Игра света

                Игра света


   Утро встретило серыми тучами, хмурым  небом, влажностью и теплом. Южный ветерок, одолев холодный северный, принес с собой хмурые дождевые облака и влагу. В воздухе висела мельчайшая водяная пыль , роса. По сравнению с предыдущим днем, ветреным и холодным , даже эта серость и пасмурность отступала на второй план. Было тихо и тепло, что ещё нужно? Провожаемый  завистливым и чуть обиженным взглядом «немца» Цезаря, я уходил в лес. Он просился, но я не взял его с собой, коротко бросив ему напоследок: «Охраняй». Сегодня я не спешил, и потихоньку выбравшись из своей «ямы» на бугор, обернулся назад. Дом и двор были , как на ладони. Цезарь сидел на крыльце и взглядом следил за мной, как я ухожу. Я помахал ему рукой, заметив это, он несколько раз выразительно гавкнул, что наверно по- собачьему значило : «зря ты так , хозяин». Шагаю вперёд- передо мной мои любимые горы. Сегодня, как только пересёк первое ущелье -начинаю «усложнять» себе программу. Уже не иду по тропинкам, а подойдя к круглой горе, беру её в «лоб», то есть поднимаюсь сходу , почти  вертикально вверх. Гора «лысая», кое-где торчат кустики и кривые деревца с шипами . Это облегчает подъем , можно хоть за что-то зацепиться. Но всё же подъём крут , и выбравшись на вершину, я почувствовал результат – вспотел.        Немножко постоял, отдышался и осмотрелся. Сегодня город утопал в тёмно- серых тонах. Небо серое , с медленно плывущими тучами. Бухта и городские кварталы тонули в туманной дымке и полностью не просматривались, создавая только очертания сооружений. Все приобрело цвет расползающейся и оседающей на город седой дымки. Продолжая путь, обращаю внимание на расположенные справа, на другой горке, хуторские дома, из труб которых валит густой дым. «Затопили», думаю про себя. И от этого дыма, мирно вьющегося над домишками в лесу, как-то самому стало теплее. Я шёл к саманной балке. Что бы попасть туда , мне нужно пройти ещё две впереди лежащие горы. Тропинки и дорожки, протоптанные по склонам гор, уводили меня всё дальше от города, с его шумами и звуками. Вот раздаётся, тонкий заунывно – противный свист . Это вагоны распускаются в парке сортировки с механических горок, и так плаксиво визжат колёса вагонов, зажатые в тормозах.        «Ууууу «- раздаётся на всю округу долгий басистый гудок - это вагоноремонтный завод   говорит, что начался новый рабочий день.
    По краю балки, которая извивается и делает зигзаги, добираюсь до высоковольтной линии. Городские шумы отступают и только собачий лай доносится со стороны хуторка. Стояла поздняя осень, вторая половина ноября. Склоны гор неузнаваемо преобразились, поменяв свои цвета. Деревья и кусты, сбросив листву, уже стояли «голые», и только молодые дубки выделялись своими золотисто-багряными кронами, в царстве тёмных оттенков и цветов. Только вечнозелёные сосны не изменились и оживляли осенний ландшафт. Через очередную гору меня вела довольно широкая каменистая дорога, все время поднимающаяся вверх. Чем выше я поднимался, тем чаще я оглядывался назад, на остающийся вдалеке город. Что-то есть притягивающее в этом, смотреть на город с высоты, не смотря ни на какую погоду, хороша она или плоха. И я убеждался в этом много-много раз, наблюдая город и в солнечную и в туманную и в пасмурно – дождливую погоду. Каждый раз он по-своему красив, какою-то особенной, удивительно волнующей красотой, которая не портится от той или другой погоды, а наоборот ,только подчёркивает разные грани этой красоты, её большое разнообразие оттенков и цветов. То, что можно увидеть в яркий солнечный день, вы никогда не увидите в пасмурный и туманный. Тёмные тона надвигающейся бури тоже по своему величественно красивы. А как красивы туманы с утра :    они обнимают горы, струятся по балкам и низинам или тихо «спят» в горных распадках, придавая  местности таинственность и загадочность.
    Шёл по камням и глине, всё дальше и выше забираясь в лес. Справа от меня был склон, сплошь заросший зелёными соснами, он уходил вниз в глубокое ущелье, противоположная сторона которого резко отличалась коричневым цветом голых веток деревьев и кустов. На той стороне этой глубокой балки по склону «Лысой» горы вилась серая лента шоссе , ведущего на карьер. С той высоты, где я находился, дорога представляла собой ленточку, а машины появляющиеся на ней , выглядели как небольшие пятна. Зато звук здесь благодаря тишине и горной акустике , разносился далеко – далеко. Как только на шоссе появлялась очередная грузовая машина, едущая на карьер за щебёнкой, вой её мотора разносился по всей округе , как будто от взлетающего самолёта. Затем всё смолкало, и восстанавливалась тишина. В соснах «дзинькали» синички радуясь тёплой погоде. Продолжая путь, я встретил старую знакомую - яблоневое деревце, остановился и сказал: «Здравствуй , яблонька, здравствуй,  моя хорошая. Как ты тут стоишь, о чём думаешь?» . Летом она вся была усыпана маленькими жёлтенькими яблочками , и не раз «угощала» меня своими горько-кислыми плодами. Прошёл я и эту гору, дорога вывела меня на «макушку». Передо мной последняя гора , и если подняться на нее, то попадаешь за перевал. Подниматься на неё я не стал, так как шёл не за перевал ,а в саманную балку , и мне нужно было обойти эту гору с левой стороны и спускаться вниз. С этого места хорошо был виден горный карьер. Нагромождение бетонных построек, производственных зданий и косые полосы транспортёрных лент , идущих в разных направлениях, бункера , под которыми ждали забравшиеся сюда самосвалы. Всё это хозяйство, прилепившееся к горе на довольно большой высоте, громыхало и трещало, постоянно размалывая камень. От этого над карьером поднималась серая пыль. Тут же было и другое «чудо света» - новая объездная дорога, так и не построенная.
