Крылья Реквием по мечте

I had a dream — of the wide open prairie
I had a dream — of the pale morning sky
I had a dream — that we flew on golden wings
And we were the same -just the same — you and I
Follow your heart — little child of the west wind
Follow the voice — that 's calling you home
Follow your dreams — but always, remember me
I am your brother — under the sun

Brayan Adams — My brother under the Sun

***

— Стой! Не ухо­ди!!! — умо­ля­ющий крик ра­зор­вал мёр­твую ти­шину соз­на­ния, слё­зы ярос­ти и от­ча­яния тек­ли по ще­кам, ког­да вы­сокая тём­ная фи­гура с ог­ромны­ми крыль­ями за спи­ной ис­чезла в ос­ле­питель­ной вспыш­ке бе­лого све­та.

Лур рас­пахнул мок­рые от слёз алые гла­за и по­чувс­тво­вал, как чу­жие ру­ки об­ни­ма­ют его, пы­та­ясь уло­жить на мес­то вздыб­ленное кры­ло и удер­жать его са­мого. Па­рень по­вер­нул го­лову и уви­дел встре­вожен­ные ли­ца скло­нив­шихся над ним де­вуш­ки и двух взрос­лых ка­ма­элей.

— Оч­нулся, — улыб­нулся Ин­фе­ри­ум, пот­ре­пав твёр­дой мо­золис­той ла­донью по мок­рой го­лове юно­ши. — Всё хо­рошо, Лур. Это был толь­ко сон.

— Да, сон, — ед­ва слыш­но про­шеп­тал маль­чик, об­лизнув пе­ресох­шие гу­бы, и зак­рыл гла­за; в те­ле чувс­тво­валась страш­ная ус­та­лость, и Ро­ме­ус с Ин­фе­ри­умом по­мог­ли дой­ти ему до ле­жака.

Сно­ва при­падок. Уже тре­тий раз за ме­сяц. Ес­ли так пой­дёт и даль­ше, то ско­ро его при­дёт­ся изо­лиро­вать.
Лур пе­чаль­ным взгля­дом оки­нул не­боль­шую ком­натку, от­ме­тив, что там, где он оч­нулся, весь пол был усы­пан бе­лыми перь­ями. По­хоже, из его мно­гос­тра­даль­но­го кры­ла. В прош­лый раз он ед­ва его не выр­вал. Ро­ме­ус вов­ре­мя ус­пел ос­та­новить, а в са­мого Лу­ра тог­да буд­то де­мон все­лил­ся: он драл­ся с дву­мя во­ина­ми, слов­но ди­кий зверь, умо­ляя от­ре­зать этот нес­час­тный от­росток — прок­ля­тие их на­рода.

Ли­ра — юная ка­ма­эль­ка и под­ру­га Лу­ра, — при­села ря­дом, пог­ла­див его по бе­лос­нежно­му кры­лу, ко­торое опять на­чало зу­деть у ос­но­вания, и про­тяну­ла юно­ше ча­шу с во­дой. Лур сра­зу же при­пал пе­ресох­ши­ми гу­бами к жи­витель­ной вла­ге.

Убе­див­шись, что маль­чиш­ка впол­не вла­де­ет со­бой и не при­чинит се­бе уве­чий, Ро­ме­ус вы­шел на крыль­цо до­ма, где его ждал Ин­фе­ри­ум.

Они бы­ли опыт­ны­ми бой­ца­ми, прош­ли вмес­те не од­ну вой­ну и из мно­гих пе­ред­ряг вы­бира­лись жи­выми, по­могая друг дру­гу. Вмес­те с ни­ми в бес­ко­неч­ных бо­ях за­кали­лась и их друж­ба. Ког­да брат Ин­фе­ри­ума с же­ной по­гиб­ли на Ос­тро­ве Душ, Ро­ме­ус и в ми­ре не ос­та­вил ста­рого дру­га од­но­го, по­могая ему прис­матри­вать за оси­ротев­шим пле­мян­ни­ком.

— Что ду­ма­ешь? — ти­хо спро­сил Ро­ме­ус дру­га.

— Это не мо­жет про­дол­жать­ся дол­го, — кач­нул го­ловой Ин­фе­ри­ум.

Длин­ные до плеч бе­лые во­лосы кач­ну­лись в такт дви­жению. Ли­ловые гла­за по­тем­не­ли.

— Он или пе­ребо­рет это или сдас­тся, — ка­ма­эль по­мол­чал, а за­тем уже сов­сем ти­хо до­бавил, — Как бы ни из­вёл се­бя окон­ча­тель­но…

— Но что с ним про­ис­хо­дит?! — шё­потом вос­клик­нул Ро­ме­ус, — Мы все про­ходи­ли че­рез это, но что­бы рвать се­бе крылья! ..

— Лур слиш­ком ос­тро ощу­ща­ет по­терю. И на­чал он так пе­режи­вать пос­ле смер­ти ро­дите­лей. Ра­жису не сто­ило бро­сать его и ки­дать­ся в ту аван­тю­ру на Ос­тро­ве Душ.

С мо­мен­та ухо­да ка­ма­элей с Ос­тро­ва Душ про­шёл не один год. За это вре­мя мно­гие из них прош­ли сквозь че­реду страш­ных ис­пы­таний: по­теря до­ма, вой­на с де­мона­ми и прис­пешни­ками Ши­лен, не­дове­рие к ним дру­гих на­родов…

Мир с не­дове­ри­ем от­нёсся к вне­зап­но­му по­яв­ле­нию но­вой, чу­жой для не­го ра­сы. Кто-то счи­тал ка­ма­элей нуж­ны­ми и по­лез­ны­ми со­юз­ни­ками, кто-то вра­гами и воз­можны­ми пре­дате­лями, хо­тя Ин­фе­ри­ум ещё ни ра­зу не ви­дел сре­ди пой­ман­ных адеп­тов Ши­лен од­нокры­лых во­инов.

Нес­мотря на то, что со вре­мён Ги­ган­тов ка­ма­эли ста­ли бо­лее не­зави­симы­ми, мно­гие про­дол­жа­ли от­но­сить­ся к ним, как к под­не­воль­ным без­душным кук­лам, ко­торы­ми мож­но ма­нипу­лиро­вать, но оба на­рода, про­шед­шие рабс­тво, при­дер­жи­вались ино­го мне­ния. Да, они ис­кусс­твен­ные соз­да­ния. Да, у них нет сво­его бо­га, но при этом нет и хо­зя­ина; а это зна­чит, что ка­ма­эли сво­бод­ны в сво­ём вы­боре, сво­бод­ны по жиз­ни и в смер­ти. Они уже не хо­тели те­рять эту сво­боду или от­да­вать её на от­куп Ги­ган­там, бо­гам, или де­монам.

Имен­но по­это­му в та­кое нес­по­кой­ное вре­мя они де­лали единс­твен­ное, что у них по­луча­лось хо­рошо, и для че­го бы­ли соз­да­ны. Они во­ева­ли. Во­ева­ли с Ши­лен и де­мона­ми. С лю­бым вра­гом, кто бро­сал им вы­зов. Во­ева­ли ра­ди той сво­боды, ко­торую об­ре­ли. Вой­на бы­ла их жизнью, сво­бода — их бо­гом.

