Дядя

«Давай поиграем» казалось бы, всего два слова, но, сколько они для меня значат. Я никогда не скажу их своему ребенку и наверное растерзаю любого кто скажет это ему за меня.

О, я вижу в твоих глазах немой вопрос. Сейчас все объясню. Ты будешь первым, кто узнает это. Ты готов? Садись поудобней, я, конечно, постараюсь излагать кратко, но что-то мне подсказывает, что под действием воспоминаний могу отвлекаться от темы. Ну что же, вижу ты готов. Только не знаю, зачем тебе это все.

В общем, история корнями уходит в детство и тут  я должна заметить, что психология гласит, что подавляющее большинство психических расстройств родом из детства. Умники тоже мне. И вот знаешь каждая падла смотрит на тебя как на психопата, но только с этой наигранно сладкой миной. Фу. Прости, отвлеклась. Когда я была маленькой, я признаюсь, была очень дружелюбным ребенком, только вот эта дружелюбность нафиг никому нужна не была. Я хотела дружить с детишками, а они бросали в меня песком. Я то дурочка думала это игры такие у них и смеялась только, бегала за ними догнать пыталась. И все понять не могла как так-то, что это за игры такие странные я падаю, а они смеются, дразнят меня. Мне тогда лет пять было, если не меньше и для меня эти «игры» стали привычными такая себе неотъемлемая часть моей жизни. Но мы росли и шалости детишек тоже. Постепенно добавлялись обидные слова в мой адрес, шуточки позже плевки и удары. Теперь эти забавы уже не казались мне веселыми, и я стала избегать «друзей». Так что не удивительно, что к семи годам я получила почетное звание местной дурочки и была благополучно отчислена к касте неприкасаемых. По правде говоря, каста эта состояла только из меня, но я была вполне довольна своим нынешним положением, ведь теперь я могла спокойно сидеть где-нибудь в углу детской площадки и наслаждаться спокойствием, только изредка нарушаемым пущенной в мой адрес колкой шуточкой. Но это все же было лучше побоев. Одиночество стало моим раем. Извини, я опять отвлеклась,  ведь суть совсем не в том. В общем, зная общую картину, ты можешь представить себе, каково было мое удивление, когда я услышала дружелюбное «привет». Сначала я подумала что показалось, потом - что не ко мне говорят, но, посмотрев по сторонам, я поняла что «привет» мог быть адресован только мне. Я видела перед собой дядю с таким добрым-добрым лицом, он присел передо мной на корточки. Я лишь непонимающе смотрела на него, ну знаешь, ждала подвоха. Но его не было. Дядя протянул мне шоколадную конфету, я не хотела брать, ведь мама говорила от не знакомых людей ничего не принимать. Но он видимо заметил, как загорелись мои глаза, и пообещал, что это будет нашей маленькой тайной. Я нехотя, но все же взяла конфету еще бы моя любимая, и когда фантик уже одиноко валялся у моих ног, а конфета была в безопасности за моими щеками, дядя заговорил со мной. Я до сих пор помню этот спокойный ласковый голос.

В ходе нашей беседы выяснилось, что он знает, как меня зовут, и что уже не раз замечал, как я играю одна. Он сказал, что хочет быть моим другом. Я была в принципе и не против, тем более хорошо, когда есть друг с такими замечательными конфетами. Мы поболтали еще немного, ровно столько, насколько у него хватило шоколадных конфет, леденцы я упрямо не брала. Этих радостей в цветастых фантиках было еще три штуки, и то последняя мне не больно то и нравилась, но я взяла, чтобы не обижать нового друга. Он все спрашивал обо мне, а вот имени своего не сказал, поэтому в дальнейшем я его называла просто другом, и за время пока я уминала сладости, он несколько раз повторил, что если я хочу с ним дружить, то никому о нем говорить не должна. Я не понимала к чему эта тайна, но согласилась хранить молчание.

Подожди минуточку, дай успокоюсь. Нет, нет, все хорошо. Просто накатило. Ну что же, продолжим? Тебе не скучно?

На следующий день он опять пришел. Дал мне все тех же вкусных конфет. Поговорил со мной и ушел. Так было каждый день. Я уже привыкла к нему и даже знала, во сколько примерно его ждать, знала с какой стороны он будет подходить. Он смешил меня и рассказывал много интересного. Мне нравилось слушать, как он повествовал о разных странах. Для меня он был очень умным человеком, иногда он приносил книги и читал их мне. Однажды когда он вновь пришел с книгой в руках, я попросила почитать ее мне, но он отказал. Это был первый раз, когда друг мне в чем-то отказал. Подталкиваемая любопытством я осмотрела обложку и по слогам прочитала название «Ло-ли-та». На этом моя детская любознательность закончилась и через мгновение я уже забавлялась каким-то червяком, которого отрыла в земле. Так проходили мои веселые деньки.

Дядя часто звал меня к себе в гости. Рассказывал как у него много игрушек и книжек. Но я не соглашалась, потому что мама не разрешала мне далеко уходить со двора. Друг постоянно смотрел на меня и улыбался, а я просто радовалась, что он не забывает приносить лакомства.

Я помню, как меня отругали дома и даже впервые ударили. Я тогда случайно опрокинула какую-то мамину бутылку и та разбилась. Я была настолько зла на мать, что единственным верным решением для меня было все-таки пойти к другу. Я не хотела возвращаться домой.

Я села во дворе и стала ждать его. И он пришел. Я сразу выпалила, что хочу поиграть у него дома, и он повел меня. Друг не соврал, у него действительно были дома игрушки, книги, и разные странные вещицы как он объяснил сувениры с дальних стран. Мне понравилось у него дома. Я стала часто ходить к нему. У него всегда были сладости. Я очень привязалась к дяде и доверяла ему.

Прости, я добавляю много подробностей. Но мне сложно собраться, сказать это. Подожди, сейчас уже самое главное.

Я дружила с ним около года к тому моменту как он позвал меня к себе на праздник. Я очень хотела порадовать его, поэтому пришла без опозданий. За этот год много чего изменилось. Мать запила, и дядя стал для меня единственным близким человеком. Ты наверное удивишься, но я действительно не знала его имени, да и не важно это было для меня тогда. Вернемся к празднику. Из гостей была только я, быть может, он так же одинок в этом мире.

«Давай поиграем,- сказал он мне - Я давно хотел показать тебе одну игру». Я не хотела огорчать его в этот день и согласилась.

То, что было дальше, изменило меня. Я не хочу вдаваться в подробности, но если вкратце, то он привязал меня к кровати и надругался. Мне еще никогда не было так больно. Не столько физически сколько морально. Я ненавидела себя, его, свою мать, весь этот гребаный мир. Я лежала в луже своей крови и рыдала. Кричала не своим голосом, просила о помощи. Но никто, никто мне не помог. Я была грязной. И это ощущение не прошло даже после того, как он по завершению нескольких часов мучений помыл меня в ванной.

Ну что же. Теперь ты понимаешь?

«Давай поиграем» казалось бы, всего два слова, но, сколько они для меня значат. Я никогда не скажу их своему ребенку и наверное растерзаю любого кто скажет это ему за меня.