-то с мест повскакивали - ему уступать. А ему не надо. Садитесь, мол. Он, понятное дело, ещё их всех перестоит. И что-то такое от него пёрло, и разливалось по всему вагону. Те, что от него подальше стояли, не заметили, конечно, ничего за своими мыслями, плеерами и Акуниным. А из тех, что поближе - нет-нет, да и глазел на него кое-кто. И я во всю камеру. Я камерой глазею. Других органов восприятия нет у меня. Связью с машинистом слышать могу, но только если кнопочку нажать.

  В общем, что-то от этого старика со мной происходить начало. Такое какое-то благообразие от него происходило. Я же восприимчивый очень. Вся грязища, что с 1996го года во мне накопилась, как будто смылась разом куда-то. Вроде как её и не было вовсе, а только мерещилась. И стал я снова как тогда - чистый простой вагон. Потрёпанный немного, но только физически. И самоосознающий всё-таки. А дед проехал пару станций, и перед выходом мне в камеру подмигнул. Подмигнул, и кнопочку нажал. Тихонько так сказал, чтобы только я слышал, а машинист нет. Говорит - "что внутри, то и снаружи, бро". И вышел.

  Я это очень хорошо понял. И сразу. Снаружи что у меня? Пассажиры. А внутри? О! То-то и оно. Выходит, что пассажиры - и есть я. А после этого ругаться на них как-то глупо.

  Изменило это мою жизнь? Ещё бы! Я теперь стал думать о людях только хорошее, тудух-тудух делать радостно, лампочкой подмигивать только из самых лучших побуждений. И дверь открывать ме-е-едленно только перед самыми чудесными, чтобы они ещё хоть секунду не уходили.

  Видимо, небеса поняли, что я свой урок выучил. Они послали ко мне смертника с зарядом на 3 килограмма. Взрыв был шикарный! Это вы избалованы фейерверками, а я такое видел в первый раз. И в последний.

  В компании сорока одного человека - сам сорок второй, я отправился на следующий круг, чтобы родиться хомяком. Потом были собака, учительница химии средних классов, кактус, опять хомяк, бухгалтер, и, наконец, чувак который всё это пишет.