Веч­ная вой­на. Пос­то­ян­ный вы­зов и один итог — смерть. Не­важ­но чья: твоя, или про­тив­ни­ка. И так по кру­гу, всё вре­мя, по­ка не ос­та­нет­ся кто-то один. Вот че­го-че­го, а вра­гов у ка­ма­элей в Эл­мо­реде­не хва­тало.

Мож­но ли бы­ло пос­тро­ить мир­ную жизнь в та­ком аду? Кто-то умуд­рялся…
Та­кими ока­зались и Ра­жис с ми­лой ве­сёлой Ла­ни, ре­шив­шие отой­ти от рат­ных дел. Они по­сели­лись вбли­зи от Глу­дио, и на­чали стро­ить свою мир­ную жизнь, вда­ли от собс­твен­но­го пле­мени, войн и по­лити­ки ко­ролевств.

Де­сять лет счастья про­лете­ли, как один день, и так­же быс­тро эта счас­тли­вая жизнь бы­ла окон­че­на. Ког­да про­буди­лась бо­гиня смер­ти, ког­да Глу­дио и их дом, ко­торый выс­тра­ива­ли так тща­тель­но, с лю­бовью и за­ботой, бы­ли прак­ти­чес­ки стёр­ты с ли­ца зем­ли. Они ед­ва выс­ко­чили из раз­ру­шав­ше­гося до­ма, ус­пев вы­нес­ти толь­ко сы­на.

Ког­да к Ра­жису и Ла­ни при­был го­нец и со­об­щил об об­щей мо­били­зации, ка­ма­эли не ста­ли от­ка­зывать­ся. Их дом был по­терян без­воз­врат­но. Ос­тро­ву Душ — ис­конной оби­тели пле­мени, ког­да-то дав­шей им жизнь, — гро­зила не­шуточ­ная опас­ность. Им ос­та­лось толь­ко при­нять этот вы­зов и ид­ти до кон­ца.

Был ли у них вы­бор? Ин­фе­ри­ум так и не смог от­ве­тить на этот воп­рос, так как прек­расно по­нимал, по­чему Ра­жис ре­шил­ся ос­та­вить всё и ид­ти во­евать. Так пос­ту­пил бы лю­бой ка­ма­эль на его мес­те.

Бе­да гро­зила и гро­зит не толь­ко их до­му, или пле­мени. Всё жи­вое на­ходит­ся под уг­ро­зой унич­то­жения. Уже не по­лучит­ся от­си­деть­ся в бе­зопас­ности за креп­ки­ми сте­нами зам­ков и копь­ями ох­ра­ны. Ка­ма­эли по­нима­ли это, как ник­то дру­гой.

Ин­фе­ри­ум то­же учас­тво­вал в том па­мят­ном бою со спи­кула­ми, зах­ва­тив­ши­ми Ос­тров, но не ус­пел спас­ти близ­ких. Вер­нувшись в Глу­дио, он сра­зу же нап­ра­вил­ся в гиль­дию, где до­жидал­ся сво­их ро­дите­лей оси­ротев­ший Лур.

С тех пор маль­чик зам­кнул­ся, стал от­чуждён­ным, слов­но уже не при­над­ле­жал это­му ми­ру, буд­то часть его са­мого уш­ла вслед за ро­дите­лями. Ин­фе­ри­ум сам взял­ся обу­чать его во­ин­ской на­уке, но и тут Лур был, слов­но ку­сочек ль­да — хо­лод­но-рав­но­душен.

Про­буж­де­ние Ши­лен ос­та­вило свои сле­ды прак­ти­чес­ки пов­сю­ду.Раз­ру­шение, смерть, кро­вавые ал­та­ри и жер­твы. Ты­сячи жертв лишь для то­го, что­бы снять од­ну — пос­леднюю, — пе­чать, ско­выва­ющую тём­ную бо­гиню.

Сколь­ко ещё про­дер­жится эта пе­чать? Уви­дит ли Ин­фе­ри­ум, как вы­рас­тет его пле­мян­ник? Ведь каж­дый про­житый день сей­час мо­жет стать пос­ледним.

Бо­ги за­были об этом ми­ре, от­верну­лись от не­го. Не для это­го ли они вер­ну­ли Ос­тров Душ сю­да, что­бы окон­ча­тель­но унич­то­жить «гни­лой» мир, ра­зоча­ровав­ший сво­их соз­да­телей?

Ду­мать об этом не хо­телось. Для во­ина, при­вык­ше­го жить се­год­няшним днём и рас­счи­тыва­юще­го всег­да лишь на се­бя и свой меч, это бы­ло не­важ­но.

— Ка­кой смысл об этом сей­час го­ворить, — Ро­ме­ус ус­та­ло по­тёр гла­за, — это не вер­нёт ни Ра­жиса, ни Ла­ни.

— Ты прав, мой друг, — грус­тно улыб­нулся Ин­фе­ри­ум. — У ме­ня есть к те­бе не­боль­шая прось­ба…

— Ка­кая?

— Я хо­чу на­вес­тить од­но­го сво­его ста­рого зна­комо­го. Он мо­жет знать средс­тво, ко­торое по­может Лу­ру, а те­бя поп­ро­шу на вре­мя мо­ей от­лучки прис­мотреть за деть­ми.

Ро­ме­ус сог­ласно кив­нул, и Ин­фе­ри­ум, поп­ро­щав­шись с ним и ре­бята­ми, соб­рался в до­рогу, по­обе­щав, что вер­нётся со дня на день. Ему пред­сто­ял неб­лизкий путь в зас­не­жен­ные зем­ли Штут­гарта — край веч­ных ль­дов, су­ровых во­инс­твен­ных ор­ков и гно­мов и са­мого луч­ше­го пи­ва во всех ко­ролевс­твах.

***

Ве­тер при­нёс ти­хий уба­юки­ва­ющий шё­пот мо­ря. Лур от­крыл гла­за и пос­мотрел на тя­жёлые тём­ные об­ла­ка, проп­лы­ва­ющие над ним.

Юно­му ка­ма­элю шла сем­надца­тая вес­на, и на­чина­лась са­мая тя­жёлая и ин­те­рес­ная по­ра его жиз­ни. Взрос­ле­ние. Прев­ра­щение из маль­чи­ка в муж­чи­ну и во­ина. С нас­тавни­ками ему так­же по­вез­ло: и Ро­ме­ус, и Ин­фе­ри­ум бы­ли од­ни­ми из силь­ней­ших во­инов в гиль­дии. Лур мог мно­гое у них пе­ренять. О том, че­му он смог бы на­учить­ся у от­ца с ма­терью, Лур ста­рал­ся лиш­ний раз не ду­мать.

Что-то из­ме­нилось в нём с ухо­дом ро­дите­лей. Он и сам не мог ска­зать, что имен­но: прос­то чувс­тво­вал это всем сво­им ес­тес­твом. Для лю­бого ка­ма­эля вой­на бы­ла смыс­лом су­щес­тво­вания, а Ин­фе­ри­уму при­ходи­лось иной раз и зас­тавлять пле­мян­ни­ка ос­ва­ивать но­вые уме­ния, так как ни­како­го стрем­ле­ния к пос­ти­жению во­ин­ских на­ук Лур уже дав­но не ис­пы­тывал.

Ка­кой смысл в вой­не, ес­ли она за­бира­ет близ­ких?

Не раз он за­давал этот воп­рос Ин­фе­ри­уму, на что дя­дя тер­пе­ливо объ­яс­нял: это их ис­то­рия, та­кими они соз­да­ны и с этим при­ходит­ся ми­рить­ся. Ка­ма­эли — во­ины. Здесь уже ни­чего не из­ме­нишь, а быть во­ином это не са­мая пло­хая до­ля.