    Год назад или два, город столкнулся с транспортной проблемой. Стеснённость Новороссийска меж гор очевидна, а расширяться некуда, горы кругом. Перегруженность улиц транзитным грузовым транспортом вызвала у «отцов» города ответную реакцию - решили строить объездную дорогу по северному горному хребту. Начинается она от перевала «волчьи ворота» и должна, пройдя по слонам Маркотхского хребта выше города Новороссийска выйти за городом на геленджикскую трассу. Целый год огромные бульдозеры грызли горы, продалбливая извилистый карниз по высоким склонам. И работу они свою выполнили, пробили в горном грунте полосу, но только по склонам гор, а перед глубочайшими балками были бессильны. И там , где я стоял, в районе каменоломни , она заканчивается. На этом строительство объездной дороги прекратилось. Ушли рабочие и техника. Теперь эта выгрызенная полоса как огромный шрам лежит на теле гор , и её видно издалека , за много километров. Выровненные площадки и полоски этой несостоявшейся дороги быстро заросли травами в основном мать и мачехой. Природа принялась залечивать  свои раны, исправлять ошибки людей. Иду  по этой дороге, она своим краем уже выходит на склоны саманной балки. Балка эта такая же обширная и раскидистая, только в отличие от предыдущей, здесь нет ни одной сосны , и она вся  тёмная от стволов густо растущих деревьев. Всё здесь в коричневых тонах. Я спускаюсь с дороги на тропинку, и город  исчезает за моей спиной вместе с последними шумами каменоломни.
    Здесь тихо, только лес, ты и птицы. Иду по краю, всматриваясь вниз, в дно балки, густо заросшей большим лесом. Деревья, сбросившие листву, теперь «похудели» , и с большой высоты кажутся тростинками. Вот подаёт голос какая- то пичуга, и вновь тишина. Лес густой и множество стволов и веток сливаются в один тёмный цвет, лишь земля под этими деревьями горит  багрянцем, обильно  усыпанная бурой и золотой  опавшей листвой. Так я шёл, пока не упёрся в конец щели , и надо мной нависла очередная гора. Нужно было опять «брать» перевал или возвращаться назад. «На сегодня хватит», подумал я. Некоторое время я ещё стоял и любовался вершинами и низинами.  Вот где-то выше меня лес «треснул» шумом задравшихся соек, и их крикливые скрипучие голоса разорвали лесную тишь. Обратной дорогой я уже ничего себе не усложнял , и , выбравшись на брошенную «объездную», зашагал по ней. В одном месте над выработкой , разрезанной бульдозерами и возвышавшейся над моей головой на метров двадцать, гора поневоле обнажила свою «душу». Пласт за пластом, сверху донизу, было видно её строение, но почему-то это «варварство» человека мне понравилось. Было красиво. Тут же стояли два огромных куска породы, по метров восемь высотой, как-то вывороченные из горы. Так они и стояли, друг против друга, как два столпа, как два брата. Видно было, что даже огромные бульдозеры ничего не смогли с ними сделать. С каждым шагом я приближался к городу, но до него ещё было далеко- километров шесть , не меньше.
Погода не «расходилась», было так же пасмурно, туманно. Миновав небольшой подъём, в конце, которого, меж гор светилось пятно серого неба, я выходил в ту точку, с которой открывался вид на город, отсюда  дорога всё время спускается вниз, до самого дома. Чем ближе я подходил к этому пятну, тем ярче оно светилось, и когда, выйдя из-за горы, я поднялся в высшую точку, взору вновь предстал  город, окутанный дымкой и туманом . Белая пелена как бы разошлась, еще чуть–чуть , и  все окрестности осветил солнечный свет, прорвавшегося из за туч солнечного луча. Это было великолепно. Бухта,одетая слабым туманом, из-за которого виднелись мол, северный и южный, портовые краны с замершими стрелами, тысячи домов, зданий и сооружений, корабли, стоявшие у причалов - всё озарилось искорками света. Засияло, словно тысячи солнечных зайчиков запрыгали по земле, словно всё это было хрустальное , и , преломляя свет, играло солнечными лучами. Мокрая асфальтовая дорога теперь казалась не темной, а нестерпимо блистающей нитью, ведущей в город. Вода в бухте с северной стороны, над которой висело солнце, ожила и заиграла, загорелась дрожащими, переливающимися и искрящимися пятнами. Южная сторона бухты  оставалась в посветлевшем, но не рассевшемся загадочном тумане. Четыре трубы цементного завода, выросли до небес, выдавая вертикальные столбы горячего пара причудливой формы. Они как четыре великана, атланта, подпирали небеса. Я остановился , околдованный этим зрелищем. В груди был восторг. Первое , что пришло в голову, тут же высказал вслух. «Здравствуй солнце, здравствуй город мой родной.»- сказал я. Что бы понаблюдать эту красоту подольше,  не стал спускаться прямо вниз по ближайшей дороге, а пошёл по гребню горы с которого всё было видно далеко-далеко. Конечно же, это была роса, покрывавшая всё кругом, это она бриллиантами заиграла, освещённая солнечными лучами. Зрелище настолько захватывало, что невозможно было оторвать взгляд. Я шёл по горе и смотрел. Игра света и воды продолжалась недолго, набежавшие тучи  закрыли солнце и город «потух», вернувшись к своему утреннему серому состоянию. Спустившись с горы, я шёл домой, в душе благодаря природу за великолепное зрелище.