Лур сог­ла­шал­ся, ки­вал, но при­нять это всё рав­но не мог. Ни­какие сло­ва и уве­щева­ния не вер­нут ему ро­дите­лей. Ни­какие оп­равда­ния не смо­гут из­ме­нить то, что уме­рев, ка­ма­эли ухо­дят в пус­то­ту. Ведь они ис­кусс­твен­ная ра­са, у ко­торой нет бо­га. От осоз­на­ния это­го внут­ри что-то неп­ри­ят­но тя­нуло и воз­ни­кало ощу­щение, что он па­да­ет в чёр­ную без­донную про­пасть.

Да­же ес­ли он по­доб­но дя­де ста­нет во­ином, ка­ким-то внут­ренним зна­ни­ем Лур по­нимал, что это не при­несёт ему ни спо­кой­ствия, ни счастья. Как не ста­нет ис­тинным по­лётом тот ми­нут­ный об­ман, ко­торый ка­ма­эли при­нима­ют за по­лёт. На­учить­ся ко­неч­ной тран­сфор­ма­ции — меч­та мно­гих юных во­инов. Хоть на нес­коль­ко ми­нут ис­пы­тать это чувс­тво бес­ко­неч­ной сво­боды, ощу­тить ве­тер в крыль­ях и стать ему рав­ным. Мо­жет, это и есть ис­тинная меч­та и цель каж­до­го из них?

Ро­ме­ус рас­ска­зывал, что по­терю вто­рого кры­ла пе­режи­ва­ет каж­дый ка­ма­эль, и всег­да - по-сво­ему. У жен­щин это ча­ще бы­вали слё­зы в по­душ­ку или ис­те­рики, муж­чи­ны же вып­лёски­вали это в тре­ниро­воч­ных за­лах или в прос­тых дра­ках.

Ре­веть Лу­ру не хо­телось, да и драть­ся то­же. С две­над­ца­ти лет он пе­режи­вал это мол­ча, на­де­ясь, что его сос­то­яние ник­то не за­метит. И всё бы ни­чего, но год спус­тя на­чались сны, в ко­торых он ви­дел кры­латых соз­да­ний, па­рящих над очень зна­комым утё­сом. Оза­дачен­ный Лур рас­ска­зал об этих снах Ин­фе­ри­уму, и дя­дя с пе­чаль­ной улыб­кой рас­ска­зал ему об этих су­щес­твах.

— Это ар­те­ас — ис­тинные де­ти вет­ра, — ска­зал Ин­фе­ри­ум ему то, о чём уже дав­но не рас­ска­зыва­ли сво­им уче­никам стар­шие пат­ри­ар­хи пле­мени, что­бы не сму­щать мо­лодёжь. — Кры­латая ра­са, по чь­ему об­ра­зу бы­ли соз­да­ны ка­ма­эли и спи­кулы. Они дру­жили с Ги­ган­та­ми, хоть и бы­ли соз­да­ны бо­гом Сэйя — сы­ном Эй­нха­сад и Грэ­на Ка­ина. Мож­но ска­зать, что от­части мы их даль­ние ро­дичи. Иног­да мы мо­жем ви­деть их во снах или ви­дени­ях. Это на­ша кров­ная па­мять рас­ска­зыва­ет о них. Со вре­менем эти сны прой­дут, не пе­режи­вай.

Пос­ле это­го раз­го­вора Лур по­терял по­кой. Он не рис­кнул рас­ска­зывать о сво­их стра­хах Ин­фе­ри­уму и да­же Ли­ре, но с не­кото­рого вре­мени стал очень бо­ять­ся то­го, что сны об ар­те­ас мо­гут ког­да-ни­будь прек­ра­тить­ся, и он окон­ча­тель­но по­теря­ет эту связь, буд­то в ней бы­ло что-то важ­ное и цен­ное для не­го.

Осоз­на­ние ещё од­ной пред­сто­ящей по­тери бы­ло не­выно­симо и при­чиня­ло поч­ти фи­зичес­кую боль. По­это­му каж­дую ночь он уси­ли­ем во­ли ста­рал­ся выз­вать эти сны о древ­ней ра­се, уже дав­но по­кинув­шей ма­терик, но ос­тавшей­ся кро­хот­ной час­тичкой вос­по­мина­ний в па­мяти чуж­до­го для неё на­рода; и да­ром та­кая прак­ти­ка не прош­ла.

Ар­те­ас яв­ля­лись ему, слов­но приз­ра­ки дав­но за­быто­го прош­ло­го, о чём-то рас­ска­зыва­ли. Во сне он всё прек­расно по­нимал, но, прос­нувшись, не мог вспом­нить ни сло­ва из чу­жого язы­ка, лишь об­ра­зы этих соз­да­ний, став­ших ему по­чему-то род­ны­ми. Но кое-что о них Лур по­нял. Ар­те­ас не лю­били во­евать и боль­ше все­го про­чего це­нили свою сво­боду, чем, по­хоже, за­рази­ли и его.

Лур не мог слу­шать рас­ска­зы о вой­нах или оче­ред­ных ге­ро­ичес­ких по­бедах ко­го-то над кем-то. Его раз­дра­жало бах­валь­ство сверс­тни­ков, за­нима­ющих­ся са­молю­бова­ни­ем и упо­ени­ем собс­твен­ной си­лой. Он не хо­тел быть та­ким же. По­это­му се­год­ня Лур пред­по­чёл сбе­жать от Ро­ме­уса ре­шив­ше­го наг­ру­зить маль­чиш­ку тя­жёлой фи­зичес­кой под­го­тов­кой, что­бы вся­кая че­пуха не лез­ла в го­лову, и те­перь от­ды­хал на вер­ши­не по­лого­го утё­са, за­рос­ше­го ред­кой ко­лючей трав­кой и мхом.

Дом Ин­фе­ри­ума на­ходил­ся не­дале­ко от Хол­ма Вет­ров. Ка­ма­эль не прос­то так выб­рал для жилья это у­еди­нён­ное мес­то. Ведь сов­сем ря­дом бук­валь­но в ка­ких-то де­сят­ках мет­ров от их зе­лёно­го бе­рега воз­вы­шал­ся над во­дой, ухо­дя ввысь неп­риступ­ны­ми скло­нами, Ос­тров Душ — ста­рый дом ка­ма­элей по­кину­тый их пле­менем.

Лур при­бегал на утёс поч­ти каж­дый день, что­бы пос­лу­шать раз­го­воры вет­ра и по­наб­лю­дать за жизнью на Ос­тро­ве хо­тя бы со сто­роны. Иног­да, осо­бен­но ес­ли дол­го вслу­шивать­ся, ему на­чина­ло ка­зать­ся, что ве­тер дей­стви­тель­но го­ворит раз­ны­ми го­лоса­ми. А, ес­ли ещё зак­рыть гла­за, то сра­зу же пред­став­ля­лись прек­расные кры­латые соз­да­ния, про­нося­щи­еся над го­ловой по­доб­но бе­лым иг­ри­вым об­ла­кам, ле­тящим за го­ризонт. Но се­год­ня Лур не силь­но прис­лу­шивал­ся к здеш­ним го­лосам.

Два дня на­зад его дя­дя Ин­фе­ри­ум ушёл из до­ма, и маль­чик уже на­чал вол­но­вать­ся. Он до сих пор пом­нил то тя­нущее чувс­тво внут­ренней пус­то­ты, ког­да из та­кого же по­хода не вер­ну­лись ро­дите­ли. Сно­ва пе­режи­вать те мгно­вения ему сов­сем не хо­телось.

— Лур! — раз­нёсся над бе­регом вы­сокий го­лосок Ли­ры — Лу-ур, от­зо­вись!

Па­рень при­под­нялся на лок­те и пос­мотрел в сто­рону их до­мика, ка­зав­ше­гося с утё­са сов­сем ма­лень­ким. Дож­давшись, ког­да под­ру­га пос­мотрит в его сто­рону, он мах­нул ру­кой, прив­ле­кая её вни­мание.
Ли­ра ве­село улыб­ну­лась и, по­махав в от­вет, по­бежа­ла к не­му.

— Вот ты где пря­чешь­ся! — зас­ме­ялась она, лег­ко взбе­жав на вер­ши­ну, и се­ла ря­дом с раз­лёгшим­ся на наг­ре­том кам­не при­яте­лем.

— Дя­дя не вер­нулся ещё?

— От не­го пись­мо приш­ло, — де­вуш­ка об­ня­ла ко­лени, по­ложив на них ос­трый под­бо­родок, и иг­ри­во пос­мотре­ла на Лу­ра. — Пи­шет, что ещё за­дер­жится, но на­де­ет­ся ско­ро вер­нуть­ся. А Ро­ме­ус ра­зоз­лился. Ска­зал, что луч­ше те­бе ему на гла­за не по­падать­ся се­год­ня.

Лур хмык­нул и улыб­нулся, пос­мотрев на неё. За­тем его взгляд вновь об­ра­тил­ся к вы­соко­му не­бу.

— По­чему ты не хо­чешь учить­ся? — ти­хо, уже без улыб­ки спро­сила де­вуш­ка. — Ты же так хо­тел ле­тать…

— Ле­тать! — Лур рез­ко сел.

Его гла­за рас­ши­рились, а гу­бы ис­ка­зила горь­кая ус­мешка.

— Нес­коль­ко ми­нут по­лёта — это не «ле­тать», Ли­ра! Пос­мотри на птиц, на­секо­мых, дра­конов! Раз­ве их крылья ис­че­за­ют? Нет! — он под­нялся на но­ги и по­вер­нулся к мо­рю, ус­тре­мив взор на не­дося­га­емые об­ла­ка, рав­но­душ­но плы­вущие вдаль. — Они сво­бод­ны в сво­ём по­лёте, их крылья не ис­чезнут. Они не упа­дут и не ра­зобь­ют­ся. В от­ли­чие от нас… Че­му учить­ся, Ли­ра? Ра­ди че­го? Ра­ди этих нес­коль­ких ми­нут? Что за нас­мешка…

— Ин­фе­ри­ум го­ворил, что ес­ли бу­дем тре­ниро­вать­ся, то ког­да-ни­будь смо­жем вер­нуть се­бе оба кры­ла. На­сов­сем… — ти­хо про­гово­рила Ли­ра, пос­мотрев на юно­шу пе­чаль­ны­ми гла­зами.

Лур грус­тно ус­мехнул­ся и, по­вер­нувшись к под­ру­ге, про­тянул ру­ку.

— Идём до­мой. Ин­те­рес­но, что пи­шет дя­дя.

— Да, пош­ли! — Ли­ра ши­роко улыб­ну­лась и, вско­чив на но­ги, по­вис­ла у не­го на пле­че, буд­то и не бы­ло до это­го пло­хого нас­тро­ения.

Лур уже дав­но не спо­рил с близ­ки­ми, пе­режи­вая своё не­сог­ла­сие мол­ча. Ду­мал, что так не бу­дет му­чить их. Как же он оши­бал­ся…

Вот уже год ви­дения тём­ных кры­латых во­инов, ухо­дящих в яр­кий свет, му­чили са­мого Лу­ра. Ар­те­асы по­кида­ли его. Это он по­нял, прос­нувшись од­нажды сре­ди но­чи, ког­да уви­дел пер­вый из че­реды этих кош­марных снов. Вновь вер­ну­лось чувс­тво тя­нущей пус­то­ты и ощу­щение па­дения в про­пасть, от ко­торых он ус­пел от­выкнуть за вре­мя «об­ще­ния» с кры­латой ра­сой.

С тех пор с ним на­чало тво­рить­ся неч­то стран­ное. Буд­то с ар­те­аса­ми пы­талась уй­ти и часть его са­мого. Во сне он рвал­ся к ним, кри­чал, умо­лял заб­рать с со­бой, не ос­тавлять од­но­го, а на­яву в эти мо­мен­ты с ним тво­рилось что-то не­лад­ное.

Внут­реннее нап­ря­жение, ско­пив­ше­еся за дол­гие го­ды, вып­лёски­валось на­ружу. У не­го на­чались при­пад­ки. Он бре­дил во сне, кри­чал и рвал­ся ку­да-то бе­жать. Не­нависть к сво­ему не­пол­но­цен­но­му те­лу вы­лилась в по­лубес­созна­тель­ные по­пыт­ки от­ре­зать собс­твен­ное кры­ло.

Ему бы­ло стыд­но за се­бя, осо­бен­но пе­ред дя­дей, а ведь у Лу­ра бы­ли толь­ко они с Ли­рой и Ро­ме­усом. И мень­ше все­го на све­те он хо­тел при­чинять им боль, но и из­ме­нить что-то в се­бе был уже не в си­лах.

Путь пер­вый.

Оди­нокая ла­чуж­ка на вер­ши­не од­но­го из зас­не­жен­ных хол­мов в ок­рес­тнос­тях Штут­гарта ка­залась сов­сем заб­ро­шен­ной и без­людной. Ин­фе­ри­ум, ку­та­ясь в тёп­лый плащ, по­дошёл к две­ри и ос­то­рож­но, что­бы окон­ча­тель­но не сор­вать с пе­тель хлип­кую двер­цу, пос­ту­чал. Ему ник­то не от­ве­тил. Ка­ма­эль пос­ту­чал ещё раз, уже гром­че, но ре­зуль­тат был тот же. В тре­тий раз, ког­да створ­ки пос­ле уда­ра ед­ва не сле­тели с пе­тель, из-за две­ри до­нёс­ся рез­кий неп­ри­ят­ный го­лос:

— Кто там та­кой не­тер­пе­ливый?! Ка­кого чёр­та на­до?! — дверь рас­пахну­лась, и на Ин­фе­ри­ума ус­та­вил­ся при­щурен­ный алый глаз; на мес­те вто­рого на­дёж­но скры­вала ста­рый шрам прос­тая чёр­ная по­вяз­ка. — Фе­рим? Ты ли это?!

— Здравс­твуй, Га­рам, — ус­мехнул­ся Ин­фе­ри­ум. — Ты всё так же лю­бишь гос­тей…

— Да Ши­лен с ни­ми, гос­тя­ми эти­ми! — вос­клик­нул Га­рам, про­пус­кая Ин­фе­ри­ума внутрь и креп­ко по­жав его ру­ку. — Те­бе-то я всег­да рад, ста­рый друг! Ха-ха! Сколь­ко лет прош­ло? Уж и не ду­мал, что сви­дим­ся!

Га­рам был не­высо­ким су­тулым ка­ма­элем с ко­рот­ко стри­жен­ны­ми бе­лыми во­лоса­ми и веч­ным хит­рым при­щуром ма­лень­ких крас­ных глаз. Вер­нее, од­но­го гла­за, так как вто­рой ему вы­били ещё в юнос­ти в оче­ред­ной пе­репал­ке, ко­торые вред­ный прой­до­ха Га­рам был мас­те­ром на­ходить.

С Ин­фе­ри­умом они рос­ли на Ос­тро­ве Душ, ког­да их дом ещё не был зах­ва­чен вы­шед­ши­ми из-под кон­тро­ля спи­кула­ми и го­лема­ми. Га­рам не стал на­дол­го за­дер­жи­вать­ся на Ос­тро­ве и как толь­ко по­яви­лась под­хо­дящая воз­можность, ушёл на ма­терик. Жил он обо­соб­ленно, из­редка по­яв­ля­ясь в го­роде, что­бы про­дать шку­ры мед­ве­дей, ко­торых про­мыш­лял в ле­сах воз­ле За­пад­но­го руд­ни­ка.

— Не на­до­ело ещё жить от­шель­ни­ком? — оки­нув скеп­ти­чес­ким взгля­дом уны­лую об­ста­нов­ку ма­люсень­кой ком­натки, пос­мотрел на дру­га Ин­фе­ри­ум.

— Хех! Да я при­вык уже, — по­жал пле­чами Га­рам.

Взгляд Ин­фе­ри­ума за­дер­жался на его пле­че, за ко­торым дол­жно воз­вы­шать­ся кры­ло, но его не бы­ло.

Га­рама ког­да-то му­чил тот же не­дуг, что и Лу­ра, и в ито­ге ка­ма­эль от­ре­зал се­бе кры­ло. Пос­ле это­го его вы­ходи­ли. Га­рам дол­го спал, не при­ходя в соз­на­ние из-за боль­шой по­тери кро­ви, а ког­да оч­нулся, стал ещё бо­лее не­люди­мым, чем был. Вско­ре и вов­се ушёл с Ос­тро­ва, да­же не поп­ро­щав­шись с близ­ки­ми.

Ин­фе­ри­ум не был уве­рен, что Га­рам смо­жет дать ему хоть ка­кой-то со­вет. Но на­деж­да уми­ра­ет пос­ледней, и ка­ма­эль ве­рил, что Га­рам сог­ла­сит­ся по­мочь им, что­бы и с Лу­ром не слу­чилось та­кой же бе­ды.

— Слу­чилось че­го, Фе­рим? — спро­сил Га­рам, пой­мав взгляд то­вари­ща.

— По­ка нет. И, на­де­юсь, не слу­чит­ся…

Ин­фе­ри­ум рас­ска­зал Га­раму ис­то­рию Лу­ра и то, что му­ча­ет маль­чи­ка. Бес­кры­лый ка­ма­эль дол­го мол­чал, ус­та­вив­шись в пол.

— Не хо­тел от­прав­лять те­бя об­ратно ни с чем, друг, но…

— Не­уже­ли нет спо­соба ему по­мочь?

— Ес­ли и есть, то ты не там ищешь, — ус­мехнул­ся Га­рам, ста­ра­ясь не смот­реть Ин­фе­ри­уму в гла­за. — Это стрем­ле­ние силь­нее бо­ли, стра­ха. Силь­нее да­же жаж­ды жиз­ни. Оно му­ча­ет и тер­за­ет. Я не знаю, что это та­кое, но имен­но оно зас­та­вило ме­ня от­ре­зать кры­ло.

— Я не по­верю… Слы­шишь, ни­ког­да не по­верю, что без не­го те­бе ста­ло луч­ше, — по­качал го­ловой Ин­фе­ри­ум, с болью смот­ря на Га­рама.

— Не ста­ло, друг — улыб­нулся Га­рам. — Но так чес­тнее. Я всё рав­но не мог ле­тать. Так за­чем мне этот от­росток?

— Пе­рес­тань! Не крылья де­ла­ют нас те­ми, кто мы есть.

— Фи­лософ­ский воп­рос, друг мой, — бес­кры­лый ка­ма­эль с при­щуром пос­мотрел на дру­га. — А кто мы есть? Мо­жет, твой маль­чиш­ка и ищет от­вет на этот воп­рос?

Ин­фе­ри­ум за­думал­ся.

— А ты ис­кал его? - пос­ле па­узы спро­сил он.

Га­рам по­мол­чал, а за­тем буд­то не­хотя кив­нул:

— Ис­кал. Но не на­шёл. Ты прав. Крылья, есть они или нет, не да­дут от­ве­та. Как не даст его и вой­на, че­го бы ра­ди вы не во­ева­ли. Есть что-то ещё… что вы­ше все­го это­го… вы­ше бо­гов. Мне по­рой ка­жет­ся, что да­же бо­ги под­чи­ня­ют­ся это­му… Хех! Жре­цы бы дав­но соч­ли ме­ня ере­тиком за та­кие мыс­ли, ес­ли б ус­лы­шали, но это прав­да. Я это хо­рошо про­чувс­тво­вал на собс­твен­ной шку­ре, вер­нее, на кры­ле… Ты хо­тел знать мож­но ли ему по­мочь? Лур не ус­по­ко­ит­ся, ес­ли ли­шит­ся кры­ла. Я сми­рил­ся, но не ус­по­ко­ил­ся.

— Я по­нял, Га­рам, — кив­нул Ин­фе­ри­ум. — Спа­сибо.

Он шаг­нул к две­ри, но на по­роге его дог­нал ти­хий го­лос Га­рама.

— Кек­ро­пус зна­ет об этом боль­ше ме­ня, друг мой. Ес­ли те­бе ещё поз­во­ля­ет вре­мя, ле­ти к не­му. Ста­рик пом­нит Ги­ган­тов. Он вы­пол­нял их при­казы, ког­да наш, ещё кры­латый, на­род бо­рол­ся с ан­ге­лами Эй­нха­сад.

Ин­фе­ри­ум сно­ва мол­ча кив­нул и вы­шел за дверь. Ска­зан­ные Га­рамом пос­ледние сло­ва о вре­мени по­чему-то нас­то­рожи­ли, и в ду­ше про­тив­ной лип­кой вол­ной раз­ли­лось бес­по­кой­ство.

Путь вто­рой.

Над Ос­тро­вом Душ раз­растал­ся гро­зовой фронт. В чёр­ных ту­чах мель­ка­ли вет­вистые мол­нии. Ог­лу­шитель­ные рас­ка­ты гро­ма, ка­залось, при­дав­ли­вали к зем­ле всё жи­вое, что не ус­пе­ло спря­тать­ся или убе­жать.

Ли­ра быс­тро зас­ко­чила в дом, а Лур, за­метив кры­латую фи­гуру, буд­то ох­ва­чен­ную крас­но-баг­ро­вым пла­менем и ле­тящую к бе­регу со сто­роны окон­ча­тель­но по­чер­невше­го в гро­зовых су­мер­ках Ос­тро­ва, ос­та­новил­ся на крыль­це, ши­роки­ми гла­зами смот­ря на при­шель­ца, в ко­тором вско­ре приз­нал Ро­ме­уса.

Ка­ма­эль при­зем­лился пе­ред до­мом и, по­дой­дя к уче­нику, хлоп­нул Лу­ра по пле­чу.

— За­ходи, да­вай. Гро­за идёт.

— Ку­да ты ле­тал? — спро­сил юно­ша, зай­дя в дом вслед за при­няв­шим обыч­ный об­лик Ро­ме­усом.

— Ку­да на­до, — ус­мехнул­ся во­ин.

О том, за­чем Ро­ме­ус с Ин­фе­ри­умом пе­ри­оди­чес­ки по­сеща­ют Ос­тров Душ, они пред­по­чита­ли не рас­простра­нять­ся; и Лур, пы­тав­ший­ся по­нача­лу вы­пытать у дя­ди эту тай­ну, был вы­нуж­ден в ито­ге от­сту­пить­ся, но пос­то­ян­но сле­дил за Ос­тро­вом, ког­да ту­да уле­тал кто-то из них.

Сам он ещё ни ра­зу на Ос­тро­ве не был и по­доз­ре­вал, что из-за сво­его не­жела­ния учить­ся вой­не, так и не по­быва­ет. На­вер­ное, по­это­му Ос­тров для не­го имел ка­кую-то осо­бен­ную связь с кры­латым на­родом. В нём бы­ла не­раз­га­дан­ная тай­на. Это вол­но­вало и бу­дора­жило во­об­ра­жение, и Лу­ру хо­телось хоть од­ним глаз­ком взгля­нуть на зем­лю, где бы­ли соз­да­ны ка­ма­эли, и ку­да на­вер­ня­ка при­лета­ли и ар­те­ас.

Па­рень тя­жело вздох­нул и, усев­шись за стол пе­ред не­боль­шим ок­ном, вы­ходив­шим на вол­ну­ющий­ся оке­ан, по ста­рой при­выч­ке стал наб­лю­дать за Ос­тро­вом.

На ули­це окон­ча­тель­но стем­не­ло, и лишь вспыш­ки мол­ний оза­ряли чёр­ную мо­нолит­ную ска­лу про­тиво­полож­но­го бе­рега, неп­ри­вет­ли­во смот­ревше­го на ещё не­опе­рив­ше­гося птен­ца, на­де­юще­гося уз­нать древ­ние тай­ны Ос­тро­ва.

Чёр­ные ту­чи про­реза­ла оче­ред­ная бе­лая вспыш­ка, и Лу­ру в этот мо­мент по­каза­лось, что на вы­сокой ска­ле кто-то сто­ит. Мол­нии оза­ряли Ос­тров все­го лишь па­ру се­кунд, но Лур был поч­ти уве­рен, что ему не по­мере­щилось. Он вско­чил на но­ги и при­лип к ок­ну, до­жида­ясь сле­ду­ющей вспыш­ки.

Ко­рот­кий вспо­лох ос­ве­тил при­выч­ную кар­ти­ну по­кину­того Ос­тро­ва и пус­тую ска­лу, на ко­торой ему по­чудил­ся кто-то…

По спи­не про­бежа­ли му­раш­ки, и Лу­ру вспом­ни­лось, что Ос­тров до сих пор был оби­та­ем. Толь­ко жи­ли сей­час там сов­сем нед­ру­желюб­ные го­лемы, да спи­кулы, по­теряв­шие ра­зум и опол­чивши­еся на всё жи­вое. Воз­можно, од­на из этих тва­рей прос­ле­дила за Ро­ме­усом.

Лур уже бы­ло от­крыл рот поз­вать нас­тавни­ка, но в этот мо­мент оче­ред­ная мол­ния ос­ве­тила мир за ок­ном, а ог­лу­шитель­ный рас­кат гро­ма по­хоро­нил в сво­ём гу­ле его крик.

От Ос­тро­ва в сто­рону их до­ма ле­тела тём­ная кры­латая фи­гура, очень по­хожая на ка­ма­эля. Мо­гучие крылья, лег­ко взмах­нув, под­ня­ли су­щес­тво вы­ше, скрыв его в низ­ких ту­чах; но Лур ус­пел рас­смот­реть стран­ную для ка­ма­эля в тран­сфор­ма­ции бе­лую ко­жу под тём­ны­ми, поч­ти чёр­ны­ми крыль­ями боль­шой пти­цы и пы­ла­ющие си­ним све­том гла­за, слов­но ку­сочек чис­то­го не­ба.

Маль­чик вновь при­ник к ок­ну, в на­деж­де ещё ра­зок уви­деть стран­ное соз­да­ние.

— Лур, ты че­го? — пос­лы­шал­ся за спи­ной встре­вожен­ный го­лос Ли­ры, но он да­же не по­вер­нулся.

— Ты это ви­дела? — спро­сил он в на­деж­де, что соз­да­ние вновь по­явит­ся в по­ле зре­ния.

Прос­то­яв так нес­коль­ко се­кунд, Лур вы­бежал на ули­цу, ог­ля­дывая тём­ное не­бо.

— Что ви­дела? — спро­сила выс­ко­чив­шая за ним на крыль­цо Ли­ра. — Что-то слу­чилось?

Лур не от­ве­тил. Он смот­рел толь­ко на тём­ную гро­маду Ос­тро­ва Душ, где уви­дел стран­ное кры­латое соз­да­ние, так по­хожее на ар­те­ас из его снов.

Свер­ка­ли мол­нии, оза­ряя по­чер­невшие от во­ды и тем­но­ты кам­ни. Дождь хлес­тал по ли­цу и го­лым пле­чам, но Лур это­го да­же не чувс­тво­вал.

— Что ты уви­дел? — Ли­ра по­дош­ла к не­му и по­ложи­ла тёп­лую ла­донь на пле­чо юно­ши.

— Ни­чего, — Лур опус­тил го­лову, чувс­твуя, как к гор­лу под­ка­тыва­ет пре­датель­ский ком. — Прос­то по­каза­лось…

Юно­ша от­вернул­ся и во­шёл в дом. Ли­ра пос­пе­шила сле­дом.

***

Шторм кон­чился так же не­ожи­дан­но, как и на­чал­ся. Ту­чи уш­ли вглубь ма­тери­ка, и гром стал го­раз­до ти­ше, а да­лёкие зар­ни­цы ка­зались лишь сла­быми от­го­лос­ка­ми прог­ре­мев­шей гро­зы.

Ли­ра взя­ла свою кор­зинку и со­бира­лась ид­ти на бе­рег, ис­кать выб­ро­шен­ных вол­на­ми мол­люсков, ко­торых уме­ла сов­сем неп­ло­хо го­товить. По­дой­дя к ком­на­те Лу­ра, де­вуш­ка ос­то­рож­но пос­ту­чала.

— Лур, мы на бе­рег идём! Пош­ли с на­ми!

Он не от­ве­тил.
Нах­му­рив­шись, Ли­ра тро­нула руч­ку две­ри, лег­ко под­давшу­юся под при­кос­но­вени­ем. Ком­на­та бы­ла не за­пер­та.

— Лур? — де­вуш­ка вош­ла в пус­тую ком­на­ту, и пер­вым, что она уви­дела, бы­ло от­кры­тое ок­но.

Ли­ра вы­бежа­ла в ко­ридор, зо­вя Ро­ме­уса.

Вы­бор.

Холм Вет­ров — уди­витель­ное мес­то. Спо­кой­ное, свет­лое. Осо­бен­но это бы­ло вид­но сей­час, ког­да дождь очис­тил воз­дух, бук­валь­но зве­нящий зву­ками мо­ря и при­роды.

Ког­да-то сю­да при­ходи­ли да­же мо­нахи и жре­цы из хра­мов, воз­но­ся на этом мес­те мо­лит­вы сво­им бо­гам. Они бы­ли уве­рены, что здесь их ус­лы­шат, и всег­да по­кида­ли Холм с уди­витель­ным чувс­твом, буд­то при­кос­ну­лись к че­му-то бо­жес­твен­но­му и прек­расно­му. Па­лом­ни­ки про­води­ли здесь день, а на за­кате, ког­да сол­нечный диск скры­вал­ся за го­ризон­том, по­кида­ли Холм.

Так бы­ло до тех пор, по­ка мрач­ные се­рые бе­рега Ос­тро­ва Душ не зак­ры­ли го­ризонт, бро­сив неп­ри­вет­ли­вую тень на свет­лый бе­рег. Мо­нахи и жре­цы не за­хоте­ли ос­квер­нять се­бя, соп­ри­каса­ясь с на­родом чу­жаков, не име­ющих сво­его бо­га и слу­жащих толь­ко вой­не.

Пос­те­пен­но зна­ния об этом мес­те за­теря­лись или за­былись. Боль­ше не при­ходи­ли сю­да слу­жите­ли бо­гов. Не слыш­ны бы­ли мо­лит­вы. Лишь кри­ки ча­ек и гул мо­ря при­ветс­тво­вали про­ез­жавших пут­ни­ков, ре­шив­ших заг­ля­нуть в это мес­то.

«Соз­да­ния без ду­ши не мо­гут чувс­тво­вать, пе­режи­вать, не уме­ют это­го. Им так­же не­ведо­мы боль, страх и сом­не­ния. Они неп­ри­год­ны для мир­ной жиз­ни, но это иде­аль­ные сол­да­ты».

Лур под­ни­мал­ся зна­комой до­рогой на вер­ши­ну утё­са. Его взгляд не от­ры­вал­ся от су­щес­тва, сто­яще­го на са­мом краю ска­лы.

Ши­рокие ма­ховые перья ог­ромных тём­но-си­зых с зе­лёны­ми под­па­лина­ми крыль­ев, от­ли­ва­ющих пер­ла­мут­ром, ка­сались глад­кой ка­мен­ной по­вер­хнос­ти. Длин­ные ис­си­ня-чёр­ные во­лосы па­дали на спи­ну муж­чи­ны, а со­вер­шенно бе­лая ко­жа ка­залась проз­рачной.
Лёг­кий дос­пех из кос­ти и шку­ры не­ведо­мого зве­ря, пе­ретя­нутый нес­коль­ки­ми проч­ны­ми чёр­ны­ми по­яса­ми, ка­зал­ся не слиш­ком на­дёж­ной за­щитой, но всё же не ос­тавлял сом­не­ний — пе­ред Лу­ром был во­ин. Не та­кой как ка­ма­эли или спи­кулы, но маль­чик был по­чему-то уве­рен, что при­шелец от­нюдь не сла­бее Ин­фе­ри­ума или Ро­ме­уса.

Ни­како­го ору­жия у не­го Лур не уви­дел. Лишь пра­вая ру­ка нез­на­ком­ца, по са­мое пле­чо за­кован­ная в тём­ный от­ли­ва­ющий си­невой ме­талл, прив­лекла вни­мание. Эта ме­тал­ли­чес­кая «ру­ка» окан­чи­валась ос­тры­ми длин­ны­ми ког­тя­ми и, по­хоже, бы­ла единс­твен­ным ору­жи­ем ар­те­аса. На её за­пястье Лур за­метил ши­рокий ме­тал­ли­чес­кий брас­лет с нес­коль­ки­ми сек­то­рами, свер­ху при­па­ян­ны­ми друг к дру­гу. Сни­зу этой «ру­ки» он раз­гля­дел про­дол­го­ватую вы­пук­лость, ухо­дящую до лок­тя. Из неё, по­хоже, вы­ходи­ло лез­вие.

Стран­ные сап­фи­ровые гла­за не име­ли зрач­ков. Ка­залось, что си­нева ве­чер­не­го не­ба за­топи­ла глаз­ни­цы. Лур ос­та­новил­ся в нес­коль­ких мет­рах от нез­на­ком­ца. Крас­ные гла­за ка­ма­эля встре­тились с без­донной си­невой глаз ар­те­аса.

— Это опять сон?

Су­хие гу­бы кры­лато­го во­ина тро­нула улыб­ка, и Лур по­чувс­тво­вал не­веро­ят­ное об­легче­ние. Нет, это не сон. Сто­ящий пе­ред ним сей­час — не приз­рак.

Маль­чик по­дошёл бли­же и упал на ко­лени, зак­рыв гла­за.

— Я ждал вас… — про­шеп­тал Лур.

Силь­ная ла­донь взъ­еро­шила ему во­лосы, а в го­лове буд­то шо­рохом волн и гу­лом вет­ра проз­ву­чало:

«Идём брат»?

«Ни спи­кулы, ни ка­ма­эли не мо­гут из­ме­нить уже свер­шивше­еся. Они ис­кусс­твен­ные соз­да­ния Ги­ган­тов, нес­по­соб­ные к жиз­ни обыч­ных жи­вых су­ществ.

Кто-то мо­жет пос­чи­тать это прок­ля­ти­ем. Иные ска­жут, что это не так. Всё оп­ре­деля­еть­ся лишь лич­ным вы­бором каж­до­го. Тем са­мым вы­бором, ко­торо­го бы­ли из­на­чаль­но ли­шены и ка­ма­эли, и спи­кулы.

Но да­же сре­ди нас рож­да­ют­ся спо­соб­ные ви­деть и чувс­тво­вать го­раз­до боль­ше дру­гих. У них есть ду­ша.

Мо­жет, это пос­ледс­твия на­шей дег­ра­дации, а, мо­жет, на­обо­рот, раз­ви­тия. Это­го нам уже ник­то не ска­жет. Но ар­те­асы при­ходят имен­но за та­кими…

Они чувс­тву­ют этих де­тей и за­бира­ют их в свой мир…

Там Лу­ру бу­дет луч­ше, Ин­фе­ри­ум. Он рож­дён для дру­гого ми­ра. Не на­шего…»

Маль­чик под­нял взгляд, удив­лённо пос­мотрев в си­ние гла­за ар­те­аса, и мед­ленно кив­нул. Внут­ри всё сжа­лось от ощу­щения ужа­са.

Страх, от­ча­яние, смя­тение, бе­зум­ная ра­дость и на­деж­да — все эти чувс­тва сме­шались в один бу­кет, со­вер­шенно ог­лу­шив его. В ушах сту­чала кровь, и Лур уже не слы­шал от­ча­ян­ных кри­ков, до­нося­щих­ся со сто­роны его до­ма.

Ро­ме­ус бе­жал так быс­тро, как мог. Он ви­дел, как стран­ное кры­латое су­щес­тво нак­ло­нилось к маль­чиш­ке и взя­лось за­кован­ной в же­лез­ную ру­кави­цу ру­кой за пле­чо Лу­ра. По ме­тал­лу про­бежа­ли го­лубо­ватые ис­кры, и маль­чик изог­нулся, прон­зи­тель­но вскрик­нув, а бе­лое кры­ло раз­верну­лось и уда­рило воз­дух в бес­по­лез­ной по­пыт­ке уле­теть.

— Лур! — зак­ри­чал что есть мо­чи Ро­ме­ус, но маль­чик не ус­лы­шал.

Весь мир зас­ло­нила прон­зи­тель­ная боль в сер­дце и бес­кры­лой ло­пат­ке. На ка­кую-то се­кун­ду Лу­ру по­каза­лось, что сер­дце не вы­дер­жит и ос­та­новит­ся. Но вот боль в гру­ди прек­ра­тилась. Сталь­ная ру­ка от­пусти­ла пле­чо, и юно­ша, опи­ра­ясь о зем­лю, пы­тал­ся окон­ча­тель­но не рух­нуть под но­ги ар­те­асу, чувс­твуя стран­ный зуд и уже бо­лее тер­пи­мую боль в ло­пат­ке.

Ро­ме­ус, под­бе­жав, с си­лой за­мах­нулся дву­руч­ным ме­чом и опус­тил его на го­лову чер­но­воло­сого чу­жака. Ру­ка от уда­ра от­ня­лась по са­мое пле­чо. Меч с нег­ромким ляз­гом уда­рил­ся о ка­мень, вы­пав из раз­жавших­ся паль­цев. Ар­те­аса и Лу­ра ок­ру­жило проз­рачное си­ловое по­ле, сдер­жавшее удар ка­ма­эля и от­давшее боль­шую его часть об­ратно во­ину.

Ро­ме­ус сог­нулся, на мгно­вение за­быв как ды­шать. Пе­ред гла­зами зап­ля­сали кро­вавые пят­на, а соз­на­ние на­чало уп­лы­вать. Но да­же сквозь кро­вавую за­весу он уви­дел, как из го­лой ло­пат­ки Лу­ра на­чал вы­рас­тать чёр­ный кос­тя­ной от­росток, пос­те­пен­но при­нимая вид кры­ла и об­растая чёр­ны­ми связ­ка­ми, ко­жей и перь­ями. Собс­твен­ное кры­ло маль­чи­ка то­же на­чало рас­ти, раз­во­рачи­ва­ясь всё боль­ше и ок­ра­шива­ясь по­низу тём­но-баг­ро­выми под­па­лина­ми.

На бе­регу во­цари­лась ти­шина, на­руша­емая лишь шо­рохом волн.

Ког­да тран­сфор­ма­ция за­кон­чи­лась, маль­чик мед­ленно под­нялся на но­ги, ощу­щая на спи­не до­селе нез­на­комую, но та­кую род­ную тя­жесть. Крылья пос­лушно рас­пахну­лись, и Лур пос­мотрел на спи­ну от­вернув­ше­гося к мо­рю тем­нокры­лого во­ина.

Ар­те­ас встал на са­мый край утё­са. Ши­рокие силь­ные крылья раз­верну­лись на всю ши­рину, и он, от­тол­кнув­шись от кам­ня, прыг­нул. Ве­тер под­хва­тил его, и ар­те­ас поч­ти сра­зу взмыл вверх, да­же не кос­нувшись вод­ной гла­ди.

Лур шаг­нул за ним к краю утё­са.

Ро­ме­ус отыс­кал собс­твен­ный го­лос и, ед­ва не па­дая, шаг­нул за маль­чи­ком.

— Глу­пый маль­чиш­ка, не на­до! — прох­ри­пел он, рас­ши­рив­ши­мися гла­зами смот­ря на го­тово­го пры­гать Лу­ра.

Но его не ус­лы­шали. Пе­ред Лу­ром бы­ло толь­ко не­бо, оке­ан и па­рящий в вы­шине ар­те­ас. Пе­ред ним бы­ла сво­бода. Не ко­леб­лясь боль­ше, он раз­вернул крылья и прыг­нул впе­рёд навс­тре­чу вет­ру. В тот же миг его под­хва­тило и по­нес­ло вверх, к сол­нцу и не­бу.

— Лу-у-р!!! — зак­ри­чала до­бежав­шая до них Ли­ра. — Не уле­тай, Лур!

Ро­ме­ус что-то про­рычал, с тру­дом вып­рямля­ясь. Его те­ло оку­тал крас­но-баг­ро­вый ту­ман. За спи­ной раз­верну­лись чёр­ные крылья, и во­ин, под­хва­тив меч, рва­нул­ся за уле­та­ющим вдаль ар­те­асом. Нес­коль­ких ми­нут дол­жно хва­тить, что­бы доб­рать­ся до это­го про­ходим­ца, кем бы он ни был.

Ли­ра взбе­жала на край утё­са. Бе­лое кры­ло раз­верну­лось, и она уже го­това бы­ла прыг­нуть за Ро­ме­усом, но чья-то силь­ная ру­ка ус­пе­ла схва­тить за ло­коть и удер­жать.

— Не нуж­но, — раз­дался над ней спо­кой­ный го­лос Ин­фе­ри­ума. — Так бу­дет луч­ше.

— Что луч­ше?! — в от­ча­янии крик­ну­ла де­вуш­ка, не от­ры­ва­ясь смот­ря на тём­ную ма­лень­кую фи­гуру в вы­шине, чувс­твуя, как по ще­кам го­рячи­ми ру­чей­ка­ми бе­гут слё­зы. — Для ко­го луч­ше?!

— Для не­го, Ли­ра. Мы дол­жны от­пустить его.

Де­вуш­ка сер­ди­то пос­мотре­ла на Ин­фе­ри­ума, и все сло­ва воз­му­щения и го­речи, ка­кие хо­тела выс­ка­зать ему, зас­тря­ли в гор­ле.

Го­лос во­ина ос­та­вал­ся твёр­дым, но по­тем­невшие гла­за и мок­рые до­рож­ки слёз яс­нее слов го­вори­ли о том, ка­кую боль сей­час ис­пы­тывал Ин­фе­ри­ум, от­пуская Лу­ра — пос­леднюю па­мять, ос­тавшу­юся от бра­та.
Ли­ра об­ня­ла ка­ма­эля и, ут­кнув­шись но­сом ему в грудь, раз­ры­далась, да­вая во­лю сле­зам.

— Будь счас­тлив, Лур, — Ин­фе­ри­ум еле за­мет­но улыб­нулся, не от­ры­вая пе­чаль­но­го взгля­да от трёх далёких точек, став­ших поч­ти не­замет­ны­ми в ла­зоре­вой си­неве.

***

Ро­ме­ус не смог дог­нать ни Лу­ра, ни ар­те­аса. В ка­кой-то мо­мент они прос­то ис­чезли в го­лубо­ватой вспыш­ке над мо­рем. Ка­ма­эль об­ле­тал это мес­то и звал маль­чи­ка до тех пор, по­ка вто­рое кры­ло не ис­чезло, и он не упал в во­ду.

По до­роге к бе­регу его вы­ловил вер­ный Ин­фе­ри­ум и до­нёс до су­ши.
До­мой воз­вра­щались в пол­ном мол­ча­нии. Ник­то не хо­тел на­чинать раз­го­вор пер­вым, лишь Ли­ра ти­хонь­ко всхли­пыва­ла, то и де­ло бро­сая пол­ный на­деж­ды взгляд на оке­ан, но за­вет­ной вспыш­ки так и не уви­дела. Каж­дый из них ду­мал о том, что же про­изош­ло с Лу­ром, и как он сей­час там, в не­ведо­мом ми­ре?

А Лур ле­тел.